— Так значит, несколько дней тому назад я высадился на земле моих предков, — сказал Бертрам, — да еще при таких обстоятельствах, что меня можно было принять за бродягу? Но в тот самый день полуразрушенные башни и мрачные своды замка пробудили очень глубокие отзвуки в моей душе и разные воспоминания, в которых мне было трудно разобраться. Теперь я вернусь туда снова, уже с иными чувствами и, должно быть, с иными, лучшими надеждами на будущее.
— И не думай ездить туда, — сказала ему сестра. — Дом наших предков стал сейчас жилищем негодяя столь же коварного, сколь и опасного; хитрость и подлость его разорили нашего отца и свели раньше времени в могилу.
— Тем больше мне хочется встретить этого негодяя, — сказал ей брат, — будь это даже в том самом притоне… И, по-моему, я его уже видел.
— Но вы должны помнить, — сказала Джулия, — что вы теперь у Люси и у меня под охраной и отвечаете перед нами за все ваши поступки. Знайте же, что я не попусту двенадцать часов кряду любезничала с господином адвокатом. Так вот, говорю вам, что отправляться теперь в Элленгауэн было бы безумием. Самое большее, на что я готова согласиться, это пойти всем вместе погулять до границы Вудберна, а потом мы, может быть, проводим вас до холма, и вы взглянете оттуда на мрачные башни, которые вас так необычайно поразили.
Вся компания быстро собралась в путь; дамы надели мантильи и последовали за капитаном Бертрамом. Стояло ясное зимнее утро, мороза большого не было, и легкий ветерок придавал приятную бодрость. Какая-то глубокая, хоть и не до конца осознанная ими самими близость связывала теперь обеих девушек; Бертрам то слушал интересные для него семейные воспоминания, то сам рассказывал о своих приключениях в Европе и в Индии, вознаграждая этими рассказами сполна за все, что он узнавал. Люси гордилась своим братом; ей были дороги его смелость и решимость, опасности, которые он встречал на своем жизненном пути, и мужество, с которым он их преодолевал. А Джулия, раздумывая над всем, что говорил отец, не могла не надеяться, что независимый дух, казавшийся какой-то дерзкой самонадеянностью в плебее Брауне, станет теперь в глазах полковника отвагой и благородством, достойными потомка старинного рода Элленгауэнов.
Наконец они вышли на небольшой пригорок, или холм, на самой возвышенной части поля, называемого Гиббиз-Ноу; место это не раз упоминалось в исторических хрониках, как граничившее с владениями Элленгауэнов. Отсюда открывался далекий вид на горы и долины, окаймленные лесом. Голые ветви роняли на весь этот зимний пейзаж свои темно-лиловые тени, в то время как в других местах, там, где отчетливо видны были правильные ряды парковых деревьев, выделялась темная зелень сосен. Дальше, в расстоянии двух или трех миль, лежала Элленгауэнская бухта; западный ветер покрывал ее воды рябью. Зимнее солнце роняло разноцветные блики на высокие башни старого замка.
— Вот где жили наши предки, — сказала Люси, указывая на развалины. — Видит бог, милый брат, я не желаю тебе того могущества, которое, как говорят, было у них и которое они так часто употребляли во зло другим. Ах, если бы я только могла видеть тебя владельцем того, что осталось от их состояния; это обеспечило бы тебе необходимую независимость и помогло бы протянуть руку помощи всем людям, зависевшим от отца и ныне обездоленным, всем тем, кто с его смертью…
— Ты совершенно права, милая Люси, — ответил молодой наследник Элленгауэна, — и я верю, что с божьей помощью, которая нас до сих пор не оставляла, и с помощью добрых друзей, которые уже доказали свое великодушие, на этом закончатся все мои мытарства. Но я человек военный, и меня не может не волновать судьба шершавых, изъеденных червями камней этой цитадели. Если только овладевший всем этим негодяй посмеет тронуть хоть один камушек…
Тут его прервал Динмонт; он все время бежал за ними, но за поворотом его до последней минуты не было видно.
— Капитан, капитан! Вас ищут! Вас ищут! Та самая, ну да вы знаете кто!
И в то же мгновение Мег Меррилиз, как будто выросшая из-под земли, поднялась наверх по ложбине и преградила им путь.
— Я думала тебя дома найти, — сказала она, — а застала только его одного (она указала на Динмонта). Но прав был ты, а я не права. Здесь нам надо было встретиться, как раз на том месте, где я в последний раз видела твоего отца. Помни свое обещание и следуй за мной.
Глава 53
Она вошла и королю
Отвесила поклон.
Но не ответил ей Артур,
Глаза потупил он.
Она спросила: «Почему
Ты мрачен стал, как ночь?
Ты не гляди, что я страшна, —
Ведь я пришла помочь».
«Свадьба сэра Тавэйиа»
Прекрасная невеста сэра Гавэйна, заколдованная злою мачехой, выглядела, вероятно, еще более дряхлой и безобразной, чем Мег Меррилиз. Но вряд ли в ней была та дикая величественность, которую разгоравшееся воображение цыганки сообщало всем чертам ее лица, наделяя их какой-то особой выразительностью, и всей ее высокой, можно даже сказать громадной, фигуре. И рыцари Круглого стола не так были напуганы появлением отвратительной старухи между «дубом и зеленым остролистом», как Люси Бертрам и Джулия Мэннеринг — появлением этой гэллоуэйской сивиллы на полях Элленгауэна.
— Ради бога, дайте что-нибудь этой ужасной женщине, и пусть она уходит,
— сказала Джулия, вынимая кошелек.
— Не могу, — ответил Бертрам, — мне нельзя ее обижать.
— Чего же ты ждешь? — спросила Мег своим глухим голосом, который, казалось, стал еще более грубым и хриплым. — Почему ты не идешь за мной? Или ты думаешь, что час твой пробьет для тебя дважды? Или ты забыл клятву, которую ты мне дал: «где бы ты ни был, в церкви, на рынке, на свадьбе или на похоронах…» — И она грозно подняла кверху свой костлявый палец.
Бертрам повернулся к своим перепуганным спутницам.
— Извините меня, я покину вас ненадолго. Я дал обещание пойти за этой женщиной.
— Боже мой! Дал обещание сумасшедшей! — воскликнула Джулия.
— Цыганке, которая отведет тебя в лес, к своей шайке, и там тебя убьют?
— сказала Люси.
— Не пристало дочери Элленгауэна такие слова говорить, — сказала Мег Меррилиз, сурово поглядев на мисс Бертрам, — только злые люди зла боятся.
— Так или иначе, я должен идти, — сказал Бертрам, — это совершенно необходимо, подождите меня минут пять здесь.
— Минут пять? — повторила цыганка. — Может, и за пять часов не управишься.
— Слышите, что она сказала? — воскликнула Джулия. — Ради всего святого, не ходите с ней!
— Я должен пойти. Динмонт проводит вас домой.
— Нет, — возразила Мег, — он пойдет с тобой. На то он и здесь. Тут и сильный и смелый нужен. И нельзя ему тебя бросать: ты ведь тоже чуть голову не сложил, когда его от лиходеев защищал.
— Что правда, то правда, — сказал непоколебимый фермер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142