Раздумывая над теми отношениями, которые были у ее сестры с Кордом Уэем, она не могла себе представить, какого рода воспоминания он хранил о ней. — В любом случае, вы доказали, как нежны были с Рейлин, когда ушли из ее жизни шесть лет назад и даже не побеспокоились связаться с ней снова.
— Рейлин не возражала против того, чтобы я уехал из города. Мы обговорили это до моего отъезда, и она пожелала мне доброго пути. Почему вы так… Минуточку! Я помню, что был какой-то разговор, который мы вели с Рейлин о вас. — Корд смотрел пристально на Эшлин, прищурив глаза и пытаясь вспомнить фрагменты того разговора. — Рейлин сказала мне, что вы думали будто я и она влюблены друг в. друга. — Он также вспомнил, как посмеялся тогда вместе с Рейлин над наивностью девушки. — Мы никогда не были влюблены, Эшлин, — уверил он ее. — Ни Рейлин, ни я. Даже не делали вида, что это так. Мы всегда были честны по отношению друг к другу.
Он отдавал себе отчет в том, что пытаться объяснять, в чем заключается приятное-ни-к-чему-не-обязывавшее-времяпрепровождение, мрачной, глядевшей недоверчиво, поджавшей губы Эшлин было совершенно безнадежным делом.
— Вы привыкли друг к другу. — Голос Эшлин звучал холодно и осуждающе. — Я знаю, что было между вами.
Рейлин была простодушной во всем, что касалось мужчин и секса, считая взгляды Эшлин по-детски романтическими и безнадежно нереалистичными. «Вовсе не надо быть влюбленной в парня для того, чтобы заниматься с ним любовью, Эшлин». — Она так и слышала голос своей сестры, и ее смех отдавался эхом у нее в ушах. Кроме того, Рейлин, как ей и подобало, не сказала «заниматься любовью». Она употребила крепкое уличное слово, которое заставило Эшлин передернуться. А Рейлин заливалась пуще прежнего.
— Вы знаете, Эшлин? Действительно? Я понимаю, почему вы сердились на меня, думая, что я бросил Рейлин с разбитым сердцем. Но все было не так.
Корд про себя удивлялся настойчивости, с которой пытался убедить Эшлин. Возможно, потому что ее сестра была мертва, и он хотел облегчить боль, которая, как он видел, отражалась в ее глубоких голубых глазах.
— Рейлин и я получали удовольствие оттого, что бывали вместе, мы были хорошими приятелями…
— Я бы описала ваши отношения совсем не так. Конечно же, все это ничего не значит теперь. Это было давно.
— И Рейлин мертва, — тихо согласился Корд. — Что случилось, Эшлин?
Девушка не отвечала.
— Она болела? — помог ей Корд. Эшлин покачала головой.
— Она утонула.
Воспоминания о той ужасной ночи, о том, как полиция барабанила в дверь, как пришлось долгие часы ждать ужасного ответа, нахлынули на нее, и она закрыла глаза, пытаясь не выдать волнения. На какой-то момент она вспомнила себя в их обшарпанной старой квартире, с детьми на коленях, пытающуюся постичь ужасную весть. Дэйзи
было тогда всего несколько месяцев, Макси еще не исполнилось двух лет.
Она глубоко вздохнула и заставила себя продолжать.
— Рейлин поехала кататься на лодке с какими-то друзьями. Они пили целый день, а вечером случилось несчастье. Каким-то образом лодка перевернулась. На Рейлин не было спасательного жилета, и на других тоже, и она не очень хорошо плавала. Двое ребят смогли доплыть до берега и позвать на помощь. Спасатели вытащили из воды Рейлин и еще троих на следующий день, — добавила она уныло.
Корд тяжело вздохнул.
— О Боже, Эшлин, мне очень жаль. Она была такой молодой и красивой, и полной жизни.
— Она была безрассудной. — Голос Эшлин прозвучал напряженно. Она крутила ремешок дешевых, купленных в универмаге часов. — Рейлин была дикой, всегда искала что-нибудь волнующее, всегда рисковала.
Эти поиски острых ощущений и приключений закончились беременностью, и на свет появились две девочки, которых Рейлин как будто обожала, но о которых никогда не заботилась. Это был удел Эшлин, и она окружила любовью и заботой своих племянниц, как будто они были ее собственными детьми. Они и стали ее собственными. Она была единственной матерью, которую они когда-либо знали.
— Обычная ежедневная жизнь была скучна для Рейлин, — мягко добавила Эшлин.
— Я знаю. Я тоже испытывал подобное достаточно долго.
— Рейлин однажды сказала, что вы с ней родственные души, — тихо проговорила Эшлин, вспомнив невинное откровение своей сестры. А память подсказывала гораздо больше, чем эта фраза.
Никогда не дремавшее чувство опасности укололо ее. Какие там «родственные души»! В романе Рейлин с Кордом Уэем не было ничего духовного. Чисто физическая страсть, и не без последствий. Дэйзи стала результатом их диких, страстных ночей.
У Эшлин перехватило дыхание. Не сошла ли она с ума? Что она делает, предаваясь воспоминаниям о Рейлин и Корде Уэе? Он не знал, что у него есть дочь он не имел никакого представления о существовании Дэйзи. Но он не глуп, и ему будет нетрудно увязать все детали воедино, если, конечно, они ему станут известны.
Эшлин мысленно вернулась к той ночи, когда она пыталась сказать Корду о беременности Рейлин, к той ночи, когда он объявил ей, что уезжает и не собирается возвращаться. Холодный, тошнотворный страх охватил ее. Рейлин предупреждала о силе Уэев. Ее предупреждение сегодня было так же актуально, как и в ту ночь. Ведь, если Корд Уэй узнает, что у него есть дочь, и решит предъявить на нее свои родительские права, он, вероятнее всего, победит, несмотря на то, что прошло столько лет после ее рождения.
Она достаточно читала в прессе о судебных процессах по делам об опеке, чтобы знать, что суды не всегда преследуют интересы ребенка. Предмет разбирательства — выяснение, у кого больше права на ребенка. Конечно, опеку скорее получит законный отец, чем тетя по материнской линии. И более того, какой суд станет на сторону занимающей невысокое положение Монро, а не на сторону богатого и влиятельного Уэя?
Корд может забрать Дэйзи у нее!
Эта догадка ужаснула Эшлин; растревожила ее. Она так любила Дэйзи, что никогда бы не отдала ее испорченному повесе, от которого ребенок не получил ничего, кроме хромосом.
Пока она безумно волновалась о судьбе Дэйзи, Корд размышлял об ужасной кончине Рейлин. Он смотрел на Эшлин глазами, полными сочувствия и сострадания.
— Я сожалею, что Рейлин не успела избавиться от своего безрассудства. — Как это удалось ему, подумал он про себя. — Она бы избавилась, я уверен.
Паника Эшлин перешла в ярость. Меньше всего она нуждалась в сочувствии Уэя, особенно Корда Уэя. Она должна отделаться от него. Немедленно. И хорошо бы навсегда.
— Вы должны уйти сейчас же, мистер Уэй. — Ее голос звучал резко, противореча тому мягкому тону, каким она предавалась воспоминаниям минуту назад. — Вы отняли у меня достаточно времени. Я должна работать.
Корд скис, перепады ее настроения угнетали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Рейлин не возражала против того, чтобы я уехал из города. Мы обговорили это до моего отъезда, и она пожелала мне доброго пути. Почему вы так… Минуточку! Я помню, что был какой-то разговор, который мы вели с Рейлин о вас. — Корд смотрел пристально на Эшлин, прищурив глаза и пытаясь вспомнить фрагменты того разговора. — Рейлин сказала мне, что вы думали будто я и она влюблены друг в. друга. — Он также вспомнил, как посмеялся тогда вместе с Рейлин над наивностью девушки. — Мы никогда не были влюблены, Эшлин, — уверил он ее. — Ни Рейлин, ни я. Даже не делали вида, что это так. Мы всегда были честны по отношению друг к другу.
Он отдавал себе отчет в том, что пытаться объяснять, в чем заключается приятное-ни-к-чему-не-обязывавшее-времяпрепровождение, мрачной, глядевшей недоверчиво, поджавшей губы Эшлин было совершенно безнадежным делом.
— Вы привыкли друг к другу. — Голос Эшлин звучал холодно и осуждающе. — Я знаю, что было между вами.
Рейлин была простодушной во всем, что касалось мужчин и секса, считая взгляды Эшлин по-детски романтическими и безнадежно нереалистичными. «Вовсе не надо быть влюбленной в парня для того, чтобы заниматься с ним любовью, Эшлин». — Она так и слышала голос своей сестры, и ее смех отдавался эхом у нее в ушах. Кроме того, Рейлин, как ей и подобало, не сказала «заниматься любовью». Она употребила крепкое уличное слово, которое заставило Эшлин передернуться. А Рейлин заливалась пуще прежнего.
— Вы знаете, Эшлин? Действительно? Я понимаю, почему вы сердились на меня, думая, что я бросил Рейлин с разбитым сердцем. Но все было не так.
Корд про себя удивлялся настойчивости, с которой пытался убедить Эшлин. Возможно, потому что ее сестра была мертва, и он хотел облегчить боль, которая, как он видел, отражалась в ее глубоких голубых глазах.
— Рейлин и я получали удовольствие оттого, что бывали вместе, мы были хорошими приятелями…
— Я бы описала ваши отношения совсем не так. Конечно же, все это ничего не значит теперь. Это было давно.
— И Рейлин мертва, — тихо согласился Корд. — Что случилось, Эшлин?
Девушка не отвечала.
— Она болела? — помог ей Корд. Эшлин покачала головой.
— Она утонула.
Воспоминания о той ужасной ночи, о том, как полиция барабанила в дверь, как пришлось долгие часы ждать ужасного ответа, нахлынули на нее, и она закрыла глаза, пытаясь не выдать волнения. На какой-то момент она вспомнила себя в их обшарпанной старой квартире, с детьми на коленях, пытающуюся постичь ужасную весть. Дэйзи
было тогда всего несколько месяцев, Макси еще не исполнилось двух лет.
Она глубоко вздохнула и заставила себя продолжать.
— Рейлин поехала кататься на лодке с какими-то друзьями. Они пили целый день, а вечером случилось несчастье. Каким-то образом лодка перевернулась. На Рейлин не было спасательного жилета, и на других тоже, и она не очень хорошо плавала. Двое ребят смогли доплыть до берега и позвать на помощь. Спасатели вытащили из воды Рейлин и еще троих на следующий день, — добавила она уныло.
Корд тяжело вздохнул.
— О Боже, Эшлин, мне очень жаль. Она была такой молодой и красивой, и полной жизни.
— Она была безрассудной. — Голос Эшлин прозвучал напряженно. Она крутила ремешок дешевых, купленных в универмаге часов. — Рейлин была дикой, всегда искала что-нибудь волнующее, всегда рисковала.
Эти поиски острых ощущений и приключений закончились беременностью, и на свет появились две девочки, которых Рейлин как будто обожала, но о которых никогда не заботилась. Это был удел Эшлин, и она окружила любовью и заботой своих племянниц, как будто они были ее собственными детьми. Они и стали ее собственными. Она была единственной матерью, которую они когда-либо знали.
— Обычная ежедневная жизнь была скучна для Рейлин, — мягко добавила Эшлин.
— Я знаю. Я тоже испытывал подобное достаточно долго.
— Рейлин однажды сказала, что вы с ней родственные души, — тихо проговорила Эшлин, вспомнив невинное откровение своей сестры. А память подсказывала гораздо больше, чем эта фраза.
Никогда не дремавшее чувство опасности укололо ее. Какие там «родственные души»! В романе Рейлин с Кордом Уэем не было ничего духовного. Чисто физическая страсть, и не без последствий. Дэйзи стала результатом их диких, страстных ночей.
У Эшлин перехватило дыхание. Не сошла ли она с ума? Что она делает, предаваясь воспоминаниям о Рейлин и Корде Уэе? Он не знал, что у него есть дочь он не имел никакого представления о существовании Дэйзи. Но он не глуп, и ему будет нетрудно увязать все детали воедино, если, конечно, они ему станут известны.
Эшлин мысленно вернулась к той ночи, когда она пыталась сказать Корду о беременности Рейлин, к той ночи, когда он объявил ей, что уезжает и не собирается возвращаться. Холодный, тошнотворный страх охватил ее. Рейлин предупреждала о силе Уэев. Ее предупреждение сегодня было так же актуально, как и в ту ночь. Ведь, если Корд Уэй узнает, что у него есть дочь, и решит предъявить на нее свои родительские права, он, вероятнее всего, победит, несмотря на то, что прошло столько лет после ее рождения.
Она достаточно читала в прессе о судебных процессах по делам об опеке, чтобы знать, что суды не всегда преследуют интересы ребенка. Предмет разбирательства — выяснение, у кого больше права на ребенка. Конечно, опеку скорее получит законный отец, чем тетя по материнской линии. И более того, какой суд станет на сторону занимающей невысокое положение Монро, а не на сторону богатого и влиятельного Уэя?
Корд может забрать Дэйзи у нее!
Эта догадка ужаснула Эшлин; растревожила ее. Она так любила Дэйзи, что никогда бы не отдала ее испорченному повесе, от которого ребенок не получил ничего, кроме хромосом.
Пока она безумно волновалась о судьбе Дэйзи, Корд размышлял об ужасной кончине Рейлин. Он смотрел на Эшлин глазами, полными сочувствия и сострадания.
— Я сожалею, что Рейлин не успела избавиться от своего безрассудства. — Как это удалось ему, подумал он про себя. — Она бы избавилась, я уверен.
Паника Эшлин перешла в ярость. Меньше всего она нуждалась в сочувствии Уэя, особенно Корда Уэя. Она должна отделаться от него. Немедленно. И хорошо бы навсегда.
— Вы должны уйти сейчас же, мистер Уэй. — Ее голос звучал резко, противореча тому мягкому тону, каким она предавалась воспоминаниям минуту назад. — Вы отняли у меня достаточно времени. Я должна работать.
Корд скис, перепады ее настроения угнетали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108