– Я сказал судье, что мы выезжаем послезавтра и он может присоединиться, если захочет.
– Он все еще хочет ехать с нами?
– На сегодня да. Но подожди, когда судья узнает, что мы встаем в три утра, движемся шесть – восемь часов, отдыхаем и снова отправляемся в путь, да он заревет, как пойманный кабан.
– Почему ты не сказал ему это сегодня?
– Может быть, когда он разберется, что к чему, то кинется в Форт-Гибсон и будет ждать другой караван.
Наступила тишина. Эта женщина его жена. Жена. Он будет любить и защищать ее всегда, пока их не разлучит смерть. Джон хотел Эдди. Он не стремился только удовлетворить свою страсть. Больше всего на свете Джон хотел, чтобы и она возжелала его. Проклятие!
Джон гладил ее волосы, и если бы не это движение руки да тяжелые удары его сердца, Эдди решила бы, что он уснул.
– Ты хочешь перейти в постель?
Она подняла голову и посмотрела на него. Потом дотронулась до его лица, касаясь пальцами усов.
– Джон, я не юная девушка. И знаю, что ждет меня в супружеской постели. Ты дал мне все и…
Джон отнял ее руки от своего лица:
– Я не хочу, чтобы ты отдалась мне из чувства благодарности. Я буду ждать, когда придет время и ты захочешь меня.
Эдди соскользнула с колен Джона и встала рядом. Хотелось плакать. Надо было сказать, как ей посчастливилось, что она стала его женой. Нехорошо получилось. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. В комнате воцарилась напряженная тишина.
Глава 18
Не зная, как сгладить впечатление от сказанного ею, Эдди обошла кровать и скользнула под простыню. Вытянулась на спине и уставилась в потолок, прислушиваясь к шагам Джона. Наконец он разделся и лег рядом ней.
– У меня нет ночной рубашки, Эдди. Во время путешествия я сплю в штанах. Дома же сплю голым.
– Не надо менять свои привычки ради меня, – тихо ответила она.
– Не хочу, чтобы ты подумала, будто я собираюсь наскочить на тебя.
– Я так не думаю.
– Ночь покажется нам очень длинной, если мы будем лежать, боясь дотронуться друг до друга. Я бы хотел обнять тебя…
– И я бы того же хотела.
Джон осторожно притянул Эдди к себе, и она, прижавшись к нему всем телом, положила голову на его плечо.
– Так лучше, не правда ли?
– Надо было заплести волосы, а то они лезут тебе в лицо.
Джон взял ее длинные шелковые волосы и закрыл ими свою голую грудь. Он поймал руку Эдди, прижал к своему сердцу и накрыл ладонью:
– А так тебе нравится?
Эдди лежала не шевелясь, наслаждаясь близостью обнаженного мужского тела, вдыхая его запах. Вопреки ожиданию она не чувствовала никакого страха.
– Это вполне… приятно, – наконец отозвалась она.
– Я верю, мы будем счастливы, Эдди.
Она ощутила легкое ласковое прикосновение усов к своему лбу, когда он говорил.
– Надеюсь. Надеюсь не разочаровать тебя.
– Со временем мы полюбим друг друга. – Волнуясь, он ждал ответа.
– Один мой старый друг говорил мне, что сначала человек должен понравиться, затем наступает дружба. Если суждено, то потом появляется любовь.
– Это разумно. Ты мне нравишься. Очень многое в тебе мне нравится.
– Ты тоже мне нравишься.
– А что тебе во мне нравится? Я не красавец. За день могу не произнести и трех слов.
– Вот уж не подумала бы. Ты много болтал со мной.
– Может быть, это оттого, что с тобой легко разговаривать. Так что тебе во мне нравится?
– Ну… например, твоя внешность. – От смущения она уткнулась лицом в его шею.
– Ты смеешься надо мной!
– Да нет же. У тебя прекрасная фигура, ты выделяешься в толпе.
– Это из-за моей одежды. Дома я не буду столь заметен.
– Ты любишь детей, добр с ними, – продолжила она. – Временами ты кажешься суровым, но на самом деле это не так. Я знаю: случись беда – и ты будешь рядом. Но не это самое главное, – поспешно добавила она. – Ты умеешь хорошо торговаться, иначе не видеть бы мне добрых мулов от мистера Бердселла.
– Эдди, ты уверена, что говоришь обо мне? – Джон засмеялся – видно было, что он очень доволен. – У тебя что, с головой не в порядке?
«О Господи, откуда она взялась? Эми ее наверняка полюбит».
– Завтра утром я, наверное, не смогу надеть шляпу.
Он снова рассмеялся и обнял Эдди. Но тут его возбужденная плоть соприкоснулась с ее бедром. Эдди сделала вид, что ничего не заметила, однако Джон тут же отодвинулся.
– Знаешь, о ком я думаю, когда гляжу на тебя? – Ей было легко говорить с ним в темноте.
– Я боюсь спросить.
Эдди начала смеяться и не могла остановиться. Она уткнулась в его плечо. Джон погладил ее по затылку, локонам. Эдди продолжала смеяться.
– У меня ощущение, что мне не понравится твой ответ, – сказал он, прижав губы к ее виску. – Кого я тебе напоминаю, что это вызывает такой смех?
– Я собиралась сказать… Квазимодо. Чтобы… поддразнить тебя. Забавно. Если и есть кто-то, столь непохожий на Квазимодо, то это ты.
– Квазимодо? Горбун? Что ж, Эсмеральда, очень мило с твоей стороны. – «Мне досталось сокровище!» Джон пощекотал ее под ребрами, и Эдди взвизгнула. – Ты не думала, что я догадаюсь, о ком ты говорила, не так ли?
– Да… не думала…
– Твой муж вовсе не невежественная деревенщина, миссис Толлмен. Знай, у нас дома полное собрание сочинений Гюго. Сначала нам мама читала, затем, когда мы подросли, стали читать сами.
– Ты… обманываешь меня? – спросила Эдди, когда наконец кончила хохотать.
– Нет. Впрочем, да. Я был уверен, что ты собиралась назвать Сэма Хьюстона, Джимми Боди или Хатклиффа, – ответил он со счастливым смешком.
– Ни в коем случае не Хатклифф! Может быть, Сэм Хьюстон. Когда я смотрю на тебя, то думаю о Хоке из «Последнего из могикан».
– Так? О Хоке? Он герой. Спасает девиц, оказавшихся в трудных ситуациях. Никогда не пристает к ним. А я, наоборот, с удовольствием пощекотал бы тебя.
– Не надо! Пожалуйста! Со мной могут произойти ужасные вещи.
– А что случается с тобой, когда тебя целуют? – спросил он внезапно напряженным голосом. Намеренно или случайно его руки оказались у нее на груди.
– Не то, что при… щекотании.
Голос ее сник, и она обратила к нему лицо. Сердце учащенно билось. Все тело было охвачено возбуждением. Ее ладонь, зажатая между рукой и телом Джона, ощущала удары его сердца.
Джон обнимал Эдди крепко, но нежно. Казалось, прошла вечность, прежде чем его губы скользнули вдоль ее щеки ко рту. Он издал стон и начал целовать мягкие приоткрытые губы. Затем, как будто не мог насытиться, жадно впился ей в рот и стиснул в объятиях.
Она не была готова к такому повороту событий.
– Ты женщина, созданная для поцелуев, Эдди Толлмен, – хрипло сказал Джон, отрываясь от ее губ. – Ты как цветущий сад.
Он снова нашел ее рот и проник в него с яростной нежностью. Его руки опустились вниз, на ягодицы.
Эдди решила сказать ему, что она зрелая женщина и не боится отдаться. Она хотела открыть рот, но было поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Он все еще хочет ехать с нами?
– На сегодня да. Но подожди, когда судья узнает, что мы встаем в три утра, движемся шесть – восемь часов, отдыхаем и снова отправляемся в путь, да он заревет, как пойманный кабан.
– Почему ты не сказал ему это сегодня?
– Может быть, когда он разберется, что к чему, то кинется в Форт-Гибсон и будет ждать другой караван.
Наступила тишина. Эта женщина его жена. Жена. Он будет любить и защищать ее всегда, пока их не разлучит смерть. Джон хотел Эдди. Он не стремился только удовлетворить свою страсть. Больше всего на свете Джон хотел, чтобы и она возжелала его. Проклятие!
Джон гладил ее волосы, и если бы не это движение руки да тяжелые удары его сердца, Эдди решила бы, что он уснул.
– Ты хочешь перейти в постель?
Она подняла голову и посмотрела на него. Потом дотронулась до его лица, касаясь пальцами усов.
– Джон, я не юная девушка. И знаю, что ждет меня в супружеской постели. Ты дал мне все и…
Джон отнял ее руки от своего лица:
– Я не хочу, чтобы ты отдалась мне из чувства благодарности. Я буду ждать, когда придет время и ты захочешь меня.
Эдди соскользнула с колен Джона и встала рядом. Хотелось плакать. Надо было сказать, как ей посчастливилось, что она стала его женой. Нехорошо получилось. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. В комнате воцарилась напряженная тишина.
Глава 18
Не зная, как сгладить впечатление от сказанного ею, Эдди обошла кровать и скользнула под простыню. Вытянулась на спине и уставилась в потолок, прислушиваясь к шагам Джона. Наконец он разделся и лег рядом ней.
– У меня нет ночной рубашки, Эдди. Во время путешествия я сплю в штанах. Дома же сплю голым.
– Не надо менять свои привычки ради меня, – тихо ответила она.
– Не хочу, чтобы ты подумала, будто я собираюсь наскочить на тебя.
– Я так не думаю.
– Ночь покажется нам очень длинной, если мы будем лежать, боясь дотронуться друг до друга. Я бы хотел обнять тебя…
– И я бы того же хотела.
Джон осторожно притянул Эдди к себе, и она, прижавшись к нему всем телом, положила голову на его плечо.
– Так лучше, не правда ли?
– Надо было заплести волосы, а то они лезут тебе в лицо.
Джон взял ее длинные шелковые волосы и закрыл ими свою голую грудь. Он поймал руку Эдди, прижал к своему сердцу и накрыл ладонью:
– А так тебе нравится?
Эдди лежала не шевелясь, наслаждаясь близостью обнаженного мужского тела, вдыхая его запах. Вопреки ожиданию она не чувствовала никакого страха.
– Это вполне… приятно, – наконец отозвалась она.
– Я верю, мы будем счастливы, Эдди.
Она ощутила легкое ласковое прикосновение усов к своему лбу, когда он говорил.
– Надеюсь. Надеюсь не разочаровать тебя.
– Со временем мы полюбим друг друга. – Волнуясь, он ждал ответа.
– Один мой старый друг говорил мне, что сначала человек должен понравиться, затем наступает дружба. Если суждено, то потом появляется любовь.
– Это разумно. Ты мне нравишься. Очень многое в тебе мне нравится.
– Ты тоже мне нравишься.
– А что тебе во мне нравится? Я не красавец. За день могу не произнести и трех слов.
– Вот уж не подумала бы. Ты много болтал со мной.
– Может быть, это оттого, что с тобой легко разговаривать. Так что тебе во мне нравится?
– Ну… например, твоя внешность. – От смущения она уткнулась лицом в его шею.
– Ты смеешься надо мной!
– Да нет же. У тебя прекрасная фигура, ты выделяешься в толпе.
– Это из-за моей одежды. Дома я не буду столь заметен.
– Ты любишь детей, добр с ними, – продолжила она. – Временами ты кажешься суровым, но на самом деле это не так. Я знаю: случись беда – и ты будешь рядом. Но не это самое главное, – поспешно добавила она. – Ты умеешь хорошо торговаться, иначе не видеть бы мне добрых мулов от мистера Бердселла.
– Эдди, ты уверена, что говоришь обо мне? – Джон засмеялся – видно было, что он очень доволен. – У тебя что, с головой не в порядке?
«О Господи, откуда она взялась? Эми ее наверняка полюбит».
– Завтра утром я, наверное, не смогу надеть шляпу.
Он снова рассмеялся и обнял Эдди. Но тут его возбужденная плоть соприкоснулась с ее бедром. Эдди сделала вид, что ничего не заметила, однако Джон тут же отодвинулся.
– Знаешь, о ком я думаю, когда гляжу на тебя? – Ей было легко говорить с ним в темноте.
– Я боюсь спросить.
Эдди начала смеяться и не могла остановиться. Она уткнулась в его плечо. Джон погладил ее по затылку, локонам. Эдди продолжала смеяться.
– У меня ощущение, что мне не понравится твой ответ, – сказал он, прижав губы к ее виску. – Кого я тебе напоминаю, что это вызывает такой смех?
– Я собиралась сказать… Квазимодо. Чтобы… поддразнить тебя. Забавно. Если и есть кто-то, столь непохожий на Квазимодо, то это ты.
– Квазимодо? Горбун? Что ж, Эсмеральда, очень мило с твоей стороны. – «Мне досталось сокровище!» Джон пощекотал ее под ребрами, и Эдди взвизгнула. – Ты не думала, что я догадаюсь, о ком ты говорила, не так ли?
– Да… не думала…
– Твой муж вовсе не невежественная деревенщина, миссис Толлмен. Знай, у нас дома полное собрание сочинений Гюго. Сначала нам мама читала, затем, когда мы подросли, стали читать сами.
– Ты… обманываешь меня? – спросила Эдди, когда наконец кончила хохотать.
– Нет. Впрочем, да. Я был уверен, что ты собиралась назвать Сэма Хьюстона, Джимми Боди или Хатклиффа, – ответил он со счастливым смешком.
– Ни в коем случае не Хатклифф! Может быть, Сэм Хьюстон. Когда я смотрю на тебя, то думаю о Хоке из «Последнего из могикан».
– Так? О Хоке? Он герой. Спасает девиц, оказавшихся в трудных ситуациях. Никогда не пристает к ним. А я, наоборот, с удовольствием пощекотал бы тебя.
– Не надо! Пожалуйста! Со мной могут произойти ужасные вещи.
– А что случается с тобой, когда тебя целуют? – спросил он внезапно напряженным голосом. Намеренно или случайно его руки оказались у нее на груди.
– Не то, что при… щекотании.
Голос ее сник, и она обратила к нему лицо. Сердце учащенно билось. Все тело было охвачено возбуждением. Ее ладонь, зажатая между рукой и телом Джона, ощущала удары его сердца.
Джон обнимал Эдди крепко, но нежно. Казалось, прошла вечность, прежде чем его губы скользнули вдоль ее щеки ко рту. Он издал стон и начал целовать мягкие приоткрытые губы. Затем, как будто не мог насытиться, жадно впился ей в рот и стиснул в объятиях.
Она не была готова к такому повороту событий.
– Ты женщина, созданная для поцелуев, Эдди Толлмен, – хрипло сказал Джон, отрываясь от ее губ. – Ты как цветущий сад.
Он снова нашел ее рот и проник в него с яростной нежностью. Его руки опустились вниз, на ягодицы.
Эдди решила сказать ему, что она зрелая женщина и не боится отдаться. Она хотела открыть рот, но было поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71