Я вас слишком давно знаю.
У него сделалось такое мягкое, такое обезоруживающее выражение лица.
– Я наберу столько силы, что ни один Мастер вампиров, разве что весь совет, не посмеет бросить мне вызов.
– Я знала. Знала. Вы ни черта не делаете без дюжины скрытых причин.
– Я получаю в точности ту же выгоду, что и мсье Caaiai. Мы оба укрепим основы своей власти.
– Хорошо, а что от этого получаю я?
– Ну как? Безопасность для мсье Caaiaiа.
– Анита, – тихо сказал Ричард и тронул меня за плечо.
Я повернулась к нему, и злые слова замерли на языке, когда я увидела его лицо. Такое серьезное, такое печальное.
Он сжал мои плечи, одной рукой приподнял к себе мое лицо.
– Ты не обязана этого делать, если тебе не хочется.
– Ричард, ты понимаешь, что он предлагает? – сказала я. – Мы никогда от него не освободимся. – Я положила ладонь на руку, которой он держал мое лицо. – Не надо нам так привязывать себя к нему, Ричард. Заполучив от тебя хоть кусочек, он его уже никогда не выпустит.
– Если бы ты действительно считала, что он – чистое зло, ты бы давно его убила и была бы свободна.
Если я сейчас откажусь, а Ричард сегодня погибнет, смогу ли я жить дальше? Я прижалась лицом к его груди, вдохнула его аромат. Нет, не смогу. Если он погибнет, а я могла его спасти, я никогда не искуплю такой вины.
Жан-Клод подошел к нам.
– Это могла быть капризная случайность, ma petite, которую не удастся повторить в контролируемых условиях. С магией часто так бывает.
Я повернула голову, посмотрела на него, все еще прижимаясь щекой к голой груди Ричарда, и руки Ричарда держали меня за талию.
– Только без вампирских меток. Ни на мне, ни на нем. Поняли?
– Обещаю. Единственное, о чем я прошу, – это чтобы никто из нас не пошёл на попятную. Нам нужно точно оценить, каких масштабов силу мы можем вызывать. Если немного, то тогда это бессмысленно, но сели она такова, как я думаю, мы решим сразу множество проблем.
– Вы хитрый и вкрадчивый паразит.
– Это означает “да”? – спросил он.
– Да.
Ричард обнял меня, и я была рада, что это его руки меня держат, меня утешают, но смотрела я в глаза Жан-Клода. Выражение его лица трудно было описать. Такой вид может быть у дьявола, когда ты только что поставил свою подпись на отмеченной пунктиром строчке и сдал ему свою душу. Довольный, охочий – и слегка голодный.
25
– Вы с мсье Caaiaiом пока пообщайтесь, а я, пойду умоюсь и к вам присоединюсь.
Одно то, что он произнес это вслух, вызвало у меня желание отказаться, но я этого не сделала.
– А вы уверены, что это с вашей стороны не попытка составить из нас menage a trois?
– Разве я могу быть так коварен?
– Да.
Он засмеялся, и от этого звука будто ледышка проползла у меня по позвоночнику.
– Я вас оставлю одних.
И он протиснулся мимо нас в ванную.
Я шагнула за ним и не дала двери закрыться.
– Да? – спросил Жан-Клод.
– Когда вы выйдете, хорошо бы, чтобы под этим халатом было еще что-то, кроме кожи.
Он так широко улыбнулся, что даже можно было угадать клыки.
– Разве я могу быть так груб?
– Не знаю.
Он кивнул и закрыл дверь.
Глубоко вздохнув, я повернулась к другому мужчине моей жизни. Вещи Ричарда лежали сложенные в моем чемодане. Сам он придвинулся ко мне. Разрезы на трусах были такие глубокие, что видна была почти вся линия ноги от щиколотки до талии.
Если бы мы были действительно одни, я бы ему отдалась. Но то, что должно было быть романтично, вдруг стало до удушья неловким. Как-то очень ясно слышались звуки бегущей воды из ванной. Жан-Клод обещал к нам присоединиться. Господи Иисусе!
А Ричард все равно выглядел великолепно с этой волной волос, скрывшей один глаз. Но и он остановился, не стал больше приближаться и мотнул головой:
– И почему это вдруг стало так неловко?
– Я думаю, что главная тому причина сейчас находится в ванной и скоро выйдет.
Он рассмеялся и снова мотнул головой:
– Обычно у нас меньше времени уходит, чтобы оказаться в объятиях друг друга.
– Да, – согласилась я. А при сегодняшних темпах, когда Жан-Клод выйдет из ванной, мы еще будем глазеть друг на друга, как школьники на танцах. – Пойди мне навстречу, – сказала я.
Ричард улыбнулся:
– Всегда рад. – И он пошел ко мне. Мышцы танцевали у него на животе.
Я вдруг пожалела, что надела джинсы и тенниску. Мне захотелось, чтобы он увидел белье, которое я купила. Захотелось, чтобы его руки ощутили гладкий шелк и мое тело под ним.
Мы остановились, не дойдя дюйма друг до друга, не соприкасаясь. Чувствовался запах его лосьона. Я даже ощущала тепло его тела. Мне хотелось погладить руками по голой груди. По шелку этих трусов. И так захотелось, что я даже руки сложила, чтобы чем-то их занять.
Ричард наклонился надо мной, провел губами по бровям, поцеловал очень бережно в глаза, склонился ко рту, и я поднялась на цыпочки ему навстречу. Он обнял меня.
Я припала к нему, ощупывая его тело, прижимаясь к нему губами. Он склонился еще, руки его скользнули мне под ягодицы и приподняли меня, так что наши лица оказались на одной высоте. Я прервала поцелуй и хотела сказать “поставь меня на пол”, но не смогла выговорить, глядя ему глаза в глаза. Вместо этого я оплела его ногами за талию. Он чуть расставил ноги, держа равновесие. Я его поцеловала, и первая волна силы окатила меня как колющее, щекочущее тепло.
Ричард издал тихий горловой звук, скорее рычание, чем стон. Он опустился на колени, а я повисла на нем, и когда он положил меня на пол, я не стала его останавливать. Он приподнялся на руках, прижимая меня к полу нижней частью тела. И когда он посмотрел на меня, у него были волчьи глаза. Наверное, что-то отразилось у меня на лице, потому что он отвернулся, чтобы я не видела.
Я приподнялась под его тяжестью, зачерпнула горсть его густых волос и повернула его лицо к себе – не слишком нежно. То ли от боли, то ли еще от чего он повернулся с рычанием. Я не сморгнула. Не отвернулась.
Ричард снова наклонился ко мне лицом, и я легла на пол. Его губы нависли над моими, в теплом прикосновении наши рты встретились, и я будто пробовала на вкус его энергию, его суть.
Открылась дверь ванной. Этот звук заставил меня замереть, скосить глаза на открытую дверь. Ричард на миг замер, потом поцеловал меня в край подбородка, опускаясь губами ниже, к шее.
Жан-Клод стоял в дверях в черной шелковой пижаме. Куртка ее с длинными рукавами была распахнута и развевалась вокруг голого тела, когда он двигался. Выражение его лица, его глаз меня перепугало.
Я похлопала Ричарда по плечу. Он спускался уже губами к основанию шеи и тыкался в тенниску, будто хотел зарыться в нее лицом. Тревожные янтарные волчьи глаза повернулись ко мне, и единственное, что можно было прочесть на его лице, – желание, почти что голод. Его сила овевала мою кожу струями горячего ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
У него сделалось такое мягкое, такое обезоруживающее выражение лица.
– Я наберу столько силы, что ни один Мастер вампиров, разве что весь совет, не посмеет бросить мне вызов.
– Я знала. Знала. Вы ни черта не делаете без дюжины скрытых причин.
– Я получаю в точности ту же выгоду, что и мсье Caaiai. Мы оба укрепим основы своей власти.
– Хорошо, а что от этого получаю я?
– Ну как? Безопасность для мсье Caaiaiа.
– Анита, – тихо сказал Ричард и тронул меня за плечо.
Я повернулась к нему, и злые слова замерли на языке, когда я увидела его лицо. Такое серьезное, такое печальное.
Он сжал мои плечи, одной рукой приподнял к себе мое лицо.
– Ты не обязана этого делать, если тебе не хочется.
– Ричард, ты понимаешь, что он предлагает? – сказала я. – Мы никогда от него не освободимся. – Я положила ладонь на руку, которой он держал мое лицо. – Не надо нам так привязывать себя к нему, Ричард. Заполучив от тебя хоть кусочек, он его уже никогда не выпустит.
– Если бы ты действительно считала, что он – чистое зло, ты бы давно его убила и была бы свободна.
Если я сейчас откажусь, а Ричард сегодня погибнет, смогу ли я жить дальше? Я прижалась лицом к его груди, вдохнула его аромат. Нет, не смогу. Если он погибнет, а я могла его спасти, я никогда не искуплю такой вины.
Жан-Клод подошел к нам.
– Это могла быть капризная случайность, ma petite, которую не удастся повторить в контролируемых условиях. С магией часто так бывает.
Я повернула голову, посмотрела на него, все еще прижимаясь щекой к голой груди Ричарда, и руки Ричарда держали меня за талию.
– Только без вампирских меток. Ни на мне, ни на нем. Поняли?
– Обещаю. Единственное, о чем я прошу, – это чтобы никто из нас не пошёл на попятную. Нам нужно точно оценить, каких масштабов силу мы можем вызывать. Если немного, то тогда это бессмысленно, но сели она такова, как я думаю, мы решим сразу множество проблем.
– Вы хитрый и вкрадчивый паразит.
– Это означает “да”? – спросил он.
– Да.
Ричард обнял меня, и я была рада, что это его руки меня держат, меня утешают, но смотрела я в глаза Жан-Клода. Выражение его лица трудно было описать. Такой вид может быть у дьявола, когда ты только что поставил свою подпись на отмеченной пунктиром строчке и сдал ему свою душу. Довольный, охочий – и слегка голодный.
25
– Вы с мсье Caaiaiом пока пообщайтесь, а я, пойду умоюсь и к вам присоединюсь.
Одно то, что он произнес это вслух, вызвало у меня желание отказаться, но я этого не сделала.
– А вы уверены, что это с вашей стороны не попытка составить из нас menage a trois?
– Разве я могу быть так коварен?
– Да.
Он засмеялся, и от этого звука будто ледышка проползла у меня по позвоночнику.
– Я вас оставлю одних.
И он протиснулся мимо нас в ванную.
Я шагнула за ним и не дала двери закрыться.
– Да? – спросил Жан-Клод.
– Когда вы выйдете, хорошо бы, чтобы под этим халатом было еще что-то, кроме кожи.
Он так широко улыбнулся, что даже можно было угадать клыки.
– Разве я могу быть так груб?
– Не знаю.
Он кивнул и закрыл дверь.
Глубоко вздохнув, я повернулась к другому мужчине моей жизни. Вещи Ричарда лежали сложенные в моем чемодане. Сам он придвинулся ко мне. Разрезы на трусах были такие глубокие, что видна была почти вся линия ноги от щиколотки до талии.
Если бы мы были действительно одни, я бы ему отдалась. Но то, что должно было быть романтично, вдруг стало до удушья неловким. Как-то очень ясно слышались звуки бегущей воды из ванной. Жан-Клод обещал к нам присоединиться. Господи Иисусе!
А Ричард все равно выглядел великолепно с этой волной волос, скрывшей один глаз. Но и он остановился, не стал больше приближаться и мотнул головой:
– И почему это вдруг стало так неловко?
– Я думаю, что главная тому причина сейчас находится в ванной и скоро выйдет.
Он рассмеялся и снова мотнул головой:
– Обычно у нас меньше времени уходит, чтобы оказаться в объятиях друг друга.
– Да, – согласилась я. А при сегодняшних темпах, когда Жан-Клод выйдет из ванной, мы еще будем глазеть друг на друга, как школьники на танцах. – Пойди мне навстречу, – сказала я.
Ричард улыбнулся:
– Всегда рад. – И он пошел ко мне. Мышцы танцевали у него на животе.
Я вдруг пожалела, что надела джинсы и тенниску. Мне захотелось, чтобы он увидел белье, которое я купила. Захотелось, чтобы его руки ощутили гладкий шелк и мое тело под ним.
Мы остановились, не дойдя дюйма друг до друга, не соприкасаясь. Чувствовался запах его лосьона. Я даже ощущала тепло его тела. Мне хотелось погладить руками по голой груди. По шелку этих трусов. И так захотелось, что я даже руки сложила, чтобы чем-то их занять.
Ричард наклонился надо мной, провел губами по бровям, поцеловал очень бережно в глаза, склонился ко рту, и я поднялась на цыпочки ему навстречу. Он обнял меня.
Я припала к нему, ощупывая его тело, прижимаясь к нему губами. Он склонился еще, руки его скользнули мне под ягодицы и приподняли меня, так что наши лица оказались на одной высоте. Я прервала поцелуй и хотела сказать “поставь меня на пол”, но не смогла выговорить, глядя ему глаза в глаза. Вместо этого я оплела его ногами за талию. Он чуть расставил ноги, держа равновесие. Я его поцеловала, и первая волна силы окатила меня как колющее, щекочущее тепло.
Ричард издал тихий горловой звук, скорее рычание, чем стон. Он опустился на колени, а я повисла на нем, и когда он положил меня на пол, я не стала его останавливать. Он приподнялся на руках, прижимая меня к полу нижней частью тела. И когда он посмотрел на меня, у него были волчьи глаза. Наверное, что-то отразилось у меня на лице, потому что он отвернулся, чтобы я не видела.
Я приподнялась под его тяжестью, зачерпнула горсть его густых волос и повернула его лицо к себе – не слишком нежно. То ли от боли, то ли еще от чего он повернулся с рычанием. Я не сморгнула. Не отвернулась.
Ричард снова наклонился ко мне лицом, и я легла на пол. Его губы нависли над моими, в теплом прикосновении наши рты встретились, и я будто пробовала на вкус его энергию, его суть.
Открылась дверь ванной. Этот звук заставил меня замереть, скосить глаза на открытую дверь. Ричард на миг замер, потом поцеловал меня в край подбородка, опускаясь губами ниже, к шее.
Жан-Клод стоял в дверях в черной шелковой пижаме. Куртка ее с длинными рукавами была распахнута и развевалась вокруг голого тела, когда он двигался. Выражение его лица, его глаз меня перепугало.
Я похлопала Ричарда по плечу. Он спускался уже губами к основанию шеи и тыкался в тенниску, будто хотел зарыться в нее лицом. Тревожные янтарные волчьи глаза повернулись ко мне, и единственное, что можно было прочесть на его лице, – желание, почти что голод. Его сила овевала мою кожу струями горячего ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105