Обливаясь пoтом, он тем не менее и не подумал снять свою любимую ветровку с эмблемой Африканского национального конгресса.
— Так, дела. А ты чем занимался?
— О, а у тебя есть пушка. Ты ходишь с «железом».
— Нет.
— Ого, не ври! Ты как раз за ней потянулся. Пеллэм, дай посмотреть. Что у тебя? «Глок», «браунинг»? Или дамский пугач калибра пять и семь? Знаешь, а я хочу раздобыть где-нибудь «дезерт игл». Разнесет всю задницу так, что потом не соберешь. Пятидесятый калибр, твою мать!
— Я протянул руку за бумажником. Я принял тебя за уличного грабителя.
— Ты что, я тебя не трону!
Казалось, Исмаил был искренне оскорблен.
— Так все же где ты был? — спросил Пеллэм.
— Да так, болтался. Ну, сам знаешь.
Пеллэм рассмеялся.
— Дружок, у тебя джинсы не достают до колен. И я дам тебе десять долларов, если ты покажешь мне какие-нибудь отличительные знаки банд.
Однако мальчишка тотчас же что-то изобразил. Пеллэм понятия не имел, что означают эти жесты, но выглядели они вполне правдоподобно. В Лос-Анджелесе Исмаил бы запросто сошел за члена подростковой банды. Пеллэм протянул ему десятку, искренне надеясь, что Исмаил потратит ее на еду.
— Спасибо, приятель.
— Как дела у твоей матери?
— Понятия не имею. Она смылась. И сестра тоже.
— Смылась? Что ты хочешь сказать?
Исмаил пожал плечами.
— Смылись, и все тут. В приюте их больше нет.
— А ты где обосновался?
— Пока что ничего себе не подыскал. Эй, Пеллэм, куда это ты пялишься? Что ты задумал?
— Пошли. Я хочу познакомить тебя с одним человеком.
— Да? И с кем?
— С одной женщиной.
— Она клевая телка?
— Лично я так думаю. Как отнесешься к ней ты, я не знаю.
— Пеллэм, с чего это ты вздумал знакомить меня со своей шлюхой?
— Следи за своим языком.
— И не подумаю.
— Исмаил!
— И не подумаю, твою мать! — проворчал мальчишка.
Схватив Исмаила за руку, Пеллэм потащил его в Центр помощи нуждающимся подросткам.
— Исмаил, прекрати сквернословить.
— Слушай, приятель, я наперед знаю, что хочет эта сучка. Клянусь, она попытается затащить меня к себе в постель…
— Как его зовут? — спросила Кэрол Вайандотт, невозмутимо глядя на маленький сгусток ярости, бушующий перед ней.
— Исмаил.
— Привет, Исмаил. Меня зовут Кэрол. Я здесь хозяйка.
— Ты грязная стерва, и я не останусь здесь ни минуты…
— Исмаил, заткнись! — строго рявкнул Пеллэм.
Его окрик нисколько не подействовал на мальчишку.
— Убери от меня эту белую шлюху!
Пеллэм решил переменить подход.
— Послушай, Исмаил, — спокойно произнес он, — воспитанные люди считают, что произносить это слово вслух очень неприлично.
— Ну хорошо, хорошо, — поморщился мальчишка. — Я больше не буду говорить слово «белая».
— Очень смешно!
— О, он употребляет слово «шлюха» не в буквальном смысле, — небрежным тоном заметила Кэрол, откидываясь на спинку стула и внимательно оглядывая молодого негритенка. — Это просто словесная шелуха.
— Эй ты, шлюха, не учи меня, что и как употреблять!
— Ты хочешь оставаться моим другом или нет? — взорвался Пеллэм. — Следи за своим языком!
Плюхнувшись на подоконник, мальчишка угрюмо скрестил руки на груди.
— Его мать и сестра исчезли, — объяснил Пеллэм.
— Исчезли? — переспросила Кэрол.
— Покинули приют, — уточнил Пеллэм.
— Исмаил, расскажи, что произошло?
— Не знаю. Я вернулся туда, а они уже смылись. Куда — не знаю.
Заметив в углу стопку комиксов, Исмаил жадно схватил потрепанный экземпляр «Человека-паука» и принялся увлеченно его листать.
— Вы ему можете чем-нибудь помочь? — спросил Пеллэм.
Кэрол пожала плечами.
— Конечно, можно связаться со Специальной детской службой. Мальчишку поместят на двадцать четыре часа в особый приют. На двадцать пятый час он сбежит. Предлагаю оставить его здесь на несколько дней, подождать, не объявится ли его мать… Исмаил!
Мальчишка оторвался от комикса.
— А бабушка у тебя есть?
— Слушай, а ты ни хрена в жизни не понимаешь. Бабушки есть у всех.
— Я имела в виду, в живых есть?
Мальчишка молча пожал плечами.
— Где живут твои бабушки?
— Не знаю.
— Хотя бы одна? Или тетки? Вообще у тебя еще есть родные?
— Не знаю.
Пеллэма резанула острая боль, когда он понял, что мальчишка не знает своих ближайших родственников. Но Кэрол спокойно произнесла:
— Тебе понравились эти книжки? У нас таких много.
Презрительно фыркнув, Исмаил с вызовом ответил:
— Дерьмо! Если я захочу, я натырю себе тысячу комиксов, твою мать!
Подойдя к мальчишке, Пеллэм присел перед ним на корточки.
— Мы с тобой ведь друзья, верно?
— Я так думал. А сейчас не знаю.
— Ты останешься здесь на некоторое время? И не будешь поднимать много шума?
— Мы поможем тебе отыскать мать, — добавила Кэрол.
— Мне она не нужна. Она потаскуха и ширяется. Все время сидит на игле. Водит к себе всех мужиков подряд, лишь бы раздобыть деньги. Они трахают мою мать, вы это понимаете?
Помолчав, Пеллэм сказал:
— Ладно, останься здесь на некоторое время. Ради меня, хорошо?
Исмаил отложил книжку.
— Ладно, ради тебя, Пеллэм, останусь. — Он смерил взглядом Кэрол. — Но ты, шлюха, послушай меня внимательно…
— Исмаил! — крикнул Пеллэм. — Еще одно грубое слово — и я тебя выдеру!
Мальчишка заморгал, удивленный этой вспышкой. Он неуверенно кивнул.
— Нам бы хотелось, чтобы ты остался здесь надолго, — сказала Кэрол. — У нас есть ребята, с которыми ты сможешь подружиться. Пройди внутрь. Спроси мисс Санчес. Она покажет тебе кровать в палате для мальчиков.
Исмаил нерешительно посмотрел на Пеллэма.
— Я смогу проведать тебя?
— Здесь у нас не тюрьма, — объяснила Кэрол. — Ты сможешь приходить и уходить когда вздумается.
Не обращая на нее внимания, Исмаил продолжал:
— Пеллэм, мы с тобой еще побродим по Кухне?
— С удовольствием.
Исмаил хмуро обвел взглядом тускло освещенное помещение.
— Ну хорошо, — пробормотал он, — но только чтобы никто здесь не лез ко мне, слышите?
— Никто тебя пальцем не тронет, — заверила его Кэрол.
Посмотрев на Пеллэма удивительно взрослыми глазами, мальчишка сказал:
— До встречи, приятель.
— До встречи.
Исмаил ушел, резко распахнув дверь, ведущую в соседнее помещение, словно ковбой из вестерна.
Кэрол рассмеялась.
— Значит, вот чем ты занимаешься в этих трущобах? Помимо того, что разыгрываешь из себя социального работника?
Взглянув на свою футболку, она пухлым пальцем смахнула с нее какую-то соринку. Этот жест подчеркнул одновременно ее силу и уязвимость.
— Да нет, я просто брожу по району. Ищу ракурсы для съемки. Ищу людей, с которыми можно поговорить. Ты об Алексе ничего не слышала?
— Ничего. Извини. Сюда он не возвращался, никто его не видел. Я поспрашивала у наших.
Некоторое время оба молчали. В комнату вошла молоденькая девчушка на последнем месяце беременности, нянча плюшевого динозавра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Так, дела. А ты чем занимался?
— О, а у тебя есть пушка. Ты ходишь с «железом».
— Нет.
— Ого, не ври! Ты как раз за ней потянулся. Пеллэм, дай посмотреть. Что у тебя? «Глок», «браунинг»? Или дамский пугач калибра пять и семь? Знаешь, а я хочу раздобыть где-нибудь «дезерт игл». Разнесет всю задницу так, что потом не соберешь. Пятидесятый калибр, твою мать!
— Я протянул руку за бумажником. Я принял тебя за уличного грабителя.
— Ты что, я тебя не трону!
Казалось, Исмаил был искренне оскорблен.
— Так все же где ты был? — спросил Пеллэм.
— Да так, болтался. Ну, сам знаешь.
Пеллэм рассмеялся.
— Дружок, у тебя джинсы не достают до колен. И я дам тебе десять долларов, если ты покажешь мне какие-нибудь отличительные знаки банд.
Однако мальчишка тотчас же что-то изобразил. Пеллэм понятия не имел, что означают эти жесты, но выглядели они вполне правдоподобно. В Лос-Анджелесе Исмаил бы запросто сошел за члена подростковой банды. Пеллэм протянул ему десятку, искренне надеясь, что Исмаил потратит ее на еду.
— Спасибо, приятель.
— Как дела у твоей матери?
— Понятия не имею. Она смылась. И сестра тоже.
— Смылась? Что ты хочешь сказать?
Исмаил пожал плечами.
— Смылись, и все тут. В приюте их больше нет.
— А ты где обосновался?
— Пока что ничего себе не подыскал. Эй, Пеллэм, куда это ты пялишься? Что ты задумал?
— Пошли. Я хочу познакомить тебя с одним человеком.
— Да? И с кем?
— С одной женщиной.
— Она клевая телка?
— Лично я так думаю. Как отнесешься к ней ты, я не знаю.
— Пеллэм, с чего это ты вздумал знакомить меня со своей шлюхой?
— Следи за своим языком.
— И не подумаю.
— Исмаил!
— И не подумаю, твою мать! — проворчал мальчишка.
Схватив Исмаила за руку, Пеллэм потащил его в Центр помощи нуждающимся подросткам.
— Исмаил, прекрати сквернословить.
— Слушай, приятель, я наперед знаю, что хочет эта сучка. Клянусь, она попытается затащить меня к себе в постель…
— Как его зовут? — спросила Кэрол Вайандотт, невозмутимо глядя на маленький сгусток ярости, бушующий перед ней.
— Исмаил.
— Привет, Исмаил. Меня зовут Кэрол. Я здесь хозяйка.
— Ты грязная стерва, и я не останусь здесь ни минуты…
— Исмаил, заткнись! — строго рявкнул Пеллэм.
Его окрик нисколько не подействовал на мальчишку.
— Убери от меня эту белую шлюху!
Пеллэм решил переменить подход.
— Послушай, Исмаил, — спокойно произнес он, — воспитанные люди считают, что произносить это слово вслух очень неприлично.
— Ну хорошо, хорошо, — поморщился мальчишка. — Я больше не буду говорить слово «белая».
— Очень смешно!
— О, он употребляет слово «шлюха» не в буквальном смысле, — небрежным тоном заметила Кэрол, откидываясь на спинку стула и внимательно оглядывая молодого негритенка. — Это просто словесная шелуха.
— Эй ты, шлюха, не учи меня, что и как употреблять!
— Ты хочешь оставаться моим другом или нет? — взорвался Пеллэм. — Следи за своим языком!
Плюхнувшись на подоконник, мальчишка угрюмо скрестил руки на груди.
— Его мать и сестра исчезли, — объяснил Пеллэм.
— Исчезли? — переспросила Кэрол.
— Покинули приют, — уточнил Пеллэм.
— Исмаил, расскажи, что произошло?
— Не знаю. Я вернулся туда, а они уже смылись. Куда — не знаю.
Заметив в углу стопку комиксов, Исмаил жадно схватил потрепанный экземпляр «Человека-паука» и принялся увлеченно его листать.
— Вы ему можете чем-нибудь помочь? — спросил Пеллэм.
Кэрол пожала плечами.
— Конечно, можно связаться со Специальной детской службой. Мальчишку поместят на двадцать четыре часа в особый приют. На двадцать пятый час он сбежит. Предлагаю оставить его здесь на несколько дней, подождать, не объявится ли его мать… Исмаил!
Мальчишка оторвался от комикса.
— А бабушка у тебя есть?
— Слушай, а ты ни хрена в жизни не понимаешь. Бабушки есть у всех.
— Я имела в виду, в живых есть?
Мальчишка молча пожал плечами.
— Где живут твои бабушки?
— Не знаю.
— Хотя бы одна? Или тетки? Вообще у тебя еще есть родные?
— Не знаю.
Пеллэма резанула острая боль, когда он понял, что мальчишка не знает своих ближайших родственников. Но Кэрол спокойно произнесла:
— Тебе понравились эти книжки? У нас таких много.
Презрительно фыркнув, Исмаил с вызовом ответил:
— Дерьмо! Если я захочу, я натырю себе тысячу комиксов, твою мать!
Подойдя к мальчишке, Пеллэм присел перед ним на корточки.
— Мы с тобой ведь друзья, верно?
— Я так думал. А сейчас не знаю.
— Ты останешься здесь на некоторое время? И не будешь поднимать много шума?
— Мы поможем тебе отыскать мать, — добавила Кэрол.
— Мне она не нужна. Она потаскуха и ширяется. Все время сидит на игле. Водит к себе всех мужиков подряд, лишь бы раздобыть деньги. Они трахают мою мать, вы это понимаете?
Помолчав, Пеллэм сказал:
— Ладно, останься здесь на некоторое время. Ради меня, хорошо?
Исмаил отложил книжку.
— Ладно, ради тебя, Пеллэм, останусь. — Он смерил взглядом Кэрол. — Но ты, шлюха, послушай меня внимательно…
— Исмаил! — крикнул Пеллэм. — Еще одно грубое слово — и я тебя выдеру!
Мальчишка заморгал, удивленный этой вспышкой. Он неуверенно кивнул.
— Нам бы хотелось, чтобы ты остался здесь надолго, — сказала Кэрол. — У нас есть ребята, с которыми ты сможешь подружиться. Пройди внутрь. Спроси мисс Санчес. Она покажет тебе кровать в палате для мальчиков.
Исмаил нерешительно посмотрел на Пеллэма.
— Я смогу проведать тебя?
— Здесь у нас не тюрьма, — объяснила Кэрол. — Ты сможешь приходить и уходить когда вздумается.
Не обращая на нее внимания, Исмаил продолжал:
— Пеллэм, мы с тобой еще побродим по Кухне?
— С удовольствием.
Исмаил хмуро обвел взглядом тускло освещенное помещение.
— Ну хорошо, — пробормотал он, — но только чтобы никто здесь не лез ко мне, слышите?
— Никто тебя пальцем не тронет, — заверила его Кэрол.
Посмотрев на Пеллэма удивительно взрослыми глазами, мальчишка сказал:
— До встречи, приятель.
— До встречи.
Исмаил ушел, резко распахнув дверь, ведущую в соседнее помещение, словно ковбой из вестерна.
Кэрол рассмеялась.
— Значит, вот чем ты занимаешься в этих трущобах? Помимо того, что разыгрываешь из себя социального работника?
Взглянув на свою футболку, она пухлым пальцем смахнула с нее какую-то соринку. Этот жест подчеркнул одновременно ее силу и уязвимость.
— Да нет, я просто брожу по району. Ищу ракурсы для съемки. Ищу людей, с которыми можно поговорить. Ты об Алексе ничего не слышала?
— Ничего. Извини. Сюда он не возвращался, никто его не видел. Я поспрашивала у наших.
Некоторое время оба молчали. В комнату вошла молоденькая девчушка на последнем месяце беременности, нянча плюшевого динозавра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84