Я потряс гловой, пытаясь её прояснить. Затем поднял взгляд. Слуга
уже спешился и быстро приблизился к упавшему животному. Бык
расслабился и престал делать попытки подняться. Он снова лёг, пока
Слуга осматривал сломанную ногу. Лучники, по-прежнему верхом,
образоували вокруг нас кольцо.
Темнокожий человек повернулся, чтобы бросить на меня тяжёлый
взгляд, и на этот раз на его лице было выражение... выражение немой
ярости. Я всё ещё был оглушён и растерян. Но очень скоро пришёл в
себя, когда увидел, что один из лучников накладывал стрелу на свой
лук... и целился точно мне между глаз.
- Погоди минутку, - сказал я быстро. - Это была не моя вина! Это
был несчастный случай!
Лучник замер. Но не потому, что я что-то говорил. Он колебался...
ожидая решения. Я не видел, как он собирался получить его. Сам
находился на растоянии целого дня пути.
{Наконец-то}, - подумал я, - {я стал свидетелем чего-то
спонтанного. Решения принимаемого по собственной воле}.
Мне оставалось только желать, чтобы я не стал жертвой этого
решения.
Слуга посмотрел на меня долгим тяжёлым взглядом - на моё лицо, на
разорванный пластик, закрывавший ногу, на кровь, стекающую по штанине.
Затем он посмотрел на животное. Ему потребовалось много, много
времени, чтобы прийти к решению. Затем он просто гляднул на лучника и
покачал головой.
Я осознал, что затаиваю дыхание, и с облегчением вздохнул.
- Это был несчастный случай, - сказал я снова. - Это могло
случиться с любым из нас.
Слуга пронзил меня взглядом, который был почти прожигающим.
Наконец-то я добился от него реакции, хотя это и была реакция, которую
я не мог понять прямо сейчас. Бык должен был погибнуть, конечно -
сломанная нога делала это неизбежным. Но почему несчастье с животным
вызвало такую бурю гнева в такой невозмутимой личности?
- Я сожалею, - сказал я. Я чувствовал себя обязанным сказать
что-нибудь.
Слуга гладил шею раненного животного, котрое теперь было довольно
спокойным. Его реакция на шок и боль была приглушенна... вероятно
паразитом.
Я вспомнил, что Слуга утверждал, что они рассматривают животных,
как часть Нации вместе с людьми. Не была ли эта вспышка гнева... как
если бы я послужил причиной смерти его брата?
Внезапно до меня дошло, что нужно присмотреться к тому, что
должно было произойти дальше. Я следил за тем, как рука Слуги замедла
своё ласковое движение над шкурой, там, где находилась чёрная сетка.
Лучники спешились и устроили своих животных, будто нас ожидал
дительный отдых. Слуга опустился на колени, устраиваясь так, чтобы ему
было удобно, и положил и вторую руку на шею животного.
Затем я увидел, что чёрные линии на его руке пришли в движение.
Они словно удлинялись или вытягивались. Кончики ворсинок, которые
были такими же длинными, как сами пальцы, приподнялись над кожей и
начали извиваться, словно черви, очень медленно... пока не проложили
себе путь среди шерсти животного, куда они погрузились, словно ища
что-то.
Затем я понял, каким глупцом я был - какими глупцами были мы все
- не догадавшись о том, что должно было быть очевидным, не поняв до
конца ситуации, существовавшей в Городе Солнца. Я понял, что Сам решил
постараться скрыть от нас до тех пор, пока один из нас не смог бы
решиться испытать это на себе. И понял, почему едва не был
застрелен... не из-за смерти животного, а потому, что должен был стать
свидетелем чего-то такого, что помогло бы мне понять людей города
гораздо больше, чем до этого... и что пропорционально увеличило бы мои
страхи.
Глава 10
Мы были введенны в заблуждение простой иллюзией. Мы видели, что
каждый человек носил на себе чёрную поросль, и автоматически решили,
что у каждого человека имелся {один} паразит. Мы автоматически думали
о каждой поросли, как о своего рода индивидуальности... не смотря на
тот факт, что мы всё время знали, что он не был {организмом}, как
таковым, а объединением клеток. Разделёный надвое, он не получил бы
никакого повреждения... он, даже, не стал бы "двумя" объединениями, а
всего лишь остался одной разделённой коммуной. И этот процесс можно
было бы продолжать сколь угодно долго. Можно было разделить коммуну на
тысячу частей, но она продолжала бы оставаться одной и той же
коммуной... она бы продолжала обладать возможностью {воссоединиться}
снова.
Пока я наблюдал, как чёрный компаньон Слуги соприкоснулся с
частью самого себя, паразитировавшей на быке, чтобы забрать компаньона
быка и оставить всего лишь раненное животное, а вовсе не часть Самого,
я понял, что Город Солнца был поражён всего лишь {одним} объединением
паразита. Вся биомасса всех чёрных порослей функционировала, как
единое гигантское целое - не столько псевдо-организм, сколько
супер-организм.
Не понадобилось долгих размышлений, теперь, когда основной
концептуальный прорыв был совершён, чтобы понять, как Сам принимал
свои решения. Всё, что нужно было сделать людям - это подержаться за
руки небольшими группами. Клетки празита соединились бы - и их мозги,
буквально и физически, стали бы связанны между собой множеством
цепочек мимикрирующих нервных тканей. Вроде телефонной связи. Мозги,
объединённые, образовали бы групповой мозг, который воспринял бы всю
информацию, все навыки различных отдельных разумов и распределил бы
результат такого синтеза по всей группе, так что каждый отдельный
разум стал бы отражением всех остальных. Когда нужно было принимать
решение, люди собирались вместе небольшими группами, и каждая группа
оценивала ситуацию. Затем каждый член данной группы должен был пойти и
присоединиться к другой группе, и синтез продолжался бы до тех пор,
пока группа за группой не приходила к единому мнению по данному
вопросу и не происходило бы распространение общего восприятия и
намерений. Не было необходимости, чтобы все люди города сошлись вместе
одновременно, совершенно так же, как не было необходимости, чтобы все
клетки мозга находились в активном состоянии одновременно. До тех пор,
пока люди касались бы друг друга и расходились, касались и
расходились, до тех пор происходил бы свободный обмен информацией и
намерениями среди всего населения. По существу, каждый отдельный разум
имел в своём распоряжении резервуар знаний и восприятия всей коммуны.
Не удивительно, что каждый отдельный мужчина или женщина могли
понять каждую отдельную пиктограмму, нанесенную на стены города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50