Хотя бы один одуванчик! Есть?! Хотя бы один гребаный стальной одуванчик, бога в душу его папашу-генетика!
– Что, падла? Смелость-то кончилась, а? А ты знаешь, что мы для тебя в сумочке припасли?
Леха глядел на косу, но кроме камней…
Нет тут ничего. Ни одуванчика, ничего. Ни-че-го.
Ноги предательски задрожали, но Леха заставил себя поднять глаза на этого ублюдка.
За ним потихоньку подтягивался лысый. А Пупс двумя руками взялся за «бизон» и вытянул его перед собой, как пистолет.
– Но это, конечно, не сразу… – вещал Пупс, закрыв один глаз, чтобы удобнее прицеливаться. – А сейчас мы тебе пока одну ножку отстрелим, чтобы ты больше не рыпался…
«Бизон» грохнул, Леха дернулся – зная, что это бесполезно…
Но пуля не попала в ногу. Расколола щебенку у самого копыта, осколок камня больно мазнул по шкуре.
– Мажем, – ехидно заметил лысый.
– Ничего… – отозвался Пупс, опять прицеливаясь. – Натренируемся. Ты лучше скажи, где сумку бросил? Сейчас лапку этому отстрелим и туда потащим… Поразвлекаемся, пока из него душа наружу не полезет. Но вылезти ей сразу, паскуде, мы, конечно, не дадим, – бормотал Пупс, все прицеливаясь.
– А поставим-ка мы ему шашку тола на затылок, с таймером на пять минут, а сами к проходам… Он тут заново вылупится, а мы его еще раз отловим и опять одну лапку…
Его левый глаз зажмурился сильнее, и Леха почти почувствовал, как где-то в темноте на спусковом крючке «бизона» напрягся его палец…
Все…
– Эй! – заорало за спиной.
Крыс вопил так, словно его резали. Леха начал рефлекторно оборачиваться на этот крик…
Но так и не обернулся. Глаз поймал какое-то движение за спиной лысого, а в следующий миг через эту лысую голову что-то перелетело.
Стукнулось о щебенку под ногами у Пупса, металлически лязгнув. Подскочило, упало чуть дальше и покатилось по камням.
Темная штука размером с кулак. С рублеными боками, с рычажком на боку…
Раз! – начал отсчет кто-то внутри головы, вбитый туда за годы тренировок…
– Ложись! – заорал Пупс. Он дернулся назад, но тут же крутанулся на каблуках вбок и бросился в воду. Лысый уже прыгал в воду, только в другую сторону от перемычки… Леха тоже дернулся к воде – это единственное спасение…
Но какая-то мысль вклинилась в голову, не давая этого сделать. Странная, но важная. Леха, уже почти завалившись вбок, уже почти оттолкнулся, чтобы со всей силы прыгнуть в воду, – но замешкался. На берегу озера стоял сатир и яростно блеял – оратор, которого все отказались слушать. Выпрямившись во весь рост, он все блеял, а маленькие ручки взметнулись над головой в каком-то странном непристойном жесте. Левая рука сжата в кулак, но не очень туго. А сбоку, в дырочку между согнутыми пальцами, он впихивал и выдергивал указательный палец другой руки, как шомпол в ствол ружья…
Два! – отсчитало в голове…
Пупс и лысый рухнули в воду, выбросив целый фонтан брызг. И надо тоже в воду, за ними, потому что замедлителю гранаты осталось меньше секунды…
Но Леха стоял, не двигаясь. Замер, как подвисший компьютер.
В голове никак не стыковалось: мужики бухались в воду, им до сатира дела не было, но тот все яростно блеял и совал палец в кулак. И совершенно не собирался прятаться от взрыва…
Граната перестала катиться по камням. И теперь, когда она замерла, достаточно одного взгляда, чтобы все понять. Даже с трех метров.
Леха рванул вперед, прямо на гранату.
Три! – досчитала какая-то часть мозга.
Рефлексы вопили, что так нельзя, что надо в сторону, что надо на землю, – но Леха проскочил над гранатой, подставляя беззащитное брюхо…
И ничего не случилось. Предохранительного кольца в этом зеленоватом полумраке, конечно, не рассмотреть – но это и не нужно. И так ясно, что оно там. Рычаг-то прижат к корпусу!
Леха промчался над гранатой и понесся дальше по перемычке. Оставляя позади и Пупса, и лысого, и…
Из-за спины ударила очередь. Крыс все-таки среагировал.
Но слишком неточно. Фонтанчики воды взметнулись далеко справа. Даже не понять, по кому целился, – может быть, и по сатиру.
Леха вылетел на берег, и справа присоединился сатир. Скакал рядом, размахивая ручками. Он все что-то вопил, но движок игры не давал ему выговаривать слова. Игроки слишком близко.
Да и без его воплей все понятно: быстрее вперед, к стене и проходу в пустыню!
Скальная стена…
Господи, да сколько же до нее еще?! Леха поднял голову – ну где ты, черт бы тебя побрал?! – и тут же споткнулся, рухнул на правое колено. Зашипел от боли.
Сзади коротко простучал «бизон», пули раскололи камни правее. На этот раз совсем близко. Пупс и Крыс быстро нагоняли. И скоро…
– А-а!… – почти зарычал сатир, от досады всплескивая ручками. – Вставай!
Мог бы бежать быстрее, уже давно спрятался бы где-нибудь за камнями, но он упрямо подстраивался под Леху.
Вот и теперь. Ухватил за правый рог и, тужась, потянул вверх своими крошечными ручонками, словно и вправду мог поднять бычью тушу весом под две тонны.
– Вставай, зараза! Быстрее!
Леха поднялся и пошел дальше, разгоняясь. Побежал. Чертовы камни так и норовили вылететь из-под копыта, едва перенесешь на него вес…
Снова простучал «бизон», пули ударили под ноги, с визгом срикошетили вверх перед самой мордой.
– Уходи! – бросил Леха. – Догонят.
Игроки уже совсем близко. Лязг подкованных сапог пробивается даже через топот собственных копыт. «Бизоны» для прицельной стрельбы не предназначены, но тут уж почти в упор получается. Каких-то метров сорок…
– Слюни подбери! – рявкнул сатир. – Сал-лага… Прорвемся!
Неуловимым движением он пригнулся, подхватив с земли камень – так быстро, словно и не наклонялся. Пробежал рядом с Лехой еще пару шагов – и вдруг остановился. Обернулся назад – как-то лениво, медленно, будто на показ, – стиснул правой рукой верхушку камня, словно свинчивал колпачок или что-то срывал. Старательно замахнулся и швырнул назад. В набегающих игроков.
– …жись! …землю! – донес ветер два голоса.
Сатир уже несся дальше. Леха тоже не переставал работать ногами. Скосил глаза на сатира. На боку у него болталась натуральная граната. Мог бы и ее швырнуть. Нашел время, чтобы экономить, коробочка! А если заметят, что это не граната была?!
– Быстрее, быстрее! – подгонял сатир.
– И так уже… – прошипел Леха. Камни так и норовили вылететь из-под копыт.
– Сука! – донеслось сзади, и в голосе Крыса звучала самая искренняя обида; – Да он камень бросил, падла!
Загрохотало – длинно, зло, от души. Пуль двадцать. Засвистело над головой, ударил сноп искр из камней справа, впереди, еще, еще…
Леха вжал голову в плечи, не переставая работать ногами. Напрягает, но не опасно. Слишком далеко. Отстали, пока валялись на земле.
Но ненадолго… Топот за спиной все отчетливее.
Леха бежал, как мог, – вон уже скальная стена!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Что, падла? Смелость-то кончилась, а? А ты знаешь, что мы для тебя в сумочке припасли?
Леха глядел на косу, но кроме камней…
Нет тут ничего. Ни одуванчика, ничего. Ни-че-го.
Ноги предательски задрожали, но Леха заставил себя поднять глаза на этого ублюдка.
За ним потихоньку подтягивался лысый. А Пупс двумя руками взялся за «бизон» и вытянул его перед собой, как пистолет.
– Но это, конечно, не сразу… – вещал Пупс, закрыв один глаз, чтобы удобнее прицеливаться. – А сейчас мы тебе пока одну ножку отстрелим, чтобы ты больше не рыпался…
«Бизон» грохнул, Леха дернулся – зная, что это бесполезно…
Но пуля не попала в ногу. Расколола щебенку у самого копыта, осколок камня больно мазнул по шкуре.
– Мажем, – ехидно заметил лысый.
– Ничего… – отозвался Пупс, опять прицеливаясь. – Натренируемся. Ты лучше скажи, где сумку бросил? Сейчас лапку этому отстрелим и туда потащим… Поразвлекаемся, пока из него душа наружу не полезет. Но вылезти ей сразу, паскуде, мы, конечно, не дадим, – бормотал Пупс, все прицеливаясь.
– А поставим-ка мы ему шашку тола на затылок, с таймером на пять минут, а сами к проходам… Он тут заново вылупится, а мы его еще раз отловим и опять одну лапку…
Его левый глаз зажмурился сильнее, и Леха почти почувствовал, как где-то в темноте на спусковом крючке «бизона» напрягся его палец…
Все…
– Эй! – заорало за спиной.
Крыс вопил так, словно его резали. Леха начал рефлекторно оборачиваться на этот крик…
Но так и не обернулся. Глаз поймал какое-то движение за спиной лысого, а в следующий миг через эту лысую голову что-то перелетело.
Стукнулось о щебенку под ногами у Пупса, металлически лязгнув. Подскочило, упало чуть дальше и покатилось по камням.
Темная штука размером с кулак. С рублеными боками, с рычажком на боку…
Раз! – начал отсчет кто-то внутри головы, вбитый туда за годы тренировок…
– Ложись! – заорал Пупс. Он дернулся назад, но тут же крутанулся на каблуках вбок и бросился в воду. Лысый уже прыгал в воду, только в другую сторону от перемычки… Леха тоже дернулся к воде – это единственное спасение…
Но какая-то мысль вклинилась в голову, не давая этого сделать. Странная, но важная. Леха, уже почти завалившись вбок, уже почти оттолкнулся, чтобы со всей силы прыгнуть в воду, – но замешкался. На берегу озера стоял сатир и яростно блеял – оратор, которого все отказались слушать. Выпрямившись во весь рост, он все блеял, а маленькие ручки взметнулись над головой в каком-то странном непристойном жесте. Левая рука сжата в кулак, но не очень туго. А сбоку, в дырочку между согнутыми пальцами, он впихивал и выдергивал указательный палец другой руки, как шомпол в ствол ружья…
Два! – отсчитало в голове…
Пупс и лысый рухнули в воду, выбросив целый фонтан брызг. И надо тоже в воду, за ними, потому что замедлителю гранаты осталось меньше секунды…
Но Леха стоял, не двигаясь. Замер, как подвисший компьютер.
В голове никак не стыковалось: мужики бухались в воду, им до сатира дела не было, но тот все яростно блеял и совал палец в кулак. И совершенно не собирался прятаться от взрыва…
Граната перестала катиться по камням. И теперь, когда она замерла, достаточно одного взгляда, чтобы все понять. Даже с трех метров.
Леха рванул вперед, прямо на гранату.
Три! – досчитала какая-то часть мозга.
Рефлексы вопили, что так нельзя, что надо в сторону, что надо на землю, – но Леха проскочил над гранатой, подставляя беззащитное брюхо…
И ничего не случилось. Предохранительного кольца в этом зеленоватом полумраке, конечно, не рассмотреть – но это и не нужно. И так ясно, что оно там. Рычаг-то прижат к корпусу!
Леха промчался над гранатой и понесся дальше по перемычке. Оставляя позади и Пупса, и лысого, и…
Из-за спины ударила очередь. Крыс все-таки среагировал.
Но слишком неточно. Фонтанчики воды взметнулись далеко справа. Даже не понять, по кому целился, – может быть, и по сатиру.
Леха вылетел на берег, и справа присоединился сатир. Скакал рядом, размахивая ручками. Он все что-то вопил, но движок игры не давал ему выговаривать слова. Игроки слишком близко.
Да и без его воплей все понятно: быстрее вперед, к стене и проходу в пустыню!
Скальная стена…
Господи, да сколько же до нее еще?! Леха поднял голову – ну где ты, черт бы тебя побрал?! – и тут же споткнулся, рухнул на правое колено. Зашипел от боли.
Сзади коротко простучал «бизон», пули раскололи камни правее. На этот раз совсем близко. Пупс и Крыс быстро нагоняли. И скоро…
– А-а!… – почти зарычал сатир, от досады всплескивая ручками. – Вставай!
Мог бы бежать быстрее, уже давно спрятался бы где-нибудь за камнями, но он упрямо подстраивался под Леху.
Вот и теперь. Ухватил за правый рог и, тужась, потянул вверх своими крошечными ручонками, словно и вправду мог поднять бычью тушу весом под две тонны.
– Вставай, зараза! Быстрее!
Леха поднялся и пошел дальше, разгоняясь. Побежал. Чертовы камни так и норовили вылететь из-под копыта, едва перенесешь на него вес…
Снова простучал «бизон», пули ударили под ноги, с визгом срикошетили вверх перед самой мордой.
– Уходи! – бросил Леха. – Догонят.
Игроки уже совсем близко. Лязг подкованных сапог пробивается даже через топот собственных копыт. «Бизоны» для прицельной стрельбы не предназначены, но тут уж почти в упор получается. Каких-то метров сорок…
– Слюни подбери! – рявкнул сатир. – Сал-лага… Прорвемся!
Неуловимым движением он пригнулся, подхватив с земли камень – так быстро, словно и не наклонялся. Пробежал рядом с Лехой еще пару шагов – и вдруг остановился. Обернулся назад – как-то лениво, медленно, будто на показ, – стиснул правой рукой верхушку камня, словно свинчивал колпачок или что-то срывал. Старательно замахнулся и швырнул назад. В набегающих игроков.
– …жись! …землю! – донес ветер два голоса.
Сатир уже несся дальше. Леха тоже не переставал работать ногами. Скосил глаза на сатира. На боку у него болталась натуральная граната. Мог бы и ее швырнуть. Нашел время, чтобы экономить, коробочка! А если заметят, что это не граната была?!
– Быстрее, быстрее! – подгонял сатир.
– И так уже… – прошипел Леха. Камни так и норовили вылететь из-под копыт.
– Сука! – донеслось сзади, и в голосе Крыса звучала самая искренняя обида; – Да он камень бросил, падла!
Загрохотало – длинно, зло, от души. Пуль двадцать. Засвистело над головой, ударил сноп искр из камней справа, впереди, еще, еще…
Леха вжал голову в плечи, не переставая работать ногами. Напрягает, но не опасно. Слишком далеко. Отстали, пока валялись на земле.
Но ненадолго… Топот за спиной все отчетливее.
Леха бежал, как мог, – вон уже скальная стена!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124