Я выразила Гжегожу соболезнования.
— Вот я и решил тебе обо всем рассказать, чтобы знала, на что идёшь. Не очень-то здесь будет весело. Выдержишь?
— Надеюсь, я сильная.
— Закажу тебе номер в той гостинице, на углу.
— Думаю, что я получила бы там номер и без предварительного заказа, а тебе не стоит рисковать. Гжесь, неужели в самом деле станут следить за каждым твоим шагом? И тебе нельзя даже ни одного раза ни с одной бабой встретиться? Ведь одна встреча ещё не означает, что ты с этой бабой связался. И даже две встречи.
— Ладно, перестань болтать глупости, придумаем что-нибудь.
И вот теперь, на полпути, я придумала. Поеду через Кобленц и Люксембург. В Кобленце куплю три разных парика. Полностью разделяя чувства Гжегожа по отношению к кузине, я бы, будь это в моей власти, с удовольствием лишила состояния его жену, назло упомянутой кузине. Гжегож от этого не обеднеет. К сожалению, не в моей власти такое. В моей власти лишь таиться и скрываться, чтобы избавить его от лишних неприятностей.
Вот интересно, как они себе все это представляют? Они — жена, кузина, все эти адвокаты, юристы. Очень легко доказать в этих случаях «да», и намного труднее — «нет». Попробуй доказать, что ты не знаешь, сколько будет пятью пять. Или не помнишь собственный адрес. Как такое докажешь? Бродить под дождём по улицам и делать вид, что ищешь собственный дом? А с пятью пять и того хуже. В конкретном случае с Гжегожем вообще непонятно, что значит «связаться с бабой». Нет, не так. «Не иметь дела ни с одной женщиной». Здорово! Поди докажи, что не имеешь. И дефиниция какая-то расплывчатая. «Иметь дело». Что под этим подразумевается? Поселиться у этой женщины? Спать с ней в публичных местах? Ну, скажем, на скамейках в парке. Ежедневно посещать её? В таком случае кому-то поручили следить за Гжегожем день и ночь, не спускать с него глаз? Наняли специального человека?
Предположим, наняли. Меня этот нанятый не знает, значит, соблюдать осторожность придётся Гжегожу. Или перед каждым свиданием со мной избавляться от хвоста, или ходить на свидания к разным женщинам. Значит, мне придётся менять гостиницы. Хорошо, что Париж я знаю, гостиниц в нем хватит на несколько лет, даже если стану менять их ежедневно. И в каждой новой гостинице буду выглядеть по-новому: то рыжая, то чёрная, то седая… Холера, не к лицу мне ни чёрное, ни рыжее, ужасно буду выглядеть в этих цветах, чёрное меня всегда старило… Хотя… ведь маскарад не для Гжегожа, при нем сдёрну с головы и рыжее, и чёрное…
И, естественно, тут же в своём воображении узрела то, что предстанет перед моим любимым после того, как сдёрну парик. Ох!
Собственный зубовный скрежет заставил меня как можно скорее изгнать из воображения жуткую картину. И я поспешила перестроиться на шпионскую версию. Предположим, мы оба с Гжегожем агенты иностранной разведки. Нам надо притворяться, что не знаем друг друга. В таких случаях агенты иностранных разведок встречаются на конспиративных квартирах с двумя выходами. Интересно, откуда такие берутся? Холера, пусть о квартире позаботится Гжегож, должен хоть что-то сделать ради собственного наследства, нельзя же валить все на меня! Ну, предположим, нашёл. Однако, если за ним следят, обнаружат — крутится все время в одном районе, подозрительно… Разоблачённый агент перестаёт быть агентом, с такими уже не встречаются, если вообще не убивают… профилактически.
И я чуть было не развернулась и не дунула обратно, чтобы спасти жизнь Гжегожу. Я так погрязла в шпионском детективе, что с трудом выбралась из него. Разработала для себя несколько версий. Переоденусь. Сделаюсь старушкой нищенкой или, ещё лучше, мужчиной. Приклею усы и бороду, с мужчиной Гжегожу можно встречаться? О Господи, месяц пробыть мужчиной! Нет, я такого не выдержу. И недели не пройдёт, как начнём ссориться, не говоря уже о том, что мужские парики самым отрицательным образом скажутся на моей причёске…
Желанная встреча с мужчиной моей жизни предстала вдруг в виде сплошных сложностей. Злодейка судьба делает все от неё зависящее, чтобы нас разделить. Сначала на мою долю выпали кошмарные испытания, теперь они обрушились на голову Гжегожа. Господи, неужели нам так на роду написано — пробыть вместе не более трех дней? Причём трех дней спокойных, без нервотрепок и неприятных сюрпризов. А может, наплевать на эту кузину? Пусть подавится своим наследством. Жене Гжегожа теперь уже все безразлично, его измена не ухудшит её состояния, ведь хуже некуда. Пожалуй, это мысль. Не стану Гжегожа нахально уговаривать, просто намекну на такой выход. В конце концов, только что на примере лысой Мизюни я убедилась — есть все-таки справедливость в этом мире.
Добралась до французских автострад. Теперь ничто постороннее не отвлекало меня от размышлений, и воображение разыгралось вовсю. Выскажу я, значит, свою идею Гжегожу, он воспримет её сдержанно, чтобы не сказать больше. А вдруг решит, что я не понимаю его, что подозреваю в корыстолюбии, что не доходят до меня мотивы его поведения? Ну да, раньше понимала, а к старости разучилась, с годами куда-то подевались мои впечатлительность и душевная тонкость, разучилась я его понимать или вовсе разлюбила. Стали мы чужими друг другу… Я — это уже не я прежняя, а чужая женщина. Разочаруется он во мне, неприязнь почувствует. Нет, не проявит её из присущей ему деликатности, станет скрывать, попытается подавить, ничего не получится, и он примется мечтать о моем отъезде, считать до него оставшиеся дни и твёрдо решит — незачем нам больше встречаться. Подумает: может, судьба была права, знала, что делает, разделяя нас, не выдержали мы экзамена совместной жизни…
— Слушай, если тебе не хочется меня видеть, так прямо и скажи, никто не заставляет…
— Что ты дорогая, просто у меня был трудный день, а завтра предстоит и вовсе кошмарный, боюсь, мы не сможем увидеться.
— Тогда позвони, когда освободишься…
Ничего не скажешь, милые разговорчики, так знакомые всем женщинам. И я останусь сидеть в четырех стенах гостиничного номера как больная корова со своей изысканной причёской, стиснув зубы и ожидая, когда же он позвонит. А он позвонит на четвёртый день, причём выберет время, когда я должна быть на обеде или на ужине. Дудки, не пойду я ни на обед, ни на ужин, еду принесут мне в номер. И он вынужден будет назначить мне встречу, причём окажется, что у него в распоряжении несколько минут, извини, дорогая, свалился срочный заказ, бывает, ничего не поделаешь, не везёт нам…
И получится, что за все время моего пребывания в Париже я не выйду из гостиничного номера, просижу взаперти, ожидая, когда же позвонит любимый…
Это ещё почему? Нет уж, посижу с недельку, а потом, опять же сжав зубы, махну на юг, навсегда распрощавшись с Гжегожем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73