– Может быть, о нем не вспомнили или решили, что нам не удастся определить, что это за пятна? Или просто не успели?
– Вы хотите, патрон, чтобы я опросил инспекторов?
– Я сам этим займусь.
Люка еще не закончил разборку почты, завалившей его длинный стол.
– Ничего интересного?
– Еще не знаю. Буду разбираться. Множество сообщений о чемодане, конечно. В одном анонимном письме говорится, что он и не покидал улицу Тюренн и что мы, должно быть, слепые, раз его не находим. В другом письме утверждается, что корни всей истории в Конкарно. Еще в одном, написанном убористым почерком на пяти страницах, доказывается, что все дело вообще раздуто правительством, чтобы отвлечь внимание населения от дороговизны жизни.
Мегрэ прошел к себе, снял шляпу и плащ и, несмотря на хорошую погоду, забросил угля в печь, единственную в доме на набережной Орфевр, которую ему с таким трудом удалось сохранить, когда устанавливали центральное отопление.
Приоткрыв дверь к инспекторам, он позвал малыша Лапуэнта, только что появившегося в комнате.
– Садись.
Он тщательно закрыл дверь и с любопытством взглянул на молодого человека.
– Ты честолюбив?
– Да, господин комиссар. Я бы хотел стать таким, как вы. Это называется амбицией, да?
– Твои родители – люди состоятельные?
– Нет. Отец – банковский служащий в Мелане, ему нелегко далось поставить нас на ноги, сестер и меня.
– Ты влюблен?
Он не покраснел, даже не задумался.
– Нет. Пока нет. У меня все еще впереди. Мне только двадцать четыре, и я не хочу жениться, пока у меня не будет приличного положения.
– Ты живешь один, в меблированных комнатах?
– К счастью, нет. Моя самая младшая сестра, Жермена, тоже живет в Париже. Она работает в издательстве на Левом берегу. Мы живем с ней вместе, и по вечерам у нее хватает времени заниматься хозяйством; это нам выгодно.
– У нее есть возлюбленный?
– Ей всего восемнадцать.
– Ты в первый раз с улицы Тюренн сразу же сюда вернулся?
Лапуэнт покраснел и довольно долго молчал, прежде чем ответить.
– Нет, – наконец признался он. – Я был так горд и счастлив, что мне удалось кое-что найти, что я позволил себе взять такси и заехать на улицу Бак, рассказать все Жермене.
– Хорошо, малыш. Спасибо.
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Это ведь я задаю вопросы, не так ли? Потом, может быть, придет твой черед. Ты был вчера в кабинете у бригадира Люка, когда он звонил в девятый округ?
– Я был в соседней комнате, а дверь между ними была открыта.
– И в котором часу ты говорил с сестрой?
– Откуда вы это знаете?
– Ты отвечай.
– Она кончает в пять часов. И ждала меня, как это часто бывает, в баре «У Башенных Часов»; мы с ней, прежде чем идти домой, выпили по аперитиву.
– Вечером ты с ней не расставался?
– Она пошла с подругой в кино.
– Ты видел эту подругу?
– Нет. Но я ее знаю.
– Все. Иди.
Лапуэнт хотел сказать что-то еще, объясниться, но комиссару сообщили, что его хочет видеть какой-то шофер такси. Это был коренастый человек лет пятидесяти, который в молодости, должно быть, был кучером фиакра. Судя по его виду, прежде чем явиться сюда, он подкрепился парой стаканчиков белого вина.
– Инспектор Ламбаль велел прийти к вам по поводу той дамочки.
– Как он узнал, что это ты ее вез?
– Я обычно стою на площади Пигаль, и вчера вечером он подошел ко мне, как подходил поговорить и к другим шоферам. Это я ее посадил.
– В котором часу? Где?
– Было, наверно, около часа дня. Я кончал обедать в ресторане на улице Лепик. Моя машина стояла у входа. Я видел, как мужчина и женщина вышли из отеля напротив и она сразу заспешила к моей машине. Она была очень разочарована, когда увидела опущенный флажок. Я уже допивал свою послекофейную рюмочку и крикнул ей, чтобы она подождала.
– Как выглядел ее спутник?
– Маленький толстяк, великолепно одетый, похож на иностранца. Ему где-то от сорока до пятидесяти, точно не скажу. Не особенно его рассмотрел. Он отвернулся и что-то говорил ей на иностранном языке.
– Каком иностранном?
– Не знаю. Я сам из Пантена, в чужих говорах не разбираюсь.
– Какой адрес она назвала?
– Она очень нервничала, торопилась. Попросила сначала подъехать к Антверпенской площади и притормозить. Она что-то высматривала из окна. «Остановитесь на минуту, – сказала она, – и трогайтесь, как только я скажу». Она кому-то помахала. К машине подошла толстая тетка с маленьким мальчиком. Дама открыла дверь, посадила в машину мальчугана и велела мне ехать.
– Вам не показалось, что это похоже на похищение?
– Нет, они разговаривали. Недолго. Парой слов перекинулись. Но у той женщины, похоже, гора с плеч свалилась.
– Куда вы отвезли мать с ребенком?
– Сначала к заставе Нейи. Там она передумала и попросила отвезти ее к вокзалу Сен-Лазар.
– Там она и сошла?
– Нет. Она остановила меня на площади Сент-Огюстен. Потом я оказался в пробке и в зеркальце видел, что она взяла другое такси, только номера я не сумел разглядеть.
– А вам захотелось?
– По привычке. Она действительно была слишком возбуждена. И это ненормально – мотать меня к заставе Нейи, а выйти на площади Сент-Огюстен, и все для того, чтобы пересесть в другую машину.
– Она по дороге с ребенком разговаривала?
– Две или три фразы ему сказала, чтобы успокоить.
А компенсация мне полагается?
– Может быть. Я не уверен.
– Я ведь полдня потерял.
Мегрэ протянул ему банкнот и через несколько минут уже входил в кабинет начальника уголовной полиции, где шла летучка. Там за огромным столом из красного дерева сидели начальники всех служб, обсуждая текущие дела.
– А у вас, Мегрэ? Как поживает ваш Стёвельс?
По их улыбкам было видно, что все они прочли утреннюю заметку, и он снова, опять-таки для их удовольствия, насупился.
Была половина десятого. Раздался телефонный звонок, начальник полиции снял трубку, послушал немного и передал ее Мегрэ:
– Вас просит Торранс.
Торранс был крайне взволнован.
– Это вы, патрон? Даму в белой шляпке не нашли?
Только что привезли газеты из Парижа, и я прочел заметку. Так вот, по описанию это та самая женщина, на след которой я напал здесь.
– Рассказывай.
– Поскольку у меня не было никакой возможности вытащить хоть что-нибудь из этой гусыни с почты, которая делает вид, что у нее память вообще отшибло, я стал рыскать по гостиницам и меблированным комнатам, расспрашивать служащих в гаражах и на вокзалах.
– Понятно.
– Сейчас ведь не сезон, и большинство приезжающих в Конкарно либо местные, либо те, кого здесь более или менее знают: коммивояжеры, например.
– Короче.
Из-за комиссара все разговоры вокруг оборвались.
– Я подумал, если кто-нибудь приехал из Парижа, чтобы дать телеграмму…
– Представь себе, я уже понял.
– Так вот! В тот самый день, когда была отправлена эта телеграмма, приехала дама в голубом костюме и белой шляпке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33