На ближайшей стене деревянный стенд, который Ричард построил своими руками. На стенде – телевизор с большим экраном, стереосистема, по сравнению с которой моя – просто гуделка на расческе, книжные полки и закрытые дверцы, где скрывалась его обширная видеотека и часть компакт-дисков. Остальные книги находились в подвале, на полках. И еще в ящиках, которые он так и не распаковал, потому что на полках уже места не хватало.
Еще был большой диван и тяжелый деревянный кофейный столик. Диван был зеленый с коричневым, и на нем лежал желтый плед, который соткала бабушка Ричарда. У стены – небольшой древний гардероб. Другой мебели в комнате не было.
Ричард поставил чемодан в спальню поменьше. Там была двуспальная кровать, ночной столик и лампа. Стены, гардины, ковер – все было белым, как будто Ричард еще не решил, что же делать с этой комнатой.
Я положила сумки на кровать, поставила чемоданы на пол и уставилась на все это. Моя жизнь собралась в сумки, стоящие на ковре. Вроде бы ее должно было быть больше.
Ричард подошел и обнял меня сзади, его руки обхватили мои плечи.
– Мне полагалось бы спросить, что не так, но я и без того знаю ответ. Мне жаль, что плохие парни залезли в твой дом.
Он попал в точку. Плохим парням не полагается приходить к тебе домой. Это вроде как против правил. Я знала, что на самом деле не так, что такое уже бывало, но не вот так. Не так, когда я знаю, что не могу вернуться домой. Даже когда все это кончится, я не могу снова рисковать жизнью миссис Прингл и других соседей.
Я повернулась у него в руках – он чуть отпустил их, чтобы это получилось, – и обняла его за пояс.
– Как ты узнал, что меня так расстроило?
Он улыбнулся:
– Я люблю тебя, Анита.
– Это не ответ.
Он поцеловал меня в лоб.
– Ответ, ответ. – Он бережно поцеловал меня в губы и шагнул назад. – Сейчас я хочу избавиться наконец от галстука. А ты можешь переодеться, если хочешь.
И он вышел, закрыв за собой дверь.
Я открыла ее и спросила ему вслед:
– Можно мне позвонить?
– Будь как дома, – донесся голос из его спальни.
Я сочла этот ответ утвердительным и пошла в кухню. Телефон висел на стене. Из поясной сумочки, которую мне пришлось нести в руках, я достала карту. С сумкой на поясе жакет не застегнуть, а если его не застегивать, пистолет будет виден.
Карточка была белой, и черным на ней был обозначен Телефонный номер – и все. Ничего больше. Я набрала его, попала на круглосуточный автоответчик Эдуарда, оставила сообщение с просьбой перезвонить сразу же и телефон Ричарда.
Автоответчик Ричарда стоял на конторке, подключенный к настенному телефону проводами. Сигнал сообщений мигал, но автоответчик не мой, и потому я не стала проверять.
В кухню вошел Ричард. Волосы спадали ему на плечи пенными волнами, еще более курчавыми от французской косы. Они были каштановые, но светлые, почти золотистые, с намеком на бронзу. На нем была фланелевая рубашка, темно-зеленая, рукава закатаны выше локтей, обнажив рельефные мышцы. Эту рубашку я уже видела – хорошего качества фланель, на ощупь мягкая, как одеяло. Еще на нем были джинсы, и был он бос. Ричард подошел ко мне.
Зазвонил телефон – почти в час ночи. Кто еще это может быть, кроме Эдуарда?
– Я жду звонка, – сказала я.
– Тогда отвечай, не стесняйся.
Я взяла трубку, и это оказался Эдуард.
– Что стряслось? – спросил он.
Я ему рассказала.
– Кому-то нужно тебя убрать побыстрее.
– Ага. Когда ты отказался, они наняли какого-то местного дешевого типа.
– За что заплатил – то и получаешь, – заметил Эдуард.
– Эдуард, если бы их было двое, меня бы здесь не было.
– Мои новости тебе не понравятся.
– А что, может быть еще хуже? – спросила я.
– Как раз перед твоим сообщением записано еще одно. Ставка повышена до пятисот тысяч долларов, если тебя не будет через двадцать четыре часа.
– Боже мой, Эдуард, я же не стою таких денег!
– Они знают, что ты победила их киллера, Анита. Знают, что попытка не удалась.
– Откуда?
– Пока не знаю. Я пытаюсь выяснить, кто дает деньги, но на это нужно чуть-чуть времени Препоны, которые мне мешают, еще и защищают клиента.
Я только качала головой.
– Зачем двадцать четыре часа на ликвидацию?
– Что-то намечается, и они хотят, чтобы ты не помешала. Что-то крупное.
– Но что?
– Тебе это известно, Анита. Может быть, ты не знаешь, что именно, но известно. Вряд ли есть большой выбор.
– Я и одного ничего не могу придумать, Эдуард.
– Думай лучше, – посоветовал он. – Я утром появлюсь, как только смогу. Поглядывай себе за спину и не езди на своей машине.
– А это почему?
– Бомбы, – объяснил он.
– Бомбы, – повторила я.
– За полмиллиона долларов они могут найти кого-то умелого, Анита. Многие профессионалы предпочтут убрать тебя с приличной и безопасной дистанции. Бомба, дальнобойная винтовка.
– Ты меня пугаешь.
– Это хорошо, может быть, ты будешь поосторожнее.
– Я всегда осторожна, Эдуард.
– Прошу прощения. Ты права, но будь еще осторожнее. Я не ожидал, что они станут нанимать местного.
– Ты обеспокоен, – сказала я.
Он секунду помолчал.
– Мы можем и дальше убирать киллеров, но в конце концов нам придется дойти до заказчика. Пока контракт открыт, кто-нибудь все время будет за него браться.
– Слишком крупные бабки, чтобы упускать, – сказала я.
– Многие профессионалы не возьмутся за ликвидацию, если задан крайний срок. Многие из лучших это сочтут неприемлемым. Я бы тоже не взялся за работу с такими особыми обстоятельствами.
– Я слышу “но” в твоем голосе, – сказала я.
Он засмеялся, довольно тихо.
– За полмиллиона долларов люди иногда нарушают свои правила.
– Неутешительно, – сказала я.
– Не предназначалось для утешения. Я буду у Ричарда завтра пораньше.
– Ты знаешь, где это?
– Мог бы найти, но не будем баловаться. Расскажи, как проехать.
Я рассказала.
– Можно было бы тебе посоветовать не выходить из дому, но ты с Ричардом уже много месяцев встречаешься. Хороший киллер сможет тебя найти. И я не знаю, что безопаснее: оставаться или переезжать.
– Я наберу дополнительного оружия и буду еще подозрительнее, чем всегда.
– Отлично. До завтра.
Он повесил трубку, и у меня в руках остался гудящий телефон.
Ричард глядел на меня.
– Я правильно услышал: ты сказала, что на ликвидацию отводится двадцать четыре часа?
Я повесила трубку.
– Боюсь, что так.
По привычке я нажала кнопку прослушивания сообщений. Загудела перемотка.
– Боже мой, почему? – спросил Ричард.
– Хотела бы я знать.
– Ты два раза упоминала деньги. Сколько?
Я сказала.
Он сел на табурет, потрясенный. Вполне извинительное потрясение.
– Анита, та не пойми меня неправильно: для меня ты стоишь любых денег, но зачем кому-то платить полмиллиона, чтобы тебя не было?
Для того, кто ничего не знает о наемных убийствах, он очень деликатно сформулировал этот главный вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Еще был большой диван и тяжелый деревянный кофейный столик. Диван был зеленый с коричневым, и на нем лежал желтый плед, который соткала бабушка Ричарда. У стены – небольшой древний гардероб. Другой мебели в комнате не было.
Ричард поставил чемодан в спальню поменьше. Там была двуспальная кровать, ночной столик и лампа. Стены, гардины, ковер – все было белым, как будто Ричард еще не решил, что же делать с этой комнатой.
Я положила сумки на кровать, поставила чемоданы на пол и уставилась на все это. Моя жизнь собралась в сумки, стоящие на ковре. Вроде бы ее должно было быть больше.
Ричард подошел и обнял меня сзади, его руки обхватили мои плечи.
– Мне полагалось бы спросить, что не так, но я и без того знаю ответ. Мне жаль, что плохие парни залезли в твой дом.
Он попал в точку. Плохим парням не полагается приходить к тебе домой. Это вроде как против правил. Я знала, что на самом деле не так, что такое уже бывало, но не вот так. Не так, когда я знаю, что не могу вернуться домой. Даже когда все это кончится, я не могу снова рисковать жизнью миссис Прингл и других соседей.
Я повернулась у него в руках – он чуть отпустил их, чтобы это получилось, – и обняла его за пояс.
– Как ты узнал, что меня так расстроило?
Он улыбнулся:
– Я люблю тебя, Анита.
– Это не ответ.
Он поцеловал меня в лоб.
– Ответ, ответ. – Он бережно поцеловал меня в губы и шагнул назад. – Сейчас я хочу избавиться наконец от галстука. А ты можешь переодеться, если хочешь.
И он вышел, закрыв за собой дверь.
Я открыла ее и спросила ему вслед:
– Можно мне позвонить?
– Будь как дома, – донесся голос из его спальни.
Я сочла этот ответ утвердительным и пошла в кухню. Телефон висел на стене. Из поясной сумочки, которую мне пришлось нести в руках, я достала карту. С сумкой на поясе жакет не застегнуть, а если его не застегивать, пистолет будет виден.
Карточка была белой, и черным на ней был обозначен Телефонный номер – и все. Ничего больше. Я набрала его, попала на круглосуточный автоответчик Эдуарда, оставила сообщение с просьбой перезвонить сразу же и телефон Ричарда.
Автоответчик Ричарда стоял на конторке, подключенный к настенному телефону проводами. Сигнал сообщений мигал, но автоответчик не мой, и потому я не стала проверять.
В кухню вошел Ричард. Волосы спадали ему на плечи пенными волнами, еще более курчавыми от французской косы. Они были каштановые, но светлые, почти золотистые, с намеком на бронзу. На нем была фланелевая рубашка, темно-зеленая, рукава закатаны выше локтей, обнажив рельефные мышцы. Эту рубашку я уже видела – хорошего качества фланель, на ощупь мягкая, как одеяло. Еще на нем были джинсы, и был он бос. Ричард подошел ко мне.
Зазвонил телефон – почти в час ночи. Кто еще это может быть, кроме Эдуарда?
– Я жду звонка, – сказала я.
– Тогда отвечай, не стесняйся.
Я взяла трубку, и это оказался Эдуард.
– Что стряслось? – спросил он.
Я ему рассказала.
– Кому-то нужно тебя убрать побыстрее.
– Ага. Когда ты отказался, они наняли какого-то местного дешевого типа.
– За что заплатил – то и получаешь, – заметил Эдуард.
– Эдуард, если бы их было двое, меня бы здесь не было.
– Мои новости тебе не понравятся.
– А что, может быть еще хуже? – спросила я.
– Как раз перед твоим сообщением записано еще одно. Ставка повышена до пятисот тысяч долларов, если тебя не будет через двадцать четыре часа.
– Боже мой, Эдуард, я же не стою таких денег!
– Они знают, что ты победила их киллера, Анита. Знают, что попытка не удалась.
– Откуда?
– Пока не знаю. Я пытаюсь выяснить, кто дает деньги, но на это нужно чуть-чуть времени Препоны, которые мне мешают, еще и защищают клиента.
Я только качала головой.
– Зачем двадцать четыре часа на ликвидацию?
– Что-то намечается, и они хотят, чтобы ты не помешала. Что-то крупное.
– Но что?
– Тебе это известно, Анита. Может быть, ты не знаешь, что именно, но известно. Вряд ли есть большой выбор.
– Я и одного ничего не могу придумать, Эдуард.
– Думай лучше, – посоветовал он. – Я утром появлюсь, как только смогу. Поглядывай себе за спину и не езди на своей машине.
– А это почему?
– Бомбы, – объяснил он.
– Бомбы, – повторила я.
– За полмиллиона долларов они могут найти кого-то умелого, Анита. Многие профессионалы предпочтут убрать тебя с приличной и безопасной дистанции. Бомба, дальнобойная винтовка.
– Ты меня пугаешь.
– Это хорошо, может быть, ты будешь поосторожнее.
– Я всегда осторожна, Эдуард.
– Прошу прощения. Ты права, но будь еще осторожнее. Я не ожидал, что они станут нанимать местного.
– Ты обеспокоен, – сказала я.
Он секунду помолчал.
– Мы можем и дальше убирать киллеров, но в конце концов нам придется дойти до заказчика. Пока контракт открыт, кто-нибудь все время будет за него браться.
– Слишком крупные бабки, чтобы упускать, – сказала я.
– Многие профессионалы не возьмутся за ликвидацию, если задан крайний срок. Многие из лучших это сочтут неприемлемым. Я бы тоже не взялся за работу с такими особыми обстоятельствами.
– Я слышу “но” в твоем голосе, – сказала я.
Он засмеялся, довольно тихо.
– За полмиллиона долларов люди иногда нарушают свои правила.
– Неутешительно, – сказала я.
– Не предназначалось для утешения. Я буду у Ричарда завтра пораньше.
– Ты знаешь, где это?
– Мог бы найти, но не будем баловаться. Расскажи, как проехать.
Я рассказала.
– Можно было бы тебе посоветовать не выходить из дому, но ты с Ричардом уже много месяцев встречаешься. Хороший киллер сможет тебя найти. И я не знаю, что безопаснее: оставаться или переезжать.
– Я наберу дополнительного оружия и буду еще подозрительнее, чем всегда.
– Отлично. До завтра.
Он повесил трубку, и у меня в руках остался гудящий телефон.
Ричард глядел на меня.
– Я правильно услышал: ты сказала, что на ликвидацию отводится двадцать четыре часа?
Я повесила трубку.
– Боюсь, что так.
По привычке я нажала кнопку прослушивания сообщений. Загудела перемотка.
– Боже мой, почему? – спросил Ричард.
– Хотела бы я знать.
– Ты два раза упоминала деньги. Сколько?
Я сказала.
Он сел на табурет, потрясенный. Вполне извинительное потрясение.
– Анита, та не пойми меня неправильно: для меня ты стоишь любых денег, но зачем кому-то платить полмиллиона, чтобы тебя не было?
Для того, кто ничего не знает о наемных убийствах, он очень деликатно сформулировал этот главный вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105