Зак не учел времени года. Я выбираю самый быстрый и безопасный маршрут.
– Я покажу другую дорогу. Говорят, что она…
– Слушайте судья, я выбрал свой путь. У меня сотня голов скота, которых надо кормить и поить, иначе они не будут работать. Через месяц под солнцем Оклахомы трава выгорит. Я и так уже потерял неделю, ожидая вас.
– Ну хорошо, хорошо. Раз вы не согласны, я вынужден подчиниться.
– Никто не заставляет вас следовать за мной. Я, кстати, предпочел бы ехать только со своим отрядом, если бы не мой кузен Зак.
– Послезавтра мы будем готовы.
– Спокойной ночи, судья.
Ван-Винкль смотрел вслед Джону, пока тот не вошел в парикмахерскую.
«Щенок!» Он не понимал, как такой неотесанный мужлан может иметь отношение к джентльмену с безупречными манерами Захарии Куиллу.
Глава 17
Колин не оставлял Триш наедине с Пистолетом Симмонсом. Мальчик не отходил от нее на протяжении целого дня. Дети даже не пошли ужинать. Напуганные, они жались к Триш.
Повар уже хотел было послать им еду, но Пистолет принес двух небольших кроликов.
На закате меж двух палаток устроили очаг. Диллон и Джейн Энн с нескрываемым интересом наблюдали, как Пистолет готовит кроликов. Он был на редкость вежлив с детьми и разрешил им по очереди поворачивать вертел, чтобы мясо равномерно обжаривалось со всех сторон.
Когда кролики были съедены, а сливки выпиты, малыши стали клевать носами, и Триш уложила их в постель.
Пистолет пошевелил костер, глядя мимо пламени. Он следил за лагерем, стараясь не выпускать из виду людей, сидевших вокруг костра возле полевой кухни. Пистолет опасался, что Клив Старк или Дэл Ролли устроят бузу и Триш вынуждена будет скрыться в палатке. Симмонс должен был отправиться в Ван-Берен на встречу с судьей, но отложил поездку, узнав, что Триш с детьми остается в лагере одна, без Эдди и Толлмена.
Когда малыши улеглись, Пистолет стал развлекать Колина и Триш россказнями – лучшее занятие, когда люди сидят у костра.
– Встретил я однажды парня из Гальвестона. Долговязый, как ты, Колин. Весь он состоял из конечностей, выпирали локти и пальцы. Повстречались мы на Ред-Ривер. Он помогал там одному свежевать корову. У него все из рук валилось, по крайней мере мужик так подумал. Подошел и влепил парню прямо в ухо, тот и повалился. – Пистолет взглянул на Триш. Она смотрела вдаль, но слушала. – Ударил и радуется. Но это не по правилам – чтобы мужчина бил мальчика.
– Что вы сделали? – спросил Колин.
– Ну, поднял парня, убедился, что он не повредил себе ничего, усадил в седло позади себя и уехал. – Пистолет швырнул палку в огонь.
Триш устремила взор на Пистолета:
– И ты позволил этому негодяю уйти?
– А что было делать? Нельзя выбить дурь из взрослого человека. Ему пришлось свежевать корову самому. Мы с мальчиком перезимовали в горах с полоумным охотником по имени Клейтрэп Тродл. Но этот псих превосходно готовил блюда из мяса енота и опоссума, сладкую картошку. Лучшего я никогда не ел.
– Ну вот, парень был дикий, а ума в нем как в навозной куче. Пришла весна, он украл деньги у старика Клейтрэпа и был таков. Последнее, что я о нем слышал, – он занимается грабежами и крадет лошадей. Вот я и думаю теперь, что тот мужик просто хотел выбить дурь из него.
На грубых чертах лица Пистолета плясали отблески пламени. Волосы локонами спускались на лоб и уши. Возраст его определить было невозможно, поскольку густая борода почти полностью закрывала лицо. Зубы ровные и белые, наверняка ему еще нет сорока.
Пистолет опасался, что Триш уйдет в палатку до того, как уляжется Колин. С самого утра мальчик был ее тенью, поэтому уже клевал носом. Он смертельно устал, но изо всех сил держался, охраняя Триш.
Она сидела на земле, босыми ногами к огню, прислонившись спиной к сундуку. Пистолет не мог на нее наглядеться. Густые черные волосы обрамляли лицо и спадали на плечи. Прибыв в лагерь, она надела платок, но сейчас сбросила его и массировала себе голову. Ресницы у нее были очень длинные и пушистые.
Колин спал, положив голову на пень. Теперь Триш разбудит его, и они отправятся в палатку. Суровая жизнь научила Симмонса быть терпеливым. Если ему не удастся поговорить с ней сегодня, ничего страшного.
– Чего ты на меня так смотришь, борода? – Триш понизила голос, взглянув на заснувшего мальчика.
Пистолет воспрянул духом. Он решил, что искренность – самое лучшее в данных обстоятельствах.
– Потому что ты тут самая красивая.
– Ну-ну!
– Я не вру.
– Слышала я много врак. Слушай, а как ты выглядишь на самом деле, без этой грязи на лице?
– Сам не знаю. Я уже давно не умывался. – Пальцы Пистолета начали инстинктивно расчесывать бороду.
– Похоже, у тебя какая-нибудь гадость на подбородке, поэтому ты его и скрываешь.
– А ты знавала таких людей?
– Да. – Она вперилась в него взглядом. – Ты что, думаешь залезть мне под юбку?
– Я что, не человек, чтобы не думать об этом? Но, черт побери, я не похотливый лось, – сказал он, презрительно фыркая.
– И не вздумай пытаться. Если не я, то Колин тебя пристрелит. Не Колин, так мистер Толлмен.
– О Господи, мисс Триш. Я убью любого, кто попытается обесчестить тебя.
– Чего ради ты об этом думаешь? Я ведь всего лишь негритянка.
– Не говори так! Ты белая, как и я. Под кожей мы все одинаковы.
– Ты имеешь в виду – под одеялом…
– Я так не говорил! Поначалу я обратил внимание, какая ты красивая. Затем красота отошла на второй план. Меня восхитило твое отношение к Колину и малышам и как ты встала на пути этого Реншоу. – Он яростно переворошил костер, и искры взметнулись к небу.
После затянувшейся паузы Триш сказала:
– Это ничего не меняет. Зачем ты здесь?
– Я… я думал, мне удастся поговорить с тобой. Я хотел это сделать с того дня, как увидел тебя в городе. Я… хотел поухаживать за тобой. Ну вот, я сказал, и можешь теперь смеяться надо мной сколько душе угодно, – закончил он сердито.
– Кончай. Вовсе я не смеюсь. Просто не хочу, чтобы за мной ухаживали. Кроме того, я не люблю болтать, а, как полагаю, ухаживание в этом и состоит.
– Уф! Никогда не видел столь напыщенной девчонки.
– Я не девчонка. Я – женщина.
– Но выглядишь как девчонка.
– В июле мне будет двадцать. Там, откуда я прибыла, это считается солидным возрастом для женщины.
– А откуда ты?
– Из Орлеана, – ответила она и замолчала.
– Сколько времени ты прожила у миссис Эдди?
– Не твое дело.
– Я спрошу Колина.
– Пристрелю, если спросишь!
– Да, это на тебя похоже. – Он подобрал с земли палку и кинул ее в догорающий костер.
– А сколько тебе лет?
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто пытаюсь поддержать беседу. Можешь не отвечать. По мне, будь хоть таким древним, как эти холмы.
– Мне двадцать пять. Я на пять лет старше тебя.
– Не могу в это поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Я покажу другую дорогу. Говорят, что она…
– Слушайте судья, я выбрал свой путь. У меня сотня голов скота, которых надо кормить и поить, иначе они не будут работать. Через месяц под солнцем Оклахомы трава выгорит. Я и так уже потерял неделю, ожидая вас.
– Ну хорошо, хорошо. Раз вы не согласны, я вынужден подчиниться.
– Никто не заставляет вас следовать за мной. Я, кстати, предпочел бы ехать только со своим отрядом, если бы не мой кузен Зак.
– Послезавтра мы будем готовы.
– Спокойной ночи, судья.
Ван-Винкль смотрел вслед Джону, пока тот не вошел в парикмахерскую.
«Щенок!» Он не понимал, как такой неотесанный мужлан может иметь отношение к джентльмену с безупречными манерами Захарии Куиллу.
Глава 17
Колин не оставлял Триш наедине с Пистолетом Симмонсом. Мальчик не отходил от нее на протяжении целого дня. Дети даже не пошли ужинать. Напуганные, они жались к Триш.
Повар уже хотел было послать им еду, но Пистолет принес двух небольших кроликов.
На закате меж двух палаток устроили очаг. Диллон и Джейн Энн с нескрываемым интересом наблюдали, как Пистолет готовит кроликов. Он был на редкость вежлив с детьми и разрешил им по очереди поворачивать вертел, чтобы мясо равномерно обжаривалось со всех сторон.
Когда кролики были съедены, а сливки выпиты, малыши стали клевать носами, и Триш уложила их в постель.
Пистолет пошевелил костер, глядя мимо пламени. Он следил за лагерем, стараясь не выпускать из виду людей, сидевших вокруг костра возле полевой кухни. Пистолет опасался, что Клив Старк или Дэл Ролли устроят бузу и Триш вынуждена будет скрыться в палатке. Симмонс должен был отправиться в Ван-Берен на встречу с судьей, но отложил поездку, узнав, что Триш с детьми остается в лагере одна, без Эдди и Толлмена.
Когда малыши улеглись, Пистолет стал развлекать Колина и Триш россказнями – лучшее занятие, когда люди сидят у костра.
– Встретил я однажды парня из Гальвестона. Долговязый, как ты, Колин. Весь он состоял из конечностей, выпирали локти и пальцы. Повстречались мы на Ред-Ривер. Он помогал там одному свежевать корову. У него все из рук валилось, по крайней мере мужик так подумал. Подошел и влепил парню прямо в ухо, тот и повалился. – Пистолет взглянул на Триш. Она смотрела вдаль, но слушала. – Ударил и радуется. Но это не по правилам – чтобы мужчина бил мальчика.
– Что вы сделали? – спросил Колин.
– Ну, поднял парня, убедился, что он не повредил себе ничего, усадил в седло позади себя и уехал. – Пистолет швырнул палку в огонь.
Триш устремила взор на Пистолета:
– И ты позволил этому негодяю уйти?
– А что было делать? Нельзя выбить дурь из взрослого человека. Ему пришлось свежевать корову самому. Мы с мальчиком перезимовали в горах с полоумным охотником по имени Клейтрэп Тродл. Но этот псих превосходно готовил блюда из мяса енота и опоссума, сладкую картошку. Лучшего я никогда не ел.
– Ну вот, парень был дикий, а ума в нем как в навозной куче. Пришла весна, он украл деньги у старика Клейтрэпа и был таков. Последнее, что я о нем слышал, – он занимается грабежами и крадет лошадей. Вот я и думаю теперь, что тот мужик просто хотел выбить дурь из него.
На грубых чертах лица Пистолета плясали отблески пламени. Волосы локонами спускались на лоб и уши. Возраст его определить было невозможно, поскольку густая борода почти полностью закрывала лицо. Зубы ровные и белые, наверняка ему еще нет сорока.
Пистолет опасался, что Триш уйдет в палатку до того, как уляжется Колин. С самого утра мальчик был ее тенью, поэтому уже клевал носом. Он смертельно устал, но изо всех сил держался, охраняя Триш.
Она сидела на земле, босыми ногами к огню, прислонившись спиной к сундуку. Пистолет не мог на нее наглядеться. Густые черные волосы обрамляли лицо и спадали на плечи. Прибыв в лагерь, она надела платок, но сейчас сбросила его и массировала себе голову. Ресницы у нее были очень длинные и пушистые.
Колин спал, положив голову на пень. Теперь Триш разбудит его, и они отправятся в палатку. Суровая жизнь научила Симмонса быть терпеливым. Если ему не удастся поговорить с ней сегодня, ничего страшного.
– Чего ты на меня так смотришь, борода? – Триш понизила голос, взглянув на заснувшего мальчика.
Пистолет воспрянул духом. Он решил, что искренность – самое лучшее в данных обстоятельствах.
– Потому что ты тут самая красивая.
– Ну-ну!
– Я не вру.
– Слышала я много врак. Слушай, а как ты выглядишь на самом деле, без этой грязи на лице?
– Сам не знаю. Я уже давно не умывался. – Пальцы Пистолета начали инстинктивно расчесывать бороду.
– Похоже, у тебя какая-нибудь гадость на подбородке, поэтому ты его и скрываешь.
– А ты знавала таких людей?
– Да. – Она вперилась в него взглядом. – Ты что, думаешь залезть мне под юбку?
– Я что, не человек, чтобы не думать об этом? Но, черт побери, я не похотливый лось, – сказал он, презрительно фыркая.
– И не вздумай пытаться. Если не я, то Колин тебя пристрелит. Не Колин, так мистер Толлмен.
– О Господи, мисс Триш. Я убью любого, кто попытается обесчестить тебя.
– Чего ради ты об этом думаешь? Я ведь всего лишь негритянка.
– Не говори так! Ты белая, как и я. Под кожей мы все одинаковы.
– Ты имеешь в виду – под одеялом…
– Я так не говорил! Поначалу я обратил внимание, какая ты красивая. Затем красота отошла на второй план. Меня восхитило твое отношение к Колину и малышам и как ты встала на пути этого Реншоу. – Он яростно переворошил костер, и искры взметнулись к небу.
После затянувшейся паузы Триш сказала:
– Это ничего не меняет. Зачем ты здесь?
– Я… я думал, мне удастся поговорить с тобой. Я хотел это сделать с того дня, как увидел тебя в городе. Я… хотел поухаживать за тобой. Ну вот, я сказал, и можешь теперь смеяться надо мной сколько душе угодно, – закончил он сердито.
– Кончай. Вовсе я не смеюсь. Просто не хочу, чтобы за мной ухаживали. Кроме того, я не люблю болтать, а, как полагаю, ухаживание в этом и состоит.
– Уф! Никогда не видел столь напыщенной девчонки.
– Я не девчонка. Я – женщина.
– Но выглядишь как девчонка.
– В июле мне будет двадцать. Там, откуда я прибыла, это считается солидным возрастом для женщины.
– А откуда ты?
– Из Орлеана, – ответила она и замолчала.
– Сколько времени ты прожила у миссис Эдди?
– Не твое дело.
– Я спрошу Колина.
– Пристрелю, если спросишь!
– Да, это на тебя похоже. – Он подобрал с земли палку и кинул ее в догорающий костер.
– А сколько тебе лет?
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто пытаюсь поддержать беседу. Можешь не отвечать. По мне, будь хоть таким древним, как эти холмы.
– Мне двадцать пять. Я на пять лет старше тебя.
– Не могу в это поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71