Боюсь
даже, если он узнает обо всем, мне несдобровать.
- Не понимаю, - Виктор рассеянно осмотрел свои руки. - А кольцо? Куда
подевалось кольцо?
- Ты говоришь о радиодатчике? Забудь о нем. Некоторое время эту
фитюльку согласился поносить один из моих приятелей. Тебе она ни к чему, а
он день-два поиграет в тебя, дабы прозорливые операторы не забили тревогу
раньше времени.
- Но зачем ему это надо?
- Рупперту?.. Лучше спроси, зачем МНЕ это надо! - Гордон, умывшись,
забросил полотенце на крючок, из стоящего на полочке пузырька капнул на
ладони какой-то ароматной жидкостью. Виктору показалось, что это духи.
- Так вот, приятель... Как я уже сказал, я работаю на ОПП. Более
того, я был одним из первых доноров. Самым первым был Джозеф - брат
Мэрвила Борхеса. Тебе скорее всего не поведали, но Джозеф слыл довольно
мнительным субъектом. Так нам по крайней мере тогда казалось. Но черт
побери, мнительность его имела под собой почву! Он был далеко не герой,
но, как первооткрыватель этого чертового квантования, пожелал апробировать
открытие на себе. Возможно, он чувствовал, что наткнулся на что-то
чрезвычайно опасное, а потому, подобно раскаявшемуся грешнику, его тянуло
на своеобразное самопожертвование. Я слышал, такое временами случается с
учеными. Создатели атомных бомб тоже терзались угрызениями совести. Так
вот случилось и с Джозефом. По-видимому, он догадывался, чем может
завершиться эксперимент, и, увы, не ошибся в прогнозах.
- Он умер вскоре после квантования?
- Точно. Он получил основательную порцию квантов, а затем отправился
на улицы, не сказав никому ни слова. А позже его нашли с тремя ножевыми
ранениями в одной из подворотен. Нашли и того, кто поработал над ним. Юный
наркоман шестнадцати лет объяснил, что ему показалось подозрительным лицо
ученого. Попросту говоря, Джозеф ему не понравился.
Виктор кивнул.
- Это верно. Мы мало кому нравимся.... Что было потом? Донором стал
ты?
- Не совсем так. Смерть Джозефа ничему не научила наших зарвавшихся
кретинов. Я имею в виду братца Джозефа и Дика Рупперта. Должно быть, они
уже витали в небесах, воображая себя нобелевскими лауреатами,
претворившими в жизнь идею спасения человечества. Сразу после того, как
министерство юстиции дало добро на субсидирование опытов, Рупперт занялся
подготовкой донорских штатов. Тогда они еще обманывали себя тем, что
успеха можно достичь малой кровью, что специальная подготовка сведет
опасность к минимуму. На доноров-пионеров была ухлопана уйма средств. Нас
отбирали по самым строжайшим меркам. Так, вероятно, отбирают учеников в
диверсионные школы. Мы слушали лекции преподавателей-психологов, до
изнеможения работали в физзалах, по картам изучали город до последнего
крохотного названия. Мы и на улицы выходили обвешанные с ног до головы
всевозможными телекамерами и датчиками. За каждым из нас на некотором
отдалении следовал микроавтобус с вооруженной охраной и медперсоналом.
Рупперт подготовил команду в двенадцать человек. Он рассчитывал
использовать нас в течение полутора лет. Именно такой срок определила
квалификационная комиссия ФБР. Но далее все пошло прахом. Жизнь оказалась
хитрее, и в настоящее время из дюжины первопроходцев уцелело лишь двое: я
и еще один счастливчик, коротающий поныне свои дни в особой клинике для
ветеранов.
- Его тоже зовут Гордон? - поймав недоуменный взгляд Сэма, Виктор
пояснил: - Ты сам упомянул имена Горди один, Горди-два.
- Ах, вот ты о чем!.. Нет. Того парня в клинике зовут иначе.
Горди-один, Горди-два произошло от другого... Видишь ли, нам всем давали
какие-нибудь имена. Так было легче общаться по рации. Нас ведь выпускали
не по одному, а по двое, иногда даже по трое. Для нашей двойки выбрали
условное сокращение "Горди". Я таким образом стал Горди-один, а напарник
был обязан откликаться на Горди-два. Мда... Теперь его уже нет. - Сэм
поерошил свою светлую шевелюру. - А ведь нам было куда легче, Вилли. И не
только из-за выучки. Нас постоянно страховали, пичкали болеутоляющим,
обеспечивали ночлегом и пропитанием. Да и мы сами страховались, как могли.
Две головы, Вилли, две пары рук и ног - это намного лучше, чем
один-единственный комплект.
- Потому ты и решил мне помочь?
- Верно, - Сэм простецки улыбнулся. - Мне не нравится то, что
творится. Все, чем вас снабжают, выпуская в мир, стоит теперь жалкие
крохи. С самого начала вы обречены, и потому на вас не желают тратиться.
Вы считаете, что на вас высококачественный кевлар, а это устаревшие модели
первых опытных образцов. Рации, с которыми вы носитесь по городу, вообще
не работают, капсулы, которые выдают вместо питания, содержат порцию плохо
очищенной марихуаны. Кроме того, ты угодил в переплет, о котором не
подозревал. Вместо уличных хулиганов, вместо разбойников Поджера,
раздевающих прохожих, тобою заинтересовалась рыбка покрупнее. На тебя
вышел Граф, а это уже не по правилам.
- Долг Графу обещал уплатить Рупперт!
- Этот носатый прохвост всем что-нибудь обещает. Такая уж у него
должность. Он обязан заманивать людей, заручаться согласием на эту адову
работу. И, конечно, теперешних доноров не информируют о накопленной
отделом профилактики печальной статистике.
- Рупперт утверждал, что большая часть доноров благополучно
дотягивает до конца.
- Само собой! Сообщив правду, он лишился бы тебя и всех предыдущих
волонтеров. Мы ведь только так называем их - волонтерами. Несмотря на то,
что в основе своей доноры не очень-то счастливы прожитым, на верную смерть
Рупперт сумел бы завербовать только стопроцентного сумасшедшего. Люди
рискуют, когда у них есть шанс, и этот самый шанс Рупперт им щедро
обещает. На самом же деле... - глаза Сэма недобро сузились, рот гневно
скривился. Виктор отметил про себя странное. Веселье для глаз Гордона
оказалось столь же естественным, как неукротимая злоба.
- Так вот, Вилли... На самом деле сегодняшние доноры погибают все
поголовно. Даже те, кого успевают подбирать на улицах с травмами, умирают
потом в больницах. Несчастные случаи преследуют их до конца. Не то
лекарство или не та дозировка, задремавшая на стуле сестра-сиделка - и
летальный исход обеспечен. В сущности, так оно все и начиналось. Именно в
больницах Джозеф набрел на свое открытие. В то время еще практиковали
облучение квантами Лимана. Считалось, что это излечивает нейродермиты,
опухолевые заболевания и так далее. Словом, эффект вроде бы действительно
наблюдался, но вот загвоздка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
даже, если он узнает обо всем, мне несдобровать.
- Не понимаю, - Виктор рассеянно осмотрел свои руки. - А кольцо? Куда
подевалось кольцо?
- Ты говоришь о радиодатчике? Забудь о нем. Некоторое время эту
фитюльку согласился поносить один из моих приятелей. Тебе она ни к чему, а
он день-два поиграет в тебя, дабы прозорливые операторы не забили тревогу
раньше времени.
- Но зачем ему это надо?
- Рупперту?.. Лучше спроси, зачем МНЕ это надо! - Гордон, умывшись,
забросил полотенце на крючок, из стоящего на полочке пузырька капнул на
ладони какой-то ароматной жидкостью. Виктору показалось, что это духи.
- Так вот, приятель... Как я уже сказал, я работаю на ОПП. Более
того, я был одним из первых доноров. Самым первым был Джозеф - брат
Мэрвила Борхеса. Тебе скорее всего не поведали, но Джозеф слыл довольно
мнительным субъектом. Так нам по крайней мере тогда казалось. Но черт
побери, мнительность его имела под собой почву! Он был далеко не герой,
но, как первооткрыватель этого чертового квантования, пожелал апробировать
открытие на себе. Возможно, он чувствовал, что наткнулся на что-то
чрезвычайно опасное, а потому, подобно раскаявшемуся грешнику, его тянуло
на своеобразное самопожертвование. Я слышал, такое временами случается с
учеными. Создатели атомных бомб тоже терзались угрызениями совести. Так
вот случилось и с Джозефом. По-видимому, он догадывался, чем может
завершиться эксперимент, и, увы, не ошибся в прогнозах.
- Он умер вскоре после квантования?
- Точно. Он получил основательную порцию квантов, а затем отправился
на улицы, не сказав никому ни слова. А позже его нашли с тремя ножевыми
ранениями в одной из подворотен. Нашли и того, кто поработал над ним. Юный
наркоман шестнадцати лет объяснил, что ему показалось подозрительным лицо
ученого. Попросту говоря, Джозеф ему не понравился.
Виктор кивнул.
- Это верно. Мы мало кому нравимся.... Что было потом? Донором стал
ты?
- Не совсем так. Смерть Джозефа ничему не научила наших зарвавшихся
кретинов. Я имею в виду братца Джозефа и Дика Рупперта. Должно быть, они
уже витали в небесах, воображая себя нобелевскими лауреатами,
претворившими в жизнь идею спасения человечества. Сразу после того, как
министерство юстиции дало добро на субсидирование опытов, Рупперт занялся
подготовкой донорских штатов. Тогда они еще обманывали себя тем, что
успеха можно достичь малой кровью, что специальная подготовка сведет
опасность к минимуму. На доноров-пионеров была ухлопана уйма средств. Нас
отбирали по самым строжайшим меркам. Так, вероятно, отбирают учеников в
диверсионные школы. Мы слушали лекции преподавателей-психологов, до
изнеможения работали в физзалах, по картам изучали город до последнего
крохотного названия. Мы и на улицы выходили обвешанные с ног до головы
всевозможными телекамерами и датчиками. За каждым из нас на некотором
отдалении следовал микроавтобус с вооруженной охраной и медперсоналом.
Рупперт подготовил команду в двенадцать человек. Он рассчитывал
использовать нас в течение полутора лет. Именно такой срок определила
квалификационная комиссия ФБР. Но далее все пошло прахом. Жизнь оказалась
хитрее, и в настоящее время из дюжины первопроходцев уцелело лишь двое: я
и еще один счастливчик, коротающий поныне свои дни в особой клинике для
ветеранов.
- Его тоже зовут Гордон? - поймав недоуменный взгляд Сэма, Виктор
пояснил: - Ты сам упомянул имена Горди один, Горди-два.
- Ах, вот ты о чем!.. Нет. Того парня в клинике зовут иначе.
Горди-один, Горди-два произошло от другого... Видишь ли, нам всем давали
какие-нибудь имена. Так было легче общаться по рации. Нас ведь выпускали
не по одному, а по двое, иногда даже по трое. Для нашей двойки выбрали
условное сокращение "Горди". Я таким образом стал Горди-один, а напарник
был обязан откликаться на Горди-два. Мда... Теперь его уже нет. - Сэм
поерошил свою светлую шевелюру. - А ведь нам было куда легче, Вилли. И не
только из-за выучки. Нас постоянно страховали, пичкали болеутоляющим,
обеспечивали ночлегом и пропитанием. Да и мы сами страховались, как могли.
Две головы, Вилли, две пары рук и ног - это намного лучше, чем
один-единственный комплект.
- Потому ты и решил мне помочь?
- Верно, - Сэм простецки улыбнулся. - Мне не нравится то, что
творится. Все, чем вас снабжают, выпуская в мир, стоит теперь жалкие
крохи. С самого начала вы обречены, и потому на вас не желают тратиться.
Вы считаете, что на вас высококачественный кевлар, а это устаревшие модели
первых опытных образцов. Рации, с которыми вы носитесь по городу, вообще
не работают, капсулы, которые выдают вместо питания, содержат порцию плохо
очищенной марихуаны. Кроме того, ты угодил в переплет, о котором не
подозревал. Вместо уличных хулиганов, вместо разбойников Поджера,
раздевающих прохожих, тобою заинтересовалась рыбка покрупнее. На тебя
вышел Граф, а это уже не по правилам.
- Долг Графу обещал уплатить Рупперт!
- Этот носатый прохвост всем что-нибудь обещает. Такая уж у него
должность. Он обязан заманивать людей, заручаться согласием на эту адову
работу. И, конечно, теперешних доноров не информируют о накопленной
отделом профилактики печальной статистике.
- Рупперт утверждал, что большая часть доноров благополучно
дотягивает до конца.
- Само собой! Сообщив правду, он лишился бы тебя и всех предыдущих
волонтеров. Мы ведь только так называем их - волонтерами. Несмотря на то,
что в основе своей доноры не очень-то счастливы прожитым, на верную смерть
Рупперт сумел бы завербовать только стопроцентного сумасшедшего. Люди
рискуют, когда у них есть шанс, и этот самый шанс Рупперт им щедро
обещает. На самом же деле... - глаза Сэма недобро сузились, рот гневно
скривился. Виктор отметил про себя странное. Веселье для глаз Гордона
оказалось столь же естественным, как неукротимая злоба.
- Так вот, Вилли... На самом деле сегодняшние доноры погибают все
поголовно. Даже те, кого успевают подбирать на улицах с травмами, умирают
потом в больницах. Несчастные случаи преследуют их до конца. Не то
лекарство или не та дозировка, задремавшая на стуле сестра-сиделка - и
летальный исход обеспечен. В сущности, так оно все и начиналось. Именно в
больницах Джозеф набрел на свое открытие. В то время еще практиковали
облучение квантами Лимана. Считалось, что это излечивает нейродермиты,
опухолевые заболевания и так далее. Словом, эффект вроде бы действительно
наблюдался, но вот загвоздка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54