Не волнуйся. Если мне понадобится плащ, я тебе скажу. А пока надень его и не спорь.
Я понял, как сильно Шут замерз, по тому, что он сразу сдался. Он сбросил заплечный мешок на пол и протянул мне огонек Элдерлингов, а сам тем временем принялся быстро застегивать плащ. Закутавшись в него, он продолжал дрожать, а я чуть поднял огонек и увидел, что не только его свет придает коже Шута такой необычный цвет.
— Он еще сохранил тепло твоего тела, Фитц, — жалобно улыбнувшись, сказал мой друг. — Спасибо тебе.
— Себя благодари. Этот плащ подарил мне ты, когда я играл роль твоего слуги. Пойдем, не стоит стоять на месте. — Я поднял с пола его заплечный мешок, прежде чем он успел к нему потянуться. — Что там?
— Боюсь, ничего полезного. Несколько вещей, которые я бы не хотел потерять. В самом низу маленькая фляжка с бренди. И кажется, несколько медовых пряников. Я прихватил их на всякий случай или чтобы угостить Олуха. — Он грустно рассмеялся. — На всякий случай, но не такой. Знаешь, я думаю, нам нужно их поберечь.
— Хорошо. Пошли.
Он крепко обхватил себя руками и не попытался забрать у меня огонек. Я повел Шута вдоль черной стены. По звуку его шагов я понял, что у него немеют ноги, и меня начало охватывать отчаяние. Но потом вмешался волк, живущий во мне, и отчаяние отступило. Мы живы, и мы все еще можем двигаться. Значит, есть надежда.
Мы медленно тащились вперед. Бесконечно. Время превратилось в движение, шаги в темноте. Я то и дело закрывал глаза, чтобы дать им отдохнуть от неестественного сияния, но все равно мне казалось, будто я продолжаю его видеть. Именно в один из таких моментов Шут спросил: — Что это?
Я открыл глаза. — В каком смысле? — поинтересовался я.
Перед глазами у меня танцевали голубые тени. Я моргнул, но они не пропали. — Вот. Похоже на свет. Закрой коробочку. Давай посмотрим, останутся огоньки или это отражение.
Закрыть коробочку оказалось непросто. Пальцы у меня онемели, а нога без сапога замерзла так, что превратилась в один сплошной сгусток боли. Но когда мне все-таки удалось справиться с коробочкой, мы увидели голубой осколок света, который манил нас к себе. У него были необычные очертания, и я прищурился, пытаясь понять, что это такое.
— Странный какой-то свет, правда? Давай пойдем к нему.
— И оставим стену? — спросил я, мне почему-то ужасно не хотелось этого делать. — Мы же не знаем, может быть, он очень далеко.
— Свет должен иметь источник, — заметил Шут.
— Ладно, — со вздохом согласился я.
И мы двинулись в сторону голубого сияния, но оно почему-то не увеличивалось в размерах и не приближалось. Пол стал неровным, и мы медленно продвигались вперед, с трудом переставляя онемевшие ноги. Через несколько шагов оказалось, что стена, расположенная слева, закрывала от нас свет, и мы видели лишь его отражение от ледяной стены. Когда мы ее миновали, перед нами вытянулся бело-голубой ледяной коридор, который поманил нас к себе. Охваченные новой надеждой, мы ускорили шаг. Вскоре мы завернули за угол, и тут нам открылась восхитительная картина. И чем ближе мы подходили, тем яснее становилось, что мы видим. Сияние разгоралось все ярче, и после небольшого участка, где коридор сужался, мы ступили в мир света, поглотившего лед.
Луч света, казалось, не имел источника — он промчался по зеркалам и призмам изо льда и лишь потом добрался до нас. Мы ступили в диковинный лабиринт из трещин и ущелий в мире, окруженном стенами, которые испускали бледное сияние. Иногда наша тропинка становилась совсем узкой, а порой расширялась, но пол у нас под ногами не был ровным. Порой возникало ощущение, будто мы идем по трещине во льду, возникшей только вчера, а чуть дальше чудилось, будто туннель проточила вода. Когда мы оказывались на перекрестке, мы всякий раз выбирали ту дорогу, что была шире. Нередко она почти сразу же сужалась. Я не стал делиться с Шутом своими опасениями: мы шли вдоль случайных трещин в леднике, и у нас не имелось ни малейших оснований надеяться, что они куда-нибудь выведут. Первые признаки того, что здесь ходил еще кто-то, были едва заметны. В первый момент я решил, что это собственное воображение играет со мной злые шутки. Один из скользких участков тропы кто-то посыпал песком, потом мне показалось, что стены здесь слишком уж гладкие. В следующее мгновение я уловил запах свежих человеческих экскрементов. Едва я окончательно поверил, что мне не мерещится, как Шут сказал: — Кажется, впереди в полу вырублены ступени.
Я кивнул. Теперь у меня уже не вызывало сомнений, что мы спускаемся по широким невысоким ступеням. Через пару шагов мы прошли мимо комнаты, вырубленной в стене справа от нас. Естественное отверстие расширили и превратили в помойку, куда бросали разный мусор и выливали отходы. А еще здесь было кладбище для безымянных мертвецов. Я заметил голую ногу, тощую и бледную, которая торчала из самой середины кучи. Другое тело лежало лицом вниз, сквозь многочисленные прорехи в одежде проглядывали ребра. Только благодаря холоду можно было переносить ужасающий запах, который пропитывал окрестный лабиринт. Я остановился и шепотом спросил Шута: — Думаешь, нужно идти дальше?
— Другой дороги нет, — дрожащим голосом ответил он. — Придется идти.
Он не мог отвести глаз от брошенного на кучу мусора тела, его снова начало трясти.
— Ты так и не согрелся? — спросил я его.
Мне показалось, что в коридоре стало немного теплее по сравнению с тем местом, погруженным в темноту, куда мы свалились. Складывалось впечатление, что свет испускают сами стены.
Шут натянуто улыбнулся и сказал: — Мне страшно. Затем он на мгновение закрыл глаза, чтобы сморгнуть выступившие на них слезы, и проговорил немного более твердым голосом: — Пошли.
Он обогнал меня и зашагал первым. Изо всех сил сражаясь с охватившим меня ужасом, я последовал за ним.
Тот, кто выбрасывал сюда мусор и выливал горшки, не отличался аккуратностью. Ледяные стены и пол у нас под ногами были заляпаны пятнами самого разного происхождения. Чем дальше мы шли, тем было яснее, что здесь потрудились люди. Источником голубого света оказался открытый бледный шар, прикрепленный к стене у нас над головами. Размерами он превосходил тыкву и испускал только свет. Я остановился, не в силах отвести от него глаз, а когда потянулся рукой, чтобы потрогать, Шут схватил меня за рукав и покачал головой в безмолвном предупреждении.
— Что это? — шепотом спросил я. Он чуть приподнял одно плечо.
— Понятия не имею. Но я знаю, что это принадлежит ей. Не трогай его, Фитц. Пошли. Нам нужно спешить.
И некоторое время мы шли очень быстро. А потом достигли первой темницы.
XX. ЛАБИРИНТ
Говорят, что когда-то на Аслевджале поселилась пророчица или оракул. Это очень старая легенда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255
Я понял, как сильно Шут замерз, по тому, что он сразу сдался. Он сбросил заплечный мешок на пол и протянул мне огонек Элдерлингов, а сам тем временем принялся быстро застегивать плащ. Закутавшись в него, он продолжал дрожать, а я чуть поднял огонек и увидел, что не только его свет придает коже Шута такой необычный цвет.
— Он еще сохранил тепло твоего тела, Фитц, — жалобно улыбнувшись, сказал мой друг. — Спасибо тебе.
— Себя благодари. Этот плащ подарил мне ты, когда я играл роль твоего слуги. Пойдем, не стоит стоять на месте. — Я поднял с пола его заплечный мешок, прежде чем он успел к нему потянуться. — Что там?
— Боюсь, ничего полезного. Несколько вещей, которые я бы не хотел потерять. В самом низу маленькая фляжка с бренди. И кажется, несколько медовых пряников. Я прихватил их на всякий случай или чтобы угостить Олуха. — Он грустно рассмеялся. — На всякий случай, но не такой. Знаешь, я думаю, нам нужно их поберечь.
— Хорошо. Пошли.
Он крепко обхватил себя руками и не попытался забрать у меня огонек. Я повел Шута вдоль черной стены. По звуку его шагов я понял, что у него немеют ноги, и меня начало охватывать отчаяние. Но потом вмешался волк, живущий во мне, и отчаяние отступило. Мы живы, и мы все еще можем двигаться. Значит, есть надежда.
Мы медленно тащились вперед. Бесконечно. Время превратилось в движение, шаги в темноте. Я то и дело закрывал глаза, чтобы дать им отдохнуть от неестественного сияния, но все равно мне казалось, будто я продолжаю его видеть. Именно в один из таких моментов Шут спросил: — Что это?
Я открыл глаза. — В каком смысле? — поинтересовался я.
Перед глазами у меня танцевали голубые тени. Я моргнул, но они не пропали. — Вот. Похоже на свет. Закрой коробочку. Давай посмотрим, останутся огоньки или это отражение.
Закрыть коробочку оказалось непросто. Пальцы у меня онемели, а нога без сапога замерзла так, что превратилась в один сплошной сгусток боли. Но когда мне все-таки удалось справиться с коробочкой, мы увидели голубой осколок света, который манил нас к себе. У него были необычные очертания, и я прищурился, пытаясь понять, что это такое.
— Странный какой-то свет, правда? Давай пойдем к нему.
— И оставим стену? — спросил я, мне почему-то ужасно не хотелось этого делать. — Мы же не знаем, может быть, он очень далеко.
— Свет должен иметь источник, — заметил Шут.
— Ладно, — со вздохом согласился я.
И мы двинулись в сторону голубого сияния, но оно почему-то не увеличивалось в размерах и не приближалось. Пол стал неровным, и мы медленно продвигались вперед, с трудом переставляя онемевшие ноги. Через несколько шагов оказалось, что стена, расположенная слева, закрывала от нас свет, и мы видели лишь его отражение от ледяной стены. Когда мы ее миновали, перед нами вытянулся бело-голубой ледяной коридор, который поманил нас к себе. Охваченные новой надеждой, мы ускорили шаг. Вскоре мы завернули за угол, и тут нам открылась восхитительная картина. И чем ближе мы подходили, тем яснее становилось, что мы видим. Сияние разгоралось все ярче, и после небольшого участка, где коридор сужался, мы ступили в мир света, поглотившего лед.
Луч света, казалось, не имел источника — он промчался по зеркалам и призмам изо льда и лишь потом добрался до нас. Мы ступили в диковинный лабиринт из трещин и ущелий в мире, окруженном стенами, которые испускали бледное сияние. Иногда наша тропинка становилась совсем узкой, а порой расширялась, но пол у нас под ногами не был ровным. Порой возникало ощущение, будто мы идем по трещине во льду, возникшей только вчера, а чуть дальше чудилось, будто туннель проточила вода. Когда мы оказывались на перекрестке, мы всякий раз выбирали ту дорогу, что была шире. Нередко она почти сразу же сужалась. Я не стал делиться с Шутом своими опасениями: мы шли вдоль случайных трещин в леднике, и у нас не имелось ни малейших оснований надеяться, что они куда-нибудь выведут. Первые признаки того, что здесь ходил еще кто-то, были едва заметны. В первый момент я решил, что это собственное воображение играет со мной злые шутки. Один из скользких участков тропы кто-то посыпал песком, потом мне показалось, что стены здесь слишком уж гладкие. В следующее мгновение я уловил запах свежих человеческих экскрементов. Едва я окончательно поверил, что мне не мерещится, как Шут сказал: — Кажется, впереди в полу вырублены ступени.
Я кивнул. Теперь у меня уже не вызывало сомнений, что мы спускаемся по широким невысоким ступеням. Через пару шагов мы прошли мимо комнаты, вырубленной в стене справа от нас. Естественное отверстие расширили и превратили в помойку, куда бросали разный мусор и выливали отходы. А еще здесь было кладбище для безымянных мертвецов. Я заметил голую ногу, тощую и бледную, которая торчала из самой середины кучи. Другое тело лежало лицом вниз, сквозь многочисленные прорехи в одежде проглядывали ребра. Только благодаря холоду можно было переносить ужасающий запах, который пропитывал окрестный лабиринт. Я остановился и шепотом спросил Шута: — Думаешь, нужно идти дальше?
— Другой дороги нет, — дрожащим голосом ответил он. — Придется идти.
Он не мог отвести глаз от брошенного на кучу мусора тела, его снова начало трясти.
— Ты так и не согрелся? — спросил я его.
Мне показалось, что в коридоре стало немного теплее по сравнению с тем местом, погруженным в темноту, куда мы свалились. Складывалось впечатление, что свет испускают сами стены.
Шут натянуто улыбнулся и сказал: — Мне страшно. Затем он на мгновение закрыл глаза, чтобы сморгнуть выступившие на них слезы, и проговорил немного более твердым голосом: — Пошли.
Он обогнал меня и зашагал первым. Изо всех сил сражаясь с охватившим меня ужасом, я последовал за ним.
Тот, кто выбрасывал сюда мусор и выливал горшки, не отличался аккуратностью. Ледяные стены и пол у нас под ногами были заляпаны пятнами самого разного происхождения. Чем дальше мы шли, тем было яснее, что здесь потрудились люди. Источником голубого света оказался открытый бледный шар, прикрепленный к стене у нас над головами. Размерами он превосходил тыкву и испускал только свет. Я остановился, не в силах отвести от него глаз, а когда потянулся рукой, чтобы потрогать, Шут схватил меня за рукав и покачал головой в безмолвном предупреждении.
— Что это? — шепотом спросил я. Он чуть приподнял одно плечо.
— Понятия не имею. Но я знаю, что это принадлежит ей. Не трогай его, Фитц. Пошли. Нам нужно спешить.
И некоторое время мы шли очень быстро. А потом достигли первой темницы.
XX. ЛАБИРИНТ
Говорят, что когда-то на Аслевджале поселилась пророчица или оракул. Это очень старая легенда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255