Третий верит в собственное бессмертие столь беззаветно, что даже смерть его не решается потревожить. Сложно сказать, где проходит граница между самоубеждением и настоящим чудом. Но неоспорим тот факт, что там, где бессильна наука, часто спасает вера. Организм человека – слишком загадочное образование, чтоб четко указать грань его природных возможностей.
Зыкруды верили, что, поедая тело погибшего друга или убитого врага, ты получаешь часть его силы. Это было для них абсолютно очевидно, их никогда не терзали сомнения. Потому Алвит бы совершенно не удивился, случись ему узнать, что способность пробивать собой неприступные границы досталась ему «по наследству». От «великолепной семерки» ангелов-крыланов, от каждого из которых пусть по маленькому кусочку, но зыкруд себе отхватил.
Конечно, ему не досталась божественная мощь и способность летать, но зыкруды никогда не воспринимали собственные верования дословно. «Сила» для них была скорее неким обобщенным синонимом удачливости, причем считалось, что она равномерно распределяется между всеми, кто хоть кусочек врага съел. А так как конкурентов в поедании убитых крыланов у Алвита никогда не было, то так сложилось, что лишенное магии тело зыкруда приобрело некие паранормальные способности, о которых он сам даже не догадывался.
Именно благодаря им Алвит некогда смог пересечь границу, отделяющую Царство Мертвых от мира живых, и теперь именно эти способности вновь спасли его жизнь. Зыкруды не ведали страха. Михаил сказал бежать, а потому Алвит бежал, его не интересовало, что перед ним какое-то белесое марево, он не знал, что оно абсолютно непроницаемо. Убежденность, что Михаил всегда прав, вера в этого человека, сила семерых крыланов, аура Некрона помогли ему прорваться сквозь барьер, оказавшись в обычном мире раньше, чем обезумившая реальность уничтожила все за его спиной.
Однако на этом приключения зыкруда не закончились.
– Приветствую тебя, новый хозяин! Поздравляю! – услышал Алвит.
– Ты говорить мне, штука? С чем ты я поздравлять? Твой хозяин Михаил, я тебя ему сейчас отдавать, ты не называть меня хозяин, понял? Михаил давать я тебя носить!
– Хозяин, а ты разве не чувствуешь? Ты же теперь бог, поздравляю! А Михаил… Знаешь, мне самому горько, но его больше нет. Знаешь, хозяин, а я никогда раньше не служил богу! Так интересно! Мы же теперь весь этот мир перестроим, да? Слушай, хозяин, а давай…
– Я не хозяин! Я Алвит, штука! Я зыкруд Алвит, Михаил хозяин, он совсем-совсем живой, я отдавать тебя, штука, Михаил, понял? И Алвит не бог…
Однако Алвит был богом, новым богом этого мира. Осознание этого пришло не сразу, такие глобальные концепции зыкрудам недоступны, однако данный дикарь уже был не просто рядовым представителем своего племени. И даже не обычным умным зыкрудом. Он был единственным победителем глобальной лотереи, и мир с облегчением выдал Алвиту ПРИЗ. Наконец-то пост бога был занят, глобальные катаклизмы отсрочены на неопределенный срок, а что новый бог пока отказывается признавать себя всевышним – ничего, со временем пройдет.
Алвит был всегда очень-очень умным зыкрудом, и к вечеру судьбоносного для мира дня он вынужден был признать, что Лимп прав. Михаила больше нет, зато на нем, Алвите, теперь лежат нелегкие обязанности высшей силы этого мира. Многие бы сочли такой поворот событий насмешкой судьбы, чтоб победителем из грандиозной войны этого мира вышел дикарь-людоед, еще год назад бегавший в одной набедренной повязке по лесам и избивающий всех дубиной… Но люди так никогда и не узнали, как решилась судьба их мира, а единственный живой свидетель величайшего жертвоприношения в истории сидел на берегу озера, опустив свои перепончатые лапы в воду, и горькими слезами оплакивал погибшего друга.
А друга ли?
***
Когда Бесс и Лерка увидели, что к Михаилу двигаются подозрительные личности, они бросились в его сторону, но опоздали. Арбалетчик, зыкруд и все их враги просто исчезли из этого мира, не гремел гром, не сверкали молнии, просто только что было семь живых существ, и вот их не стало. Девушка и некромант искали, ждали. Однако ничего не происходило. Пропажа не находилось, как и не было никаких даже намеков на то, что же тут произошло.
Они не увидели зыкруда. Во-первых, потому что он вынырнул из поглатившего остальных кокона вневременного пространства несколько в стороне, а во-вторых он не хотел показываться им на глаза. Что-то объяснять, давать отчет, что произошло, где Михаил, и почему Алвит тут, а Михаила нет… Зыкруд постепенно стал превращаться в бога, пока подсознательно, а боги не дают отчет о своих поступках.
Валерия и Бесс не спешили покидать это место – они тут прожили почти месяц, однако за это время ничего не изменилось. Михаил исчез, его дальнейшая судьба осталась нерешенной загадкой. По крайней мере тело так и не нашли.
Наконец девушка решила, что ждать больше не имеет смысла, и вместе с послушным некромантом направилась в сторону Нового Чаэса. К тому моменту, как они туда добрались, уже были подсчитаны потери, и настало самое время оказать последние почести погибшим.
Во многих странах этого мира был такой обычай – после войны зачитывать полный список погибших, отдавая дань каждому воину, полегшему на поле боя. Увы, можно зачитать сто, тысячу, даже десять тысяч имен, но миллион – нереально. Да и многие из этих имен были неизвестны. Так в Благодатных Королевствах каждый солдат мало того, что был записан в десятке различных списков, так еще и имел при себе обязательный жетон с личными данными, потеря которого считалась тяжким военным преступлением и каралась трибуналом. Однако ополчение Города Стоячих Камней, например, нигде не регистрировалось, а узнать о погибших у выживших не представлялось реальным, потому как из пятидесяти тысяч ополченцев уцелело меньше трех тысяч.
Потому волевым решением королевы Марьяны-Вдовствующей список павших зачитывался целыми легионами. В тех, благодаря стандартной численности в шесть тысяч человек, можно было хотя бы примерно сказать, сколько погибло. Списки раненных даже не зачитывались, потому что людей, не получивших ни одной раны, в войске просто не было.
Валерия и Бесс прибыли в Новый Чаэс как раз к началу памятной процедуры.
***
– Вечная слава павшим героям, что кровью своею спасли мир! Да покоятся они с миром, да будет земля им пухом! Вечная память воинам, что остались на поле брани! Слава им!
– Слава! Слава! Слава! – раздался хор из четырехсот тысяч голосов.
– Вспомним всех тех, кто был с нами, но кому было не суждено вернуться домой!
– Светлая память 1045372 героям, погибшим за наш мир! Слава им!
– Слава! Слава! Слава!
– Слава первому и второму легионам авиации, слава первому и второму артиллерийским легионам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Зыкруды верили, что, поедая тело погибшего друга или убитого врага, ты получаешь часть его силы. Это было для них абсолютно очевидно, их никогда не терзали сомнения. Потому Алвит бы совершенно не удивился, случись ему узнать, что способность пробивать собой неприступные границы досталась ему «по наследству». От «великолепной семерки» ангелов-крыланов, от каждого из которых пусть по маленькому кусочку, но зыкруд себе отхватил.
Конечно, ему не досталась божественная мощь и способность летать, но зыкруды никогда не воспринимали собственные верования дословно. «Сила» для них была скорее неким обобщенным синонимом удачливости, причем считалось, что она равномерно распределяется между всеми, кто хоть кусочек врага съел. А так как конкурентов в поедании убитых крыланов у Алвита никогда не было, то так сложилось, что лишенное магии тело зыкруда приобрело некие паранормальные способности, о которых он сам даже не догадывался.
Именно благодаря им Алвит некогда смог пересечь границу, отделяющую Царство Мертвых от мира живых, и теперь именно эти способности вновь спасли его жизнь. Зыкруды не ведали страха. Михаил сказал бежать, а потому Алвит бежал, его не интересовало, что перед ним какое-то белесое марево, он не знал, что оно абсолютно непроницаемо. Убежденность, что Михаил всегда прав, вера в этого человека, сила семерых крыланов, аура Некрона помогли ему прорваться сквозь барьер, оказавшись в обычном мире раньше, чем обезумившая реальность уничтожила все за его спиной.
Однако на этом приключения зыкруда не закончились.
– Приветствую тебя, новый хозяин! Поздравляю! – услышал Алвит.
– Ты говорить мне, штука? С чем ты я поздравлять? Твой хозяин Михаил, я тебя ему сейчас отдавать, ты не называть меня хозяин, понял? Михаил давать я тебя носить!
– Хозяин, а ты разве не чувствуешь? Ты же теперь бог, поздравляю! А Михаил… Знаешь, мне самому горько, но его больше нет. Знаешь, хозяин, а я никогда раньше не служил богу! Так интересно! Мы же теперь весь этот мир перестроим, да? Слушай, хозяин, а давай…
– Я не хозяин! Я Алвит, штука! Я зыкруд Алвит, Михаил хозяин, он совсем-совсем живой, я отдавать тебя, штука, Михаил, понял? И Алвит не бог…
Однако Алвит был богом, новым богом этого мира. Осознание этого пришло не сразу, такие глобальные концепции зыкрудам недоступны, однако данный дикарь уже был не просто рядовым представителем своего племени. И даже не обычным умным зыкрудом. Он был единственным победителем глобальной лотереи, и мир с облегчением выдал Алвиту ПРИЗ. Наконец-то пост бога был занят, глобальные катаклизмы отсрочены на неопределенный срок, а что новый бог пока отказывается признавать себя всевышним – ничего, со временем пройдет.
Алвит был всегда очень-очень умным зыкрудом, и к вечеру судьбоносного для мира дня он вынужден был признать, что Лимп прав. Михаила больше нет, зато на нем, Алвите, теперь лежат нелегкие обязанности высшей силы этого мира. Многие бы сочли такой поворот событий насмешкой судьбы, чтоб победителем из грандиозной войны этого мира вышел дикарь-людоед, еще год назад бегавший в одной набедренной повязке по лесам и избивающий всех дубиной… Но люди так никогда и не узнали, как решилась судьба их мира, а единственный живой свидетель величайшего жертвоприношения в истории сидел на берегу озера, опустив свои перепончатые лапы в воду, и горькими слезами оплакивал погибшего друга.
А друга ли?
***
Когда Бесс и Лерка увидели, что к Михаилу двигаются подозрительные личности, они бросились в его сторону, но опоздали. Арбалетчик, зыкруд и все их враги просто исчезли из этого мира, не гремел гром, не сверкали молнии, просто только что было семь живых существ, и вот их не стало. Девушка и некромант искали, ждали. Однако ничего не происходило. Пропажа не находилось, как и не было никаких даже намеков на то, что же тут произошло.
Они не увидели зыкруда. Во-первых, потому что он вынырнул из поглатившего остальных кокона вневременного пространства несколько в стороне, а во-вторых он не хотел показываться им на глаза. Что-то объяснять, давать отчет, что произошло, где Михаил, и почему Алвит тут, а Михаила нет… Зыкруд постепенно стал превращаться в бога, пока подсознательно, а боги не дают отчет о своих поступках.
Валерия и Бесс не спешили покидать это место – они тут прожили почти месяц, однако за это время ничего не изменилось. Михаил исчез, его дальнейшая судьба осталась нерешенной загадкой. По крайней мере тело так и не нашли.
Наконец девушка решила, что ждать больше не имеет смысла, и вместе с послушным некромантом направилась в сторону Нового Чаэса. К тому моменту, как они туда добрались, уже были подсчитаны потери, и настало самое время оказать последние почести погибшим.
Во многих странах этого мира был такой обычай – после войны зачитывать полный список погибших, отдавая дань каждому воину, полегшему на поле боя. Увы, можно зачитать сто, тысячу, даже десять тысяч имен, но миллион – нереально. Да и многие из этих имен были неизвестны. Так в Благодатных Королевствах каждый солдат мало того, что был записан в десятке различных списков, так еще и имел при себе обязательный жетон с личными данными, потеря которого считалась тяжким военным преступлением и каралась трибуналом. Однако ополчение Города Стоячих Камней, например, нигде не регистрировалось, а узнать о погибших у выживших не представлялось реальным, потому как из пятидесяти тысяч ополченцев уцелело меньше трех тысяч.
Потому волевым решением королевы Марьяны-Вдовствующей список павших зачитывался целыми легионами. В тех, благодаря стандартной численности в шесть тысяч человек, можно было хотя бы примерно сказать, сколько погибло. Списки раненных даже не зачитывались, потому что людей, не получивших ни одной раны, в войске просто не было.
Валерия и Бесс прибыли в Новый Чаэс как раз к началу памятной процедуры.
***
– Вечная слава павшим героям, что кровью своею спасли мир! Да покоятся они с миром, да будет земля им пухом! Вечная память воинам, что остались на поле брани! Слава им!
– Слава! Слава! Слава! – раздался хор из четырехсот тысяч голосов.
– Вспомним всех тех, кто был с нами, но кому было не суждено вернуться домой!
– Светлая память 1045372 героям, погибшим за наш мир! Слава им!
– Слава! Слава! Слава!
– Слава первому и второму легионам авиации, слава первому и второму артиллерийским легионам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200