– То с пафосом: «Если мы чем-то по-настоящему интересны миру, то не своими государственными формами, а диаспорой, признанной одним из величайших чудес мировой истории». – То с иронией: «Один хитрец придумал… элегантное оправдание: дескать, избранность еврейского народа в том и состоит, чтобы вечно жить в рассеянии». – «Чудо восстановления Израиля задним числом сообщило диаспоре новый смысл, а заодно гениально развязало грозивший затянуться сюжет – короче, увенчало чудо диаспоры. Увенчало, но не отменило». – Но «в этом также есть доля иронии, поскольку цели, которых мы так тяжело добивались и которые наполняли нас чувством гордости и исключительности, уже достигнуты».
Как понимать и предсказывать судьбу диаспоры – во многом зависит от смешанных браков. Смешанные браки – это самое могучее и неуклонное средство ассимиляции. (Не случайно Библия так строго запрещает их. «Господу они изменили, ибо родили чужих детей», Осия 5:7.) Когда Арнольд Тойнби предложил смешанные браки как средство борьбы против антисемитизма – сотни раввинов выступили против того. – «Как только смешанные браки становятся массовым явлением, они означают конец еврейства».
Отмечают резкий рост смешанных браков в странах Запада: «Документированные данные статистики «исчезновения» вызывают озноб. В 1960-х годах количество «смешанных браков» в США, крупнейшей еврейской общине мира, оценивалось примерно в 6%. Сегодня [в 90-х], спустя только одно поколение, их уже 60% – десятикратный рост. Уровень «смешанных браков» в Европе и Латинской Америке примерно такой же… Более того, если не считать ортодоксов, почти во всех еврейских семьях западных стран чрезвычайно низкая рождаемость». И ко всему сказанному: «лишь незначительный процент детей из «смешанных семей» готовы вести явно выраженный еврейский образ жизни».
А в России? Израильская энциклопедия даёт такие цифры: в 1988 в РСФСР в смешанных браках состояли 73% женатых мужчин-евреев и 63% замужних евреек (рост по сравнению с 1978 – на 13% для мужчин и на 20% для женщин). «Состоящие в таких браках объективно значительно быстрее теряют еврейское самосознание и чаще склонны декларировать принадлежность к иной национальности при переписях населения».
Итак, почти всюду в большей или меньшей степени происходит «эрозия еврейской жизни», «размывание расовых, религиозных и этнических делений, которые до последнего времени служили барьерами для ассимиляции и «смешанных браков». Сегодня, «когда бытовой антисемитизм так резко сократился… потеряны многие великие принципы, бывшие мощными опорами самоидентификации в прошлом».
«Галутные» евреи зачастую вызывают резкую критику со стороны израильтян. Через 30 и 40 лет после создания государства Израиль раздавались оттуда насмешливые, а то и сердитые к диаспоре вопросы: «А что же будет с нынешними евреями? Скорее всего, они навсегда останутся на своей настоящей исторической родине – в галуте». – «Евреи Алжира предпочли Францию Израилю, а затем и евреи Ирана, оставившие страну Хомейни, опять же обошли в своей массе Израиль»; «снимаясь со своих мест, они ищут страны с более высоким уровнем жизни и цивилизации. Любовь к Сиону сама по себе недостаточна». – «Вечный образ классической „нависшей катастрофы“ уже не может привлечь евреев в Израиль». – «Евреи – народ, развращённый безгосударственным, внеисторическим существованием». – «Евреи не выдержали испытания. Они по-прежнему не хотят возвращаться на родину. Они предпочитают сидеть в галуте и жаловаться на антисемитизм всякий раз, как кто-то их критикует… И чтоб никто слова плохого об Израиле не смел сказать, ибо критика Израиля – это „антисемитизм“? Если они так болеют за Израиль, чего же они не приезжают сюда и не живут здесь? Но нет, как раз этого-то они не хотят!» – «Большинство евреев мира уже решило: они не хотят быть независимыми… Посмотри на евреев России. Часть из них захотела независимости, остальные хотят продолжать жизнь клеща на теле русской собаки. А если русская собака стала немножко больной, немножко злой, они ищут себе американскую собаку. В конце концов, евреи жили так две тысячи лет».
И вот еврей диаспоры «перед лицом израильтянина… нередко комплексует, готов таскать на себе горб непонятной вины… не решаясь разделить с израильтянином его судьбу. Эта недостаточность компенсируется напряжённым поддержанием своего еврейства… нарочитым выпячиванием мелкой еврейской символики»; а при том «еврей диаспоры берёт на себя специфический риск одиночного противостояния антисемитской стихии»; но, «как бы ни повёл себя израильтянин, у диаспоры нет выхода: она тихо станет за его спиной, как нелюбимая, но верная жена».
Есть и такой прогноз: «К 2021 году диаспора, по всей видимости, уменьшится ещё на миллион тел и душ». – «Глубинные процессы еврейской истории… делают наиболее вероятным дальнейшее уменьшение численности мирового еврейства и постепенное сосредоточение большинства его уже не в диаспоре, а в Сионе».
А может быть, совсем не так? И прав был русский еврей Иосиф Бикерман, уверенно заявлявший, что диаспора неуничтожима: «Я приемлю галут, в котором мы прожили две тысячи лет, где мы только образовали тесное единство и где мы и впредь должны жить и проявлять себя». Может быть, те два голоса, которые, по Гершензону, всегда звучат еврею: смешаться со средой или беречь в себе национальную исключительность, – звучать будут вечно?
Солидный автор-историк заключает (после Второй Мировой войны): «Парадокс в жизни современного еврейства: всё усиливающееся укоренение евреев в жизни других народов не затушёвывает их национального самосознания, а порой даже углубляет его».
Вот, в советское, «интернационалистическое» время, свидетельства из разных кругов русских евреев.
«Я всегда очень остро ощущал себя евреем… Вошёл в круги, где еврейский вопрос был основной темой, лет с семнадцати, как только вышел из школьных пелёнок». И отец – «человек с сильными еврейскими настроениями. Совершенно без традиций, не соблюдающий мицвот, не знающий языка – но… всё, что он знает, каким-то образом, внутри него, еврея, подчинено его еврейской самоидентификации».
А писатель-одессит Аркадий Львов: «Десятилетним мальчиком я выискивал евреев среди учёных, среди писателей, среди политических деятелей и – юный пионер! – прежде всего, среди членов правительства», и вот Лазарь Каганович был на третьем месте, впереди Ворошилова и Калинина, «и я гордился сталинским наркомом Кагановичем… Я гордился Свердловым, гордился Урицким… гордился Троцким – да, да, Троцким!» Считал, что Остерман [при Петре] был еврей, а когда узнал, что – немец, «было чувство досады, чувство потери», зато «говорил всем с гордостью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141