– Ближе к делу, судья. Это все, что вы хотели сообщить мне? – в нетерпении спросил Джон. Его мысль была занята тем выражением лица жены, когда она увидела капитана.
– Мы едем с вами до развилки, затем уходим к крепости.
– Ради Бога.
– Но…
– Да? – Джон снова повернулся к судье.
– Я настаиваю, чтобы наши фургоны обогнали вас. Мы задохнулись от вашей пыли.
– Вы настаиваете? – Джон выпрямился во весь рост и сложил руки на груди. – Вы не имеете права настаивать.
– У вас впереди все время одни и те же два фургона.
– Я не обязан этого говорить, но скажу. – Джон сдерживался, не давая прорваться нарастающему гневу. – Первый фургон прокладывает дорогу. – Он говорил резко и отрывисто. – Им управляет человек, который проделал этот путь шесть раз. Во втором фургоне едет моя семья. Я напоминаю еще раз, что вы вольны отвалить в любое удобное для вас время.
– Это нечестно. Моя племянница очень расстроена…
– Чего, черт побери, вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы наши фургоны ехали впереди. Мы тащились сзади почти неделю. А теперь должны быть впереди.
– Нет! Ради вас я не буду перестраивать караван. Лицо судьи сильно покраснело, а челюсти задергались.
– Не говори со мной так… ты, уб…
– Следите за собой, судья. Только попробуйте обозвать меня, и я размажу вас в лепешку, не посмотрю, что вы пожилой человек.
– Я высшее должностное лицо здесь и требую уважения.
– «Требую»? Черт! – Голос Джона вдруг стал ласковым. – Да мне все равно, будь вы сам Христос во Славе своей. – Джон использовал любимое изречение Пистолета. – Человек не требует уважения. Он его заслуживает.
– Ты так себя ведешь, потому что тебя прикрывают твои люди. Другого и нельзя ожидать от людей подобного сорта.
– Думайте как хотите. Пыль – всегдашняя проблема караванов. Если вы этого не знали, выезжая, то знаете теперь. Вы можете съехать на обочину, обогнать нас или отстать – мне нет дела. Но только ваши фургоны не должны смешаться с моими. Вот все, что я могу сказать по этому поводу. Судья, как лягушка, раздулся от ярости:
– Ты пожалеешь, что оскорбил меня.
– Это не оскорбление, это здравый смысл. Ваши выдохшиеся животные идут медленнее, чем мои быки.
Судья повернулся к своей лошади:
– Это не последнее слово. У меня есть влияние, и я его использую, когда доберусь до Санта-Фе.
– Сомневаюсь, что вы вообще туда доберетесь, – сухо заметил Джон.
В этот миг Эдди вышла из-за фургона и столкнулась лицом к лицу с капитаном. Она была настроена решительно. Все это время Эдди выжидала момента, чтобы позвать его.
– Керби! Керби Гайд!
Капитан вставил ногу в стремя и сел на лошадь.
– Я знаю, что ты Керби!
– Вы говорите со мной, мадам? – тихо спросил офицер.
– Черт, ты это знаешь так же хорошо, как и я. Ты – Керби Гайд.
– Меня зовут Кайл Форсайт, миссис Толлмен. Вы меня с кем-то перепутали.
– Что такое? Что такое? – быстро проговорил судья.
– Леди меня с кем-то перепутала. – Капитан приложил пальцы к шляпе. – До свиданья, мадам.
Судья сурово посмотрел на Эдди и влез на лошадь.
Эдди смотрела им вслед, стиснув кулаки. Она была уверена, что капитан Кайл Форсайт армии Соединенных Штатов – это Керби Гайд, который покинул ферму, чтобы вступить в армию Конфедерации.
– Эдди… дорогая! – Рядом с ней стоял Джон. – Что случилось?
– Ох, Джон! Сожалею! Я… так сожалею!
– О чем?
– Обо всем. Я так напутала…
– Все можно исправить. Что такое с Керби Гайдом?
Рот Эдди открылся и закрылся, затем снова открылся. Но прежде чем она смогла произнести ненавистные слова, резкий свист отвлек Джона. Махая шляпой, к ним скакал Клив. Он осадил лошадь перед Джоном:
– Сюда движется отряд из тридцати или сорока человек. Они в миле, может, чуть больше, от того подъема.
Глаза Джона проследили за пальцем Клива.
– Индейцы или белые?
– Индейцы.
– Какое племя?
– Не смог определить. Они были слишком далеко.
Джон обернулся к Эдди и горячо ее поцеловал.
– Дорогая, бери детей, и не вылезайте из фургона, – решительно приказал он и побежал к своей лошади.
Клив сунул пальцы в рот и свистнул один раз, затем еще два раза. Через несколько секунд повторил сигнал. Люди повыскакивали из-под фургонов, где они отдыхали. Погонщики криками и хлыстами стали загонять табун внутрь полукруга фургонов. Послав человека к Ван-Винклю с предложением занять оборону, если возникнет необходимость, Клив двинулся вдоль фургонов, отдавая приказ натянуть цепи между ними, чтобы укрепить загон.
Оба лагеря внезапно ожили.
Джон остановил лошадь перед фургоном, у которого стоял Колин с винтовкой Триш в руке. Дети оставались внутри, а Эдди подавала ведро с водой Триш.
– Эти индейцы не обязательно могут напасть на нас. Но если такое случится, Эдди, ни в коем случае не высовывайтесь. Если услышите выстрелы, ложитесь на пол фургона.
– Джон, будь осторожен и не беспокойся о нас.
– Позаботься о женщинах, Колин. Прежде чем мальчик ответил, Джон отъехал, но Эдди увидела, как юное лицо Колина озарилось радостью. Он был горд, что ему поручили столь ответственное дело.
Глава 26
Оставив Пистолета и Ролли готовиться к обороне, Джон с Кливом выехали из лагеря. Доскакав до подъема в гору, они остановились, и Джон поглядел в подзорную трубу. Индейцы были не более чем в полумиле. Они изучали следы. Некоторые спешились, другие отъехали в сторону, чтобы не мешать следопытам. Джон увидел, как все снова уселись на лошадей и продолжили путь.
– Это команчи. – Джон подал трубу Кливу. – Одного из них зовут Дикая Лошадь.
– Друзья или враги?
– Не знаю, но скорее не враги.
– На охотников они не похожи.
– Надо их поприветствовать. – Джон помахал винтовкой над головой и сунул ее обратно в седельную сумку.
Он насчитал более тридцати юных воинов на невысоких быстрых лошадях. Джон узнал Дикую Лошадь – он видел его однажды с Паркером из племени кванах. Паркер прославился своими смелыми набегами на кавалерийские отряды. Ненависть команчей к конному войску была хорошо известна.
– Они кого-то ищут, это точно, – пробормотал Клив.
Индейцы приближались галопом. Дикая Лошадь поднял руку, и они остановились. Большинство были очень молоды. В их темных глазах таилась подозрительность, и взгляды, направленные на Джона и Клива, были тяжелыми.
Дикая Лошадь один подъехал к белым и остановился в нескольких шагах. Толстые косы на его голове были украшены длинными белыми перьями. С тех пор как Джон его видел в последний раз, в волосах появилась седина. На ремне, надетом на шею, висел большой круглый амулет.
– Дикая Лошадь. – Джон поднял руку ладонью наружу.
– Пятнистый Лось. – Индеец повторил приветствие. – Ваши фургоны пересекают индейскую землю. – Его английский был лучше, чем думал Джон.
– Мой отец, Рейн Толлмен, платит за это право вашим людям скотом, пищей и лекарствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71