Лонг! Тот самый детектив, который ухитрился выследить неуловимого Шелтона. Она со все возрастающим интересом смотрела на молодого человека. Раньше ей никогда не доводилось так близко сталкиваться с детективом. Вообще, мир полицейских и преступников был очень далек от нее, и Нора, может быть, не без основания считала и тех и других людьми недалекими и малоинтересными. Но теперь ей почему-то захотелось разувериться в этом.
Лонг оторвался от книги и обвел девушку долгим взглядом, на поверхности которого не отразилось ничего. Однако обоим почему-то стало не по себе.
Положение спас Монкфорд.
— Ладно, теперь мы будем пить чай, — заявил он жизнерадостно, и всем стало ясно, что именно так и будет. — Все остальное может подождать.
— Но не лучше ли сначала посмотреть то, что я привезла? — сказала Нора. — Мне, откровенно говоря, и самой интересно.
— И то дело, — согласился Монкфорд и стал распаковывать посылку.
Под бумагой оказался небольшой деревянный ящичек, плотно подогнанную крышку которого банкиру удалось выдвинуть только при помощи перочинного ножа. Внутри ящика были мягкие деревянные стружки, и в глубине их покоилось нечто, завернутое в серебристую парчу. Развернув ее, Монкофрд восхищенно вздохнул и проговорил: — Какая прелесь!
Фигурка негритянки дюймов шесть в высоту, вырезанная с поразительным изяществом из черного блестящего де-рева, действительно была великолепна. Спорщик оторвался от рассеянного созерцания книжной страницы и тоже взглянул на статуэтку.
— Удивительная работа! — Монкфорд вертел фигурку в руках, рассматривая ее со всех сторон. — Ого, а вот здесь что-то написано! Посмотрите-ка!
Сыщик подошел поближе и, взглянув на надпись, уверенно изрек:
— Это по латыни. Я могу прочесть, если хотите.
Нора с немалым изумлением взглянула на Спорщика и стала ждать, что будет дальше.Лонг взял статуэтку, повернул к свету и медленно, но без запинки прочел:
"Я — Смерть, которая ждет любого в конце пути. Мужчины, увидев меня, готовы забыть обо всем, готовы поразить себя собственным мечом. Берегись, о Пришелец".
Лонг, отодвинув от себя статуэтку, стал внимательно рассматривать ее. Крохотные руки женщины держали меч, тонкую талию охватывал серебряный пояс, на котором висели пустые ножны, пышную прическу женщины охватывала тончайшая золотая сетка.
— Ну, моя милая, вы не зря постарались, — восхищенно вещал Монкфорд. — Ведь это же просто чудо. Статуэтка черной Судьбы. Древнее сокровище африканских колдунов... Таких известно всего три — одна в Европе и две в Америке. Значит, у нас будет четвертая...
— Черная Судьба? — переспросил Спорщик и нахмурился. — Хм... Черная Судьба...
Он еще раз внимательно перечитал надпись и почему-то вопросительно взглянул на Нору.
И тут девушка, сама не зная почему, почти не соображая, что делает, спросила:
— А кто такой был Шелтон?
В комнате повисла мертвая тишина. Нора то бледнела, то краснела, не зная, что делать.
— Извините меня, пожалуйста,— наконец произнесла она. — Сама не знаю, как это получилось...
Веселое и беззаботное лицо банкира сделалось пепельно-серым, Нора испугалась даже, что сейчас его хватит удар. Однако Лонг оставался спокоен, он лишь как-то странно улыбнулся и сказал:
— Шелтон был мошенник и убийца. И он получил по заслугам — его повесили в Хелмсфордской тюрьме...
Сыщик хотел еще что-то добавить, но девушка заметила, как на лице банкира появилось страдальческое и вместе с тем испуганное выражение. Лонг тоже заметил это, замолчал.
— А вот и чай! — обрадованно воскликнул банкир. — И — Бога ради! — давайте переменим тему! Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме как о повешенных преступниках? — Однако голос банкира, несмотря на всю веселость тона, предательски дрожал. — Вот, например, черная Судьба. "Всякий погибнет от своего меча!" Нет, я уверен, что со мной такого не случится...
Он захихикал, хотя было очевидно, что ему сейчас вовсе не до веселья. Наконец оборвав вынужденный и явно затянувшийся смех, он пригласил гостей в столовую.
После чая Нора вышла прогуляться. До поезда у нее было еще часа два времени и, кроме того, ей показалось, что мужчины тяготятся ее присутствием и хотят о чем-то поговорить наедине. Она спустилась к реке и некоторое время стояла на берегу, наблюдая, как беззаботные рыбешки резвятся в прозрачной воде.
— Извините, если помешал, — сказал кто-то у нее за спиной.
Нора обернулась и увидела в нескольких шагах от себя Арнольда Лонга. Молодой человек выглядел совершенно спокойным, но девушка безошибочно угадала, что он чем-то озабочен.
— Что вы, совсем не помешали, — ответила она и улыбнулась.
— Монкфорд прилег отдохнуть, — начал как-то нерешительно Лонг. — Ему нездоровится.
— Это я во всем виновата, — покачала головой Нора. — Не нужно мне было начинать об этом Шелтоне.
— Нет, вы здесь ни при чем, — отозвался задумчиво Лонг. — Вы здесь ни при чем...
— А вы совсем не похожи на детектива, — сказала спустя некоторое время Нора, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание.
— Да? — рассеянно откликнулся Лонг. — Наверное, потому, что я очень плохой детектив. Хотя, когда я впервые увидел вас, я думал несколько иначе.
— Вы видели меня? — переспросила Нора, хотя и понимала, что вопрос прозвучал довольно глупо.
— Да, в Южном банке, чуть больше года назад. А сейчас мне кажется, что с тех пор прошло лет двадцать... Как я тогда был глуп!
— Но почему вы так говорите?
— Потому что на следующей неделе они убьют Монк-форда... И я не знаю, как этому помешать...
Нора даже отшатнулась, настолько поражена и испугана она была словами Спорщика.
— Кто убьет?! Что вы такое говорите?..
— Я знаю, что говорю, — произнес он сумрачно. — И говорю вам это только потому, что верю вам. С того самого первого раза, как я увидел вас. Ну, в общем, это неважно... Идемте лучше кататься на лодке, — внезапно предложил
он. — Монкфорд еще жив, и неделя времени у меня есть.
Нора молча вошла в лодку. Она все еще не могла осмыслить ужасного известия, сообщенного ей Лонгом, и в то же время ей отчего-то было хорошо и радостно.
— А сколько вам лет? — неожиданно спросил он, когда лодка выгребла не середину реки.
— Почти двадцать три, — ответила Нора и добавила с усмешкой: —Совсем уже старуха.
— Зря вы так говорите, — неожиданно серьезно отозвался Лонг. — Когда я впервые увидел вас, я сказал себе, что вам двадцать лет, и с тех пор вы ничуть не изменились... Красота — удивительная вещь, она уничтожает возраст. — Он оглянулся через плечо на оставшиейся позади дом банкира. — Красивой женщине всегда столько лет, сколько она
хочет.
— Вы со всеми так откровенно говорите? — спросила Нора и добавила лукаво:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Лонг оторвался от книги и обвел девушку долгим взглядом, на поверхности которого не отразилось ничего. Однако обоим почему-то стало не по себе.
Положение спас Монкфорд.
— Ладно, теперь мы будем пить чай, — заявил он жизнерадостно, и всем стало ясно, что именно так и будет. — Все остальное может подождать.
— Но не лучше ли сначала посмотреть то, что я привезла? — сказала Нора. — Мне, откровенно говоря, и самой интересно.
— И то дело, — согласился Монкфорд и стал распаковывать посылку.
Под бумагой оказался небольшой деревянный ящичек, плотно подогнанную крышку которого банкиру удалось выдвинуть только при помощи перочинного ножа. Внутри ящика были мягкие деревянные стружки, и в глубине их покоилось нечто, завернутое в серебристую парчу. Развернув ее, Монкофрд восхищенно вздохнул и проговорил: — Какая прелесь!
Фигурка негритянки дюймов шесть в высоту, вырезанная с поразительным изяществом из черного блестящего де-рева, действительно была великолепна. Спорщик оторвался от рассеянного созерцания книжной страницы и тоже взглянул на статуэтку.
— Удивительная работа! — Монкфорд вертел фигурку в руках, рассматривая ее со всех сторон. — Ого, а вот здесь что-то написано! Посмотрите-ка!
Сыщик подошел поближе и, взглянув на надпись, уверенно изрек:
— Это по латыни. Я могу прочесть, если хотите.
Нора с немалым изумлением взглянула на Спорщика и стала ждать, что будет дальше.Лонг взял статуэтку, повернул к свету и медленно, но без запинки прочел:
"Я — Смерть, которая ждет любого в конце пути. Мужчины, увидев меня, готовы забыть обо всем, готовы поразить себя собственным мечом. Берегись, о Пришелец".
Лонг, отодвинув от себя статуэтку, стал внимательно рассматривать ее. Крохотные руки женщины держали меч, тонкую талию охватывал серебряный пояс, на котором висели пустые ножны, пышную прическу женщины охватывала тончайшая золотая сетка.
— Ну, моя милая, вы не зря постарались, — восхищенно вещал Монкфорд. — Ведь это же просто чудо. Статуэтка черной Судьбы. Древнее сокровище африканских колдунов... Таких известно всего три — одна в Европе и две в Америке. Значит, у нас будет четвертая...
— Черная Судьба? — переспросил Спорщик и нахмурился. — Хм... Черная Судьба...
Он еще раз внимательно перечитал надпись и почему-то вопросительно взглянул на Нору.
И тут девушка, сама не зная почему, почти не соображая, что делает, спросила:
— А кто такой был Шелтон?
В комнате повисла мертвая тишина. Нора то бледнела, то краснела, не зная, что делать.
— Извините меня, пожалуйста,— наконец произнесла она. — Сама не знаю, как это получилось...
Веселое и беззаботное лицо банкира сделалось пепельно-серым, Нора испугалась даже, что сейчас его хватит удар. Однако Лонг оставался спокоен, он лишь как-то странно улыбнулся и сказал:
— Шелтон был мошенник и убийца. И он получил по заслугам — его повесили в Хелмсфордской тюрьме...
Сыщик хотел еще что-то добавить, но девушка заметила, как на лице банкира появилось страдальческое и вместе с тем испуганное выражение. Лонг тоже заметил это, замолчал.
— А вот и чай! — обрадованно воскликнул банкир. — И — Бога ради! — давайте переменим тему! Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме как о повешенных преступниках? — Однако голос банкира, несмотря на всю веселость тона, предательски дрожал. — Вот, например, черная Судьба. "Всякий погибнет от своего меча!" Нет, я уверен, что со мной такого не случится...
Он захихикал, хотя было очевидно, что ему сейчас вовсе не до веселья. Наконец оборвав вынужденный и явно затянувшийся смех, он пригласил гостей в столовую.
После чая Нора вышла прогуляться. До поезда у нее было еще часа два времени и, кроме того, ей показалось, что мужчины тяготятся ее присутствием и хотят о чем-то поговорить наедине. Она спустилась к реке и некоторое время стояла на берегу, наблюдая, как беззаботные рыбешки резвятся в прозрачной воде.
— Извините, если помешал, — сказал кто-то у нее за спиной.
Нора обернулась и увидела в нескольких шагах от себя Арнольда Лонга. Молодой человек выглядел совершенно спокойным, но девушка безошибочно угадала, что он чем-то озабочен.
— Что вы, совсем не помешали, — ответила она и улыбнулась.
— Монкфорд прилег отдохнуть, — начал как-то нерешительно Лонг. — Ему нездоровится.
— Это я во всем виновата, — покачала головой Нора. — Не нужно мне было начинать об этом Шелтоне.
— Нет, вы здесь ни при чем, — отозвался задумчиво Лонг. — Вы здесь ни при чем...
— А вы совсем не похожи на детектива, — сказала спустя некоторое время Нора, чтобы хоть как-то нарушить неловкое молчание.
— Да? — рассеянно откликнулся Лонг. — Наверное, потому, что я очень плохой детектив. Хотя, когда я впервые увидел вас, я думал несколько иначе.
— Вы видели меня? — переспросила Нора, хотя и понимала, что вопрос прозвучал довольно глупо.
— Да, в Южном банке, чуть больше года назад. А сейчас мне кажется, что с тех пор прошло лет двадцать... Как я тогда был глуп!
— Но почему вы так говорите?
— Потому что на следующей неделе они убьют Монк-форда... И я не знаю, как этому помешать...
Нора даже отшатнулась, настолько поражена и испугана она была словами Спорщика.
— Кто убьет?! Что вы такое говорите?..
— Я знаю, что говорю, — произнес он сумрачно. — И говорю вам это только потому, что верю вам. С того самого первого раза, как я увидел вас. Ну, в общем, это неважно... Идемте лучше кататься на лодке, — внезапно предложил
он. — Монкфорд еще жив, и неделя времени у меня есть.
Нора молча вошла в лодку. Она все еще не могла осмыслить ужасного известия, сообщенного ей Лонгом, и в то же время ей отчего-то было хорошо и радостно.
— А сколько вам лет? — неожиданно спросил он, когда лодка выгребла не середину реки.
— Почти двадцать три, — ответила Нора и добавила с усмешкой: —Совсем уже старуха.
— Зря вы так говорите, — неожиданно серьезно отозвался Лонг. — Когда я впервые увидел вас, я сказал себе, что вам двадцать лет, и с тех пор вы ничуть не изменились... Красота — удивительная вещь, она уничтожает возраст. — Он оглянулся через плечо на оставшиейся позади дом банкира. — Красивой женщине всегда столько лет, сколько она
хочет.
— Вы со всеми так откровенно говорите? — спросила Нора и добавила лукаво:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31