Я попытался сообразить, сколько дней минуло с тех пор, как я прошел с ним на руках через Скилл — колонну. Неожиданно у меня возникли трудности. Ночи прерванного сна, дни, заполненные теплым солнечным светом, казались бесконечными.
— Пять дней, если считать дни. Или четыре ночи. Не стоит тревожиться. Ты все еще слишком слаб. Я не хочу проходить через Скилл — колонну, пока ты не окреп.
— А я вовсе не хочу пользоваться Скилл — колонной.
— Хм-м. — Я не стал с ним спорить. — Рано или поздно нам придется. Я не могу оставить Олуха с Черным Человеком навсегда. И я обещал Чейду, что мы будем на берегу и встретим отправленный за нами корабль. А это произойдет в течение ближайших пяти дней.
Я потерял счет времени, пока находился в ледяном лабиринте, но почему-то меня это совсем не тревожило. С того момента, как нам не удалось исцелить Шута, я блокировал все контакты с группой Скилла. Несколько раз я ощущал легкое постукивание в мою защиту, но решительно его игнорировал. Вероятно, они беспокоились из-за меня.
— У меня есть жизнь, к которой мне нужно вернуться, — сказал я вслух, чтобы убедить себя.
— А у меня нет. — Как ни странно, в голосе Шута прозвучало удовлетворение.
Меня это порадовало. В течение дня несколько раз возникали моменты, когда он останавливался, словно прислушиваясь, не зазвучит ли в его душе будущее, которое перестало его манить. Я не знал, что он испытывает. В течение всей своей жизни Шут пытался направить время по тому пути, который считал лучшим. И добился успеха — теперь мы жили в созданном им будущем. Мне кажется, он колебался между удовлетворением и тревогой из-за своего места в новом мире, когда задумывался о таких вещах. Иногда он просто сидел, положив изуродованные руки на колени, и смотрел на землю у себя под ногами. Его дыхание становилось медленным и поверхностным, грудь почти не двигалась. Я знал, что в такие моменты он пытался ощутить то, что невозможно ощутить. Я не пробовал его отвлечь. Однако старался поддерживать в нем оптимизм разговорами о будущем.
— Ты прав. У тебя нет забот, к которым необходимо вернуться; нет бремени, которое следует взвалить на свои плечи. Ты умер. Ты видишь, как иногда приятно бывает умереть? Никто не ждет, что ты станешь королем. Или пророком.
Он приподнялся на локте. — Ты говоришь по собственному опыту. — Он произнес эти слова грустно, не обращая внимания на мой игривый тон.
— Точно. — Я усмехнулся.
Шут вновь опустился на плащ рядом со мной и посмотрел в небо. Его лицо оставалось серьезным. Я проследил за его взглядом. Звезды начали тускнеть. Я откатился в сторону и легко поднялся на ноги.
— Пора отправляться на охоту. Приближается рассвет. Ты сможешь меня сопровождать?
Мне пришлось дожидаться ответа. Потом он покачал головой: — Честно говоря, нет. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким измученным. Что ты сделал с моим телом?
Никогда прежде тебя не мучили до смерти. Впрочем, такой ответ давать не следовало, и я решил уйти в сторону.
— Ну, потребуется некоторое время, чтобы ты полностью поправился. Если бы ты успел набрать побольше веса, я бы мог ускорить исцеление при помощи Скилла.
— Нет, — категорически отказался Шут. Я не стал настаивать.
— В любом случае, мне надоела еда с Внешних островов. Немного свежего мяса не помешает нам обоим. Но если я буду валяться около костра, мясо не появится. И если ты не хочешь есть сырое мясо, то постарайся, чтобы костер не погас до моего возвращения.
— Хорошо, — тихо согласился он.
В то утро удача от меня отвернулась. Я тревожился за Шута и едва не наступил на кролика, но ему удалось ускользнуть. К счастью, в ручье водилась рыба, толстая, серебристая и не знающая страха. С первыми лучами солнца я вернулся с четырьмя тяжелыми рыбинами. Солнце жарко пекло наши спины, пока мы лакомились жареной рыбой, а потом я настоял на прогулке до ручья, где мы вымыли руки и лица. Теперь с полным желудком я мог поспать, но Шут впал в меланхолию. Он уселся возле костра и уставился в огонь. Когда он вздохнул в третий раз, я спросил: — Ну что?
— Я не могу вернуться.
— Но и здесь тебе нельзя оставаться. Конечно, сейчас в горах хорошо, но поверь мне, зима в Горном Королевстве суровая.
— И ты испытал ее на своей шкуре. Я улыбнулся.
— Я бывал в соседней долине. Да, я говорю по собственному опыту.
— В первый раз в жизни я не знаю, что мне делать, — признался Шут. — Ты перенес меня в будущее, в место и время после моей смерти. Каждый раз, просыпаясь, я испытываю потрясение. И не имею ни малейшего представления о том, что случится со мной в следующий миг. Я не знаю, что мне делать с моей жизнью. Я ощущаю себя лодкой, которую течение унесло от пристани.
— Но разве это так ужасно? Почему бы тебе не поплыть по течению? Очень многие из нас мечтают о такой возможности.
Он вновь вздохнул. — Но я не знаю как. Я никогда не переживал ничего подобного. Не знаю, на беду или на благо. Я понятия не имею, что мне делать с лишней жизнью, которую ты мне подарил.
— Ну, ты можешь остаться здесь до конца лета, если научишься сам ловить рыбу и охотиться. Но ты не можешь вечно прятаться от жизни и своих друзей. Рано или поздно тебе придется посмотреть в глаза трудностям.
Он почти улыбнулся. — И это говорит человек, который десять лет считался мертвым. Быть может, я последую твоему примеру. Найду тихий домик и поживу отшельником в течение десятка или двух лет. А потом вернусь в другом качестве.
Я рассмеялся. — А через десять лет я приеду, чтобы тебя вернуть. Конечно, к тому времени я стану стариком.
— А я нет, — негромко заметил он.
Он посмотрел мне в глаза и помрачнел.
Эти мысли не доставили мне ни малейшего удовольствия, и я решил отбросить их в сторону. Когда я вернусь, у меня будет достаточно забот. Смерть Баррича. Свифт. Неттл, Нед. А еще Молли, вдова Баррича. И ее маленькие мальчишки, лишившиеся отца. Осложнения, о которых мне не хотелось размышлять, — не говоря уж о том, что я не представлял себе, как с ними разобраться. Гораздо проще о них не думать. Так я и сделал; вероятно, загородиться от ожидающего нашего возвращения мира у меня получилось гораздо лучше, чем у Шута, поскольку я успел накопить немалый опыт. В течение следующих двух дней мы жили подобно волкам, думая лишь о настоящем. У нас было мясо, вода и прекрасная погода. Кроликов здесь оказалось великое множество, а в моем заплечном мешке еще оставался хлеб.
Шут понемногу приходил в себя, и хотя он ни разу не засмеялся, иногда выглядел почти умиротворенным. Я привык к его стремлению к одиночеству, но все же меня огорчало, что он меня избегает. Все мои попытки пошутить не вызывали у него улыбки. Нет, он не хмурился и не отворачивался. Прежде он всегда находил возможность посмеяться даже в самых ужасных ситуациях, а теперь я скучал по прежнему Шуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
— Пять дней, если считать дни. Или четыре ночи. Не стоит тревожиться. Ты все еще слишком слаб. Я не хочу проходить через Скилл — колонну, пока ты не окреп.
— А я вовсе не хочу пользоваться Скилл — колонной.
— Хм-м. — Я не стал с ним спорить. — Рано или поздно нам придется. Я не могу оставить Олуха с Черным Человеком навсегда. И я обещал Чейду, что мы будем на берегу и встретим отправленный за нами корабль. А это произойдет в течение ближайших пяти дней.
Я потерял счет времени, пока находился в ледяном лабиринте, но почему-то меня это совсем не тревожило. С того момента, как нам не удалось исцелить Шута, я блокировал все контакты с группой Скилла. Несколько раз я ощущал легкое постукивание в мою защиту, но решительно его игнорировал. Вероятно, они беспокоились из-за меня.
— У меня есть жизнь, к которой мне нужно вернуться, — сказал я вслух, чтобы убедить себя.
— А у меня нет. — Как ни странно, в голосе Шута прозвучало удовлетворение.
Меня это порадовало. В течение дня несколько раз возникали моменты, когда он останавливался, словно прислушиваясь, не зазвучит ли в его душе будущее, которое перестало его манить. Я не знал, что он испытывает. В течение всей своей жизни Шут пытался направить время по тому пути, который считал лучшим. И добился успеха — теперь мы жили в созданном им будущем. Мне кажется, он колебался между удовлетворением и тревогой из-за своего места в новом мире, когда задумывался о таких вещах. Иногда он просто сидел, положив изуродованные руки на колени, и смотрел на землю у себя под ногами. Его дыхание становилось медленным и поверхностным, грудь почти не двигалась. Я знал, что в такие моменты он пытался ощутить то, что невозможно ощутить. Я не пробовал его отвлечь. Однако старался поддерживать в нем оптимизм разговорами о будущем.
— Ты прав. У тебя нет забот, к которым необходимо вернуться; нет бремени, которое следует взвалить на свои плечи. Ты умер. Ты видишь, как иногда приятно бывает умереть? Никто не ждет, что ты станешь королем. Или пророком.
Он приподнялся на локте. — Ты говоришь по собственному опыту. — Он произнес эти слова грустно, не обращая внимания на мой игривый тон.
— Точно. — Я усмехнулся.
Шут вновь опустился на плащ рядом со мной и посмотрел в небо. Его лицо оставалось серьезным. Я проследил за его взглядом. Звезды начали тускнеть. Я откатился в сторону и легко поднялся на ноги.
— Пора отправляться на охоту. Приближается рассвет. Ты сможешь меня сопровождать?
Мне пришлось дожидаться ответа. Потом он покачал головой: — Честно говоря, нет. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким измученным. Что ты сделал с моим телом?
Никогда прежде тебя не мучили до смерти. Впрочем, такой ответ давать не следовало, и я решил уйти в сторону.
— Ну, потребуется некоторое время, чтобы ты полностью поправился. Если бы ты успел набрать побольше веса, я бы мог ускорить исцеление при помощи Скилла.
— Нет, — категорически отказался Шут. Я не стал настаивать.
— В любом случае, мне надоела еда с Внешних островов. Немного свежего мяса не помешает нам обоим. Но если я буду валяться около костра, мясо не появится. И если ты не хочешь есть сырое мясо, то постарайся, чтобы костер не погас до моего возвращения.
— Хорошо, — тихо согласился он.
В то утро удача от меня отвернулась. Я тревожился за Шута и едва не наступил на кролика, но ему удалось ускользнуть. К счастью, в ручье водилась рыба, толстая, серебристая и не знающая страха. С первыми лучами солнца я вернулся с четырьмя тяжелыми рыбинами. Солнце жарко пекло наши спины, пока мы лакомились жареной рыбой, а потом я настоял на прогулке до ручья, где мы вымыли руки и лица. Теперь с полным желудком я мог поспать, но Шут впал в меланхолию. Он уселся возле костра и уставился в огонь. Когда он вздохнул в третий раз, я спросил: — Ну что?
— Я не могу вернуться.
— Но и здесь тебе нельзя оставаться. Конечно, сейчас в горах хорошо, но поверь мне, зима в Горном Королевстве суровая.
— И ты испытал ее на своей шкуре. Я улыбнулся.
— Я бывал в соседней долине. Да, я говорю по собственному опыту.
— В первый раз в жизни я не знаю, что мне делать, — признался Шут. — Ты перенес меня в будущее, в место и время после моей смерти. Каждый раз, просыпаясь, я испытываю потрясение. И не имею ни малейшего представления о том, что случится со мной в следующий миг. Я не знаю, что мне делать с моей жизнью. Я ощущаю себя лодкой, которую течение унесло от пристани.
— Но разве это так ужасно? Почему бы тебе не поплыть по течению? Очень многие из нас мечтают о такой возможности.
Он вновь вздохнул. — Но я не знаю как. Я никогда не переживал ничего подобного. Не знаю, на беду или на благо. Я понятия не имею, что мне делать с лишней жизнью, которую ты мне подарил.
— Ну, ты можешь остаться здесь до конца лета, если научишься сам ловить рыбу и охотиться. Но ты не можешь вечно прятаться от жизни и своих друзей. Рано или поздно тебе придется посмотреть в глаза трудностям.
Он почти улыбнулся. — И это говорит человек, который десять лет считался мертвым. Быть может, я последую твоему примеру. Найду тихий домик и поживу отшельником в течение десятка или двух лет. А потом вернусь в другом качестве.
Я рассмеялся. — А через десять лет я приеду, чтобы тебя вернуть. Конечно, к тому времени я стану стариком.
— А я нет, — негромко заметил он.
Он посмотрел мне в глаза и помрачнел.
Эти мысли не доставили мне ни малейшего удовольствия, и я решил отбросить их в сторону. Когда я вернусь, у меня будет достаточно забот. Смерть Баррича. Свифт. Неттл, Нед. А еще Молли, вдова Баррича. И ее маленькие мальчишки, лишившиеся отца. Осложнения, о которых мне не хотелось размышлять, — не говоря уж о том, что я не представлял себе, как с ними разобраться. Гораздо проще о них не думать. Так я и сделал; вероятно, загородиться от ожидающего нашего возвращения мира у меня получилось гораздо лучше, чем у Шута, поскольку я успел накопить немалый опыт. В течение следующих двух дней мы жили подобно волкам, думая лишь о настоящем. У нас было мясо, вода и прекрасная погода. Кроликов здесь оказалось великое множество, а в моем заплечном мешке еще оставался хлеб.
Шут понемногу приходил в себя, и хотя он ни разу не засмеялся, иногда выглядел почти умиротворенным. Я привык к его стремлению к одиночеству, но все же меня огорчало, что он меня избегает. Все мои попытки пошутить не вызывали у него улыбки. Нет, он не хмурился и не отворачивался. Прежде он всегда находил возможность посмеяться даже в самых ужасных ситуациях, а теперь я скучал по прежнему Шуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255