Самое сложное было зазубрить, какой рукой что
нажимать - это почему-то было очень важно для сдачи экзамена.
Через три месяца Влад с блеском сдал зачет, в ходе которого
нужно было с завязанными глазами выполнить команды
экзаменующего майора из штаба дивизии: "Кнопка номер три!
Тумблер два - включить! Реле двенадцать - нейтральное
положение! Переключатель пять - в фазу семь!!! Кнопка восемь
- жать три раза..." К немалому удивлению приемной комиссии, за
десять минут непрерывных команд и вводных Влад не сбился ни
разу.
- Молодец! - похвалил его майор. - Просто робот, твою
мать!
- Служу Советскому Союзу, партии и правительству!
На следующий день Влада привели на командный пункт и
показали ему аппаратуру, на которой он будет нести дежурство.
Ящик был точно такой же, как учебный, только с электронной
начинкой и мигающими лампочками.
- Товарищ рядовой, Коммунистическая партия доверяет Вам
ядерную кнопку, - сакрально объявил ему дежурный по командному
пункту.
Вид его несколько не соответствовал торжественности
минуты: это был одутловатый капитан с обвисшими усами, злой и
невыспавшийся после ночной партии в преферанс, которую он
"слил" штабистам.
Влад замешкался, не зная, что отвечать по форме, покраснел
от напряжения и, наконец, выпалил:
- Постараюсь оправдать!
- Ты чего, ебу дался?! - набросился на него капитан. -
Я тебе "постараюсь"! У тебя в руках... - тут он вовремя
прикусил язык: солдатам нельзя было знать больше положенного. А
положено им было знать только свой "ящик", да и то только
снаружи, но не изнутри. - Убью, в случае чего!
- Благодарю за доверие! - выкрикнул перепуганный Влад.
- Идиот!!! - капитан затрясся от бешенства и выбежал из
аппаратной, громко хлопнув дверью.
Служба у Влада была, что называется, лафовой: смена
продолжалась двенадцать часов, и если дежурство приходилось на
ночь, с утра до обеда разрешали спать в казарме. На муштру у
командиров практически не оставалось времени. Да и само
дежурство было непыльным: нужно было следить за тем, чтобы
мигали все лампочки. Если же какая-то из них гасла или начинала
гореть постоянно, нужно было, следуя инструкции, щелкнуть
несколькими тумблерами, а если это не помогало - вызвать
дежурного прапорщика-ремонтника. Кроме того, раз в неделю Владу
нужно было провести регламент: снять переднюю панель и
протереть контакты реле техническим спиртом, но спирт до солдат
не доходил - его выпивали прапорщики, и Владу приходилось
чистить контакты одеколоном "Шипр", который ему присылали из
дома родители.
"Ядерной кнопки", как таковой, у Влада не было - на стене
висел опломбированный рубильник с большой деревянной ручкой
(что примечательно, не истертой, как это обычно бывает), а над
ним - выкрашенная в красную краску обычная лампочка и
электрический звонок, типа школьного, с круглой и блестящей
металлической крышкой. Этот рубильник Владу предписывалось
опустить по сигналу звонка и лампочки. Что за этим последует -
ему никто не говорил. Можно было только догадываться, что
куда-то полетят какие-то ракеты, но самих ракет Влад никогда не
видел (по солдатским слухам, их безостановочно возили на
гигантских восьмиосных МАЗах по тайным лесным тропам) и тем
более не знал, на кого они нацелены... Поэтому Владу не
верилось, что именно он является тем самым последним решающим
звеном, от которого зависит, упадут на другую страну ядерные
боезаряды или нет.
Если бы ядерная война все же началась, то Влад бы,
наверное, несказанно удивился, что и он приложил к этому руку:
его не покидало ощущение того, что его посадили на командный
пункт для отвода глаз, да и сам командный пункт - ложный, а
ящик с аппаратурой и рубильник в стене придуманы как муляжи для
того, чтобы дезинформировать шпионов, если они вдруг ухитрятся
проникнуть в аппаратную. А на настоящем командном пункте сидят
не похмельные капитаны, а полковники в белоснежных халатах
поверх отутюженных кителей с до блеска надраенными пуговицами.
Они умны и обходительны в общении друг с другом, и по ночам не
режутся в карты под пивко, а глубокомысленно склоняются над
шахматной доской.
В аппаратной было тепло и уютно, даже можно было
подремать, расстелив шинель на полу, но Влад страдал от скуки:
книги с собой проносить было нельзя, да и выбор в полковой
библиотеке был слабый, а чем еще заняться? Задумываться над
жизнью Влад больше не хотел - он боялся, что опять, как "на
гражданке", додумается до чего-нибудь страшного. Он часами
просиживал перед ящиком с аппаратурой, бесцельно обегая глазами
не в такт мигающие зеленые, желтые и красные лампочки: они
напоминали ему веселые огни на новогодней елке. Через несколько
часов этой своеобразной медитации он как бы растворялся в
разноцветных бликах и мерном шуме встроенного в ящик
вентиллятора - и уносился душой куда-то очень далеко, туда,
где нет ни предметов, ни мыслей, а есть только покой и
гармония...
Командиры считали Влада примерным солдатом: он не грубил
сержантам, не сачковал на зарядке, не пропускал обязательных
просмотров программы "Время", прилежно заправлял постель и даже
и не помышлял о самоволках. Вскоре оказалось, что этого вполне
достаточно для получения звания "Отличник боевой и политической
подготовки". Прилагаемый к званию новенький значок у него,
правда, отобрали "деды", а в замен выдали нечто
ободранно-обшарпанное, но Влада это мало волновало: главным для
него было осознание того, что он, наконец, чего-то достиг в
своей жизни (в школе он не получал ни грамот, ни призов, ни
каких бы то ни было кубков).
Влад любил ходить в наряды на хоз-двор - там он всласть
отдыхал от замкнутого пространства аппаратной с ее стерильным
воздухом, непрерывным гулом вентиллятора и нескончаемым
мельтешением лампочек в глазах. Когда он был "молодым", его
ставили выгребать свинячье дерьмо, потом доверили раздачу корма
и, наконец, через год службы старшина допустил его до
исполнения самых легких и увлекательных обязанностей: следить
за тем, чтобы крысы не обгрызали поросятам уши. Следить -
значило прохаживаться с дубиной или лопатой по хлеву и при
обнаружении крыс нещадно их долбить. Правда, Влад здесь шел на
сговор с собственной совестью, и только делал для самого себя
вид, что долбит вредных тварей, а на самом деле он их просто
пугал - его палка неизменно промазывала мимо плешивого
крысиного черепа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
нажимать - это почему-то было очень важно для сдачи экзамена.
Через три месяца Влад с блеском сдал зачет, в ходе которого
нужно было с завязанными глазами выполнить команды
экзаменующего майора из штаба дивизии: "Кнопка номер три!
Тумблер два - включить! Реле двенадцать - нейтральное
положение! Переключатель пять - в фазу семь!!! Кнопка восемь
- жать три раза..." К немалому удивлению приемной комиссии, за
десять минут непрерывных команд и вводных Влад не сбился ни
разу.
- Молодец! - похвалил его майор. - Просто робот, твою
мать!
- Служу Советскому Союзу, партии и правительству!
На следующий день Влада привели на командный пункт и
показали ему аппаратуру, на которой он будет нести дежурство.
Ящик был точно такой же, как учебный, только с электронной
начинкой и мигающими лампочками.
- Товарищ рядовой, Коммунистическая партия доверяет Вам
ядерную кнопку, - сакрально объявил ему дежурный по командному
пункту.
Вид его несколько не соответствовал торжественности
минуты: это был одутловатый капитан с обвисшими усами, злой и
невыспавшийся после ночной партии в преферанс, которую он
"слил" штабистам.
Влад замешкался, не зная, что отвечать по форме, покраснел
от напряжения и, наконец, выпалил:
- Постараюсь оправдать!
- Ты чего, ебу дался?! - набросился на него капитан. -
Я тебе "постараюсь"! У тебя в руках... - тут он вовремя
прикусил язык: солдатам нельзя было знать больше положенного. А
положено им было знать только свой "ящик", да и то только
снаружи, но не изнутри. - Убью, в случае чего!
- Благодарю за доверие! - выкрикнул перепуганный Влад.
- Идиот!!! - капитан затрясся от бешенства и выбежал из
аппаратной, громко хлопнув дверью.
Служба у Влада была, что называется, лафовой: смена
продолжалась двенадцать часов, и если дежурство приходилось на
ночь, с утра до обеда разрешали спать в казарме. На муштру у
командиров практически не оставалось времени. Да и само
дежурство было непыльным: нужно было следить за тем, чтобы
мигали все лампочки. Если же какая-то из них гасла или начинала
гореть постоянно, нужно было, следуя инструкции, щелкнуть
несколькими тумблерами, а если это не помогало - вызвать
дежурного прапорщика-ремонтника. Кроме того, раз в неделю Владу
нужно было провести регламент: снять переднюю панель и
протереть контакты реле техническим спиртом, но спирт до солдат
не доходил - его выпивали прапорщики, и Владу приходилось
чистить контакты одеколоном "Шипр", который ему присылали из
дома родители.
"Ядерной кнопки", как таковой, у Влада не было - на стене
висел опломбированный рубильник с большой деревянной ручкой
(что примечательно, не истертой, как это обычно бывает), а над
ним - выкрашенная в красную краску обычная лампочка и
электрический звонок, типа школьного, с круглой и блестящей
металлической крышкой. Этот рубильник Владу предписывалось
опустить по сигналу звонка и лампочки. Что за этим последует -
ему никто не говорил. Можно было только догадываться, что
куда-то полетят какие-то ракеты, но самих ракет Влад никогда не
видел (по солдатским слухам, их безостановочно возили на
гигантских восьмиосных МАЗах по тайным лесным тропам) и тем
более не знал, на кого они нацелены... Поэтому Владу не
верилось, что именно он является тем самым последним решающим
звеном, от которого зависит, упадут на другую страну ядерные
боезаряды или нет.
Если бы ядерная война все же началась, то Влад бы,
наверное, несказанно удивился, что и он приложил к этому руку:
его не покидало ощущение того, что его посадили на командный
пункт для отвода глаз, да и сам командный пункт - ложный, а
ящик с аппаратурой и рубильник в стене придуманы как муляжи для
того, чтобы дезинформировать шпионов, если они вдруг ухитрятся
проникнуть в аппаратную. А на настоящем командном пункте сидят
не похмельные капитаны, а полковники в белоснежных халатах
поверх отутюженных кителей с до блеска надраенными пуговицами.
Они умны и обходительны в общении друг с другом, и по ночам не
режутся в карты под пивко, а глубокомысленно склоняются над
шахматной доской.
В аппаратной было тепло и уютно, даже можно было
подремать, расстелив шинель на полу, но Влад страдал от скуки:
книги с собой проносить было нельзя, да и выбор в полковой
библиотеке был слабый, а чем еще заняться? Задумываться над
жизнью Влад больше не хотел - он боялся, что опять, как "на
гражданке", додумается до чего-нибудь страшного. Он часами
просиживал перед ящиком с аппаратурой, бесцельно обегая глазами
не в такт мигающие зеленые, желтые и красные лампочки: они
напоминали ему веселые огни на новогодней елке. Через несколько
часов этой своеобразной медитации он как бы растворялся в
разноцветных бликах и мерном шуме встроенного в ящик
вентиллятора - и уносился душой куда-то очень далеко, туда,
где нет ни предметов, ни мыслей, а есть только покой и
гармония...
Командиры считали Влада примерным солдатом: он не грубил
сержантам, не сачковал на зарядке, не пропускал обязательных
просмотров программы "Время", прилежно заправлял постель и даже
и не помышлял о самоволках. Вскоре оказалось, что этого вполне
достаточно для получения звания "Отличник боевой и политической
подготовки". Прилагаемый к званию новенький значок у него,
правда, отобрали "деды", а в замен выдали нечто
ободранно-обшарпанное, но Влада это мало волновало: главным для
него было осознание того, что он, наконец, чего-то достиг в
своей жизни (в школе он не получал ни грамот, ни призов, ни
каких бы то ни было кубков).
Влад любил ходить в наряды на хоз-двор - там он всласть
отдыхал от замкнутого пространства аппаратной с ее стерильным
воздухом, непрерывным гулом вентиллятора и нескончаемым
мельтешением лампочек в глазах. Когда он был "молодым", его
ставили выгребать свинячье дерьмо, потом доверили раздачу корма
и, наконец, через год службы старшина допустил его до
исполнения самых легких и увлекательных обязанностей: следить
за тем, чтобы крысы не обгрызали поросятам уши. Следить -
значило прохаживаться с дубиной или лопатой по хлеву и при
обнаружении крыс нещадно их долбить. Правда, Влад здесь шел на
сговор с собственной совестью, и только делал для самого себя
вид, что долбит вредных тварей, а на самом деле он их просто
пугал - его палка неизменно промазывала мимо плешивого
крысиного черепа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37