Я отняла руку, и он поглядел на меня.
– Если хотите поцеловать мне руку – пожалуйста, но не надо делать это лишь для того, чтобы позлить Ричарда.
– Примите мои извинения, ma petite. Вы абсолютно правы. – Он поглядел поверх меня на Ричарда. – И вы примите мои извинения, мсье Caaiai. Мы все в несколько... щекотливой ситуации. Было бы легкомысленно усугублять ее ребячеством.
Мне не надо было смотреть в лицо Ричарда, чтобы знать, что он хмурится.
Вошел Эдуард и разрядил обстановку. Можно было заткнуться и уехать – я надеюсь.
– Машина чиста, – сказал он.
– Приятно слышать, – ответила я.
Эдуард оделся для вечера. Черное кожаное пальто до лодыжек будто жило своей жизнью, когда он двигался, и обвисало тяжестью в неожиданных местах. Эдуард показал мне кое-какие из своих игрушек, рассованных там и сям. Я знала, что в стоячем воротнике его рубашки скрыта гаррота. Это уже было чуть слишком даже для меня.
Он мельком глянул на двоих мужчин моей жизни, но сказал только:
– Я поеду за лимузином. Ты меня сегодня не высматривай, Анита. Я там буду, но не хочу предупреждать киллера, что у тебя телохранитель.
– Второй телохранитель, – сказал Жан-Клод. – Ваш, как вы его называете, киллер будет знать, что я рядом с ней.
Эдуард кивнул:
– Да, если они нападут на лимузин, вы в нем будете. Им придется предусмотреть ликвидацию вас обоих, а это означает серьезную огневую мощь.
– То есть я одновременно и сдерживающий фактор, и приглашение поднять ставки? – спросил Жан-Клод.
Эдуард посмотрел на него так, будто вампир наконец-то сделал что-то интересное. Но в глаза ему Эдуард не смотрел. Насколько я знаю, я – единственный человек, который может смотреть в глаза Мастера и не поддаться чарам. Быть некромантом – в этом есть свои преимущества.
– Именно.
Он это произнес так, будто не ожидал, что вампир просечет ситуацию. Но Жан-Клод если чего умел, так это выживать.
– Не отправиться ли нам тогда, ma petite? Нас ждет открытие клуба.
Он плавно повел рукой в сторону выхода, но за руку меня не взял. Посмотрел на Ричарда, на меня и вообще вел себя до ужаса хорошо. Жан-Клод – жуткая заноза, а потому мне не понравилось, когда он стал пай-мальчиком.
Я обернулась на Ричарда.
– Пока. Если я тебя поцелую на прощание, у тебя опять помада размажется.
– На тебе и без того достаточно помады, Ричард, – сказал Жан-Клод, и я впервые за вечер услышала горячую нотку ревности.
Ричард сделал два шага вперед, и напряжение в комнате взлетело до потолка.
– Я могу снова ее поцеловать, если это тебя обрадует.
– Прекратите оба, – сказала я.
– Как вам угодно, – сказал Жан-Клод. – Она моя на весь вечер, и я могу себе позволить быть щедрым.
Руки Ричарда сжались в кулаки, первые струйки силы потекли в комнату.
– Я ухожу, – сказала я и пошла к выходу, не оборачиваясь. Жан-Клод успел меня догнать еще до двери. Он взялся за ручку, но потом выпустил, предоставляя взяться мне.
– Я все время забываю ваше предубеждение насчет дверей, – улыбнулся он.
– А я нет, – тихо сказал Ричард.
Я обернулась. Ричард стоял в джинсах, в облегающей футболке, с волнистой массой спутанных волос. Если бы я сейчас не уходила, мы бы сели, обнявшись, на диван и стали смотреть один из его любимых фильмов. У нас уже появлялись общие любимые фильмы, песни, пословицы. Может быть, прошлись бы при луне. Он ночью видел почти так же хорошо, как я. Может быть, потом мы бы вернулись к тому, что прервали перед собранием.
Жан-Клод переплел свои пальцы с моими, привлекая мое внимание. Я глядела в эти глаза, синие-синие, как небо перед грозой, как морская гладь, под которой лежат камни. Можно было потрогать эти три бусины и проверить, такие ли они древние. Мой взгляд ушел вниз, к бледному овалу груди. Я знала, что крестообразный шрам на ощупь гладкий и бугристый. Я смотрела на Жан-Клода, и у меня дыхание перехватывало. Он был дьявольски красив. Неужто всегда мое тело будет тянуть к нему, как подсолнух к свету? Может быть, но сейчас, стоя рядом и держась за руки, я поняла, что этого мало.
У нас с Жан-Клодом мог бы быть блестящий роман, но жизнь я себе представляла только с Ричардом. Любви одной – хватит? Если даже Ричард сможет убить ради того, чтобы остаться в живых, как ему будет мой счет трупов? Жан-Клод принимал меня с потрохами и с пистолетом, но я не принимала его. То, что мы оба смотрим на мир через черные очки, не значит, что мне это нравится.
Я вздохнула, и это не был счастливый вздох. Если сейчас я последний раз вижу Ричарда, мне надо было стиснуть его в объятиях и поцеловать так, чтобы он запомнил навеки, но я не могла. Держа за руку Жан-Клода – не могла. Это было бы жестоко по отношению ко всем нам.
– Пока, Ричард, – сказала я.
– Будь осторожна. – Очень одиноко прозвучал его голос.
– Вы с Луи сегодня вечером собирались в кино? – спросила я.
Он кивнул:
– Луи скоро придет.
– Ну и хорошо. – Я открыла рот еще что-то сказать, но промолчала. Я уходила с Жан-Клодом, и никакие слова этого изменить не могли.
– Я тебя подожду, – сказал Ричард.
– Лучше бы не надо.
– Я знаю.
Я вышла – чуть быстрее, чем надо, – к ожидающему лимузину. Он был белый.
– Ну, какой шик и блеск! – сказала, я.
– Я решил, что черный будет слишком похож на катафалк, – ответил Жан-Клод.
Эдуард тоже вышел и закрыл за нами дверь.
– Я буду на месте, когда буду тебе нужен, Анита.
Посмотрев ему в глаза, я ответила:
– Это я знаю.
Он еле заметно улыбнулся.
– Но ты на всякий случай оглядывайся, что у тебя за спиной.
– Это я всегда делаю, – улыбнулась я.
Он глянул на вампира, стоящего возле открытой дверцы лимузина.
– Не так хорошо, как я раньше думал.
И Эдуард ушел в темноту к своей машине раньше, чем у меня мог сложиться ответ. Но он был прав. В конце концов, монстры меня зацапали. Соблазнить меня – это почти так же хорошо, как убить. Или изувечить.
14
Название клуба “Данс макабр” горело красными неоновыми буквами почти восемь футов высотой. Они были выгнуты и наклонены под углом, будто их только что написала чья-то гигантская рука. Располагался клуб в здании старой пивоварни в Приречье, в здании заброшенном и пустующем многие годы. Единственная была соринка в глазу среди безупречно шикарных ресторанов, баров и дансингов, владельцами которых были в основном вампиры. Приречье еще называли Округ или Площадь Крови – последнее не произносилось вслух в приличной вампирской компании. Это прозвище им не нравилось – кто знает почему?
Толпа выплескивалась с тротуаров на проезжую часть, становясь все гуще, пока лимузин не был остановлен просто людской массой. Настолько плотной, что я даже заметила полисмена в форме, который пытался заставить людей пропустить машины. Я выглянула через тонированное стекло. А убийца – здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Если хотите поцеловать мне руку – пожалуйста, но не надо делать это лишь для того, чтобы позлить Ричарда.
– Примите мои извинения, ma petite. Вы абсолютно правы. – Он поглядел поверх меня на Ричарда. – И вы примите мои извинения, мсье Caaiai. Мы все в несколько... щекотливой ситуации. Было бы легкомысленно усугублять ее ребячеством.
Мне не надо было смотреть в лицо Ричарда, чтобы знать, что он хмурится.
Вошел Эдуард и разрядил обстановку. Можно было заткнуться и уехать – я надеюсь.
– Машина чиста, – сказал он.
– Приятно слышать, – ответила я.
Эдуард оделся для вечера. Черное кожаное пальто до лодыжек будто жило своей жизнью, когда он двигался, и обвисало тяжестью в неожиданных местах. Эдуард показал мне кое-какие из своих игрушек, рассованных там и сям. Я знала, что в стоячем воротнике его рубашки скрыта гаррота. Это уже было чуть слишком даже для меня.
Он мельком глянул на двоих мужчин моей жизни, но сказал только:
– Я поеду за лимузином. Ты меня сегодня не высматривай, Анита. Я там буду, но не хочу предупреждать киллера, что у тебя телохранитель.
– Второй телохранитель, – сказал Жан-Клод. – Ваш, как вы его называете, киллер будет знать, что я рядом с ней.
Эдуард кивнул:
– Да, если они нападут на лимузин, вы в нем будете. Им придется предусмотреть ликвидацию вас обоих, а это означает серьезную огневую мощь.
– То есть я одновременно и сдерживающий фактор, и приглашение поднять ставки? – спросил Жан-Клод.
Эдуард посмотрел на него так, будто вампир наконец-то сделал что-то интересное. Но в глаза ему Эдуард не смотрел. Насколько я знаю, я – единственный человек, который может смотреть в глаза Мастера и не поддаться чарам. Быть некромантом – в этом есть свои преимущества.
– Именно.
Он это произнес так, будто не ожидал, что вампир просечет ситуацию. Но Жан-Клод если чего умел, так это выживать.
– Не отправиться ли нам тогда, ma petite? Нас ждет открытие клуба.
Он плавно повел рукой в сторону выхода, но за руку меня не взял. Посмотрел на Ричарда, на меня и вообще вел себя до ужаса хорошо. Жан-Клод – жуткая заноза, а потому мне не понравилось, когда он стал пай-мальчиком.
Я обернулась на Ричарда.
– Пока. Если я тебя поцелую на прощание, у тебя опять помада размажется.
– На тебе и без того достаточно помады, Ричард, – сказал Жан-Клод, и я впервые за вечер услышала горячую нотку ревности.
Ричард сделал два шага вперед, и напряжение в комнате взлетело до потолка.
– Я могу снова ее поцеловать, если это тебя обрадует.
– Прекратите оба, – сказала я.
– Как вам угодно, – сказал Жан-Клод. – Она моя на весь вечер, и я могу себе позволить быть щедрым.
Руки Ричарда сжались в кулаки, первые струйки силы потекли в комнату.
– Я ухожу, – сказала я и пошла к выходу, не оборачиваясь. Жан-Клод успел меня догнать еще до двери. Он взялся за ручку, но потом выпустил, предоставляя взяться мне.
– Я все время забываю ваше предубеждение насчет дверей, – улыбнулся он.
– А я нет, – тихо сказал Ричард.
Я обернулась. Ричард стоял в джинсах, в облегающей футболке, с волнистой массой спутанных волос. Если бы я сейчас не уходила, мы бы сели, обнявшись, на диван и стали смотреть один из его любимых фильмов. У нас уже появлялись общие любимые фильмы, песни, пословицы. Может быть, прошлись бы при луне. Он ночью видел почти так же хорошо, как я. Может быть, потом мы бы вернулись к тому, что прервали перед собранием.
Жан-Клод переплел свои пальцы с моими, привлекая мое внимание. Я глядела в эти глаза, синие-синие, как небо перед грозой, как морская гладь, под которой лежат камни. Можно было потрогать эти три бусины и проверить, такие ли они древние. Мой взгляд ушел вниз, к бледному овалу груди. Я знала, что крестообразный шрам на ощупь гладкий и бугристый. Я смотрела на Жан-Клода, и у меня дыхание перехватывало. Он был дьявольски красив. Неужто всегда мое тело будет тянуть к нему, как подсолнух к свету? Может быть, но сейчас, стоя рядом и держась за руки, я поняла, что этого мало.
У нас с Жан-Клодом мог бы быть блестящий роман, но жизнь я себе представляла только с Ричардом. Любви одной – хватит? Если даже Ричард сможет убить ради того, чтобы остаться в живых, как ему будет мой счет трупов? Жан-Клод принимал меня с потрохами и с пистолетом, но я не принимала его. То, что мы оба смотрим на мир через черные очки, не значит, что мне это нравится.
Я вздохнула, и это не был счастливый вздох. Если сейчас я последний раз вижу Ричарда, мне надо было стиснуть его в объятиях и поцеловать так, чтобы он запомнил навеки, но я не могла. Держа за руку Жан-Клода – не могла. Это было бы жестоко по отношению ко всем нам.
– Пока, Ричард, – сказала я.
– Будь осторожна. – Очень одиноко прозвучал его голос.
– Вы с Луи сегодня вечером собирались в кино? – спросила я.
Он кивнул:
– Луи скоро придет.
– Ну и хорошо. – Я открыла рот еще что-то сказать, но промолчала. Я уходила с Жан-Клодом, и никакие слова этого изменить не могли.
– Я тебя подожду, – сказал Ричард.
– Лучше бы не надо.
– Я знаю.
Я вышла – чуть быстрее, чем надо, – к ожидающему лимузину. Он был белый.
– Ну, какой шик и блеск! – сказала, я.
– Я решил, что черный будет слишком похож на катафалк, – ответил Жан-Клод.
Эдуард тоже вышел и закрыл за нами дверь.
– Я буду на месте, когда буду тебе нужен, Анита.
Посмотрев ему в глаза, я ответила:
– Это я знаю.
Он еле заметно улыбнулся.
– Но ты на всякий случай оглядывайся, что у тебя за спиной.
– Это я всегда делаю, – улыбнулась я.
Он глянул на вампира, стоящего возле открытой дверцы лимузина.
– Не так хорошо, как я раньше думал.
И Эдуард ушел в темноту к своей машине раньше, чем у меня мог сложиться ответ. Но он был прав. В конце концов, монстры меня зацапали. Соблазнить меня – это почти так же хорошо, как убить. Или изувечить.
14
Название клуба “Данс макабр” горело красными неоновыми буквами почти восемь футов высотой. Они были выгнуты и наклонены под углом, будто их только что написала чья-то гигантская рука. Располагался клуб в здании старой пивоварни в Приречье, в здании заброшенном и пустующем многие годы. Единственная была соринка в глазу среди безупречно шикарных ресторанов, баров и дансингов, владельцами которых были в основном вампиры. Приречье еще называли Округ или Площадь Крови – последнее не произносилось вслух в приличной вампирской компании. Это прозвище им не нравилось – кто знает почему?
Толпа выплескивалась с тротуаров на проезжую часть, становясь все гуще, пока лимузин не был остановлен просто людской массой. Настолько плотной, что я даже заметила полисмена в форме, который пытался заставить людей пропустить машины. Я выглянула через тонированное стекло. А убийца – здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105