Через какое-то время у них появилась новая
игра: один превращался в собаку, другой - в палку, а третий,
оставаясь самим собой, выполнял роль дрессировщика.
Однажды Валидатор, наблюдая от нечего делать за игрой
клоунов, заметил в пасти у клоуна-Рейнджера, превратившегося в
добермана, вместо палки что-то другое. Издали это было похоже
на мышь, но откуда взяться мыши, если в нее никто не
превращался?! Валидатор позвал добермана-клоуна к ноге, но тот
проигнорировал окрик, сделав вид, что не слышит, и продолжал
носиться по кругу со странным предметом в зубах. К
"хозяину"-клоуну он тоже отказался приближаться. Это было более
чем странно: клоуны всегда были очень послушными, и никогда им
даже не приходило в голову неповиновение командам. Гоняться за
клоунской псевдо-собакой Валидатор посчитал ниже собственного
достоинства и решил дождаться Весельчака, который лучше него
понимал примитивную логику клоунов.
- Не пойму, в чем дело, - пожаловался он Весельчаку,
когда тот объявился с очередной кипой домашних страниц, -
клоун-Рейнджер не реагирует на мои команды.
- А чего тут понимать? Оборзел он!
- А что делать?
- Эй, ты, псина драная! - бодро заорал Весельчак. -
Оборзел?! Мухой ко мне!!!
Доберман, поджав хвост, подковылял к Весельчаку.
- То-то же! - победно потрепал его Весельчак по жесткому
загривку. - Тут тебе не уголок Дурова! А ну, плюй сюда свою
гадость!
И опять произошло нечто странное и подозрительное: вместо
того, чтобы "плюнуть", клоун-доберман звучно сглотнул,
пристально глядя при этом на Весельчака влажно-виноватыми
глазами.
- Ты видел?! - вскричал Валидатор.
- Я и говорю - оборзели, волки позорные! - замахнулся
Весельчак, чтобы отвесить собаке пинка.
- Нет, ты видел, что он проглотил??? Он проглотил
зародыш! - Валидатор ужаснулся собственным словам.
- Не может быть! - серьезно сказал Весельчак. - Откуда?
Он же...
- Значит, уже нет... Все кончено, - тихо проговорил
Валидатор убитым голосом.
- Что кончено? Что именно? - переспросил Весельчак со
слабой надеждой.
- Не знаю, - сокрушенно покачал головой Валидатор, -
пока ясно только одно: у Стеллы не будет ребенка.
- А как же Проходчик?! Он вернется?
- Боюсь, что он уже вернулся... - скорбно вздохнул
Валидатор.
- Ты чего? - удивился Весельчак. - Шутишь, что ли?
Шутить тут только я могу, а тебе не полагается! Ты научную
версию выдвигай!
- Научной версии у меня нет, - признался Валидатор. - И
ненаучного объяснения - тоже.
- Так не может быть, - серьезно возразил Весельчак. -
Всегда всему есть объяснение, пусть даже самое бредовое...
И тут свершилось то, чего они так долго ждали, но меньше
всего предвидели именно в тот момент: на белом электоронном
листе одна за другой стали неспешно появляться буквы,
складывающиеся в слова и строки. Скоро стало можно прочесть:
"Пятое земное воплощение Высшего Существа появилось на
свет ровно на двадцать два года раньше намеченного срока".
На этом буквы остановились.
- Что это означает? - спросил Весельчак.
- Кажется, мы должны написать книгу за Рейнджера, сам
ведь он писать теперь не может...
- За него и про него! - обрадовался Весельчак.
3. Пятое земное воплощение
(от Валидатора)
Пятое земное воплощение Высшего Существа появилось на свет
на четверть века раньше намеченного срока. В отличие от своих
предшественников, оно материализовалось из среды, которая,
существуя извечно, на момент его рождения не была воспринята
человеком - из кибер-пространства. В этом предвосхищении
будущего, вероятно, и заключается смысл подобной
преждевременности.
У "пятого земного" было вполне обычное имя, которое ему
дали при рождении родители. Его назвали Владислав, а если
коротко - Влад. Можно с уверенностью сказать, что у него было
несчастливое детство. Все те замечательные качества, которые
присущи его Высшему Родителю, а именно, всемогущество,
вездесущность и всезнание, не перешли к нему по наследству -
от них осталось лишь квази-воспоминание, смутное
подсознательное ощущение, не способное дать ничего, кроме
симптомов мании величия. Дело обстояло даже гораздо хуже: не
унаследовав божественных качеств свыше, Влад в то же время
генетически не воспринял от своих земных родителей тех
простейших инстинктов, которые необходимы каждому человеку для
удовлетворения довлеющих над ним императивов.
В повседневной жизни это проявлялось в том, что его ничто
не пугало, его не смущал вид голых родителей, когда ему
случайно приходилось их видеть без одежды, а сам он одежду
просто не признавал, и если ему становилось жарко, он тут же
начинал раздеваться, невзирая на посторонних. Но особенно много
хлопот родителям доставляло то, что ему не знакомо было чувство
голода, и если его забывали покормить, он не шарил по шкафам,
как другие дети, в поисках "вкусненького", а если еду оставляли
без присмотра, он, наоборот, не испытывая насыщения, впихивал
ее в себя до тех пор, пока она не кончалась или пока его не
начинало тошнить.
Строго говоря, Влад был почти классическим дебилом. От
полного дебилизма его спасала превосходная память. Довольно
скоро, а может и не скоро, смотря как мерять (для ребенка время
идет гораздо медленнее), но в общем, годам к трем благодаря
воспитательному упорству родителей ему удалось запомнить, чего
нужно бояться, чего стесняться, что и кого любить, что и когда
нужно делать и как себя вести в определенных ситуациях.
Например, он уже точно знал, сколько ложек манной каши ему
нужно съесть, чтобы удовлетворить потребности организма в пище,
и в один прекрасный день родители были ошеломлены тем, что их
ребенок, еще толком не научившись говорить, уже умеет считать:
за завтраком он съедал ровно двадцать чайных ложек манной каши,
за обедом - пятнадцать, а за ужином - десять.
Кроме того, Влад великолепно запоминал слова, не вникая,
впрочем, в их смысл. К примеру, он совершенно точно знал, что
соседская рыжая кошка - это "кошка", но когда во дворе однажды
появилась белая пушистая кошка, он не мог понять, почему и это
существо тоже называется "кошкой". Впрочем, родители нашли для
него вполне приемлемое объяснение: одна кошка - кошка Мурка, а
вторая... тут возникла некоторая методологическая проблема,
потому что вторую кошку тоже звали Мурка, и пришлось ее назвать
Мурка-Вторая.
Как бы то ни было, когда Владу исполнилось шесть лет,
родители ни за что не хотели отдавать своего "чудика" в
спецшколу для умственно отсталых детей, считая, что он вовсе не
дебил, а "своеобразный ребенок", но в нормальную школу его не
принимали, потому что он не умел читать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
игра: один превращался в собаку, другой - в палку, а третий,
оставаясь самим собой, выполнял роль дрессировщика.
Однажды Валидатор, наблюдая от нечего делать за игрой
клоунов, заметил в пасти у клоуна-Рейнджера, превратившегося в
добермана, вместо палки что-то другое. Издали это было похоже
на мышь, но откуда взяться мыши, если в нее никто не
превращался?! Валидатор позвал добермана-клоуна к ноге, но тот
проигнорировал окрик, сделав вид, что не слышит, и продолжал
носиться по кругу со странным предметом в зубах. К
"хозяину"-клоуну он тоже отказался приближаться. Это было более
чем странно: клоуны всегда были очень послушными, и никогда им
даже не приходило в голову неповиновение командам. Гоняться за
клоунской псевдо-собакой Валидатор посчитал ниже собственного
достоинства и решил дождаться Весельчака, который лучше него
понимал примитивную логику клоунов.
- Не пойму, в чем дело, - пожаловался он Весельчаку,
когда тот объявился с очередной кипой домашних страниц, -
клоун-Рейнджер не реагирует на мои команды.
- А чего тут понимать? Оборзел он!
- А что делать?
- Эй, ты, псина драная! - бодро заорал Весельчак. -
Оборзел?! Мухой ко мне!!!
Доберман, поджав хвост, подковылял к Весельчаку.
- То-то же! - победно потрепал его Весельчак по жесткому
загривку. - Тут тебе не уголок Дурова! А ну, плюй сюда свою
гадость!
И опять произошло нечто странное и подозрительное: вместо
того, чтобы "плюнуть", клоун-доберман звучно сглотнул,
пристально глядя при этом на Весельчака влажно-виноватыми
глазами.
- Ты видел?! - вскричал Валидатор.
- Я и говорю - оборзели, волки позорные! - замахнулся
Весельчак, чтобы отвесить собаке пинка.
- Нет, ты видел, что он проглотил??? Он проглотил
зародыш! - Валидатор ужаснулся собственным словам.
- Не может быть! - серьезно сказал Весельчак. - Откуда?
Он же...
- Значит, уже нет... Все кончено, - тихо проговорил
Валидатор убитым голосом.
- Что кончено? Что именно? - переспросил Весельчак со
слабой надеждой.
- Не знаю, - сокрушенно покачал головой Валидатор, -
пока ясно только одно: у Стеллы не будет ребенка.
- А как же Проходчик?! Он вернется?
- Боюсь, что он уже вернулся... - скорбно вздохнул
Валидатор.
- Ты чего? - удивился Весельчак. - Шутишь, что ли?
Шутить тут только я могу, а тебе не полагается! Ты научную
версию выдвигай!
- Научной версии у меня нет, - признался Валидатор. - И
ненаучного объяснения - тоже.
- Так не может быть, - серьезно возразил Весельчак. -
Всегда всему есть объяснение, пусть даже самое бредовое...
И тут свершилось то, чего они так долго ждали, но меньше
всего предвидели именно в тот момент: на белом электоронном
листе одна за другой стали неспешно появляться буквы,
складывающиеся в слова и строки. Скоро стало можно прочесть:
"Пятое земное воплощение Высшего Существа появилось на
свет ровно на двадцать два года раньше намеченного срока".
На этом буквы остановились.
- Что это означает? - спросил Весельчак.
- Кажется, мы должны написать книгу за Рейнджера, сам
ведь он писать теперь не может...
- За него и про него! - обрадовался Весельчак.
3. Пятое земное воплощение
(от Валидатора)
Пятое земное воплощение Высшего Существа появилось на свет
на четверть века раньше намеченного срока. В отличие от своих
предшественников, оно материализовалось из среды, которая,
существуя извечно, на момент его рождения не была воспринята
человеком - из кибер-пространства. В этом предвосхищении
будущего, вероятно, и заключается смысл подобной
преждевременности.
У "пятого земного" было вполне обычное имя, которое ему
дали при рождении родители. Его назвали Владислав, а если
коротко - Влад. Можно с уверенностью сказать, что у него было
несчастливое детство. Все те замечательные качества, которые
присущи его Высшему Родителю, а именно, всемогущество,
вездесущность и всезнание, не перешли к нему по наследству -
от них осталось лишь квази-воспоминание, смутное
подсознательное ощущение, не способное дать ничего, кроме
симптомов мании величия. Дело обстояло даже гораздо хуже: не
унаследовав божественных качеств свыше, Влад в то же время
генетически не воспринял от своих земных родителей тех
простейших инстинктов, которые необходимы каждому человеку для
удовлетворения довлеющих над ним императивов.
В повседневной жизни это проявлялось в том, что его ничто
не пугало, его не смущал вид голых родителей, когда ему
случайно приходилось их видеть без одежды, а сам он одежду
просто не признавал, и если ему становилось жарко, он тут же
начинал раздеваться, невзирая на посторонних. Но особенно много
хлопот родителям доставляло то, что ему не знакомо было чувство
голода, и если его забывали покормить, он не шарил по шкафам,
как другие дети, в поисках "вкусненького", а если еду оставляли
без присмотра, он, наоборот, не испытывая насыщения, впихивал
ее в себя до тех пор, пока она не кончалась или пока его не
начинало тошнить.
Строго говоря, Влад был почти классическим дебилом. От
полного дебилизма его спасала превосходная память. Довольно
скоро, а может и не скоро, смотря как мерять (для ребенка время
идет гораздо медленнее), но в общем, годам к трем благодаря
воспитательному упорству родителей ему удалось запомнить, чего
нужно бояться, чего стесняться, что и кого любить, что и когда
нужно делать и как себя вести в определенных ситуациях.
Например, он уже точно знал, сколько ложек манной каши ему
нужно съесть, чтобы удовлетворить потребности организма в пище,
и в один прекрасный день родители были ошеломлены тем, что их
ребенок, еще толком не научившись говорить, уже умеет считать:
за завтраком он съедал ровно двадцать чайных ложек манной каши,
за обедом - пятнадцать, а за ужином - десять.
Кроме того, Влад великолепно запоминал слова, не вникая,
впрочем, в их смысл. К примеру, он совершенно точно знал, что
соседская рыжая кошка - это "кошка", но когда во дворе однажды
появилась белая пушистая кошка, он не мог понять, почему и это
существо тоже называется "кошкой". Впрочем, родители нашли для
него вполне приемлемое объяснение: одна кошка - кошка Мурка, а
вторая... тут возникла некоторая методологическая проблема,
потому что вторую кошку тоже звали Мурка, и пришлось ее назвать
Мурка-Вторая.
Как бы то ни было, когда Владу исполнилось шесть лет,
родители ни за что не хотели отдавать своего "чудика" в
спецшколу для умственно отсталых детей, считая, что он вовсе не
дебил, а "своеобразный ребенок", но в нормальную школу его не
принимали, потому что он не умел читать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37