Он стоял в дверях, облокотившись на дверную раму, и ехидно улыбался.
— Ты наконец уйдешь?. — выдержав длинную паузу, поинтересовался он. — Мне нужно одеться… Впрочем, у меня есть другая идея…
— Ни о каких идеях знать не желаю… — Она сделала несколько шагов, но он схватил ее за руку.
— И куда же ты направляешься?
— Хотя это и не твое дело… Я иду в свою квартиру.
Майк рывком прижал ее к себе, и Саманта стала вырываться из его объятий.
— Ну вот! Смотри, что ты натворила!
Она и не собиралась смотреть, зная уже, что произошло: полотенце с его бедер свалилось на пол…
Саманта изо всех сил пыталась смотреть только на его лицо…
— Я бы попросила меня отпустить, — произнесла она напряженным голосом, держась неестественно прямо.
Смеясь, он крепче прижал ее к своему сильному, теплому, совершенно голому телу.
Саманта все еще старательно фокусировала взгляд только на лице Майка. Но, начиная шевелиться в кольце его рук, чувствовала, как ее грудь прикасается к его груди. Она невольно взглянула краешком глаза на его темно-золотистый торс, и ей тут же захотелось сказать Майку, что он слишком много загорает. Потом у нее мелькнула мысль, что, может, это его натуральный цвет кожи. Может, он весь такой золотистый…
Майк наблюдал за ней: ее тело было совсем близко. Их разделяла только тончайшая ткань ее рубашки.
— Знаешь, пожалуй, я переменю свое мнение о ночных рубашках голубого цвета. Они начинают мне нравиться. Это что, шелк?
— Хлопок, — скованно ответила Саманта. — Старомодная, скучная хлопчатобумажная ткань — как ты говоришь, для многодетной матери с фермы.
— Н-да… А Ванесса носила… — Он не успел договорить, как получил от Саманты кулаком в ребра.
Майк вздрогнул, притворился, что ему безумно больно, а затем рассмеялся, но из объятий ее так и не выпустил.
— Малышка Сэм, ты единственная женщина в моей жизни. Ванесса — давно в прошлом.
— Мне это безразлично. Может, ты наконец прекратишь изображать Тарзана и отпустишь меня? Мне нужно подняться наверх и одеться.
Майк теснее прижался к ней, почти прикасаясь губами к ее шее, так что она чувствовала тепло его дыхания.
— Тарзан, говоришь? Это идея! Как насчет того, чтобы остаться сегодня дома и поиграть в воина-индейца и недотрогу, дочь миссионера? Вся твоя семья вырезана индейцами, а я спасаю тебя от смерти. Поначалу ты меня ненавидишь, пока я не заставлю тебя рыдать в экстазе, и мы с тобой…
Вовсе не желая этого, Саманта, однако, не смогла удержаться от смеха.
— Майк, ты сходишь с ума! Какой дряни ты начитался?
— Я схожу с ума от страсти к тебе, — проговорил он, дыша ей в шею, но все еще сохраняя между ними некую дистанцию, будто дал какой-то обет. — Ну, если тебе не нравятся индейцы, я могу тебе показать пару фокусов с красными шелковыми платками… или мы можем поиграть в пиратов и…
На этом речь оборвалась, так как его губы уже были заняты ее шеей.
Однако стоило ему слегка расслабиться, как Саманта внезапно нырнула под его руки и отскочила в сторону, с трудом скрывая улыбку, когда Майкл издал рев отчаяния.
Затем, повернувшись спиной, чтобы не видеть его наготы, вышла из спальни и, все еще улыбаясь, пошла наверх, чтобы одеться.
Она едва успела натянуть джинсы, как Майк уже постучался в дверь ее квартиры. Конечно, это была сплошная формальность, так как в двери зияла огромная дыра. Но, по правде говоря, он и не стал дожидаться, пока ему откроют. Когда Саманта вышла из спальни, на ходу застегивая кофточку, она увидела Майка, развалившегося в кресле и закинувшего ноги на диван.
— Ты еще не решила?
— Ты имеешь в виду, какую бы книгу прочитать сегодня? Кажется, я остановлюсь на этой прекрасной биографии капитана Бейкера, путешественника времен королевы Виктории. Да, наверное, именно с нее и начну.
Майк откровенно расстроился.
— Ну скажи, в конце концов, что нужно сделать парню для того, чтобы добиться свидания с тобой? Мой костлявый кузен…
— Он просто вежливо попросил, — сказала она язвительно, — и предупредил за сутки. Женщины ценят подобные вещи. Вообще приглашение на свидание требует немного больше тонкости, чем всякие предложения типа: «А давай поиграем в доктора… видишь, с меня упало полотенце…»
Майк медленно встал с кресла, подошел к ней и, взяв ее за руку, поцеловал ее пальчики с наигранной вежливостью и учтивостью.
— Мисс Эллиот, не оказали бы вы мне честь, позволив сопровождать вас сегодня?
— С фокусами, с красными платками или без? — спросила Саманта, покосившись на него.
— Это зависит от желания миледи! — И Майк вновь поцеловал ее руку, но на этот раз дотронулся до нее кончиком языка.
Саманта, улыбаясь, взглянула на склонившуюся перед ней копну черных кудрявых волос.
— И что же ожидает нас на этом свидании?
Майк сделал пренебрежительную гримасу:
— Конечно же, не катание на качелях и мороженое.
Поцеловав ее руку в третий раз, он озорно улыбнулся.
— Мы всегда можем нанести визит Ванессе!
— Только в том случае, если захватим с собой Рейни! — парировала Саманта, и ее улыбка стала такой же озорной.
Майк расхохотался и выпрямился.
— Как насчет более близкого знакомства с Нью- Йорком — Китайский квартал… Маленькая Италия… Виллидж… ну и что-нибудь в этом роде. Поверьте, этот город намного больше, чем Пятая авеню или Мэдисон-авеню, к которым, мне кажется, вы весьма адаптировались.
— Позвольте, я переоденусь и тогда…
— Нет, нет. Не извольте беспокоиться. Джинсы отлично соответствуют тем местам, куда мы поедем. — Он крепко сжал ее ладошку, и через пять минут они уже были у входной двери.
Впервые Саманта знакомилась с городом в выходные. Вместо прекрасно одетых и причесанных людей центральная часть Манхэттена наполнилась толпами приезжих: женщинами-туристками в бесформенных брюках или мешковатых платьях и толстенными мужиками, обвешанными фотокамерами поверх синтетических рубашек.
— Куда все исчезли? — поинтересовалась Саманта.
— В загородные дома и места отдыха под Нью-Йорком, — ответил Майк, уверенно держа курс на север.
Сначала он привел ее на уличную ярмарку в районе Первой авеню и Шестьдесят седьмой улицы. Там Саманта увидела лотки бижутерии тридцатых-сороковых годов. Ее просто потрясла брошь в виде корзиночки с цветами, сделанная из серебра и самоцветов.
— Это «Трифари», — сказала продавщица, будто это что-то проясняло. Саманте ужасно хотелось приобрести брошь, но она и так слишком много потратила за вчерашний день и потому со вздохом положила вещицу на место.
Майк, не раздумывая ни секунды, тут же купил брошь. Однако когда он протянул Саманте подарок, она запротестовала, говоря, что это лишнее, что он и так слишком много для нее сделал. Он попытался насильно приколоть ей брошь, но она стала сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Ты наконец уйдешь?. — выдержав длинную паузу, поинтересовался он. — Мне нужно одеться… Впрочем, у меня есть другая идея…
— Ни о каких идеях знать не желаю… — Она сделала несколько шагов, но он схватил ее за руку.
— И куда же ты направляешься?
— Хотя это и не твое дело… Я иду в свою квартиру.
Майк рывком прижал ее к себе, и Саманта стала вырываться из его объятий.
— Ну вот! Смотри, что ты натворила!
Она и не собиралась смотреть, зная уже, что произошло: полотенце с его бедер свалилось на пол…
Саманта изо всех сил пыталась смотреть только на его лицо…
— Я бы попросила меня отпустить, — произнесла она напряженным голосом, держась неестественно прямо.
Смеясь, он крепче прижал ее к своему сильному, теплому, совершенно голому телу.
Саманта все еще старательно фокусировала взгляд только на лице Майка. Но, начиная шевелиться в кольце его рук, чувствовала, как ее грудь прикасается к его груди. Она невольно взглянула краешком глаза на его темно-золотистый торс, и ей тут же захотелось сказать Майку, что он слишком много загорает. Потом у нее мелькнула мысль, что, может, это его натуральный цвет кожи. Может, он весь такой золотистый…
Майк наблюдал за ней: ее тело было совсем близко. Их разделяла только тончайшая ткань ее рубашки.
— Знаешь, пожалуй, я переменю свое мнение о ночных рубашках голубого цвета. Они начинают мне нравиться. Это что, шелк?
— Хлопок, — скованно ответила Саманта. — Старомодная, скучная хлопчатобумажная ткань — как ты говоришь, для многодетной матери с фермы.
— Н-да… А Ванесса носила… — Он не успел договорить, как получил от Саманты кулаком в ребра.
Майк вздрогнул, притворился, что ему безумно больно, а затем рассмеялся, но из объятий ее так и не выпустил.
— Малышка Сэм, ты единственная женщина в моей жизни. Ванесса — давно в прошлом.
— Мне это безразлично. Может, ты наконец прекратишь изображать Тарзана и отпустишь меня? Мне нужно подняться наверх и одеться.
Майк теснее прижался к ней, почти прикасаясь губами к ее шее, так что она чувствовала тепло его дыхания.
— Тарзан, говоришь? Это идея! Как насчет того, чтобы остаться сегодня дома и поиграть в воина-индейца и недотрогу, дочь миссионера? Вся твоя семья вырезана индейцами, а я спасаю тебя от смерти. Поначалу ты меня ненавидишь, пока я не заставлю тебя рыдать в экстазе, и мы с тобой…
Вовсе не желая этого, Саманта, однако, не смогла удержаться от смеха.
— Майк, ты сходишь с ума! Какой дряни ты начитался?
— Я схожу с ума от страсти к тебе, — проговорил он, дыша ей в шею, но все еще сохраняя между ними некую дистанцию, будто дал какой-то обет. — Ну, если тебе не нравятся индейцы, я могу тебе показать пару фокусов с красными шелковыми платками… или мы можем поиграть в пиратов и…
На этом речь оборвалась, так как его губы уже были заняты ее шеей.
Однако стоило ему слегка расслабиться, как Саманта внезапно нырнула под его руки и отскочила в сторону, с трудом скрывая улыбку, когда Майкл издал рев отчаяния.
Затем, повернувшись спиной, чтобы не видеть его наготы, вышла из спальни и, все еще улыбаясь, пошла наверх, чтобы одеться.
Она едва успела натянуть джинсы, как Майк уже постучался в дверь ее квартиры. Конечно, это была сплошная формальность, так как в двери зияла огромная дыра. Но, по правде говоря, он и не стал дожидаться, пока ему откроют. Когда Саманта вышла из спальни, на ходу застегивая кофточку, она увидела Майка, развалившегося в кресле и закинувшего ноги на диван.
— Ты еще не решила?
— Ты имеешь в виду, какую бы книгу прочитать сегодня? Кажется, я остановлюсь на этой прекрасной биографии капитана Бейкера, путешественника времен королевы Виктории. Да, наверное, именно с нее и начну.
Майк откровенно расстроился.
— Ну скажи, в конце концов, что нужно сделать парню для того, чтобы добиться свидания с тобой? Мой костлявый кузен…
— Он просто вежливо попросил, — сказала она язвительно, — и предупредил за сутки. Женщины ценят подобные вещи. Вообще приглашение на свидание требует немного больше тонкости, чем всякие предложения типа: «А давай поиграем в доктора… видишь, с меня упало полотенце…»
Майк медленно встал с кресла, подошел к ней и, взяв ее за руку, поцеловал ее пальчики с наигранной вежливостью и учтивостью.
— Мисс Эллиот, не оказали бы вы мне честь, позволив сопровождать вас сегодня?
— С фокусами, с красными платками или без? — спросила Саманта, покосившись на него.
— Это зависит от желания миледи! — И Майк вновь поцеловал ее руку, но на этот раз дотронулся до нее кончиком языка.
Саманта, улыбаясь, взглянула на склонившуюся перед ней копну черных кудрявых волос.
— И что же ожидает нас на этом свидании?
Майк сделал пренебрежительную гримасу:
— Конечно же, не катание на качелях и мороженое.
Поцеловав ее руку в третий раз, он озорно улыбнулся.
— Мы всегда можем нанести визит Ванессе!
— Только в том случае, если захватим с собой Рейни! — парировала Саманта, и ее улыбка стала такой же озорной.
Майк расхохотался и выпрямился.
— Как насчет более близкого знакомства с Нью- Йорком — Китайский квартал… Маленькая Италия… Виллидж… ну и что-нибудь в этом роде. Поверьте, этот город намного больше, чем Пятая авеню или Мэдисон-авеню, к которым, мне кажется, вы весьма адаптировались.
— Позвольте, я переоденусь и тогда…
— Нет, нет. Не извольте беспокоиться. Джинсы отлично соответствуют тем местам, куда мы поедем. — Он крепко сжал ее ладошку, и через пять минут они уже были у входной двери.
Впервые Саманта знакомилась с городом в выходные. Вместо прекрасно одетых и причесанных людей центральная часть Манхэттена наполнилась толпами приезжих: женщинами-туристками в бесформенных брюках или мешковатых платьях и толстенными мужиками, обвешанными фотокамерами поверх синтетических рубашек.
— Куда все исчезли? — поинтересовалась Саманта.
— В загородные дома и места отдыха под Нью-Йорком, — ответил Майк, уверенно держа курс на север.
Сначала он привел ее на уличную ярмарку в районе Первой авеню и Шестьдесят седьмой улицы. Там Саманта увидела лотки бижутерии тридцатых-сороковых годов. Ее просто потрясла брошь в виде корзиночки с цветами, сделанная из серебра и самоцветов.
— Это «Трифари», — сказала продавщица, будто это что-то проясняло. Саманте ужасно хотелось приобрести брошь, но она и так слишком много потратила за вчерашний день и потому со вздохом положила вещицу на место.
Майк, не раздумывая ни секунды, тут же купил брошь. Однако когда он протянул Саманте подарок, она запротестовала, говоря, что это лишнее, что он и так слишком много для нее сделал. Он попытался насильно приколоть ей брошь, но она стала сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109