Дышать было нечем.
Затем, словно мы миновали вход в трубу, мы начали падать быстрее. Я принялся дрыгать ногами, изображая что-то вроде движений пловца, и почувствовал, что Шут делает то же самое. Неожиданно мы остановились, со всех сторон нас окружал холодный сырой мрак. Я испугался и дернулся в последний раз — так реагирует тело, когда за нами приходит смерть. И тут, против всяких ожиданий, мы выбрались из снега. Я глубоко вдохнул почти чистый воздух и потянул за собой Шута. Он не пошевелился, и я испугался, что он задохнулся в снегу.
Вокруг нас царили сырость и холод, со всех сторон падал снег и лед. Я стоял по пояс в снегу и тянул за собой Шута, но уже в следующий момент снег выпустил меня из своих объятий. Через пару минут я нащупал ногами опору и услышал, как Шут судорожно вздохнул. Вокруг нас метались крошечные кристаллики льда, но мы, по крайней мере, могли дышать. Нас окружал кромешный мрак.
Я стряхнул снег с волос и вытащил несколько пригоршней из-за воротника. Шляпу и один сапог я потерял. В полной темноте раздавались лишь шорох оседающего снега и наше неровное дыхание.
— Где мы? — с трудом переводя дух, спросил я, и мне самому мой голос показался мышиным писком.
Шут откашлялся. — Внизу.
Мы больше не цеплялись друг за друга, но стояли достаточно близко, почти соприкасаясь телами. Потом Шут наклонился, и я почувствовал, как он что-то делает. В следующее мгновение у него на руке зажегся бледно-зеленый огонек. Я заморгал, а когда глаза немного привыкли к свету, сообразил, что он льется из маленькой коробочки, которую Шут держит на ладони.
— Его хватит ненадолго, — предупредил меня Шут, чье лицо показалось мне мертвенно-бледным в нереальном зеленом сиянии. — Это магия Элдерлингов, очень дорогая и редкая. Не все свои деньги я растратил на бренди и азартные игры. Довольно большая доля моего состояния лежит сейчас у меня на ладони.
— Благодарение богам, — обрадовано сказал я. Неожиданно я подумал, что, возможно, именно эти слова
Уэб имел в виду, когда говорил о единственной истинной молитве, обращенной к богам. Несмотря на то что свет был тусклым и каким-то нереальным, он нес утешение, и его хватило, чтобы мы смогли рассмотреть лица друг друга. Шуту удалось не потерять свою шляпу. Его заплечный мешок висел на одной лямке, вторая, видимо, оторвалась во время падения. Удивительно, что его поклажа вообще уцелела. Я же перевязь с мечом, и то потерял. Шут снова закрыл свой заплечный мешок, и мы несколько мгновений молча вытряхивали снег из одежды. Только после этого мы принялись оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где оказались. Ничего толком нам разглядеть не удалось. В тусклом свете мы видели лишь путь, которым попали сюда, и друг друга. Похоже, мы оказались в пещере подо льдом, но света не хватало, чтобы увидеть ее стены. Наверху тоже царил мрак. Вероятно, поток снега запечатал щель, в которую мы провалились. И тут я вдруг вспомнил.
— Олух! О Эда, надоумь его сообщить Чейду и Дьютифулу о том, что с нами произошло. Надеюсь, он останется на санях. Но что с ним будет, когда наступит ночь и станет очень холодно? Олух! — неожиданно заорал я, представив себе, как маленький человечек сидит один на санях посреди ледяного мира.
— Тише! — резко выдохнул Шут. — Если он тебя услышит, он слезет с саней и подойдет к трещине. Успокойся. Ему грозит гораздо меньшая опасность, чем нам, и, боюсь, тебе придется предоставить ему справляться самому. Он обладает Скиллом, Фитц. Он тугодум, но не полный дурак, и у него будет достаточно времени, чтобы решить, что делать дальше.
— Наверное, — не стал спорить я, но сердце у меня все равно болело за маленького беспомощного человечка. Как некстати, что я лишился Скилла!
И тут я вдруг испытал острую боль, вспомнив, что со мной больше нет Ночного Волка. Мне не хватало его инстинктов и взгляда на вещи, присущего тому, кто будет сражаться до самого конца. Сердце у меня сжалось. Я остался один.
И погрузился в жалость к самому себе. Эта мысль обдала меня таким ледяным холодом, словно ее произнес Ночной Волк. Вставай и делай что-нибудь. Судьба Шута зависит от тебя. И скорее всего, Олуха тоже.
Я сделал глубокий вдох и поднял глаза. Призрачный зеленый свет, льющийся из маленькой коробочки, не открыл мне ничего нового, однако это не означало, что выхода нет. Если нет другого пути, придется рискнуть вызвать очередную лавину, попытавшись пробиться сквозь снег. Мы обязательно выберемся отсюда. А вот если я буду стоять тут и ныть, точно заблудившийся щенок, ничего хорошего нас не ждет. Все так просто. Я потянул Шута за собой.
— Идем. Наверх мы подняться не сможем. Давай посмотрим, где мы оказались. Кроме того, движение — это единственный способ хоть немного согреться.
— Хорошо. — Шут произнес только одно слово, но в нем прозвучало такое доверие, что у меня чуть не разорвалось сердце.
Я подумал, что нам пригодился бы один из наших шестов, но они остались где-то под снегом. Шут поднял на раскрытой ладони свой огонек, и мы ощупью начали пробираться вперед.
На пути нам не попалось ничего интересного. Если мы останавливались, мы слышали, что где-то капает вода, и тихие голоса окружавшего нас льда. Потолка у себя над головой мы не видели. Нас окружала беззвездная ночь, и единственной реальностью был жесткий лед под ногами и присутствие друг друга. Мы даже не заметили впереди стену, пока не наткнулись на нее.
Некоторое время мы молча ощупывали ее руками. В неожиданно наступившей тишине я вдруг услышал, как отчаянно дрожит и стучит зубами Шут.
— Почему ты не сказал, что замерз? — спросил я. Он фыркнул и слабо рассмеялся.
— А ты не замерз? Мне казалось, что говорить об этом бессмысленно. — Он вздохнул. — Вокруг нас лед или камни?
— Подними свет, и мы посмотрим. Он так и сделал.
— Не знаю. Но пройти сквозь это мы не сможем. Пойдем вдоль стены, — проговорил я.
— Может так получиться, что мы вернемся туда, откуда начали.
— Может, и с этим ничего не поделаешь. Если мы в конце концов снова сюда вернемся, мы, по крайней мере, выясним, что выхода нет. Подожди-ка.
Я положил на стену руку на высоте своего плеча и потянулся за кинжалом. Разумеется, оказалось, что я его потерял. А вот Шут свой умудрился сохранить. Одолжив его нож, я сделал на стене грубую зарубку, хотя понимал, что это нам вряд ли поможет.
— Направо или налево? — спросил я у Шута, поскольку не имел ни малейшего представления о том, где находится север, а где — юг.
— Налево, — ответил он и махнул рукой.
— Минутку, — проворчал я и расстегнул застежку плаща. Шут попытался оттолкнуть меня, когда я накинул плащ ему на плечи.
— Ты замерзнешь! — запротестовал он.
— Я уже замерз. Но мое тело лучше сохраняет тепло, чем твое. Вряд ли нам станет легче, если ты не сможешь двигаться от холода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
Затем, словно мы миновали вход в трубу, мы начали падать быстрее. Я принялся дрыгать ногами, изображая что-то вроде движений пловца, и почувствовал, что Шут делает то же самое. Неожиданно мы остановились, со всех сторон нас окружал холодный сырой мрак. Я испугался и дернулся в последний раз — так реагирует тело, когда за нами приходит смерть. И тут, против всяких ожиданий, мы выбрались из снега. Я глубоко вдохнул почти чистый воздух и потянул за собой Шута. Он не пошевелился, и я испугался, что он задохнулся в снегу.
Вокруг нас царили сырость и холод, со всех сторон падал снег и лед. Я стоял по пояс в снегу и тянул за собой Шута, но уже в следующий момент снег выпустил меня из своих объятий. Через пару минут я нащупал ногами опору и услышал, как Шут судорожно вздохнул. Вокруг нас метались крошечные кристаллики льда, но мы, по крайней мере, могли дышать. Нас окружал кромешный мрак.
Я стряхнул снег с волос и вытащил несколько пригоршней из-за воротника. Шляпу и один сапог я потерял. В полной темноте раздавались лишь шорох оседающего снега и наше неровное дыхание.
— Где мы? — с трудом переводя дух, спросил я, и мне самому мой голос показался мышиным писком.
Шут откашлялся. — Внизу.
Мы больше не цеплялись друг за друга, но стояли достаточно близко, почти соприкасаясь телами. Потом Шут наклонился, и я почувствовал, как он что-то делает. В следующее мгновение у него на руке зажегся бледно-зеленый огонек. Я заморгал, а когда глаза немного привыкли к свету, сообразил, что он льется из маленькой коробочки, которую Шут держит на ладони.
— Его хватит ненадолго, — предупредил меня Шут, чье лицо показалось мне мертвенно-бледным в нереальном зеленом сиянии. — Это магия Элдерлингов, очень дорогая и редкая. Не все свои деньги я растратил на бренди и азартные игры. Довольно большая доля моего состояния лежит сейчас у меня на ладони.
— Благодарение богам, — обрадовано сказал я. Неожиданно я подумал, что, возможно, именно эти слова
Уэб имел в виду, когда говорил о единственной истинной молитве, обращенной к богам. Несмотря на то что свет был тусклым и каким-то нереальным, он нес утешение, и его хватило, чтобы мы смогли рассмотреть лица друг друга. Шуту удалось не потерять свою шляпу. Его заплечный мешок висел на одной лямке, вторая, видимо, оторвалась во время падения. Удивительно, что его поклажа вообще уцелела. Я же перевязь с мечом, и то потерял. Шут снова закрыл свой заплечный мешок, и мы несколько мгновений молча вытряхивали снег из одежды. Только после этого мы принялись оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где оказались. Ничего толком нам разглядеть не удалось. В тусклом свете мы видели лишь путь, которым попали сюда, и друг друга. Похоже, мы оказались в пещере подо льдом, но света не хватало, чтобы увидеть ее стены. Наверху тоже царил мрак. Вероятно, поток снега запечатал щель, в которую мы провалились. И тут я вдруг вспомнил.
— Олух! О Эда, надоумь его сообщить Чейду и Дьютифулу о том, что с нами произошло. Надеюсь, он останется на санях. Но что с ним будет, когда наступит ночь и станет очень холодно? Олух! — неожиданно заорал я, представив себе, как маленький человечек сидит один на санях посреди ледяного мира.
— Тише! — резко выдохнул Шут. — Если он тебя услышит, он слезет с саней и подойдет к трещине. Успокойся. Ему грозит гораздо меньшая опасность, чем нам, и, боюсь, тебе придется предоставить ему справляться самому. Он обладает Скиллом, Фитц. Он тугодум, но не полный дурак, и у него будет достаточно времени, чтобы решить, что делать дальше.
— Наверное, — не стал спорить я, но сердце у меня все равно болело за маленького беспомощного человечка. Как некстати, что я лишился Скилла!
И тут я вдруг испытал острую боль, вспомнив, что со мной больше нет Ночного Волка. Мне не хватало его инстинктов и взгляда на вещи, присущего тому, кто будет сражаться до самого конца. Сердце у меня сжалось. Я остался один.
И погрузился в жалость к самому себе. Эта мысль обдала меня таким ледяным холодом, словно ее произнес Ночной Волк. Вставай и делай что-нибудь. Судьба Шута зависит от тебя. И скорее всего, Олуха тоже.
Я сделал глубокий вдох и поднял глаза. Призрачный зеленый свет, льющийся из маленькой коробочки, не открыл мне ничего нового, однако это не означало, что выхода нет. Если нет другого пути, придется рискнуть вызвать очередную лавину, попытавшись пробиться сквозь снег. Мы обязательно выберемся отсюда. А вот если я буду стоять тут и ныть, точно заблудившийся щенок, ничего хорошего нас не ждет. Все так просто. Я потянул Шута за собой.
— Идем. Наверх мы подняться не сможем. Давай посмотрим, где мы оказались. Кроме того, движение — это единственный способ хоть немного согреться.
— Хорошо. — Шут произнес только одно слово, но в нем прозвучало такое доверие, что у меня чуть не разорвалось сердце.
Я подумал, что нам пригодился бы один из наших шестов, но они остались где-то под снегом. Шут поднял на раскрытой ладони свой огонек, и мы ощупью начали пробираться вперед.
На пути нам не попалось ничего интересного. Если мы останавливались, мы слышали, что где-то капает вода, и тихие голоса окружавшего нас льда. Потолка у себя над головой мы не видели. Нас окружала беззвездная ночь, и единственной реальностью был жесткий лед под ногами и присутствие друг друга. Мы даже не заметили впереди стену, пока не наткнулись на нее.
Некоторое время мы молча ощупывали ее руками. В неожиданно наступившей тишине я вдруг услышал, как отчаянно дрожит и стучит зубами Шут.
— Почему ты не сказал, что замерз? — спросил я. Он фыркнул и слабо рассмеялся.
— А ты не замерз? Мне казалось, что говорить об этом бессмысленно. — Он вздохнул. — Вокруг нас лед или камни?
— Подними свет, и мы посмотрим. Он так и сделал.
— Не знаю. Но пройти сквозь это мы не сможем. Пойдем вдоль стены, — проговорил я.
— Может так получиться, что мы вернемся туда, откуда начали.
— Может, и с этим ничего не поделаешь. Если мы в конце концов снова сюда вернемся, мы, по крайней мере, выясним, что выхода нет. Подожди-ка.
Я положил на стену руку на высоте своего плеча и потянулся за кинжалом. Разумеется, оказалось, что я его потерял. А вот Шут свой умудрился сохранить. Одолжив его нож, я сделал на стене грубую зарубку, хотя понимал, что это нам вряд ли поможет.
— Направо или налево? — спросил я у Шута, поскольку не имел ни малейшего представления о том, где находится север, а где — юг.
— Налево, — ответил он и махнул рукой.
— Минутку, — проворчал я и расстегнул застежку плаща. Шут попытался оттолкнуть меня, когда я накинул плащ ему на плечи.
— Ты замерзнешь! — запротестовал он.
— Я уже замерз. Но мое тело лучше сохраняет тепло, чем твое. Вряд ли нам станет легче, если ты не сможешь двигаться от холода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255