И логично, что вампиров можно поднять только днем. Когда наступает темнота, их душа возвращается.
Я даже не собиралась вступать в дискуссию, есть ли у вампиров душа. Я далеко не так была уверена в ответе, как когда-то.
– Я не умею поднимать зомби днем, – сказала я. – Не говоря уже о вампирах.
Доминик показал рукой на мертвецов обеих пород.
– Но вы это сделали.
Я покачала головой:
– В этом-то и вопрос. У меня не должно было такое получиться.
– Вы когда-нибудь пытались поднимать обычных зомби в светлое время суток?
– Вообще-то нет. Человек, который меня обучал, говорил, что это невозможно.
– Значит, вы не пробовали? – спросил Доминик.
Я замялась с ответом.
– Вы пробовали, – сказал он.
– Я этого не умею. Я даже не могу вызвать силу под солнечным светом.
– Только потому что верите, будто не можете.
– Повторите еще раз, пожалуйста.
– Вера – один из самых важных аспектов магии.
– Вы хотите сказать, что раз я не верю, будто могу поднять зомби днем, то поэтому и не могу.
– Именно так.
– В этом нет смысла, – сказал Ричард.
Он стоял, прислонившись к одной из целых стен. Пока мы с Домиником говорили о магии, он был очень тих. Джейсон, все еще в волчьем образе, лежал у его ног. Стивен расчистил себе место среди камней и сидел рядом с Джейсоном.
– На самом деле есть, – возразила я. – Я видела людей с большим нетренированным талантом, которые ничего поднять не могли. Один был уверен, что это смертный грех, и потому просто сам себя заблокировал. Но он светился силой, принимал он это или нет.
– Оборотень может отрицать свою силу как хочет, но это не спасет его от превращения, – возразил Ричард.
– Я думаю, поэтому ликантропию и называют проклятием, – сказал Доминик.
Ричард поглядел на меня с очень красноречивым выражением лица.
– Проклятием?
– Вы должны извинить Доминика, – возник Жан-Клод. – Сто лет назад никому и в голову не могло прийти, что ликантропия – болезнь.
– Беспокоитесь о чувствах Ричарда? – удивилась я.
– Его счастье – это ваше счастье, ma petite.
Это новое джентльменское поведение Жан-Клода начало меня доставать. Ну не верила я в его перевоспитание.
– Если Анита не верила, что может поднять мертвого днем, как же это у нее получилось? – спросила Кассандра, присоединяясь к метафизической дискуссии, будто на семинаре по теоретической магии. В колледже я знала много таких людей. Теоретики, лишенные магического таланта, – они были готовы часами обсуждать, будет ли работать то или иное теоретически выведенное заклинание. Они относились к магии как к физике, чистой науке, только без возможности проверки. Не попусти Господь, чтобы ученые из этой башни слоновой кости действительно испытали свои теории в реальном заклинании. Доминик очень подошел бы к их компании, только у него магические способности были.
– Оба случая произошли в экстремальной ситуации, – сказал Доминик. – Тот же принцип, что позволяет иногда бабушке поднять наехавший на внука грузовик. В минуты острой необходимости часто пробуждаются способности, в остальное время спящие.
– Но бабуля не сможет поднять грузовик, когда захочет, если она один раз его подняла, – заметила я.
– Гм-м... – задумчиво протянул Доминик. – Может быть, аналогия не до конца верна, но вы меня поняли. И если вы скажете, что нет, значит, вы просто желаете создавать затруднения.
Я чуть не улыбнулась.
– То есть вы говорите, что я смогу поднять мертвого днем, если буду верить, что могу.
– Я так считаю.
Я покачала головой:
– Никогда не слышала, чтобы хоть один аниматор мог это сделать.
– Но вы же не просто аниматор, Анита. Вы некромант.
– Я никогда не слышал о некроманте, который мог бы поднимать мертвых при свете дня, – сказал Жан-Клод.
Доминик изящно пожал плечами. Это мне напомнило Жан-Клода. Чтобы пожимать плечами грациозно, надо лет двести тренироваться.
– Насчет света дня не знаю, но некоторые вампиры могут ходить днем, если достаточно закрыты от света. Думаю, тот же принцип применим к некромантам.
– То есть вы считаете, что на открытом месте Анита не сможет поднять мертвеца днем? – спросила Кассандра.
Доминик снова пожал плечами и засмеялся.
– Моя ученая красавица, здесь вы меня поймали. Вполне Возможно, что Анита на это способна, но даже я никогда ни о чем таком не слышал.
Я затрясла головой.
– Послушайте, теоретической магией мы можем заняться потом. А сейчас – можете ли вы мне помочь придумать способ положить вампиров обратно, не испортив?
– Дайте определение, что значит “не испортив”, – сказал Доминик.
– Доминик, не надо острить, – сказал Жан-Клод. – Все мы отлично поняли, что она имеет в виду.
– Я хочу это услышать из ее уст.
Жан-Клод поглядел на меня и еле заметно пожал плечами.
– Когда наступит темнота, они должны подняться как вампиры. Я боюсь, что, если ошибусь, они останутся мертвыми навсегда.
– Вы меня удивили, Анита. Возможно, ваша репутация как бича местной популяции вампиров несколько преувеличенна.
Я уставилась на него, но не успела сказать ничего, что прозвучало бы хвастовством, как заговорил Жан-Клод:
– Я бы сказал, что ее сегодняшнее деяние – достаточное доказательство, насколько ее репутация заслуженна.
Доминик и вампир уставились друг на друга, и что-то пробежало между ними. Вызов, взаимопонимание – что-то.
– Она была бы потрясающим человеком-слугой, если бы нашелся вампир, способный ее укротить.
Жан-Клод в ответ рассмеялся, и смех наполнил зал эхом, скребущим по коже. Смех омыл мое тело, и на краткий миг я почувствовала какое-то касание глубоко внутри, где никаким рукам не место. В другом контексте Жан-Клод мог бы сделать это сексуальным, а сейчас это было просто неприятно.
– Никогда больше так не делай, – сказал Ричард. Он потер голые плечи, будто от холода или пытаясь стереть этот проникающий смех.
Джейсон подбежал к Жан-Клоду и потерся головой о его руку. Ему понравилось.
Доминик слегка поклонился.
– Мои извинения, Жан-Клод, ты очень ясно дал себя понять. Если бы ты захотел, то мог бы вызвать тот же эффект, что мой Мастер случайно вызвал у тебя в офисе.
– У меня в офисе, – поправила я.
Лично я не думала, что Жан-Клод может ранить просто голосом. Я бывала в ситуациях, когда он сделал бы это, если бы мог. Но совершенно не обязательно говорить об этом Доминику.
Доминик отвесил в мою сторону еще более низкий поклон.
– Конечно, у вас в офисе.
– Может, перестанем выпендриваться? – спросила я. – Можете вы нам помочь?
– Я более чем желаю попробовать это сделать.
Я пошла к нему, обходя обломки камней. Подойдя так близко, как только позволяла вежливость – или на дюйм-другой ближе, я сказала:
– Эти три вампира – не эксперимент. И у нас тут не лабораторная работа по метафизике магий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Я даже не собиралась вступать в дискуссию, есть ли у вампиров душа. Я далеко не так была уверена в ответе, как когда-то.
– Я не умею поднимать зомби днем, – сказала я. – Не говоря уже о вампирах.
Доминик показал рукой на мертвецов обеих пород.
– Но вы это сделали.
Я покачала головой:
– В этом-то и вопрос. У меня не должно было такое получиться.
– Вы когда-нибудь пытались поднимать обычных зомби в светлое время суток?
– Вообще-то нет. Человек, который меня обучал, говорил, что это невозможно.
– Значит, вы не пробовали? – спросил Доминик.
Я замялась с ответом.
– Вы пробовали, – сказал он.
– Я этого не умею. Я даже не могу вызвать силу под солнечным светом.
– Только потому что верите, будто не можете.
– Повторите еще раз, пожалуйста.
– Вера – один из самых важных аспектов магии.
– Вы хотите сказать, что раз я не верю, будто могу поднять зомби днем, то поэтому и не могу.
– Именно так.
– В этом нет смысла, – сказал Ричард.
Он стоял, прислонившись к одной из целых стен. Пока мы с Домиником говорили о магии, он был очень тих. Джейсон, все еще в волчьем образе, лежал у его ног. Стивен расчистил себе место среди камней и сидел рядом с Джейсоном.
– На самом деле есть, – возразила я. – Я видела людей с большим нетренированным талантом, которые ничего поднять не могли. Один был уверен, что это смертный грех, и потому просто сам себя заблокировал. Но он светился силой, принимал он это или нет.
– Оборотень может отрицать свою силу как хочет, но это не спасет его от превращения, – возразил Ричард.
– Я думаю, поэтому ликантропию и называют проклятием, – сказал Доминик.
Ричард поглядел на меня с очень красноречивым выражением лица.
– Проклятием?
– Вы должны извинить Доминика, – возник Жан-Клод. – Сто лет назад никому и в голову не могло прийти, что ликантропия – болезнь.
– Беспокоитесь о чувствах Ричарда? – удивилась я.
– Его счастье – это ваше счастье, ma petite.
Это новое джентльменское поведение Жан-Клода начало меня доставать. Ну не верила я в его перевоспитание.
– Если Анита не верила, что может поднять мертвого днем, как же это у нее получилось? – спросила Кассандра, присоединяясь к метафизической дискуссии, будто на семинаре по теоретической магии. В колледже я знала много таких людей. Теоретики, лишенные магического таланта, – они были готовы часами обсуждать, будет ли работать то или иное теоретически выведенное заклинание. Они относились к магии как к физике, чистой науке, только без возможности проверки. Не попусти Господь, чтобы ученые из этой башни слоновой кости действительно испытали свои теории в реальном заклинании. Доминик очень подошел бы к их компании, только у него магические способности были.
– Оба случая произошли в экстремальной ситуации, – сказал Доминик. – Тот же принцип, что позволяет иногда бабушке поднять наехавший на внука грузовик. В минуты острой необходимости часто пробуждаются способности, в остальное время спящие.
– Но бабуля не сможет поднять грузовик, когда захочет, если она один раз его подняла, – заметила я.
– Гм-м... – задумчиво протянул Доминик. – Может быть, аналогия не до конца верна, но вы меня поняли. И если вы скажете, что нет, значит, вы просто желаете создавать затруднения.
Я чуть не улыбнулась.
– То есть вы говорите, что я смогу поднять мертвого днем, если буду верить, что могу.
– Я так считаю.
Я покачала головой:
– Никогда не слышала, чтобы хоть один аниматор мог это сделать.
– Но вы же не просто аниматор, Анита. Вы некромант.
– Я никогда не слышал о некроманте, который мог бы поднимать мертвых при свете дня, – сказал Жан-Клод.
Доминик изящно пожал плечами. Это мне напомнило Жан-Клода. Чтобы пожимать плечами грациозно, надо лет двести тренироваться.
– Насчет света дня не знаю, но некоторые вампиры могут ходить днем, если достаточно закрыты от света. Думаю, тот же принцип применим к некромантам.
– То есть вы считаете, что на открытом месте Анита не сможет поднять мертвеца днем? – спросила Кассандра.
Доминик снова пожал плечами и засмеялся.
– Моя ученая красавица, здесь вы меня поймали. Вполне Возможно, что Анита на это способна, но даже я никогда ни о чем таком не слышал.
Я затрясла головой.
– Послушайте, теоретической магией мы можем заняться потом. А сейчас – можете ли вы мне помочь придумать способ положить вампиров обратно, не испортив?
– Дайте определение, что значит “не испортив”, – сказал Доминик.
– Доминик, не надо острить, – сказал Жан-Клод. – Все мы отлично поняли, что она имеет в виду.
– Я хочу это услышать из ее уст.
Жан-Клод поглядел на меня и еле заметно пожал плечами.
– Когда наступит темнота, они должны подняться как вампиры. Я боюсь, что, если ошибусь, они останутся мертвыми навсегда.
– Вы меня удивили, Анита. Возможно, ваша репутация как бича местной популяции вампиров несколько преувеличенна.
Я уставилась на него, но не успела сказать ничего, что прозвучало бы хвастовством, как заговорил Жан-Клод:
– Я бы сказал, что ее сегодняшнее деяние – достаточное доказательство, насколько ее репутация заслуженна.
Доминик и вампир уставились друг на друга, и что-то пробежало между ними. Вызов, взаимопонимание – что-то.
– Она была бы потрясающим человеком-слугой, если бы нашелся вампир, способный ее укротить.
Жан-Клод в ответ рассмеялся, и смех наполнил зал эхом, скребущим по коже. Смех омыл мое тело, и на краткий миг я почувствовала какое-то касание глубоко внутри, где никаким рукам не место. В другом контексте Жан-Клод мог бы сделать это сексуальным, а сейчас это было просто неприятно.
– Никогда больше так не делай, – сказал Ричард. Он потер голые плечи, будто от холода или пытаясь стереть этот проникающий смех.
Джейсон подбежал к Жан-Клоду и потерся головой о его руку. Ему понравилось.
Доминик слегка поклонился.
– Мои извинения, Жан-Клод, ты очень ясно дал себя понять. Если бы ты захотел, то мог бы вызвать тот же эффект, что мой Мастер случайно вызвал у тебя в офисе.
– У меня в офисе, – поправила я.
Лично я не думала, что Жан-Клод может ранить просто голосом. Я бывала в ситуациях, когда он сделал бы это, если бы мог. Но совершенно не обязательно говорить об этом Доминику.
Доминик отвесил в мою сторону еще более низкий поклон.
– Конечно, у вас в офисе.
– Может, перестанем выпендриваться? – спросила я. – Можете вы нам помочь?
– Я более чем желаю попробовать это сделать.
Я пошла к нему, обходя обломки камней. Подойдя так близко, как только позволяла вежливость – или на дюйм-другой ближе, я сказала:
– Эти три вампира – не эксперимент. И у нас тут не лабораторная работа по метафизике магий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105