- Кто это?
Она окинула его взглядом строгой школьной учительницы - глаза старой
девы на лице девушки его возраста.
- А что он вам сказал?
- Что он что-то вроде волшебники из другого мира. Где вы его
встретили?
- Это долгая история, - вздохнула Джил. - Это не важно.
- Мне это важно, - сказал Руди и бросил взгляд на стоящего в тени
Ингольда. - Видите ли, мне, в принципе, нравится дед, правда нравится,
даже если у него не все дома. Я только боюсь, как бы что-нибудь не
случилось с малышом.
Они стояли в футе от шатких ступенек, и Джил впервые внимательно
посмотрела в лицо молодому человеку. Оно было бронзовое от загара и
довольно смышленое.
- Вы думаете, он допустит, чтобы с Тиром случилось что-нибудь плохое?
Руди вспомнил старика и ребенка вместе, ласковую сноровку Ингольда и
покровительственный тон его голоса, когда он говорил о младенце.
- Да нет, - медленно сказал он. - Нет, но что они тут делают? И что
будет, когда он забредет обратно в цивилизацию?
В его голосе Джил почувствовала трогательное участие. "Невероятно, -
подумала она, - но если бы у меня не было снов, я бы тоже, наверное,
думала примерно так же".
Она переложила ношу в другую руку.
- Все уладится, - заверила она его.
- Вы-то сами понимаете, что происходит?
Она кивнула.
Руди с сомнением посмотрел на нее, чувствуя что-то неладное. Хотя,
похоже, эта девушка действительно была связным Ингольда с реальностью,
посредником, без которого старику действительно не обойтись.
В сознании вновь возникло туманное изображение старика, выходящего из
сияющей ауры серебряного света. Он внезапно повернулся к Джил и спросил:
- Вы верите ему?
Но прежде, чем Джил смогла ответить, дверь распахнулась, и на узкой
веранде появился Ингольд с краснощеким спящим младенцем на руках.
- Принц Алтир Эндлорион, - представил он.
Джил и Руди поднялись навстречу ему, и вопрос остался без ответа.
Джил не любила детей, но, подобно большинству суровых женщин, имела
слабость к очень маленьким и беззащитным существам. Она осторожно
прикоснулась к пухлой розовой щечке мальчика и прошептала:
- Он очень милый.
- И очень мокрый, - озабоченно отозвался Ингольд и пошел обратно к
дому.
Смену пеленок завершил Руди как единственный, имеющий опыт в таком
деле. Джил готовила на керосиновой плите ленч из тушенки и кофе, а Ингольд
изучал выключатели, пытаясь понять, как действует электричество. Руди
заметил, что Джил привезла среди прочего канистру с керосином, хотя когда
он вошел сюда в первый раз, маленькую плитку он заметил не сразу.
"Откуда Ингольд знал?"
Джил подошла к нему и поставила рядом чашку дымящейся черной
жидкости. Она, улыбаясь, наблюдала, как Руди играет с Тиром, а потом
сказала:
- Знаете, вы первый в моей жизни мужчина, вызвавшийся добровольно
менять пеленки.
- Черт возьми, - ухмыльнулся Руди, - с шестью младшими братьями и
сестрами поневоле привыкнешь.
- Я думаю, - она присела на один из стульев. - У меня только одна
сестра, и она всего на два года младше меня, поэтому мне не приходилось
этим заниматься.
Руди взглянул на нее.
- Она вас любит?
Она печально покачала головой.
- Нет. Она очень красивая. Ей всего двадцать два, а она уже второй
раз разводится.
- Да, моя вторая младшая сестра такая же, - задумчиво сказал Руди,
нашаривая в кармане ключи от мотоцикла, которые Тир взял, тут же позвенел
ими в крохотных ручках и предпринял попытку съесть. - Ей семнадцать, и она
уже попробовала в жизни больше, чем я, - он заметил вскинутую бровь Джил и
косой взгляд, направленный на рисунки на спине его куртки - черепа, розы,
черное пламя и тому подобное. - А-а, это, - сказал он, немного смущенный.
- У Пикассо был Голубой период. У меня был свой Стиляжный период.
- Боже, - брезгливо сказала Джил, не поверив ему.
Руди пожал плечами:
- Вы, наверное, думаете, что я участвую в налетах?
И хотя именно это она и подумала, но сказала:
- Нет... - она запнулась в замешательстве. - Вы сами нарисовали это?
- Конечно, - сказал Руди, потягиваясь, чтобы расправить смятую одежду
с ее тщательно выписанной символикой и многочисленными масляными пятнами.
- Сейчас бы у меня получилось лучше: я бы по-другому сделал надпись и
убрал бы огонь - из-за огня все как-то по-дурацки выглядит. Вот так, если
бы я сделал это целиком. Оно немного клейкое, - добавил он, - но это
хорошая реклама.
- Вы имеете в виду, что живете на это?
- О да. Сейчас, во всяком случае. Я работаю в магазине красок и
кузовов Дикого Дэвида в Берду, и рисовать, знаете, это намного легче, чем
делать кузова.
Джил посмотрела на куртку внимательнее, поставив подбородок на
скрещенные на спинке стула руки: дизайн, пусть и с долей шизофрении, был
хорошо выполнен и свидетельствовал о несомненном мастерстве и чувстве
стиля.
- Так вы сами не рокер?
- Я езжу на мотоцикле, - сказал Руди. - Я люблю мотоциклы, работаю с
ними. Хотя не в ганге. Это слишком опасно, - он пожал плечами. - Эти парни
действительно работают на износ. Я так не могу, да и не хочу.
Вернулся Ингольд, все это время изучавший направление электрического
кабеля к его источнику и землю вокруг домика, как будто выискивая что-то в
пыльном безмолвии рощи. Джил подала на стол тушенку и хлеб. Во время еды
Руди слушал разговор девушки с колдуном и снова удивлялся, насколько эта
хилая, похожая на чучело женщина верила старику, и сколько в ее словах
было юмора по отношению к старому, любимому и окончательно спятившему
Другу.
Это было непередаваемо. То, что она без ума от него, было очевидно;
ее внешняя холодность улетучилась, и лицо приятно оживилось. И все же
Ингольд был тут главным, она во всем следовала за ним, и были моменты,
когда Руди готов был поверить в сумасшествие Джил.
- Я так и не поняла насчет тех воспоминаний, - говорила Джил, остужая
горячий кофе. - Вы с Элдором упоминали об этом, но я ничего не поняла.
- Никто этого по-настоящему не понимает, - сказал Ингольд. - Это
редкое явление, более редкое, чем способность к колдовству. Насколько я
знаю, во всей истории Королевства оно появлялось только в трех благородных
родах и двух - из простонародья. Мы не знаем, что это или почему это
действует, почему человек внезапно пересказывает события, случившиеся с
его дедом, который никогда в жизни не проявлял таких свойств, почему это
передается только по мужской линии, почему перескакивает через поколение,
два или пять, почему некоторые сыновья помнят одни события и упускают
другие, те, что их братья передают с потрясающей ясностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79