Джесси обычно приходилось выслушивать жалобы и с той, и с другой стороны.
– Милостивый Боже, этим женщинам все мало! – распалялся Винсент. Он хлопнул ладонями по столу и гневно воззрился на Джесси. – Они вроде губок, всасывают все больше и больше моих денег.
– Пап, ты же знаешь, это не так. – Джесси сидела в кресле напротив отца. Ноги вытянуты вперед, большие пальцы рук засунуты в карманы. На ней были джинсы, черная обтягивающая блузка, волосы сколоты за одним ухом серебряной заколкой.
– Ну да, не так! Что произошло с теми деньгами, которые я дал Конни и Лилиан два года назад, чтобы они открыли этот треклятый мебельный магазин?
– Это вовсе не мебельный магазин, папа. Это вроде выставочного салона, где они подсказывают своим клиентам, как лучше обставить дома. Теперь они хотят расширить салон, выставлять мебель в авангардистском европейском стиле.
– А чем плоха американская мебель? – Винсент показал на свой широкий стол красного дерева. – Это прочная мебель, как раз то, что надо.
– Папа, в числе клиентов Лилиан и Конни нет поклонников раннего американского стиля.
– Вот что я тебе скажу, Джесси. Все это европейское дерьмо нам не годится. У меня была здесь итальянская лампа какое-то время, но она сломалась.
– Потому что ты пытался согнуть ее не в том направлении. – Джесси помнила эту лампу. Прелестная была вещица. Но слишком хрупкая для огромных отцовских рук. – И твое мнение об итальянской мебели не имеет никакого отношения к этому вопросу. Многим этот стиль нравится. А Конни и Лилиан обслуживают именно таких людей.
– Это, наверное, те самые, кто платит бешеные деньги, чтобы посмотреть фильм с субтитрами, – проворчал Винсент.
– Вот тут ты попал в точку. Эти люди платят деньги, чтобы получить то, что им хочется. Да ладно, пап, ты же бизнесмен. А бизнесмен должен угождать вкусам клиентов. Вот мамы это и собираются делать. Им тоже пока все очень здорово удается, ты сам ими гордишься. Почему же не дать денег на расширение?
– Я для них что-то вроде банка.
– Ты хочешь, чтобы они обратились в банк?
– Черт, нет. – Лицо Винсента приняло опасно красный оттенок при этом предположении. – Эти проклятые проценты просто убийственны. Все равно что спускать деньги в унитаз. И банкирам я тоже не доверяю. Малейший намек на беду, и они требуют возврата ссуды.
Джесси усмехнулась.
– И, кроме того, если они обратятся в банк, тебе больше не на кого будет ворчать, так? Признавайся, папа, тебе нравится держать всю семью в узде с помощью денег.
– Кто-то должен это делать. Для них всех деньги – как вода. Никакого здравого смысла. Никто не понимает, как трудно их заработать.
– Ты сам знаешь, это неправда. Просто мы все не так прижимисты, как ты.
– Именно, и все потому, что у вас всегда эти деньги были. Вот мы с Хэтчем знаем, что значит быть без гроша. – Винсент прищурился. – А почему ты никогда не просишь денег?
Джесси изобразила оскорбленную невинность:
– Ты что, с ума сошел? Ты же поставишь множество условий и станешь постоянно допытываться, куда я их дела, на что их потратила. Пожалуй, потребуешь еженедельных и ежемесячных отчетов. Нет уж, спасибо большое.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Джесси, девочка моя? Ты чертовски независима, чересчур. Слишком упряма, черт побери, самой себе во вред. Когда ты выйдешь замуж за Хэтча?
Джесси удивленно моргнула:
– И не надейся.
– Ты же спишь с ним, он сам сказал. Если ты можешь с ним спать, то, черт побери, вполне можешь выйти за него замуж.
– Мне придется поговорить с ним насчет его длинного языка. Это не к лицу джентльмену.
Дверь за ее спиной открылась, и голос Хэтчарда прервал спор:
– Что ты сказала насчет джентльмена? Джесси оглянулась через плечо:
– Папа говорит, ты тут болтал насчет моей личной жизни. Я ему сказала, что джентльмены так не поступают.
– Мне кажется, я просто кстати заметил, – объяснил Хэтч, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Внешне он был спокоен, но скулы его слегка порозовели. – Я просил его не вмешиваться в мою личную жизнь, если я правильно помню. Так, Бенедикт?
Винсент хмуро взглянул на него и снова повернулся к Джесси.
– Забудь. Так какие же у вас на данный момент дела?
– Ты первый узнаешь, когда мы обо всем договоримся. – Хэтч прислонился к столу Винсента, сложил руки на груди и окинул Джесси внимательным спокойным взглядом. Его глаза оценивающе оглядели черную блузку, которая облегала ее, как вторая кожа. Он неодобрительно нахмурился:
– Что ты здесь делаешь?
– Небольшая беседа между отцом и дочерью, – пробормотала она.
Винсент фыркнул:
– Она пытается меня уговорить дать Лилиан и Конни двадцать тысяч для расширения их дела.
– Понятно. – Хэтч не отводил взгляда от Джесси. – И что, уговорила?
– Ага, – вмешалась Джесси. – Раз папа уже изменил тему разговора, то, я полагаю, он даст им деньги, верно, пап?
– Черт, видимо, придется. Если я откажу, эта парочка наверняка попадет в лапы к какому-нибудь сладкоречивому банкиру, который сдерет с них сумасшедшие проценты.
Джесси схватилась за подлокотники и вытащила себя из кресла.
– Спасибо, пап. Я сообщу им приятные новости. Уверена, они проникнутся подобающей благодарностью и будут неукоснительно сообщать тебе, на что потратят каждый цент. – Она вызывающе взглянула на Хэтчарда: – Ты сегодня, как обычно, придешь домой поздно, верно?
В его взгляде вспыхнуло раздражение.
– Возможно. Мне надо еще просмотреть некоторые цифры с твоим отцом.
– Да ты не беспокойся, – беспечно заметила Джесси, направляясь к двери. – Я сама сегодня собираюсь поздно работать. Мы с Алексом далеко продвинулись в нашем расследовании.
Лицо Винсента потемнело.
– Расследовании? Ты все еще балуешься с сектой? Мне казалось, с этой ерундой покончено.
Хэтч сказал, что парень явный мошенник и что твоя так называемая клиентка велела тебе прекратить расследование.
– Кое-что изменилось, – проговорила Джесси.
– Что именно, черт побери?
– Я все тебе позже объясню, Бенедикт. – Хэтчард оторвался от стола и направился к Джесси. – Мне хотелось бы поговорить с тобой перед тем, как ты уйдешь, Джесси.
– Конечно. Пока, папа.
Джесси поморщилась, когда рука Хэтчарда плотно охватила ее запястье. Но она лишь молча укоризненно взглянула на него, когда он выводил ее из офиса в холл.
Он остановился, отойдя достаточно далеко, чтобы их не было слышно, и отпустил ее у кадки с пальмой. Спокойно и уверенно он положил одну ладонь на стену у ее правого уха и наклонился поближе. Поза явно была унизительной для нее. «Такие вещи он проделывает классно», – подумала Джесси. Она попыталась заправить волосы за ухо, но обнаружила, что они уже закреплены заколкой.
– Я не хочу, чтобы ты продолжала этим заниматься, – тихо произнес Хэтчард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Милостивый Боже, этим женщинам все мало! – распалялся Винсент. Он хлопнул ладонями по столу и гневно воззрился на Джесси. – Они вроде губок, всасывают все больше и больше моих денег.
– Пап, ты же знаешь, это не так. – Джесси сидела в кресле напротив отца. Ноги вытянуты вперед, большие пальцы рук засунуты в карманы. На ней были джинсы, черная обтягивающая блузка, волосы сколоты за одним ухом серебряной заколкой.
– Ну да, не так! Что произошло с теми деньгами, которые я дал Конни и Лилиан два года назад, чтобы они открыли этот треклятый мебельный магазин?
– Это вовсе не мебельный магазин, папа. Это вроде выставочного салона, где они подсказывают своим клиентам, как лучше обставить дома. Теперь они хотят расширить салон, выставлять мебель в авангардистском европейском стиле.
– А чем плоха американская мебель? – Винсент показал на свой широкий стол красного дерева. – Это прочная мебель, как раз то, что надо.
– Папа, в числе клиентов Лилиан и Конни нет поклонников раннего американского стиля.
– Вот что я тебе скажу, Джесси. Все это европейское дерьмо нам не годится. У меня была здесь итальянская лампа какое-то время, но она сломалась.
– Потому что ты пытался согнуть ее не в том направлении. – Джесси помнила эту лампу. Прелестная была вещица. Но слишком хрупкая для огромных отцовских рук. – И твое мнение об итальянской мебели не имеет никакого отношения к этому вопросу. Многим этот стиль нравится. А Конни и Лилиан обслуживают именно таких людей.
– Это, наверное, те самые, кто платит бешеные деньги, чтобы посмотреть фильм с субтитрами, – проворчал Винсент.
– Вот тут ты попал в точку. Эти люди платят деньги, чтобы получить то, что им хочется. Да ладно, пап, ты же бизнесмен. А бизнесмен должен угождать вкусам клиентов. Вот мамы это и собираются делать. Им тоже пока все очень здорово удается, ты сам ими гордишься. Почему же не дать денег на расширение?
– Я для них что-то вроде банка.
– Ты хочешь, чтобы они обратились в банк?
– Черт, нет. – Лицо Винсента приняло опасно красный оттенок при этом предположении. – Эти проклятые проценты просто убийственны. Все равно что спускать деньги в унитаз. И банкирам я тоже не доверяю. Малейший намек на беду, и они требуют возврата ссуды.
Джесси усмехнулась.
– И, кроме того, если они обратятся в банк, тебе больше не на кого будет ворчать, так? Признавайся, папа, тебе нравится держать всю семью в узде с помощью денег.
– Кто-то должен это делать. Для них всех деньги – как вода. Никакого здравого смысла. Никто не понимает, как трудно их заработать.
– Ты сам знаешь, это неправда. Просто мы все не так прижимисты, как ты.
– Именно, и все потому, что у вас всегда эти деньги были. Вот мы с Хэтчем знаем, что значит быть без гроша. – Винсент прищурился. – А почему ты никогда не просишь денег?
Джесси изобразила оскорбленную невинность:
– Ты что, с ума сошел? Ты же поставишь множество условий и станешь постоянно допытываться, куда я их дела, на что их потратила. Пожалуй, потребуешь еженедельных и ежемесячных отчетов. Нет уж, спасибо большое.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Джесси, девочка моя? Ты чертовски независима, чересчур. Слишком упряма, черт побери, самой себе во вред. Когда ты выйдешь замуж за Хэтча?
Джесси удивленно моргнула:
– И не надейся.
– Ты же спишь с ним, он сам сказал. Если ты можешь с ним спать, то, черт побери, вполне можешь выйти за него замуж.
– Мне придется поговорить с ним насчет его длинного языка. Это не к лицу джентльмену.
Дверь за ее спиной открылась, и голос Хэтчарда прервал спор:
– Что ты сказала насчет джентльмена? Джесси оглянулась через плечо:
– Папа говорит, ты тут болтал насчет моей личной жизни. Я ему сказала, что джентльмены так не поступают.
– Мне кажется, я просто кстати заметил, – объяснил Хэтч, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Внешне он был спокоен, но скулы его слегка порозовели. – Я просил его не вмешиваться в мою личную жизнь, если я правильно помню. Так, Бенедикт?
Винсент хмуро взглянул на него и снова повернулся к Джесси.
– Забудь. Так какие же у вас на данный момент дела?
– Ты первый узнаешь, когда мы обо всем договоримся. – Хэтч прислонился к столу Винсента, сложил руки на груди и окинул Джесси внимательным спокойным взглядом. Его глаза оценивающе оглядели черную блузку, которая облегала ее, как вторая кожа. Он неодобрительно нахмурился:
– Что ты здесь делаешь?
– Небольшая беседа между отцом и дочерью, – пробормотала она.
Винсент фыркнул:
– Она пытается меня уговорить дать Лилиан и Конни двадцать тысяч для расширения их дела.
– Понятно. – Хэтч не отводил взгляда от Джесси. – И что, уговорила?
– Ага, – вмешалась Джесси. – Раз папа уже изменил тему разговора, то, я полагаю, он даст им деньги, верно, пап?
– Черт, видимо, придется. Если я откажу, эта парочка наверняка попадет в лапы к какому-нибудь сладкоречивому банкиру, который сдерет с них сумасшедшие проценты.
Джесси схватилась за подлокотники и вытащила себя из кресла.
– Спасибо, пап. Я сообщу им приятные новости. Уверена, они проникнутся подобающей благодарностью и будут неукоснительно сообщать тебе, на что потратят каждый цент. – Она вызывающе взглянула на Хэтчарда: – Ты сегодня, как обычно, придешь домой поздно, верно?
В его взгляде вспыхнуло раздражение.
– Возможно. Мне надо еще просмотреть некоторые цифры с твоим отцом.
– Да ты не беспокойся, – беспечно заметила Джесси, направляясь к двери. – Я сама сегодня собираюсь поздно работать. Мы с Алексом далеко продвинулись в нашем расследовании.
Лицо Винсента потемнело.
– Расследовании? Ты все еще балуешься с сектой? Мне казалось, с этой ерундой покончено.
Хэтч сказал, что парень явный мошенник и что твоя так называемая клиентка велела тебе прекратить расследование.
– Кое-что изменилось, – проговорила Джесси.
– Что именно, черт побери?
– Я все тебе позже объясню, Бенедикт. – Хэтчард оторвался от стола и направился к Джесси. – Мне хотелось бы поговорить с тобой перед тем, как ты уйдешь, Джесси.
– Конечно. Пока, папа.
Джесси поморщилась, когда рука Хэтчарда плотно охватила ее запястье. Но она лишь молча укоризненно взглянула на него, когда он выводил ее из офиса в холл.
Он остановился, отойдя достаточно далеко, чтобы их не было слышно, и отпустил ее у кадки с пальмой. Спокойно и уверенно он положил одну ладонь на стену у ее правого уха и наклонился поближе. Поза явно была унизительной для нее. «Такие вещи он проделывает классно», – подумала Джесси. Она попыталась заправить волосы за ухо, но обнаружила, что они уже закреплены заколкой.
– Я не хочу, чтобы ты продолжала этим заниматься, – тихо произнес Хэтчард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80