Он думает, что Дэйзи наш с тобой ребенок. Это он тебе сказал?
— Уверен, ничто не доставило бы ему большего удовольствия, чем снова бросить мне в лицо укор в безответственности. Но я узнал об этом не от Торпа. И ни от кого другого. Просто я сопоставил некоторые факты.
Он казался одновременно грозным и жалким. Эшлин могла бы с легкостью опрокинуть все его доводы, но щемящая боль в его глазах глубоко тронула ее.
— Сначала я хотела сказать тебе. И даже пыталась, хотя Рейлин строго запретила мне это делать, — выпалила она. — Я знала, что Макс Маттисон отказался признать себя отцом, когда она была беременна Макси. Но у тебя были другие обстоятельства. Ведь ты не был женат, да и Рейлин, по-моему, нравилась тебе. — Тут Эшлин безнадежно махнула рукой. — Нет, это бессмысленно. Зачем повторять все снова?
— Возможно, для тебя это и повторение, но я слышу эту историю впервые. Когда именно ты пыталась рассказать мне о ребенке? — недоверчиво спросил Корд.
— Однажды ночью я ждала тебя возле бара «Прибрежный». Но прежде чем я успела сообщить о ребенке, ты сказал, что покидаешь Уэйзборо навсегда. Тогда я поняла, что все бесполезно, и раз уж ты решил уехать, то не станешь менять свои планы из-за Рейлин. Ты ясно дал понять в ту ночь, что отношения с Рейлин для тебя — всего лишь временная связь. С минуту Корд молчал, затем произнес:
— Мне кажется… я помню ту ночь.
— Вряд ли, потому что ты был пьян, — презрительно усмехнулась Эшлин. — Сначала ты даже не понял, кто я такая. Это было примерно через месяц после того, как Рейлин поняла, что беременна. Она знала, что это твой ребенок. Что бы про нее ни болтали, но если она становилась подружкой какого-нибудь парня, то спала только с ним.
— Она считала меня своим парнем? — Корд ощутил чувство вины. Он-то ни минуты не считал ее своей девушкой. Даже став матерью его ребенка, она все равно была для него не более чем мимолетным увлечением. — Мимолетное увлечение с последствиями на всю жизнь, — мрачно пошутил он.
— Рейлин не тешила себя романтическими иллюзиями, — холодно сказала Эшлин. — И не мечтала о том, как вы будете счастливы вместе когда-нибудь потом. Но ты нравился ей, потому что относился к ней лучше других. Она думала, то ты джентльмен, хоть ты и строил из себя крутого бунтаря-одиночку. — Корд молча смотрел на нее, вспоминая прошлое. Крутой бунтарь-одиночка… ну и дурак! Эшлин сердито продолжала:
— Теперь ты решил сыграть новую роль — преданный папочка, взявшийся защитить свое чадо от злодея Торпа! Да он сделал для Дэйзи больше, чем ты. Он взял меня на работу и неплохо мне платит. Благодаря ему мы имеем возможность прилично жить.
— Этот человек искалечил жизнь моей сестре. Но я не дам ему погубить мою дочь, используя тебя для этого! — взорвался Корд. Слова Эшлин больно ударили по его мужскому самолюбию. От угрызений совести и раскаяния не осталось и следа. — Я не хочу, чтобы этот человек имел даже косвенное отношение к моему ребенку. И это означает, что ты должна уйти с его проклятой работы.
— Ты шутишь! — В ее голосе звучала неподдельная ярость. — Это невозможно!
— Я говорю вполне серьезно. — Достаточно было взглянуть на его плотно сжатый рот и гневно сверкающие глаза, чтобы понять, что он не шутит. — Уйти от Торпа очень просто, Эшлин. Нет ничего проще. В понедельник утром ты подаешь заявление об уходе, вот и все.
— А что потом? Обращаться за пособием? — кипела негодованием Эшлин. — Ну нет! Я могу и буду кормить свою семью сама!
— Точно так же, как и я. Отныне я буду заботиться о тебе и девочках.
— Брать подачки от Уэев? Никогда не снизойду до этого!
— Да не подачки, черт побери, — горячился Корд. — Рейлин дала жизнь моей дочери, но настоящая ее мать — ты, Эшлин. Ты любишь ее и ухаживала за ней, и ты много работала, чтобы ей жилось хорошо. Но ты не будешь больше делать все одна. Теперь я помогу тебе. Я хочу, чтобы Дэйзи стала частью моей жизни.
— Ты хочешь, — передразнила его Эшлин, сжав кулаки. — Всегда и все по-твоему! Что бы ни захотел Корд Уэй, он все должен получить, так ведь? Но не в этот раз, мистер! Мне не нужна твоя помощь, и я не хочу, чтобы ты был в нашей жизни. Не хочу тебя!
Кровь бросилась ему в лицо.
— Могу привести несколько недавних примеров, Эшлин, когда ты очень сильно хотела меня.
— Не смей разговаривать со мной, как с дешевой потаскухой из «Прибрежного»!
— Я разговариваю с тобой, как мужчина с женщиной, которую он хочет… — Корд остановился на полуслове, нахмурившись. — Но ты, должно быть, не понимаешь этого, правда? — Он покачал головой, досадуя на себя. — Мне следовало догадаться, как только я уяснил, что Рейлин — мать Макси и Дэйзи. Ты никогда не говорила с мужчинами о сексе и вообще не знаешь, что это такое. Теперь понятно, почему ты так нервничаешь, когда возбуждаешься. Ты еще девушка, Эшлин?
Эшлин залилась краской с головы до пят. Возникшая пауза наполнилась тем самым напряжением, которое, по словам Корда, делало ее нервной. Его взгляд, медленно скользивший по ее телу я задерживавшийся на губах, груди и длинных ногах, действительно заставлял ее нервничать. И волновал. И возбуждал.
Она решила побороть свою слабость, а вместе с нею и его.
— Не путай одно с другим!
— О чем ты? — хрипло сказал Корд. — Я, кажется, сам начинаю запутываться.
Даже его голос имел над ней пленительную власть. Но она была полна решимости лишить эту власть ее силы и одержать победу.
— Я не отдам тебе Дэйзи! — Мысль о предстоящей битве в суде воодушевляла ее.
Корд взял ее за подбородок и, приподняв голову, посмотрел прямо в глаза.
— Неужели ты действительно думаешь, что я пытаюсь разлучить малышку с единственной мамой, которая у нее есть? — негромко сказал он.
Чем тише становился его голос, тем труднее ей было сопротивляться. Если бы он кричал, она закричала бы в тысячу раз громче, но его спокойное рассуждение обескуражило ее. В это время рука его скользнула вниз по ее шее, пальцы нежно погладили ее, отчего Эшлин пришла в неизъяснимый трепет. Он стоял так близко, держа ее одной рукой, она чувствовала тепло, исходящее от него.
На мгновение ей захотелось прильнуть к нему, прижаться к его теплому мускулистому телу, манящему и притягивающему ее. Внутри все предательски заныло от сладкой истомы, губы жаждали примкнуть к его горячим голодным губам…
Вдруг словно звон набата раздался в ее голове, и она быстро отпрянула от него. В том месте, где он коснулся ее, кожа пылала, как будто ее жгли раскаленным железом.
— Я… я… не знаю, на что ты способен. Ты притащил меня сюда, обвинял и требовал. Кто знает, что ты сделаешь дальше?
— Действительно, кто знает?
Но Корд уже точно знал, что он собирается делать. Он не мог остановиться.
Прежде чем Эшлин что-нибудь сообразила, он рывком заключил ее в объятия и припал к ее рту в горячем поцелуе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Уверен, ничто не доставило бы ему большего удовольствия, чем снова бросить мне в лицо укор в безответственности. Но я узнал об этом не от Торпа. И ни от кого другого. Просто я сопоставил некоторые факты.
Он казался одновременно грозным и жалким. Эшлин могла бы с легкостью опрокинуть все его доводы, но щемящая боль в его глазах глубоко тронула ее.
— Сначала я хотела сказать тебе. И даже пыталась, хотя Рейлин строго запретила мне это делать, — выпалила она. — Я знала, что Макс Маттисон отказался признать себя отцом, когда она была беременна Макси. Но у тебя были другие обстоятельства. Ведь ты не был женат, да и Рейлин, по-моему, нравилась тебе. — Тут Эшлин безнадежно махнула рукой. — Нет, это бессмысленно. Зачем повторять все снова?
— Возможно, для тебя это и повторение, но я слышу эту историю впервые. Когда именно ты пыталась рассказать мне о ребенке? — недоверчиво спросил Корд.
— Однажды ночью я ждала тебя возле бара «Прибрежный». Но прежде чем я успела сообщить о ребенке, ты сказал, что покидаешь Уэйзборо навсегда. Тогда я поняла, что все бесполезно, и раз уж ты решил уехать, то не станешь менять свои планы из-за Рейлин. Ты ясно дал понять в ту ночь, что отношения с Рейлин для тебя — всего лишь временная связь. С минуту Корд молчал, затем произнес:
— Мне кажется… я помню ту ночь.
— Вряд ли, потому что ты был пьян, — презрительно усмехнулась Эшлин. — Сначала ты даже не понял, кто я такая. Это было примерно через месяц после того, как Рейлин поняла, что беременна. Она знала, что это твой ребенок. Что бы про нее ни болтали, но если она становилась подружкой какого-нибудь парня, то спала только с ним.
— Она считала меня своим парнем? — Корд ощутил чувство вины. Он-то ни минуты не считал ее своей девушкой. Даже став матерью его ребенка, она все равно была для него не более чем мимолетным увлечением. — Мимолетное увлечение с последствиями на всю жизнь, — мрачно пошутил он.
— Рейлин не тешила себя романтическими иллюзиями, — холодно сказала Эшлин. — И не мечтала о том, как вы будете счастливы вместе когда-нибудь потом. Но ты нравился ей, потому что относился к ней лучше других. Она думала, то ты джентльмен, хоть ты и строил из себя крутого бунтаря-одиночку. — Корд молча смотрел на нее, вспоминая прошлое. Крутой бунтарь-одиночка… ну и дурак! Эшлин сердито продолжала:
— Теперь ты решил сыграть новую роль — преданный папочка, взявшийся защитить свое чадо от злодея Торпа! Да он сделал для Дэйзи больше, чем ты. Он взял меня на работу и неплохо мне платит. Благодаря ему мы имеем возможность прилично жить.
— Этот человек искалечил жизнь моей сестре. Но я не дам ему погубить мою дочь, используя тебя для этого! — взорвался Корд. Слова Эшлин больно ударили по его мужскому самолюбию. От угрызений совести и раскаяния не осталось и следа. — Я не хочу, чтобы этот человек имел даже косвенное отношение к моему ребенку. И это означает, что ты должна уйти с его проклятой работы.
— Ты шутишь! — В ее голосе звучала неподдельная ярость. — Это невозможно!
— Я говорю вполне серьезно. — Достаточно было взглянуть на его плотно сжатый рот и гневно сверкающие глаза, чтобы понять, что он не шутит. — Уйти от Торпа очень просто, Эшлин. Нет ничего проще. В понедельник утром ты подаешь заявление об уходе, вот и все.
— А что потом? Обращаться за пособием? — кипела негодованием Эшлин. — Ну нет! Я могу и буду кормить свою семью сама!
— Точно так же, как и я. Отныне я буду заботиться о тебе и девочках.
— Брать подачки от Уэев? Никогда не снизойду до этого!
— Да не подачки, черт побери, — горячился Корд. — Рейлин дала жизнь моей дочери, но настоящая ее мать — ты, Эшлин. Ты любишь ее и ухаживала за ней, и ты много работала, чтобы ей жилось хорошо. Но ты не будешь больше делать все одна. Теперь я помогу тебе. Я хочу, чтобы Дэйзи стала частью моей жизни.
— Ты хочешь, — передразнила его Эшлин, сжав кулаки. — Всегда и все по-твоему! Что бы ни захотел Корд Уэй, он все должен получить, так ведь? Но не в этот раз, мистер! Мне не нужна твоя помощь, и я не хочу, чтобы ты был в нашей жизни. Не хочу тебя!
Кровь бросилась ему в лицо.
— Могу привести несколько недавних примеров, Эшлин, когда ты очень сильно хотела меня.
— Не смей разговаривать со мной, как с дешевой потаскухой из «Прибрежного»!
— Я разговариваю с тобой, как мужчина с женщиной, которую он хочет… — Корд остановился на полуслове, нахмурившись. — Но ты, должно быть, не понимаешь этого, правда? — Он покачал головой, досадуя на себя. — Мне следовало догадаться, как только я уяснил, что Рейлин — мать Макси и Дэйзи. Ты никогда не говорила с мужчинами о сексе и вообще не знаешь, что это такое. Теперь понятно, почему ты так нервничаешь, когда возбуждаешься. Ты еще девушка, Эшлин?
Эшлин залилась краской с головы до пят. Возникшая пауза наполнилась тем самым напряжением, которое, по словам Корда, делало ее нервной. Его взгляд, медленно скользивший по ее телу я задерживавшийся на губах, груди и длинных ногах, действительно заставлял ее нервничать. И волновал. И возбуждал.
Она решила побороть свою слабость, а вместе с нею и его.
— Не путай одно с другим!
— О чем ты? — хрипло сказал Корд. — Я, кажется, сам начинаю запутываться.
Даже его голос имел над ней пленительную власть. Но она была полна решимости лишить эту власть ее силы и одержать победу.
— Я не отдам тебе Дэйзи! — Мысль о предстоящей битве в суде воодушевляла ее.
Корд взял ее за подбородок и, приподняв голову, посмотрел прямо в глаза.
— Неужели ты действительно думаешь, что я пытаюсь разлучить малышку с единственной мамой, которая у нее есть? — негромко сказал он.
Чем тише становился его голос, тем труднее ей было сопротивляться. Если бы он кричал, она закричала бы в тысячу раз громче, но его спокойное рассуждение обескуражило ее. В это время рука его скользнула вниз по ее шее, пальцы нежно погладили ее, отчего Эшлин пришла в неизъяснимый трепет. Он стоял так близко, держа ее одной рукой, она чувствовала тепло, исходящее от него.
На мгновение ей захотелось прильнуть к нему, прижаться к его теплому мускулистому телу, манящему и притягивающему ее. Внутри все предательски заныло от сладкой истомы, губы жаждали примкнуть к его горячим голодным губам…
Вдруг словно звон набата раздался в ее голове, и она быстро отпрянула от него. В том месте, где он коснулся ее, кожа пылала, как будто ее жгли раскаленным железом.
— Я… я… не знаю, на что ты способен. Ты притащил меня сюда, обвинял и требовал. Кто знает, что ты сделаешь дальше?
— Действительно, кто знает?
Но Корд уже точно знал, что он собирается делать. Он не мог остановиться.
Прежде чем Эшлин что-нибудь сообразила, он рывком заключил ее в объятия и припал к ее рту в горячем поцелуе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108