Возможно, этот документ окажется достаточно весомым, чтобы перенести нас через границу без особой задержки.
Граница между Эдомом и Кинезгой была отмечена рекой Пелой, и у дальнего конца крепко сколоченного моста стояло прочное, похожее на глыбу здание, за которым виднелся конский загон.
Вэнион и его спутники проехали по мосту к баррикаде на кинезганской стороне, у которой поджидали их вооруженные люди в диковинных развевающихся одеждах.
Имперский пропуск, который предъявил Вэнион, не только не помог им быстро пересечь границу, но и прибавил осложнений.
– Почем мне знать, что это действительно подпись его величества? – подозрительно осведомился капитан кинезганцев, говоривший по-тамульски с сильным акцентом. Это был смуглый человек в свободном черно-белом полосатом одеянии, голову его причудливо обматывал кусок ткани.
– Знаешь, что куда важнее, приятель? – грубовато осведомился Спархок по-тамульски. – Почем тебе знать, что это не подпись его величества? Атаны весьма неприязненно относятся к тем, кто не исполняет приказов императора.
– Подделка подписи императора карается смертью, – зловеще напомнил капитан.
– Я слышал об этом, – ответил Вэнион. – Однако неподчинение его приказам тоже карается смертью. Я бы сказал, что одному из нас грозят серьезные неприятности.
– Мои люди, так или иначе, должны обыскать ваши тюки на предмет контрабанды, – надменно сообщил капитан. – Я обдумаю, что с вами делать, пока они будут исполнять свои обязанности.
– Обдумай, – согласился Спархок ровным недружелюбным тоном, – но имей при этом в виду, что неверное решение весьма печально отразится на твоей карьере.
– Не понял, к чему ты клонишь.
– Человек без головы вряд ли продвинется по службе.
– Мне нечего бояться, – заявил капитан. – Я строго следую приказам своего правительства.
– А атаны, которые отсекут твою голову, будут строго следовать приказам своего правительства. Уверен, что все вы получите бездну удовольствия от такого точного соблюдения приказов. – Спархок повернулся спиной к назойливому капитану, и они с Вэнионом подошли к остальным.
– Ну что? – спросила Сефрения.
– Похоже, к голосу императора здесь, в Кинезге, не особенно прислушиваются, – ответил Вэнион. – Наш приятель в купальном халате припас целую книгу таможенных правил и намерен применить их все, чтобы задержать нас.
– Ты пробовал подкупить его? – спросил Улаф.
– Я намекнул на возможность подобного решения, – пожал плечами Вэнион. – Он сделал вид, что не понял намека.
– Вот это уже необычно, – заметил Келтэн. – Взятка – это первое, что приходит в голову любому чиновнику в любом уголке мира. Похоже на то, что он попытается придержать нас здесь, пока не прибудет подкрепление.
– А оно, по всей видимости, уже в пути, – добавил Улаф. – Почему бы нам не принять меры?
– Это лишь догадки, господа, – укоризненно сказала Сефрения. – Вам всем просто неймется отыскать повод, чтобы применить к этим пограничным стражам свои эленийские штучки.
– Ты хочешь применить к этим людям эленийские штучки, Улаф? – мягко осведомился Келтэн.
– Я предлагал обратиться к эленизму еще до того, как мы сюда приехали.
– Мы замышляем это отнюдь не из кровожадности, матушка, – сказал Вэнион своей возлюбленной.
– В самом деле?
– Пока еще мы можем справиться с ситуацией, но, если вдруг из ближайшего гарнизона прискачет тысяча кинезганцев, нам придется туго.
– Но…
Он поднял руку.
– Мне решать, Сефрения, – вернее, Спархоку, поскольку магистр ордена сейчас он.
– Временный магистр, – поправил Спархок. Вэнион не любил, когда его поправляли.
– Ты хотел сделать это сам? – осведомился он.
– Нет, Вэнион. Ты прекрасно справляешься.
– Может быть, тогда помолчишь? Сефрения, это военное решение, а потому мы должны просить тебя – со всем надлежащим почтением, конечно, – не совать в него свой хорошенький носик.
Она что-то резко бросила по-стирикски.
– Я тебя тоже люблю, – хладнокровно ответил он. – Ладно, господа, расходимся к нашим коням. Мы применим кое-какие эленийские штучки, о которых говорил сэр Улаф, к людям, обшаривающим наши седельные сумки. Потом мы выгоним коней из загона и продолжим свой путь.
Под командой капитана было десятка два пограничных стражей. Основное их вооружение составляли копья, хотя они носили некие примитивные доспехи и кривые мечи-скимитары на поясе.
– Прошу прощения, приятель, – дружелюбно ска-зал Улаф кинезганцу, который рылся в его седельных сумках. – Мне на минутку нужен мой инструмент. – Он протянул руку к топору, висевшему в ременной петле у седла.
– Зачем это? – подозрительно осведомился кинезганец на ломаном тамульском.
– Мне кое-что мешает, – усмехнулся Улаф. – Хочу его убрать. – Он вынул топор их петли, большим пальцем попробовал лезвие – и одним ударом вышиб пограничному стражу мозги.
Бой возле коней был кратким, и его исход оказался вполне предсказуем. Пограничные стражи не относятся к числу умелых бойцов.
– Что это ты делаешь?! – рявкнул Спархок на Телэна, который выдернул шпагу из тела кинезганца.
– Стрейджен давал мне уроки, – ответил Телэн. – Я только хотел проверить, знал ли он, о чем говорит. Сзади!
Спархок резко развернулся, отбил копье нападавшего стражника и ударом меча свалил его наземь. Обернувшись, он увидел, как Телэн искусно отбил удар другого кинезганца, ловко отведя вбок изогнутый клинок скимитара. Затем мальчик сделал изящный выпад и проткнул пораженного таким оборотом дел кинезганца насквозь.
– Чистая работа, а? – горделиво хмыкнул он.
– Прекрати красоваться – и не делай паузы после выпада. Этими позами напоказ ты подставляешь себя под удар.
– Слушаюсь, почтенный учитель.
Всякое сомнение в исходе боя исчезло, едва рыцари оказались в седлах. Конец наступил, когда капитан, пронзительно вопивший: «Вы все арестованы!», вдруг осекся – это сэр Бевьер, хладнокровно взмахнув локабером, начисто снес ему голову.
– Бросай оружие! – гаркнул Улаф немногим уцелевшим. – Сдавайтесь, или умрете!
Двое стражников, однако, сумели добежать до своих коней. Вскарабкавшись в седла, они галопом погнали коней на восток. Через полсотни ярдов один из беглецов обмяк и выскользнул из седла – между его лопаток торчало древко стрелы Берита. Другой мчался дальше, неистово нахлестывая плетью коня. Затем и он скорчился и рухнул на круп коня, когда пропела тетива арбалета Халэда.
– Отличный выстрел, – заметил Берит.
– Неплохой, – скромно согласился Халэд.
Уцелевшие кинегзганцы торопливо бросали оружие.
– Ты неплохо командовал боем, Спархок, – похвалил Вэнион своего друга.
– У меня был хороший учитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Граница между Эдомом и Кинезгой была отмечена рекой Пелой, и у дальнего конца крепко сколоченного моста стояло прочное, похожее на глыбу здание, за которым виднелся конский загон.
Вэнион и его спутники проехали по мосту к баррикаде на кинезганской стороне, у которой поджидали их вооруженные люди в диковинных развевающихся одеждах.
Имперский пропуск, который предъявил Вэнион, не только не помог им быстро пересечь границу, но и прибавил осложнений.
– Почем мне знать, что это действительно подпись его величества? – подозрительно осведомился капитан кинезганцев, говоривший по-тамульски с сильным акцентом. Это был смуглый человек в свободном черно-белом полосатом одеянии, голову его причудливо обматывал кусок ткани.
– Знаешь, что куда важнее, приятель? – грубовато осведомился Спархок по-тамульски. – Почем тебе знать, что это не подпись его величества? Атаны весьма неприязненно относятся к тем, кто не исполняет приказов императора.
– Подделка подписи императора карается смертью, – зловеще напомнил капитан.
– Я слышал об этом, – ответил Вэнион. – Однако неподчинение его приказам тоже карается смертью. Я бы сказал, что одному из нас грозят серьезные неприятности.
– Мои люди, так или иначе, должны обыскать ваши тюки на предмет контрабанды, – надменно сообщил капитан. – Я обдумаю, что с вами делать, пока они будут исполнять свои обязанности.
– Обдумай, – согласился Спархок ровным недружелюбным тоном, – но имей при этом в виду, что неверное решение весьма печально отразится на твоей карьере.
– Не понял, к чему ты клонишь.
– Человек без головы вряд ли продвинется по службе.
– Мне нечего бояться, – заявил капитан. – Я строго следую приказам своего правительства.
– А атаны, которые отсекут твою голову, будут строго следовать приказам своего правительства. Уверен, что все вы получите бездну удовольствия от такого точного соблюдения приказов. – Спархок повернулся спиной к назойливому капитану, и они с Вэнионом подошли к остальным.
– Ну что? – спросила Сефрения.
– Похоже, к голосу императора здесь, в Кинезге, не особенно прислушиваются, – ответил Вэнион. – Наш приятель в купальном халате припас целую книгу таможенных правил и намерен применить их все, чтобы задержать нас.
– Ты пробовал подкупить его? – спросил Улаф.
– Я намекнул на возможность подобного решения, – пожал плечами Вэнион. – Он сделал вид, что не понял намека.
– Вот это уже необычно, – заметил Келтэн. – Взятка – это первое, что приходит в голову любому чиновнику в любом уголке мира. Похоже на то, что он попытается придержать нас здесь, пока не прибудет подкрепление.
– А оно, по всей видимости, уже в пути, – добавил Улаф. – Почему бы нам не принять меры?
– Это лишь догадки, господа, – укоризненно сказала Сефрения. – Вам всем просто неймется отыскать повод, чтобы применить к этим пограничным стражам свои эленийские штучки.
– Ты хочешь применить к этим людям эленийские штучки, Улаф? – мягко осведомился Келтэн.
– Я предлагал обратиться к эленизму еще до того, как мы сюда приехали.
– Мы замышляем это отнюдь не из кровожадности, матушка, – сказал Вэнион своей возлюбленной.
– В самом деле?
– Пока еще мы можем справиться с ситуацией, но, если вдруг из ближайшего гарнизона прискачет тысяча кинезганцев, нам придется туго.
– Но…
Он поднял руку.
– Мне решать, Сефрения, – вернее, Спархоку, поскольку магистр ордена сейчас он.
– Временный магистр, – поправил Спархок. Вэнион не любил, когда его поправляли.
– Ты хотел сделать это сам? – осведомился он.
– Нет, Вэнион. Ты прекрасно справляешься.
– Может быть, тогда помолчишь? Сефрения, это военное решение, а потому мы должны просить тебя – со всем надлежащим почтением, конечно, – не совать в него свой хорошенький носик.
Она что-то резко бросила по-стирикски.
– Я тебя тоже люблю, – хладнокровно ответил он. – Ладно, господа, расходимся к нашим коням. Мы применим кое-какие эленийские штучки, о которых говорил сэр Улаф, к людям, обшаривающим наши седельные сумки. Потом мы выгоним коней из загона и продолжим свой путь.
Под командой капитана было десятка два пограничных стражей. Основное их вооружение составляли копья, хотя они носили некие примитивные доспехи и кривые мечи-скимитары на поясе.
– Прошу прощения, приятель, – дружелюбно ска-зал Улаф кинезганцу, который рылся в его седельных сумках. – Мне на минутку нужен мой инструмент. – Он протянул руку к топору, висевшему в ременной петле у седла.
– Зачем это? – подозрительно осведомился кинезганец на ломаном тамульском.
– Мне кое-что мешает, – усмехнулся Улаф. – Хочу его убрать. – Он вынул топор их петли, большим пальцем попробовал лезвие – и одним ударом вышиб пограничному стражу мозги.
Бой возле коней был кратким, и его исход оказался вполне предсказуем. Пограничные стражи не относятся к числу умелых бойцов.
– Что это ты делаешь?! – рявкнул Спархок на Телэна, который выдернул шпагу из тела кинезганца.
– Стрейджен давал мне уроки, – ответил Телэн. – Я только хотел проверить, знал ли он, о чем говорит. Сзади!
Спархок резко развернулся, отбил копье нападавшего стражника и ударом меча свалил его наземь. Обернувшись, он увидел, как Телэн искусно отбил удар другого кинезганца, ловко отведя вбок изогнутый клинок скимитара. Затем мальчик сделал изящный выпад и проткнул пораженного таким оборотом дел кинезганца насквозь.
– Чистая работа, а? – горделиво хмыкнул он.
– Прекрати красоваться – и не делай паузы после выпада. Этими позами напоказ ты подставляешь себя под удар.
– Слушаюсь, почтенный учитель.
Всякое сомнение в исходе боя исчезло, едва рыцари оказались в седлах. Конец наступил, когда капитан, пронзительно вопивший: «Вы все арестованы!», вдруг осекся – это сэр Бевьер, хладнокровно взмахнув локабером, начисто снес ему голову.
– Бросай оружие! – гаркнул Улаф немногим уцелевшим. – Сдавайтесь, или умрете!
Двое стражников, однако, сумели добежать до своих коней. Вскарабкавшись в седла, они галопом погнали коней на восток. Через полсотни ярдов один из беглецов обмяк и выскользнул из седла – между его лопаток торчало древко стрелы Берита. Другой мчался дальше, неистово нахлестывая плетью коня. Затем и он скорчился и рухнул на круп коня, когда пропела тетива арбалета Халэда.
– Отличный выстрел, – заметил Берит.
– Неплохой, – скромно согласился Халэд.
Уцелевшие кинегзганцы торопливо бросали оружие.
– Ты неплохо командовал боем, Спархок, – похвалил Вэнион своего друга.
– У меня был хороший учитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144