— Мы и без того понесли сегодня потери, мы не можем потерять и тебя тоже.
Я поднял голову и посмотрел на него. У меня было такое ощущение, что я стал «перекованным».
— Я потерялся много лет назад, — сказал я Уэбу. А потом тяжело вздохнул, встал и пошел за ним.
XXVI. ИСЦЕЛЕНИЕ
Чалседийский обычай наносить на тела рабов особую татуировку, чтобы обозначить их принадлежность тому или иному хозяину, стал модным среди аристократии. Сначала таким образом помечали только особо ценных рабов, таких, которые должны были оставаться у хозяина до конца жизни. Этот обычай стал особенно популярным, когда лорд Грарт и лорд Порт, влиятельные чалседийские аристократы, решили выяснить, кто из них богаче. В те времена богатство измерялось драгоценностями, лошадьми и рабами, и лорд Грарт приказал пометить особым клеймом всех своих лошадей, а рабов — татуировкой. Куда бы он ни шел, его всюду сопровождала целая армия из рабов и лошадей. Говорят, что лорд Порт, подражая своему сопернику, купил сотни дешевых рабов, которые не имели никакой ценности как мастера, исключительно с целью украсить их татуировкой и продемонстрировать всему миру.
В те времена в Чалседе некоторые рабы — мастера, ремесленники и куртизанки — имели право принимать заказы со стороны. Иногда такому рабу удавалось собрать достаточно денег, чтобы купить себе свободу. Вполне понятно, что многие хозяева неохотно отпускали ценных рабов. Свести татуировку с лица так, чтобы не осталось шрамов, было невозможно, а бумаги, подтверждающие статус свободного гражданина, нередко оказывались поддельными, и потому рабам было трудно доказать, что они честно заработали право на свободу.
Владельцы рабов воспользовались этим положением и придумали «кольца свободы», серьги из золота и серебра, часто с драгоценными камнями и уникальным рисунком, принадлежащим определенной семье, чтобы человек мог доказать, что стал свободным гражданином. Рабу нередко приходилось служить своему хозяину многие годы — уже после того, как он купил себе свободу, — чтобы приобрести дорогую серьгу, подтверждающую, что он теперь свободен и может, как ему вздумается, передвигаться по Чалседу.
Федврен, «История чалседийского рабовладения».
Мне не раз доводилось бывать на поле боя после сражения, я ступал на залитую кровью землю и перешагивал через поверженные тела. Но никогда до сих пор не оказывался в месте, где столь очевидно была видна бессмысленность войны. Люди перевязывали раны, нанесенные друг другу, а островитяне, сражавшиеся с нами, взволнованно расспрашивали представителей Хетгарда о своих родственниках и кланах, оставленных много лет назад. Они походили на людей, которые пробудились после долгого колдовского сна и пытаются вернуться к утерянной жизни и выстроить мост через прошедшие годы. У меня не вызывало сомнений, что они прекрасно помнили все, что с ними происходило, когда они служили Бледной Женщине. Я узнал одного из стражников, который бесцеремонно швырнул меня к ее ногам. Он поспешно отвернулся, чтобы не встречаться со мной глазами, но я не сказал ему ни слова. Пиоттр уже сообщил мне то единственное, что я хотел знать.
Я медленно прошел по лагерю, где шли приготовления к отъезду, поспешные почти до неприличия. Двоих тяжелораненых солдат Бледной Женщины уже погрузили на сани, повсюду разбирали палатки. Троих погибших воинов из армии Бледной Женщины наспех похоронили в ледяном склепе. Айсфир съел Орла, который был представителем Хетгарда. У него даже не будет собственной могилы. Двое других стражников, Фокс и Дефт, остались погребенными подо льдом в обвалившейся яме — какой смысл рыть новую, а потом снова опускать их туда. Они заслужили более почтительного обращения после смерти, но я прекрасно понимал, чем вызвана спешка. Все хотели поскорее убраться отсюда, словно надеялись, покинув эти места, оставить в прошлом Бледную Женщину и все, что с ней связано. Я надеялся, что она тоже погребена подо льдом.
Уэб шагал рядом со мной, когда я увидел, что нам навстречу бежит Чейд. Кто-то успел перебинтовать ему плечо. — Сюда, — сказал он и повел меня к Барричу, который лежал прямо на снегу.
Свифт стоял рядом с ним на коленях. Никто даже не попытался передвинуть тело Баррича, и в том, как он лежал, было что-то невыносимо неправильное. Позвоночник не может находиться под таким углом к ногам. Я опустился на колени и с удивлением обнаружил, что у Баррича открыты глаза. Его рука медленно поползла по снегу, и я накрыл ее своей. Баррич с трудом дышал, словно пытался спрятаться от боли, засевшей в нижней части тела. Ему удалось произнести одно-единственное слово:
— Наедине.
Я взглянул на Чейда и Уэба. Не говоря ни слова, они отошли. Баррич посмотрел Свифту в глаза, но мальчишка заупрямился. Тогда Баррич вздохнул, и я вдруг заметил, что кожа вокруг его рта и глаз приобрела необычно темный оттенок.
— На одну минутку, — хрипло сказал он сыну, и Свифт, опустив голову, отошел.
— Баррич… — начал было я, но он как мог резко пошевелил рукой, остановив меня.
Я видел, что он собирает остатки сил, чтобы сказать то, что намеревался. Перед каждой новой фразой ему приходилось останавливаться и делать вдох. — Возвращайся домой, — проговорил он. А затем насколько мог суровым голосом добавил: — Позаботься о них. Молли. Мальчики.
Я покачал головой, ведь он просил у меня невозможного, но на одно короткое мгновение он с подобием своей былой силы сжал мои пальцы.
— Да. Ты это сделаешь. Ты должен. Ради меня. — Еще один вдох. Баррич нахмурился, будто принял важное решение. — Малта и Радди. Когда ей придет пора. Не Грубиян. Радди. — Потом он погрозил мне пальцем, словно я собрался ему возразить, снова сделал вдох. — Жалко, я не увижу жеребенка. — Баррич на мгновение прикрыл глаза и позвал: — Свифт.
— Свифт! — крикнул я и увидел, что мальчишка, стоявший довольно далеко от нас, поднял голову и помчался к нам.
Но прежде чем он подошел; Баррич снова заговорил, и мне показалось, что на его лице промелькнула улыбка. — Я ей больше подходил. — Вдох. А потом шепот: — Но она все равно выбрала бы тебя. Если бы ты вернулся.
В следующее мгновение Свифт бросился на колени прямо в снег рядом с телом отца. Вернулись Чейд и Уэб, которые принесли теплое одеяло. — Мы попробуем убрать из-под тебя снег и на одеяле отнести на сани. Принц уже отправил птицу в Зилиг, чтобы за нами прислали корабли.
— Не важно, — сказал Баррич и, закрыв глаза, взял Свифта за руку.
Через несколько секунд его пальцы расслабились. — Давайте перенесем его сейчас, — предложил я. — Пока он без сознания.
Я помог убрать снег из-под тела Баррича и переложить его на одеяло. Несмотря на старания его не потревожить, он застонал, и мой Уит подсказал мне, что жизнь неуклонно покидает его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
Я поднял голову и посмотрел на него. У меня было такое ощущение, что я стал «перекованным».
— Я потерялся много лет назад, — сказал я Уэбу. А потом тяжело вздохнул, встал и пошел за ним.
XXVI. ИСЦЕЛЕНИЕ
Чалседийский обычай наносить на тела рабов особую татуировку, чтобы обозначить их принадлежность тому или иному хозяину, стал модным среди аристократии. Сначала таким образом помечали только особо ценных рабов, таких, которые должны были оставаться у хозяина до конца жизни. Этот обычай стал особенно популярным, когда лорд Грарт и лорд Порт, влиятельные чалседийские аристократы, решили выяснить, кто из них богаче. В те времена богатство измерялось драгоценностями, лошадьми и рабами, и лорд Грарт приказал пометить особым клеймом всех своих лошадей, а рабов — татуировкой. Куда бы он ни шел, его всюду сопровождала целая армия из рабов и лошадей. Говорят, что лорд Порт, подражая своему сопернику, купил сотни дешевых рабов, которые не имели никакой ценности как мастера, исключительно с целью украсить их татуировкой и продемонстрировать всему миру.
В те времена в Чалседе некоторые рабы — мастера, ремесленники и куртизанки — имели право принимать заказы со стороны. Иногда такому рабу удавалось собрать достаточно денег, чтобы купить себе свободу. Вполне понятно, что многие хозяева неохотно отпускали ценных рабов. Свести татуировку с лица так, чтобы не осталось шрамов, было невозможно, а бумаги, подтверждающие статус свободного гражданина, нередко оказывались поддельными, и потому рабам было трудно доказать, что они честно заработали право на свободу.
Владельцы рабов воспользовались этим положением и придумали «кольца свободы», серьги из золота и серебра, часто с драгоценными камнями и уникальным рисунком, принадлежащим определенной семье, чтобы человек мог доказать, что стал свободным гражданином. Рабу нередко приходилось служить своему хозяину многие годы — уже после того, как он купил себе свободу, — чтобы приобрести дорогую серьгу, подтверждающую, что он теперь свободен и может, как ему вздумается, передвигаться по Чалседу.
Федврен, «История чалседийского рабовладения».
Мне не раз доводилось бывать на поле боя после сражения, я ступал на залитую кровью землю и перешагивал через поверженные тела. Но никогда до сих пор не оказывался в месте, где столь очевидно была видна бессмысленность войны. Люди перевязывали раны, нанесенные друг другу, а островитяне, сражавшиеся с нами, взволнованно расспрашивали представителей Хетгарда о своих родственниках и кланах, оставленных много лет назад. Они походили на людей, которые пробудились после долгого колдовского сна и пытаются вернуться к утерянной жизни и выстроить мост через прошедшие годы. У меня не вызывало сомнений, что они прекрасно помнили все, что с ними происходило, когда они служили Бледной Женщине. Я узнал одного из стражников, который бесцеремонно швырнул меня к ее ногам. Он поспешно отвернулся, чтобы не встречаться со мной глазами, но я не сказал ему ни слова. Пиоттр уже сообщил мне то единственное, что я хотел знать.
Я медленно прошел по лагерю, где шли приготовления к отъезду, поспешные почти до неприличия. Двоих тяжелораненых солдат Бледной Женщины уже погрузили на сани, повсюду разбирали палатки. Троих погибших воинов из армии Бледной Женщины наспех похоронили в ледяном склепе. Айсфир съел Орла, который был представителем Хетгарда. У него даже не будет собственной могилы. Двое других стражников, Фокс и Дефт, остались погребенными подо льдом в обвалившейся яме — какой смысл рыть новую, а потом снова опускать их туда. Они заслужили более почтительного обращения после смерти, но я прекрасно понимал, чем вызвана спешка. Все хотели поскорее убраться отсюда, словно надеялись, покинув эти места, оставить в прошлом Бледную Женщину и все, что с ней связано. Я надеялся, что она тоже погребена подо льдом.
Уэб шагал рядом со мной, когда я увидел, что нам навстречу бежит Чейд. Кто-то успел перебинтовать ему плечо. — Сюда, — сказал он и повел меня к Барричу, который лежал прямо на снегу.
Свифт стоял рядом с ним на коленях. Никто даже не попытался передвинуть тело Баррича, и в том, как он лежал, было что-то невыносимо неправильное. Позвоночник не может находиться под таким углом к ногам. Я опустился на колени и с удивлением обнаружил, что у Баррича открыты глаза. Его рука медленно поползла по снегу, и я накрыл ее своей. Баррич с трудом дышал, словно пытался спрятаться от боли, засевшей в нижней части тела. Ему удалось произнести одно-единственное слово:
— Наедине.
Я взглянул на Чейда и Уэба. Не говоря ни слова, они отошли. Баррич посмотрел Свифту в глаза, но мальчишка заупрямился. Тогда Баррич вздохнул, и я вдруг заметил, что кожа вокруг его рта и глаз приобрела необычно темный оттенок.
— На одну минутку, — хрипло сказал он сыну, и Свифт, опустив голову, отошел.
— Баррич… — начал было я, но он как мог резко пошевелил рукой, остановив меня.
Я видел, что он собирает остатки сил, чтобы сказать то, что намеревался. Перед каждой новой фразой ему приходилось останавливаться и делать вдох. — Возвращайся домой, — проговорил он. А затем насколько мог суровым голосом добавил: — Позаботься о них. Молли. Мальчики.
Я покачал головой, ведь он просил у меня невозможного, но на одно короткое мгновение он с подобием своей былой силы сжал мои пальцы.
— Да. Ты это сделаешь. Ты должен. Ради меня. — Еще один вдох. Баррич нахмурился, будто принял важное решение. — Малта и Радди. Когда ей придет пора. Не Грубиян. Радди. — Потом он погрозил мне пальцем, словно я собрался ему возразить, снова сделал вдох. — Жалко, я не увижу жеребенка. — Баррич на мгновение прикрыл глаза и позвал: — Свифт.
— Свифт! — крикнул я и увидел, что мальчишка, стоявший довольно далеко от нас, поднял голову и помчался к нам.
Но прежде чем он подошел; Баррич снова заговорил, и мне показалось, что на его лице промелькнула улыбка. — Я ей больше подходил. — Вдох. А потом шепот: — Но она все равно выбрала бы тебя. Если бы ты вернулся.
В следующее мгновение Свифт бросился на колени прямо в снег рядом с телом отца. Вернулись Чейд и Уэб, которые принесли теплое одеяло. — Мы попробуем убрать из-под тебя снег и на одеяле отнести на сани. Принц уже отправил птицу в Зилиг, чтобы за нами прислали корабли.
— Не важно, — сказал Баррич и, закрыв глаза, взял Свифта за руку.
Через несколько секунд его пальцы расслабились. — Давайте перенесем его сейчас, — предложил я. — Пока он без сознания.
Я помог убрать снег из-под тела Баррича и переложить его на одеяло. Несмотря на старания его не потревожить, он застонал, и мой Уит подсказал мне, что жизнь неуклонно покидает его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255