Икер не слушал больше ни гимнов, ни речей. Его больше не интересовал даже ритуал.
Он, не отводя глаз, смотрел на юную жрицу, которая стояла рядом с царицей.
Она!
Она, та самая девушка, что постоянно живет в его мыслях и мечтах! Та, в которую он без памяти влюблен!
Он следил за каждым ее жестом, за каждым ее шагом в надежде, что их взгляды встретятся — хотя бы на мгновение! Но жрица оставалась сосредоточенной на своей задаче, и церемония — ужасно короткая! — завершилась...
Огромная волна надежды захлестнула Икера: ведь сегодня он не просто какой-то провинциальный писец, а приемный сын фараона Сесостриса! И в этом звании может с ней говорить!
Но этот чудный порыв тут же иссяк... Все, что он скажет ей, будет смешно, неинтересно и непристойно. А если он выкажет свою страсть, она его выпроводит.
Низкий голос царя вырвал Икра из цепких лап терзаний.
— Ты хорошо понял значимость этого ритуала?
— Не думаю, Великий Царь.
— Продолжай быть искренним. В противном случае мои уроки прекратятся. Знай, что мне нужно укрепить тебя, чтобы потом поручить тебе некую миссию. Нужно, чтобы сияние золотого диска и огня урея проникли в твое тело и в твою душу.
— Великий Царь, вы знаете ту юную жрицу, которая помогала царице?
— Она живет в Абидосе.
— Как зовут ее?
— Она носит великое имя — Исида! Это имя супруги Осириса. Эта юная женщина посвятила свою жизнь храму и его таинствам.
Слова царя повергли Икера в отчаяние: прекрасная Исида оставалась для него недоступной.
Одной из основных черт Секари было упорство, особенно если речь шла об установлении истины, а следовательно, об оправдании невиновного. И все же будущее Собека-Защитника представлялось ему довольно мрачным.
Секари решил следовать простому рассуждению: те, кому удалось запятнать Собека, должны были сильно гордиться своим успехом, который рассматривали как подвиг. А значит, они должны были более или менее явно — даже дерзко! — обозначиться.
Нить казалась верной. И секретный агент Сесостриса попросил визиря передать ему материалы допросов, касающихся всех, даже самых незначительных, событий, имевших место в городе после обвинения Собека-Защитника.
Когда на его стол легли огромные пачки документов, Секари едва не поддался желанию отказаться от своей затеи! Тогда он попросил себе в помощь двух писцов, способных рассортировать тексты в зависимости от важности описываемых событий: ссоры в тавернах, воровство на рынках, семейные ссоры, ставшие причиной подачи жалоб, претензии по поводу границ земельных участков... Секари начал свое расследование с самого серьезного: с преступления в Мемфисе и с убийства двух человек, сделавших попытку нелегально перейти границу на северо-востоке царства.
Убийство в Мемфисе было спровоцировано жестокой разборкой между двумя двоюродными братьями. Они разодрались, оспаривая друг у друга право на владение трехсотлетней пальмой. Тот, кто лучше дрался, размозжил голову своему родственнику.
Никакого отношения к делу Собека.
Второе же дело — дело о попытке перехода границы — напротив, давало интересную подробность: нелегалы пытались не проникнуть на территорию Египта, а уйти из него!
Секари отправился на оборонительные сооружения, чтобы лично расспросить офицера, подписавшего допрос. У Секари было специальное направление от визиря, и его приняли как нельзя лучше.
— Расскажи, как все это было.
— Эти двое подошли к нам без всякой видимой враждебности. И не понравились моим солдатам, а у них инстинкт! По всей вероятности, ханаане. Я спросил у них, куда они идут. Они ответили: «В Сихем, наши документы в порядке». И нахально эти документы показывают: «Смерть египетской армии, да здравствует ханаанская революция!» Ну, тут сразу разговор пошел на повышенных тонах, бандиты попытались бежать, а лучники их и пристрелили. Бандитов было двое.
Секари нахмурился.
Или эти провокаторы были самоубийцами, или... они не умели читать! Кто-нибудь вручил им этот документ, сказав, что это пропуск, чтобы... чтобы... Чтобы стражники на границе убили их на законном основании!
— Ты знаешь, как звали этих негодяев? — спросил Секари без особой надежды.
— К несчастью, нет, но у меня есть пристрастие к рисованию. А поскольку это самый серьезный случай из тех, что здесь происходили, я не преминул набросать оба портрета.
Секари прямо-таки подскочил.
— Покажи мне их!
— Сразу предупреждаю, это любительская работа!
Однако офицер владел кисточкой мастерски.
— Я беру твои портреты с собой, — сказал Секари.
Когда стражники подошли к Тонкому Носу, горшечник, поселившийся в народном квартале Мемфиса, схватил толстую палку и поднял ее над головой.
— Не подходите или зашибу!
— Мы от визиря. Он желает срочно тебя видеть.
— Кто скажет мне, что вы не ложные стражники, как те, другие?
— Я, — ответил Секари.
— А ты кто такой?
— Я — специальный посланец фараона. Ни один из стражников руки на тебя не поднимет в моем присутствии.
Горшечник немного успокоился.
— Чего еще от меня нужно?
— Нужно сверить кое-что очень важное. В присутствии визиря.
— В его личном присутствии?
— Он ждет тебя.
Горшечник, сомневаясь, все же согласился отправиться за Секари.
Когда Секари ввел его в кабинет Хнум-Хотепа, ремесленник понял, что над ним не смеются. Поэтому он решил сразу же заявить со всей решимостью:
— Если вы потребуете, чтобы я взял назад свою жалобу, я отказываюсь! На меня напали, меня избили и украли мое судно! Пусть виновный — даже сам начальник всей стражи, а я — всего лишь простой горшечник, я требую справедливости!
— Именно таков мой долг, — сказал Хнум-Хотеп. — Каким бы ни было социальное положение принесшего жалобу, справедливость неизменна. Поэтому Собек-Защитник под подозрением и в ожидании процесса помещен под наблюдение.
— Хорошо, верю.
— Взгляни на эти портреты.
Хнум-Хотеп положил перед горшечником рисунки, которые Секари привез с границы.
Тонкий Нос буквально вцепился в папирус.
— Они! Они! Это они, те самые двое стражников, что причинили мне столько зла! Ну, значит, вы нашли их! О, я хочу видеть их немедленно. Они еще услышат обо мне, негодяи!
— Они мертвы, — сказал визирь. — Это ханаане, переодевшиеся стражниками, чтобы подставить Собека. Ведь стража у него в подчинении! А ты, Тонкий Нос, стал жертвой этой махинации. Признаешь ли официально нападавших на тебя?
— Конечно, я их признаю. Это они, и никто другой!
Пока писец составлял по всем правилам протокол, Секари бегом бросился к Собеку-Защитнику.
33
— Какие новости от генерала Несмонту? — спросил фараон у Сехотепа, Хранителя Царской Печати.
— Армия в Ханаанской земле разворачивается, Великий Царь. Никаких неприятных инцидентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90