Сейчас она читала толстенную, весом эдак под три килограмма, биографию Екатерины Великой. Когда же смех внизу стал громче, она увеличила громкость проигрывателя. На всех отцовских компакт-дисках была музыка двадцатых-тридцатых годов, блюзы, траурные песни, в исполнении таких певцов, как Бесси Смит и Роберт Джонсон. Саманта никогда сама не купила бы таких записей. Но теперь они все больше нравились ей, только потому, что нравились отцу.
Когда она еще не уехала из Луисвилля, то, так и не решившись расстаться с вещами отца, часть из них запаковала в ящик и отправила в Нью-Йорк. Она чувствовала, что когда носит его рубашки поверх своих джинсов, это сближает ее с отцом еще больше. Ей нравилось спать в его пижаме, но особенно она любила носить его громадный фланелевый халат.
Саманта спала иногда целыми днями, просыпаясь только затем, чтобы спуститься вниз за миской кукурузных хлопьев, а то и вовсе ничего не ела.
Едва она вставала, как ее вновь тянуло в сон, поэтому она не затрудняла себя тем, чтобы переодеться из отцовской пижамы во что-нибудь еще.
За этот промежуток времени она еще несколько раз слышала раздававшийся из сада смех. Но больше уже не вставала полюбопытствовать, что же там происходит. И хозяин дома ее теперь не волновал. Иногда она сталкивалась с ним на кухне, но уже не убегала от него, а лишь сонно улыбалась и возвращалась к себе наверх.
Саманта положила книгу на ночной столик у кровати и выключила свет. Было всего семь часов вечера и на улице еще совсем светло, но ее одолевал сон и она не могла больше ему сопротивляться. Засыпая, она думала, что как только отдохнет, то дочитает эту книгу, а затем прочтет и все другие книги в доме. Но сейчас она просто хотела спать.
В саду Дафния Ламморч внимательно разглядывала Майка, сидя напротив за раскладным столом. Не надо быть прорицателем, чтобы догадаться, что его что-то терзает. Обычно Майк был веселым, всегда шутил и не жаловался на аппетит (он съедал мяса столько, сколько, кажется, весил сам), но сегодня вечером он ковырял свой кусок вилкой без всякого аппетита.
Дафния не могла понять, зачем он ее пригласил. Хотя вернее было бы сказать, что она сама себя пригласила к нему, напросившись на встречу. Она сейчас находилась в положении, которое в разговоре деликатно называют «быть между работами». Клуб, где она работала, нанял нового управляющего (маленькое гадкое пресмыкающееся!), который считал, что делает Дафнии большое одолжение, желая развратничать с ней. Когда же Дафния отвергла такую честь, то он ее попросту уволил. Она скопила кое-какие деньги и думала, что протянет до тех пор, пока не найдет новое место. Тем не менее приходилось экономить, а она знала, что у Майка в гостях всегда можно сытно поесть.
— Послушай, с тобой все в порядке? — поинтересовалась она.
— Конечно. Все хорошо, — ответил он тихим голосом.
Дафния никогда раньше не видела его в таком состоянии.
Он всегда был «душой компании», всегда смеялся, был заводным и легким на подъем. Женщины постоянно влюблялись в него. Хотя чаще всего это Майка особо не волновало. Когда девочки из бывшего ее клуба бегали за ним, Дафния всегда говорила, что они зря стараются. Майка Таггерта им не заполучить.
Ей было прекрасно известно, что все девицы судачат, будто она спит с Майком. И она не пыталась их в этом разубедить. Но на самом деле между ними были лишь дружеские отношения.
У Дафнии была одна проблема, которая, к сожалению, встречается у многих женщин. Ей очень нужен был человек, которого она могла бы любить. Но ей были безразличны мужчины, которые любили ее. Поэтому всю свою энергию, время и деньги она тратила на поиски таких, от которых ничего, кроме оскорблений, не получала. Тогда она начинала плакаться в жилетку тем, кто любил ее. И рассказывала им, что все мужики дрянь, даже ее отец. Что касается Майка, то ему было приятно плакаться, на него было приятно смотреть, и он всегда заботился о ней, когда ее бросал очередной ухажер. И он никогда не относился к ней с презрением, как те, к кому Дафнию тянуло. Но как мужчина он для нее не существовал.
Когда Дафния была трезвой, она смеялась, вспоминая, как много мужчин бросили ее. Будучи нетрезвой, плакала. Но в каком бы она ни была состоянии, она отлично понимало одно: из всех клубных женщин именно она вхожа в этот богатый дом. И причина тому — она никогда не пыталась охмурить Майка.
— Как продвигается твоя книга? — поинтересовалась она.
Майк пожал плечами.
— Нормально… В последнее время что-то руки до нее не доходят.
Дафния ничего не ответила. Для нее оставалось непостижимой загадкой, когда кто-то писал что-то на бумаге и это «что-то» имело какой-то смысл. Поэтому она предпочитала говорить на другие темы. Вообще она была немного растеряна, так как эти попытки веселить и поддерживать Майка в трудную минуту были чем-то совершенно новым. Обычно Дафния ревела, а Майк смешил и утешал ее.
— Ну а как поживает твоя квартирантка?
— Думаю, у нее все в порядке. Я с ней не встречаюсь. — Он продолжал ковырять вилкой в тарелке. — Мне кажется, я ей не нравлюсь.
Дафния рассмеялась.
— Это ты-то, Майк? Да есть ли такая девушка на планете, которой бы ты не понравился? — Он ничего не ответил. Дафния, все еще смеясь, продолжала: — А что ты думаешь о ней?
Майк посмотрел на Дафнию такими глазами, что она, видавшая мужчин в самых отчаянных положениях, и то отпрянула от него и сделала большой глоток холодного пива, прежде чем что-нибудь из себя выдавить. Прислонив ледяную бутылочку пива к щеке, она прошептала:
— Не знаю. То ли я ей завидую, то ли боюсь за нее…
Майк опять уставился в тарелку.
— Та ее приглашал куда-нибудь?
— Пытался. Но как только я приближаюсь к ней на расстояние десяти шагов, она тотчас от меня бежит. Едва заслышит, что я иду на кухню, сразу взбегает по лестнице. Никогда не покидает своей квартиры, сидит там все время. Спускается только поесть.
— Что же она делает целыми днями?
— Мне кажется, спит, — с отвращением в голосе произнес Майк.
Дафния отрезала кусочек мяса.
— Несчастная девчонка. Ты вроде говорил, что у нее недавно умер отец и она только что развелась с мужем?
— Да. Но судя по всему, развод с таким мужем — небольшая потеря.
— Может, и так. Но все равно потерять парня — это всегда очень портит настроение. Помню, когда меня впервые бросил парень… Боже правый! Я была в него так влюблена! Он был первым, и я готова была пожертвовать для него всем на свете. Делала все, что он ни попросит. — Она возмущенно фыркнула при этом воспоминании. — Тогда-то я впервые начала заниматься стриптизом. Я перед ним раздевалась, и он сказал, что у меня хорошо получается. Сказал, что я могу заработать для нас кое-какие деньги. Но даже когда я сделала все, что он хотел… однажды я пришла домой, а его нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Когда она еще не уехала из Луисвилля, то, так и не решившись расстаться с вещами отца, часть из них запаковала в ящик и отправила в Нью-Йорк. Она чувствовала, что когда носит его рубашки поверх своих джинсов, это сближает ее с отцом еще больше. Ей нравилось спать в его пижаме, но особенно она любила носить его громадный фланелевый халат.
Саманта спала иногда целыми днями, просыпаясь только затем, чтобы спуститься вниз за миской кукурузных хлопьев, а то и вовсе ничего не ела.
Едва она вставала, как ее вновь тянуло в сон, поэтому она не затрудняла себя тем, чтобы переодеться из отцовской пижамы во что-нибудь еще.
За этот промежуток времени она еще несколько раз слышала раздававшийся из сада смех. Но больше уже не вставала полюбопытствовать, что же там происходит. И хозяин дома ее теперь не волновал. Иногда она сталкивалась с ним на кухне, но уже не убегала от него, а лишь сонно улыбалась и возвращалась к себе наверх.
Саманта положила книгу на ночной столик у кровати и выключила свет. Было всего семь часов вечера и на улице еще совсем светло, но ее одолевал сон и она не могла больше ему сопротивляться. Засыпая, она думала, что как только отдохнет, то дочитает эту книгу, а затем прочтет и все другие книги в доме. Но сейчас она просто хотела спать.
В саду Дафния Ламморч внимательно разглядывала Майка, сидя напротив за раскладным столом. Не надо быть прорицателем, чтобы догадаться, что его что-то терзает. Обычно Майк был веселым, всегда шутил и не жаловался на аппетит (он съедал мяса столько, сколько, кажется, весил сам), но сегодня вечером он ковырял свой кусок вилкой без всякого аппетита.
Дафния не могла понять, зачем он ее пригласил. Хотя вернее было бы сказать, что она сама себя пригласила к нему, напросившись на встречу. Она сейчас находилась в положении, которое в разговоре деликатно называют «быть между работами». Клуб, где она работала, нанял нового управляющего (маленькое гадкое пресмыкающееся!), который считал, что делает Дафнии большое одолжение, желая развратничать с ней. Когда же Дафния отвергла такую честь, то он ее попросту уволил. Она скопила кое-какие деньги и думала, что протянет до тех пор, пока не найдет новое место. Тем не менее приходилось экономить, а она знала, что у Майка в гостях всегда можно сытно поесть.
— Послушай, с тобой все в порядке? — поинтересовалась она.
— Конечно. Все хорошо, — ответил он тихим голосом.
Дафния никогда раньше не видела его в таком состоянии.
Он всегда был «душой компании», всегда смеялся, был заводным и легким на подъем. Женщины постоянно влюблялись в него. Хотя чаще всего это Майка особо не волновало. Когда девочки из бывшего ее клуба бегали за ним, Дафния всегда говорила, что они зря стараются. Майка Таггерта им не заполучить.
Ей было прекрасно известно, что все девицы судачат, будто она спит с Майком. И она не пыталась их в этом разубедить. Но на самом деле между ними были лишь дружеские отношения.
У Дафнии была одна проблема, которая, к сожалению, встречается у многих женщин. Ей очень нужен был человек, которого она могла бы любить. Но ей были безразличны мужчины, которые любили ее. Поэтому всю свою энергию, время и деньги она тратила на поиски таких, от которых ничего, кроме оскорблений, не получала. Тогда она начинала плакаться в жилетку тем, кто любил ее. И рассказывала им, что все мужики дрянь, даже ее отец. Что касается Майка, то ему было приятно плакаться, на него было приятно смотреть, и он всегда заботился о ней, когда ее бросал очередной ухажер. И он никогда не относился к ней с презрением, как те, к кому Дафнию тянуло. Но как мужчина он для нее не существовал.
Когда Дафния была трезвой, она смеялась, вспоминая, как много мужчин бросили ее. Будучи нетрезвой, плакала. Но в каком бы она ни была состоянии, она отлично понимало одно: из всех клубных женщин именно она вхожа в этот богатый дом. И причина тому — она никогда не пыталась охмурить Майка.
— Как продвигается твоя книга? — поинтересовалась она.
Майк пожал плечами.
— Нормально… В последнее время что-то руки до нее не доходят.
Дафния ничего не ответила. Для нее оставалось непостижимой загадкой, когда кто-то писал что-то на бумаге и это «что-то» имело какой-то смысл. Поэтому она предпочитала говорить на другие темы. Вообще она была немного растеряна, так как эти попытки веселить и поддерживать Майка в трудную минуту были чем-то совершенно новым. Обычно Дафния ревела, а Майк смешил и утешал ее.
— Ну а как поживает твоя квартирантка?
— Думаю, у нее все в порядке. Я с ней не встречаюсь. — Он продолжал ковырять вилкой в тарелке. — Мне кажется, я ей не нравлюсь.
Дафния рассмеялась.
— Это ты-то, Майк? Да есть ли такая девушка на планете, которой бы ты не понравился? — Он ничего не ответил. Дафния, все еще смеясь, продолжала: — А что ты думаешь о ней?
Майк посмотрел на Дафнию такими глазами, что она, видавшая мужчин в самых отчаянных положениях, и то отпрянула от него и сделала большой глоток холодного пива, прежде чем что-нибудь из себя выдавить. Прислонив ледяную бутылочку пива к щеке, она прошептала:
— Не знаю. То ли я ей завидую, то ли боюсь за нее…
Майк опять уставился в тарелку.
— Та ее приглашал куда-нибудь?
— Пытался. Но как только я приближаюсь к ней на расстояние десяти шагов, она тотчас от меня бежит. Едва заслышит, что я иду на кухню, сразу взбегает по лестнице. Никогда не покидает своей квартиры, сидит там все время. Спускается только поесть.
— Что же она делает целыми днями?
— Мне кажется, спит, — с отвращением в голосе произнес Майк.
Дафния отрезала кусочек мяса.
— Несчастная девчонка. Ты вроде говорил, что у нее недавно умер отец и она только что развелась с мужем?
— Да. Но судя по всему, развод с таким мужем — небольшая потеря.
— Может, и так. Но все равно потерять парня — это всегда очень портит настроение. Помню, когда меня впервые бросил парень… Боже правый! Я была в него так влюблена! Он был первым, и я готова была пожертвовать для него всем на свете. Делала все, что он ни попросит. — Она возмущенно фыркнула при этом воспоминании. — Тогда-то я впервые начала заниматься стриптизом. Я перед ним раздевалась, и он сказал, что у меня хорошо получается. Сказал, что я могу заработать для нас кое-какие деньги. Но даже когда я сделала все, что он хотел… однажды я пришла домой, а его нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109