Чистый пол кто-то посыпал песком, чтобы удобнее было ходить. Мне он показался более старым, как будто по нему прошло не одно поколение людей, однако мы до сих пор не встретили ни единой живой души.
Вскоре мы подошли к перекрестку, предлагавшему нам на выбор три дороги. Главный коридор шел прямо, слева широкий проход спускался вниз невысокими ступенями, конца которых мы не видели. Справа во льду была вырублена лестница, круто уходившая вверх. Обе выглядели гораздо более старыми и исхоженными, чем коридор, что привел нас сюда. Мы с Шутом остановились и обменялись взглядами.
Слева через равные интервалы доносился странный звук, приглушенный расстоянием. Я прислушался, а через некоторое время Шут прошептал: — Такое впечатление, что дышит какое-то огромное существо.
Я втянул в себя воздух, и у меня появилась надежда, а в следующее мгновение я узнал звук. — Нет. Это волны, море. Там берег. Идем.
Лицо Шута осветилось, словно он получил прощение. — Да! — проговорил он и начал спускаться по широким ступеням. Я последовал за ним и, схватив за плечо, сдвинул ближе к внутренней стороне лестницы.
— Держись стены, — шепотом посоветовал я. — Если мы услышим, что кто-то поднимается, мы успеем застать его врасплох.
Я сжимал в руке наше единственное оружие, кинжал Шута.
Мы не имели ни малейшего представления о том, как долго плутаем в ледяном лабиринте, и ужасно устали. Ступеньки оказались невысокими и неровными. Кроме того, складывалось впечатление, что по ним таскали вверх и вниз тяжелые предметы. По мере того как мы спускались все ниже, воздух становился более сырым, а запах моря усилился. Мы то и дело теряли равновесие на скользких ступенях, а вскоре и вовсе зашлепали по воде. Кто-то посыпал ступеньки песком, но он вмерз в лед, и на нашем пути постоянно возникали ледяные кочки — причем в самых неожиданных местах. Потом по стенам потекла вода, и нам на голову полился мелкий холодный дождь. Запах моря стал еще сильнее, но нас по-прежнему окружало призрачное голубое сияние.
Когда мы остановились на последней выщербленной ступеньке, мы осознали всю тщетность своих надежд. За полоской льда шел склон из истертого черного камня, а дальше начинался берег с черным песком, в который было вбито несколько металлических колышков. Очевидно, сюда время от времени приплывали маленькие лодочки. Волны набегали на берег, а над головой у нас, едва различимый в бледно-голубом сиянии, высился ледяной потолок.
— Будь у нас лодка да еще отлив, я бы рискнул, — сказал я.
— Если бы, — проговорил Шут и захихикал.
Я удивленно на него посмотрел. Он выглядел ужасно, и дело было не только в тусклом голубоватом свете. Он взял у меня из рук свой заплечный мешок и уселся на мокрую ступеньку. Несколько мгновений он прижимал его к себе, словно ребенок, обнимающий любимую игрушку, затем открыл и, порывшись в нем, достал флягу с бренди. Открутив крышку, он протянул ее мне.
Я взял, взвесил на ладони и выпил примерно четверть. Оказалось, что это тот же самый абрикосовый бренди, которым Шут угощал меня, когда мы приехал навестить нас с Недом в нашей хижине. Я почувствовал на языке тепло летнего дня, потом выдохнул через открытый рот, ощутил аромат абрикосов и дружбы и протянул Шуту флягу. Он взял ее у меня из рук и взамен дал кусок черного хлеба размером с половину моей ладони. Я сел рядом с ним и принялся медленно есть, обнаружив внутри орехи и изюм. Ломоть был жестким, сладким и очень маленьким, и я понял, что ужасно проголодался. Мы ели не торопясь, растягивая удовольствие. Слизнув последние крошки с ладони, я посмотрел на Шута и спросил:
— Пойдем наверх?
— Там нет выхода, — тихо ответил Шут. — Вспомни, где мы находимся, и легенды, которые рассказывают островитяне. Здесь они входили под лед, чтобы посмотреть на Айсфира. Та маленькая винтовая лестница наверняка ведет к нему. Иначе зачем она вообще нужна?
— Может быть, она выходит на поверхность, — не сдавался я. — Мы же не проверяли, откуда нам знать. А если тот, другой, более широкий коридор ведет к дракону? Это было бы логично.
Шут покачал головой. — Нет. Дракон должен находиться над нами, ведь его иногда видели с поверхности ледника. Лестница ведет к дракону, а не наружу, — упрямо повторил он. А потом, прислонив голову к ледяной стене, добавил: — Мне отсюда не выйти. И я всегда это знал.
Я встал на ноги. Штаны у меня промокли. Ну и пусть! — Поднимайся! — велел я Шуту.
— Бессмысленно.
— Вставай! — потребовал я и, увидев, что он даже не пошевелился, схватил его за воротник и резко поставил на ноги.
Он не сопротивлялся, только грустно посмотрел на меня. — Мы проделали огромный путь, чтобы попасть сюда, вместе, мы шли сквозь годы, разными тропами, и многое пережили. И если нам суждено встретить свой конец здесь, подо льдом Аслевджала, я намерен посмотреть на проклятого дракона, заманившего нас сюда. И ты тоже.
Вряд ли в мире есть что-нибудь более утомительное, чем шагать по широким невысоким ступеням. И тем не менее мы поднялись наверх. Как и по дороге вниз, мы старались прижиматься к стене и прислушивались, не идет ли кто-нибудь нам навстречу. Шум волн и пение капель постепенно становились все тише.
В конце концов мы добрались до того места, где три коридора расходились в разные стороны. Там мы остановились и прислушались, но ничего особенного не услышали.
Я устал и не сомневался, что уже давно наступила ночь. Мне казалось, что моя голова набита ватой, сквозь которую пытаются прорваться жужжащие без передышки пчелы. Шут выглядел ужасно. Мы миновали коридор и ступили на винтовую лестницу. Как только мы завернули и нас уже нельзя было увидеть из коридора, я остановил Шута. — Слушай, допей остатки бренди. Он тебя согреет и, может быть, поднимет настроение. В любом случае, ему будет лучше в твоем желудке, чем во фляжке.
— А можно мне сесть?
— Нет. Я боюсь, что мне не удастся тебя снова поднять и заставить двигаться, — безжалостно ответил я, но он уже опустился на ступеньку.
Шут снова достал фляжку и протянул мне. Я решил не спорить, смочил губы и вернул ему фляжку со словами: — Допивай.
Что он и сделал — одним большим глотком. Мне показалось, что Шут слишком долго возится с крышкой, а потом убирает флягу в мешок.
— Как тяжело… — сказал он, но его слова были обращены не ко мне. — Мой конец совсем близок. Я все это видел, но картинки были какими-то размытыми. А теперь я знаю только, что должен идти вперед и что каждый мой шаг приближает меня к смерти. — Он посмотрел мне в глаза и без тени смущения признался: — Мне очень страшно.
Я улыбнулся. — Добро пожаловать в стан людей. Идем. Давай посмотрим на дракона, ради спасения которого ты проделал такой путь.
— Зачем? Чтобы сказать ему, что я потерпел поражение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
Вскоре мы подошли к перекрестку, предлагавшему нам на выбор три дороги. Главный коридор шел прямо, слева широкий проход спускался вниз невысокими ступенями, конца которых мы не видели. Справа во льду была вырублена лестница, круто уходившая вверх. Обе выглядели гораздо более старыми и исхоженными, чем коридор, что привел нас сюда. Мы с Шутом остановились и обменялись взглядами.
Слева через равные интервалы доносился странный звук, приглушенный расстоянием. Я прислушался, а через некоторое время Шут прошептал: — Такое впечатление, что дышит какое-то огромное существо.
Я втянул в себя воздух, и у меня появилась надежда, а в следующее мгновение я узнал звук. — Нет. Это волны, море. Там берег. Идем.
Лицо Шута осветилось, словно он получил прощение. — Да! — проговорил он и начал спускаться по широким ступеням. Я последовал за ним и, схватив за плечо, сдвинул ближе к внутренней стороне лестницы.
— Держись стены, — шепотом посоветовал я. — Если мы услышим, что кто-то поднимается, мы успеем застать его врасплох.
Я сжимал в руке наше единственное оружие, кинжал Шута.
Мы не имели ни малейшего представления о том, как долго плутаем в ледяном лабиринте, и ужасно устали. Ступеньки оказались невысокими и неровными. Кроме того, складывалось впечатление, что по ним таскали вверх и вниз тяжелые предметы. По мере того как мы спускались все ниже, воздух становился более сырым, а запах моря усилился. Мы то и дело теряли равновесие на скользких ступенях, а вскоре и вовсе зашлепали по воде. Кто-то посыпал ступеньки песком, но он вмерз в лед, и на нашем пути постоянно возникали ледяные кочки — причем в самых неожиданных местах. Потом по стенам потекла вода, и нам на голову полился мелкий холодный дождь. Запах моря стал еще сильнее, но нас по-прежнему окружало призрачное голубое сияние.
Когда мы остановились на последней выщербленной ступеньке, мы осознали всю тщетность своих надежд. За полоской льда шел склон из истертого черного камня, а дальше начинался берег с черным песком, в который было вбито несколько металлических колышков. Очевидно, сюда время от времени приплывали маленькие лодочки. Волны набегали на берег, а над головой у нас, едва различимый в бледно-голубом сиянии, высился ледяной потолок.
— Будь у нас лодка да еще отлив, я бы рискнул, — сказал я.
— Если бы, — проговорил Шут и захихикал.
Я удивленно на него посмотрел. Он выглядел ужасно, и дело было не только в тусклом голубоватом свете. Он взял у меня из рук свой заплечный мешок и уселся на мокрую ступеньку. Несколько мгновений он прижимал его к себе, словно ребенок, обнимающий любимую игрушку, затем открыл и, порывшись в нем, достал флягу с бренди. Открутив крышку, он протянул ее мне.
Я взял, взвесил на ладони и выпил примерно четверть. Оказалось, что это тот же самый абрикосовый бренди, которым Шут угощал меня, когда мы приехал навестить нас с Недом в нашей хижине. Я почувствовал на языке тепло летнего дня, потом выдохнул через открытый рот, ощутил аромат абрикосов и дружбы и протянул Шуту флягу. Он взял ее у меня из рук и взамен дал кусок черного хлеба размером с половину моей ладони. Я сел рядом с ним и принялся медленно есть, обнаружив внутри орехи и изюм. Ломоть был жестким, сладким и очень маленьким, и я понял, что ужасно проголодался. Мы ели не торопясь, растягивая удовольствие. Слизнув последние крошки с ладони, я посмотрел на Шута и спросил:
— Пойдем наверх?
— Там нет выхода, — тихо ответил Шут. — Вспомни, где мы находимся, и легенды, которые рассказывают островитяне. Здесь они входили под лед, чтобы посмотреть на Айсфира. Та маленькая винтовая лестница наверняка ведет к нему. Иначе зачем она вообще нужна?
— Может быть, она выходит на поверхность, — не сдавался я. — Мы же не проверяли, откуда нам знать. А если тот, другой, более широкий коридор ведет к дракону? Это было бы логично.
Шут покачал головой. — Нет. Дракон должен находиться над нами, ведь его иногда видели с поверхности ледника. Лестница ведет к дракону, а не наружу, — упрямо повторил он. А потом, прислонив голову к ледяной стене, добавил: — Мне отсюда не выйти. И я всегда это знал.
Я встал на ноги. Штаны у меня промокли. Ну и пусть! — Поднимайся! — велел я Шуту.
— Бессмысленно.
— Вставай! — потребовал я и, увидев, что он даже не пошевелился, схватил его за воротник и резко поставил на ноги.
Он не сопротивлялся, только грустно посмотрел на меня. — Мы проделали огромный путь, чтобы попасть сюда, вместе, мы шли сквозь годы, разными тропами, и многое пережили. И если нам суждено встретить свой конец здесь, подо льдом Аслевджала, я намерен посмотреть на проклятого дракона, заманившего нас сюда. И ты тоже.
Вряд ли в мире есть что-нибудь более утомительное, чем шагать по широким невысоким ступеням. И тем не менее мы поднялись наверх. Как и по дороге вниз, мы старались прижиматься к стене и прислушивались, не идет ли кто-нибудь нам навстречу. Шум волн и пение капель постепенно становились все тише.
В конце концов мы добрались до того места, где три коридора расходились в разные стороны. Там мы остановились и прислушались, но ничего особенного не услышали.
Я устал и не сомневался, что уже давно наступила ночь. Мне казалось, что моя голова набита ватой, сквозь которую пытаются прорваться жужжащие без передышки пчелы. Шут выглядел ужасно. Мы миновали коридор и ступили на винтовую лестницу. Как только мы завернули и нас уже нельзя было увидеть из коридора, я остановил Шута. — Слушай, допей остатки бренди. Он тебя согреет и, может быть, поднимет настроение. В любом случае, ему будет лучше в твоем желудке, чем во фляжке.
— А можно мне сесть?
— Нет. Я боюсь, что мне не удастся тебя снова поднять и заставить двигаться, — безжалостно ответил я, но он уже опустился на ступеньку.
Шут снова достал фляжку и протянул мне. Я решил не спорить, смочил губы и вернул ему фляжку со словами: — Допивай.
Что он и сделал — одним большим глотком. Мне показалось, что Шут слишком долго возится с крышкой, а потом убирает флягу в мешок.
— Как тяжело… — сказал он, но его слова были обращены не ко мне. — Мой конец совсем близок. Я все это видел, но картинки были какими-то размытыми. А теперь я знаю только, что должен идти вперед и что каждый мой шаг приближает меня к смерти. — Он посмотрел мне в глаза и без тени смущения признался: — Мне очень страшно.
Я улыбнулся. — Добро пожаловать в стан людей. Идем. Давай посмотрим на дракона, ради спасения которого ты проделал такой путь.
— Зачем? Чтобы сказать ему, что я потерпел поражение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255