Улочка была
довольно узкой, и Виктора спас бетонный надолб, бывший, очевидно, когда-то
вполне породистым телеграфным столбом. Машина со скрежетом вонзилась в
препятствие, изуродовав передок и разбив одну из фар. Виктор успел
заметить, как ткнулось в лобовое стекло очумелое лицо водителя. Чувствуя,
что внутри поднимается мелкая неприятная дрожь, Виктор поспешил к такси.
Стекло в дверце было опущено, и ему с расстояния шибануло в нос перегаром.
Пьяно покачивая головой, водитель пальцами трогал разбитый лоб. Виктор
шагнул вплотную к машине. Дрожь обратилась в бешенство. Только сейчас он
отчетливо понял, что на его месте могла быть какая-нибудь старушонка или
просто не очень проворная женщина. Без сомнения, жертва уже лежала бы под
колесами этого нализавшегося кретина.
Чуть наклонившись вперед, левым кулаком он резко ткнул в скулу
шоферу. Лязгнув челюстью, тот опрокинулся на сиденье и немедленно
попытался достать Виктора ногой. Связываться с ним было бессмысленной
тратой времени. Все еще ощущая внутреннюю дрожь, Виктор сплюнул на тротуар
и зашагал от машины.
Добравшись до улиц, обозначенных инструктором в маршрутной карте, он
уже не сомневался, что океан событийности или нечто чрезвычайно похожее на
него существует в действительности. Воробьи, голуби и прочая крылатая
мелюзга продолжали гадить, с исключительной меткостью пачкая его шляпу и
куртку. Он всерьез начинал задумываться о том, что надо купить зонт, но
магазины были уже закрыты. Еще одна машина сделала попытку сбить
обляпанного птичьим пометом пешехода, и на этот раз отскочить в сторону не
удалось. Виктор успел лишь оттолкнуться от тротуара и, скрючившись
эмбрионом, удариться о крышу сверкающей лаком нарушительницы. Будь это
какой-нибудь джип, происшествие могло бы закончиться печально. Но это была
двухместная спортивная модель обтекаемой формы, и прокатившись по корпусу
автомобиля, Виктор рухнул на землю без единой серьезной травмы. Три или
четыре синяка - так оценил он свои потери. Не остановившись, машина
поддала ходу и скрылась в конце улицы, а вокруг Виктора немедленно
собралась толпа любопытствующих. Отряхиваясь, он слышал, как кто-то
восторженно рассказывал приятелю или приятельнице: "Представляешь, все
вышло, как в кино! Визг тормозов, удар, и он завертелся. И полюбуйся,
стоит, как ни в чем не бывало! Может, он на самом деле снимается в
фильмах? Как думаешь, можно его спросить об этом?.."
Сквозь гомонящую толпу хозяйственно протолкался полицейский - еще
совсем молодой парень богатырского роста и с небольшим шрамом над верхней
губой. Он действовал оперативно и без суеты. Убедившись, что Виктор в
порядке, тут же стал выяснять приметы уехавшей машины. О результатах сразу
сообщил в центр, воспользовавшись миниатюрной рацией. Ему что-то быстро
отвечали... А потом случилось неожиданное. Полицейский заметил кольцо на
мизинце потерпевшего. Гримаса на мгновение исказила молодое лицо, но
только на одно-единственное мгновение. Разрешающе кивнув Виктору, он
пробормотал:
- Никаких вопросов, приятель. Иди и будь осторожен.
Виктор стал протискиваться через людскую толчею. Замечательно!
Значит, полиция была в курсе. Кольцо на мизинце - опознавательный знак, и
содействие отдела профилактики их скорее всего устраивает. Это было еще
одним подтверждающим моментом. Аура мистического сгущалась на глазах.
Масштабы эксперимента начинали по-настоящему удивлять Виктора. Как ни
крути, город - это более миллиона жителей и тысячи полицейских! Странно,
что никто из доноров до сих пор не проболтался. Иначе об опытах ОПП давно
бы трубила вся пресса. Или, может, об этом уже все знают? И этот
шпингалет, настойчиво дергающий его за рукав, и девицы, забавным образом
вытягивающие шеи, пытаясь рассмотреть, что же там все-таки случилось?..
Он посторонился, пропуская старичка с палочкой, упрямо
проталкивающегося к месту события. Беззубый рот его безостановочно
двигался, как будто старикашка что-то пережевывал, глаза были алчно
устремлены вперед. Виктор прибавил шагу. Долгое время он жил отшельником,
общаясь лишь с Майклом и еще парой-тройкой людей. Могло получиться и так,
что он умудрился пропустить новость мимо ушей, хотя... Виктор вспомнил
слова Рупперта, касающиеся секретности эксперимента. Подобные фразы
встречались и в подписанном им контракте. Наверное, пятьдесят тысяч -
приемлемая цена за молчание. Полицию же навряд ли посвящали в подробности.
Возможно, ей подарили удобоваримую легенду, вынуждающую не препятствовать
задержанным донорам, а по возможности и всячески им содействовать.
Виктор мысленно воспроизвел гримасу молодого полицейского. Что она
означала? Отвращение или своеобразное сострадание?..
Оглядевшись, он увидел зазывающую вывеску питейного заведения. Мозг
еще буксовал на стадии раздумья, а ноги уже несли его к распахнутым
дверям. Посещать различного рода публичные места, в том числе библиотеки,
кинотеатры, выставки и бары, ему тоже настоятельно не рекомендовалось, но
лояльности и послушания они могли требовать от кого угодно, но только не
от Виктора. И снова он ощутил в груди знакомый трепет, уже второй раз за
сегодняшний вечер. Подобного он не испытывал давненько - с тех самых пор,
как, освободившись из плена, попал сначала в Австрию, затем в Нидерланды,
а потом уже и сюда...
Он взял стакан апельсинового сока и, пристроившись за круглым
столиком, зашарил рукой по подсумку. В помещении, чем-то похожем на склад,
тот же инструктор выдал ему, помимо амуниции, карту города, адреса
нескольких дешевых ночлежек и семидневный комплект белковых концентратов.
Он мог жить вполне автономно, нуждаясь только в воде и крыше над головой в
часы сна. Впрочем, и сон с помощью стимулирующих препаратов он мог сжимать
в час-полтора - во всяком случае, если верить словам инструктора. Достав
пакет с концентратами, Виктор надорвал одну из бумажных капсул. Он ожидал
увидеть что-то вроде таблеток, но формой это больше напоминало куколку
тутового шелкопряда. Сунув ее в рот, он вынужден был признать, что тающее
на языке крошево на вкус достаточно приятно. Нечто среднее между
растворимым какао и свежим гречишным медом, правда, не столь сладкое,
слегка отдающее лимоном. Работники отдела профилактики утверждали, что в
течение всей недели доноры прекрасно обходятся этими самыми брикетами. По
их же признанию, подобными штуковинами снабжали спецподразделения во время
операций на Ближнем Востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
довольно узкой, и Виктора спас бетонный надолб, бывший, очевидно, когда-то
вполне породистым телеграфным столбом. Машина со скрежетом вонзилась в
препятствие, изуродовав передок и разбив одну из фар. Виктор успел
заметить, как ткнулось в лобовое стекло очумелое лицо водителя. Чувствуя,
что внутри поднимается мелкая неприятная дрожь, Виктор поспешил к такси.
Стекло в дверце было опущено, и ему с расстояния шибануло в нос перегаром.
Пьяно покачивая головой, водитель пальцами трогал разбитый лоб. Виктор
шагнул вплотную к машине. Дрожь обратилась в бешенство. Только сейчас он
отчетливо понял, что на его месте могла быть какая-нибудь старушонка или
просто не очень проворная женщина. Без сомнения, жертва уже лежала бы под
колесами этого нализавшегося кретина.
Чуть наклонившись вперед, левым кулаком он резко ткнул в скулу
шоферу. Лязгнув челюстью, тот опрокинулся на сиденье и немедленно
попытался достать Виктора ногой. Связываться с ним было бессмысленной
тратой времени. Все еще ощущая внутреннюю дрожь, Виктор сплюнул на тротуар
и зашагал от машины.
Добравшись до улиц, обозначенных инструктором в маршрутной карте, он
уже не сомневался, что океан событийности или нечто чрезвычайно похожее на
него существует в действительности. Воробьи, голуби и прочая крылатая
мелюзга продолжали гадить, с исключительной меткостью пачкая его шляпу и
куртку. Он всерьез начинал задумываться о том, что надо купить зонт, но
магазины были уже закрыты. Еще одна машина сделала попытку сбить
обляпанного птичьим пометом пешехода, и на этот раз отскочить в сторону не
удалось. Виктор успел лишь оттолкнуться от тротуара и, скрючившись
эмбрионом, удариться о крышу сверкающей лаком нарушительницы. Будь это
какой-нибудь джип, происшествие могло бы закончиться печально. Но это была
двухместная спортивная модель обтекаемой формы, и прокатившись по корпусу
автомобиля, Виктор рухнул на землю без единой серьезной травмы. Три или
четыре синяка - так оценил он свои потери. Не остановившись, машина
поддала ходу и скрылась в конце улицы, а вокруг Виктора немедленно
собралась толпа любопытствующих. Отряхиваясь, он слышал, как кто-то
восторженно рассказывал приятелю или приятельнице: "Представляешь, все
вышло, как в кино! Визг тормозов, удар, и он завертелся. И полюбуйся,
стоит, как ни в чем не бывало! Может, он на самом деле снимается в
фильмах? Как думаешь, можно его спросить об этом?.."
Сквозь гомонящую толпу хозяйственно протолкался полицейский - еще
совсем молодой парень богатырского роста и с небольшим шрамом над верхней
губой. Он действовал оперативно и без суеты. Убедившись, что Виктор в
порядке, тут же стал выяснять приметы уехавшей машины. О результатах сразу
сообщил в центр, воспользовавшись миниатюрной рацией. Ему что-то быстро
отвечали... А потом случилось неожиданное. Полицейский заметил кольцо на
мизинце потерпевшего. Гримаса на мгновение исказила молодое лицо, но
только на одно-единственное мгновение. Разрешающе кивнув Виктору, он
пробормотал:
- Никаких вопросов, приятель. Иди и будь осторожен.
Виктор стал протискиваться через людскую толчею. Замечательно!
Значит, полиция была в курсе. Кольцо на мизинце - опознавательный знак, и
содействие отдела профилактики их скорее всего устраивает. Это было еще
одним подтверждающим моментом. Аура мистического сгущалась на глазах.
Масштабы эксперимента начинали по-настоящему удивлять Виктора. Как ни
крути, город - это более миллиона жителей и тысячи полицейских! Странно,
что никто из доноров до сих пор не проболтался. Иначе об опытах ОПП давно
бы трубила вся пресса. Или, может, об этом уже все знают? И этот
шпингалет, настойчиво дергающий его за рукав, и девицы, забавным образом
вытягивающие шеи, пытаясь рассмотреть, что же там все-таки случилось?..
Он посторонился, пропуская старичка с палочкой, упрямо
проталкивающегося к месту события. Беззубый рот его безостановочно
двигался, как будто старикашка что-то пережевывал, глаза были алчно
устремлены вперед. Виктор прибавил шагу. Долгое время он жил отшельником,
общаясь лишь с Майклом и еще парой-тройкой людей. Могло получиться и так,
что он умудрился пропустить новость мимо ушей, хотя... Виктор вспомнил
слова Рупперта, касающиеся секретности эксперимента. Подобные фразы
встречались и в подписанном им контракте. Наверное, пятьдесят тысяч -
приемлемая цена за молчание. Полицию же навряд ли посвящали в подробности.
Возможно, ей подарили удобоваримую легенду, вынуждающую не препятствовать
задержанным донорам, а по возможности и всячески им содействовать.
Виктор мысленно воспроизвел гримасу молодого полицейского. Что она
означала? Отвращение или своеобразное сострадание?..
Оглядевшись, он увидел зазывающую вывеску питейного заведения. Мозг
еще буксовал на стадии раздумья, а ноги уже несли его к распахнутым
дверям. Посещать различного рода публичные места, в том числе библиотеки,
кинотеатры, выставки и бары, ему тоже настоятельно не рекомендовалось, но
лояльности и послушания они могли требовать от кого угодно, но только не
от Виктора. И снова он ощутил в груди знакомый трепет, уже второй раз за
сегодняшний вечер. Подобного он не испытывал давненько - с тех самых пор,
как, освободившись из плена, попал сначала в Австрию, затем в Нидерланды,
а потом уже и сюда...
Он взял стакан апельсинового сока и, пристроившись за круглым
столиком, зашарил рукой по подсумку. В помещении, чем-то похожем на склад,
тот же инструктор выдал ему, помимо амуниции, карту города, адреса
нескольких дешевых ночлежек и семидневный комплект белковых концентратов.
Он мог жить вполне автономно, нуждаясь только в воде и крыше над головой в
часы сна. Впрочем, и сон с помощью стимулирующих препаратов он мог сжимать
в час-полтора - во всяком случае, если верить словам инструктора. Достав
пакет с концентратами, Виктор надорвал одну из бумажных капсул. Он ожидал
увидеть что-то вроде таблеток, но формой это больше напоминало куколку
тутового шелкопряда. Сунув ее в рот, он вынужден был признать, что тающее
на языке крошево на вкус достаточно приятно. Нечто среднее между
растворимым какао и свежим гречишным медом, правда, не столь сладкое,
слегка отдающее лимоном. Работники отдела профилактики утверждали, что в
течение всей недели доноры прекрасно обходятся этими самыми брикетами. По
их же признанию, подобными штуковинами снабжали спецподразделения во время
операций на Ближнем Востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54