Уже в январе 1918 действовала «смертная казнь на месте без суда и разбирательства». Дальше пошёл захват сотен, потом и тысяч ни в чём не повинных заложников, массовые ночные расстрелы их или утопление целыми баржами. Историк С. П. Мельгунов, сам посидевший под топором в тюрьмах ЧК, незабываемо отразил всю эпопею Красного Террора в своей знаменитой книге. «Не было города, не было волости, где не появлялись бы отделения всесильной всероссийской Чрезвычайной Комиссии, которая отныне становится основным нервом государственного управления и поглощает собой последние остатки права»; «не было места [в РСФСР], где бы не происходили расстрелы»; «одним словесным распоряжением одного человека [Дзержинского] обрекались на немедленную смерть многие тысячи людей». А и в случае разбирательства – открыто предписывалось (М. Лацис в бюллетене «Красный Террор» от 1 ноября и в «Правде» от 25 декабря 1918): «Не ищите на следствии материала и доказательства того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого». Мельгунов отмечает: «Лацис отнюдь не был оригинален, копируя лишь слова Робеспьера в Конвенте… о массовом терроре: „чтобы казнить врагов отечества, достаточно установлять их личность. Требуется не наказание, а уничтожение их“. Установки центра подхватываются „Еженедельниками ВЧК“ по всей России, Мельгунов много цитирует их: „В Киеве печатается „Красный меч“… читаем в статье редактора Льва Крайняго: „Для нас нет и не может быть старых устоев морали и гуманности, выдуманных буржуазией“… «Объявленный красный террор, – вторит ему тут же некто Шварц, – нужно проводить по-пролетарски… Если для утверждения пролетарской диктатуры во всём мире нам необходимо уничтожить всех слуг царизма и капитала, то мы перед этим не остановимся“.
Это был целенаправленный, наперёд задуманный и многолетний Террор. Мельгунов приводит и предположительные (точные были практически недоступны в те годы) цифры жертв, «небывалый размах убийств». – Но, «пожалуй, эти ужасы… по количеству жертв бледнеют перед тем, что происходило на Юге после окончания гражданской войны. Крушилась Деникинская власть. Вступала новая власть, и вместе с нею шла кровавая полоса террора мести, и только мести. Это была уже не гражданская война, а уничтожение прежнего противника». Волнами – облавы, обыски, новые облавы и аресты. «Берутся целые камеры из тюрем и поголовно расстреливаются… Действует пулемёт, ибо жертв слишком много, чтобы расстреливать по одиночке»; «казнят 15-16-летних детей и 60-летних стариков». Из объявления ВЧК в октябре 1920 на Кубани: «Станицы и селения, которые укрывают белых и зелёных, будут уничтожены, всё взрослое население расстреляно, всё имущество – конфисковано». После ухода Врангеля «Крым назывался „Всероссийским Кладбищем“ (расстреляно по разным исчислениям 120 и даже до 150 тысяч). „В Севастополе не только расстреливали, но и вешали; вешали даже не десятками, а сотнями“, был „Нахимовский проспект увешан трупами… арестованных на улице и тут же наспех казнённых без суда“. Террор в Крыму продолжался и в 1921.
Но сколь ни углубляться в историю ЧК, Особотделов, ЧОНов – слишком много деяний и имён останутся навсегда неизвестными, засыпанные прахом истлевших свидетелей и пеплом сожжённых большевицких документов. Хотя и сохранившиеся избыточно красноречивы. Вот в архиве Троцкого в Колумбийском университете – копия секретной «Выписки из протокола заседания Политического Бюро ЦК РКПб» от 18 апреля 1919.
«Присутствовали тт. Ленин, Крестинский, Сталин, Троцкий.
Слушали : …3. Заявление т. Троцкого о том, что огромный процент работников прифронтовых Ч.К., прифронтовых и тыловых исполкомов и центральных советских учреждений составляют латыши и евреи, что процент их на самом фронте сравнительно невелик и что по этому поводу среди красноармейцев ведётся и находит некоторый отклик сильная шовинистская агитация и что, по мнению т. Троцкого, необходимо перераспределение партийных сил в смысле более равномерного распределения работников всех национальностей между фронтом и тылом.
Постановили : Предложить т. Троцкому и Смилге составить соответствующий доклад, как директиву Ц.К., комиссиям, распределяющим силы между центральными и местными организациями и фронтом».
Но худо верится, чтобы то совещание дало результат. Современный исследователь, первым обратившийся к «проблеме роли и места евреев (как и представителей других национальных меньшинств) в советском аппарате», выводит на основе открывшихся архивных материалов, что «на начальном этапе деятельности карательных органов, в эпоху красного террора, национальные меньшинства составляли около 50% центрального аппарата ВЧК. При этом доля [их] на ответственных должностях в аппарате достигала 70%». Автор приводит статистические данные на 25 сентября 1918 года: среди национальных меньшинств, на фоне множества латышей и изрядного числа поляков, весьма заметны и евреи, особенно среди «ответственных и активных сотрудников ВЧК», комиссаров и следователей. Например, среди «следователей отдела по борьбе с контрреволюцией – наиболее важного в структуре ВЧК – половину составляли евреи».
Вот, по данным Российской Еврейской Энциклопедии, несколько чекистов самого раннего призыва, с их послужными списками.
Скромный Вениамин Герсон с 1918 в ЧК, с 1920 – личный секретарь Дзержинского. – Уже упомянутый Израиль Леплевский из бундовцев в 1917 примкнул к большевикам, с 1918 в ЧК, начальник Подольского губотдела ГПУ, потом Одесского Особотдела. (А поднимался и до начальника ОГПУ СССР! потом – нарком внутренних дел БССР и УССР.) – Зиновий Кацнельсон: сразу после Октября в ЧК; начальник Особотделов нескольких армий, потом всего Южного фронта, потом в верхушке самого ВЧК, затем председатель Архангельской губ. ЧК, Закавказской ЧК, Северокавказского ГПУ, Харьковского ГПУ, зам. наркома внутренних дел Украины, зам. начальника ГУЛага. – Соломон Могилевский. Уже в 1917 – председатель Иваново-вознесенского трибунала, с 1918 руководит Саратовской ЧК; и снова в трибунале, теперь армейском; и зам. следственной частью МЧК; начальник иностранного отдела ВЧК; председатель Закавказской ЧК.
Задумывался ли о масштабах своих действий Игнатий Визнер, ведя следствие по делу Николая Гумилёва? Когда ему? Он служил и в Особотделе при президиуме ВЧК, создал Брянскую ЧК, был следователем по делу Кронштадтского мятежа – и особоуполномоченный Президиума ВЧК-ГПУ по особо важным делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141