Мне безумно весело. И хочется немного подразниться. Это оттого, что меня взяли, взяли на Ленфильм! И я уверена в себе сейчас. Так что сколько ты ни криви свою морду, Лора, я – победитель сегодня!
Мы возвращаемся к столу, который уже уставлен бутылками, икрой, холодным мясным ассорти. Тут же подбегает официант и прямо перед моим носом ставит две бутылки шампанского. От итальянцев. Я в восторге. Машу им рукой. Не успеваю проглотить кусочек бутерброда с икрой, как надо мной уже наклоняется итальянец. Приглашает танцевать, что-то говорит Сашке. Сашка ему «О'кей!» – и я уже танцую. Сразу с двумя. Они смешные. «Белла, белла!» Я им говорю, что меня зовут не Белла, а Натали. И они уже в такт музыке скандируют: «На-та-ли! На-та-ли!»
Козел подсел за стол к трем фарцовщикам, которые с завистью поглядывают на нас. Музыка гремит одесской мелодией. Официанты лавируют между столиками, как рыбы – стараются в первый день. Может, в зале кто-нибудь из партийных деятелей, с проверочкой. Нахальная Лорка кадрится к Жану-Ивану, который уже пьяненький. По ее просьбе открыли шампанское, которое мне ведь прислали! Я должна была сказать, чтобы его открыли.
– Старшим надо уступать, старших надо уважать, Наташа.
– Ох, прости, мама Лора!
Людка хлопает в ладоши и хохочет. Лорка от злости укусить меня готова. Ну и глупо! Завтра в компании, где меня не будет, ты будешь центром внимания. А здесь – я!
Людка – любительница повыебываться. Официант забирает тарелки с закусками, а она своим поставленным голосом: «У меня есть время выкурить сигарету перед горячим?» Он смотрит на нее глазами без ресниц: «Да курите, мне-то…» Бедный мальчик! На горячее к столу возвращается Козел. Лора в это время обсуждает какую-то махинацию с Захарчиком. Козел говорит, что ей надо заниматься не сделками, а устройством на работу, пока ее не выставили на сто первый км. Она обиженно достает из сумочки пудреницу (ах, какая красивая! Блядь Лорка!) и пудрит маленький носик.
– Боря, не учи меня жить, а лучше помоги материально.
Да, прямо по Ильфу и Петрову. Эллочка-Людоедочка. За столом у итальянцев затишье. Выдули уже две бутылки водки, закусывают фруктами. У иностранцев странная манера водку пить – смакуют ее, как коньяк. Мы же вонзили свои зубы в мясо – кто в шашлык, кто в цыпленка-табака. Я осторожно беру цыпу за крылышко и машу итальянцам. Они счастливы. Подзывают официанта – еще две бутылки шампанского передо мной. Лорик подсчитывает, сколько четыре бутылки стоят на доллары, и вздыхает: «Лучше бы наличными прислали». А итальянцы не унимаются. Один из них идет, уже слегка пошатываясь, к оркестру. Сейчас музыканты заломят ему цену. Но итальянец очень доволен, аплодирует. Оркестр исполняет «Натали» Беко. «На Красной площади падает снег…» Это ведь для меня он заказал! Я заставляю Александра бросить шашлык, окунаю пальцы в серебряную чашку с водой и плавающим в ней кружочком лимона, чуть касаюсь салфетки, глоток шампанского – и мы уже в центре зала. «Он зовет меня голосом нежным, Натали!»
– Сашка, не давай этой Лорке открывать новое шампанское. Мы его с собой лучше возьмем и поедем к Людке. А? Жан все равно уже пьяный, мы его в отель отправим. Спать. И поедем вчетвером к Людке. Без Козла и его фурии, конечно.
Александр подмигивает мне.
– Это же предложение уже поступило от Людмилы.
Начинается быстрая часть песни: «Москва, Украина…» – и итальянцы выходят на танцплощадку. Разъединяют нас и берут за руки. Они «русского» хотят танцевать! Прыгают, приседают. Я кружусь на месте, они прикрикивают что-то вроде «Хоп! хоп!» Весь зал смотрит на нас. На меня, кружащуюся по очереди с итальянцами по кругу и останавливающуюся в Сашкиных руках. Мы целуемся.
Итальянцы хлопают, кричат «Браво!». Лорка в бешенстве, встает и, зло взглянув на нас, уходит.
Оркестр делает перерыв. Стаи девиц устремляются в туалет. Лорик тоже, наверное, там. Старательно подкрашивает губы, готовится к последнему рывку. Вот дура-то! Жан вдрызг пьяный. Почти ничего не ел, а еще француз. Людка подмигивает то Сашке, то Захарчику. Я иду вниз, чтобы позвонить матери. Телефон рядом с дверью туалета. Набираю номер – длинные гудки. Удивительное дело, не занято. В этот момент из туалета выходит Лорик и специально стукает меня дверью. Вот какая противная баба! А она вплотную подходит ко мне, берется за мой платок, прямо за лошадь, и шипит: «Ты не думаешь, что слишком нагло себя ведешь, малолетняя ты пиздюшка?!» В этот момент гудки сменяются голосом соседки: «Але?» – «Одну минуточку, тетя Ира, это Наташа…» Я перекладываю трубку в левую руку и изо всей силы пихаю Лорика. Получается настоящий УДар.
– А твои все уехали в гости, Наташенька.
Дура Лорка упала. Лежит у стены, хныкая и собирая свою фирменную косметику, вывалившуюся из сумки.
– Ну, ладно. До свидания, тетя Ира.
Я быстренько прохожу мимо Лорика, которая успевает цапнуть меня своими когтями за штанину. Надо сваливать. Как у Бальзака: «Красивые женщины всегда уходят из театра, не ожидая, пока опустится занавес». Тем более что ничего интересного уже не будет. Вот скандал может разразиться.
Я возвращаюсь к столу. Кокетливо улыбаюсь итальянцам, беру в охапку две бутылки, подмигиваю Людке.
– Саша, пошли?
Александр беспрекословно, но гордо следует за мной. Лорика не видно. Может, все лежит там? Кошмар – Наташка-драчунья! Погуляли. Хотя, эффектный выход – весь кабак провожает завистливыми взглядами. Спасибо за внимание!
Я стою на улице, жду, пока Александр возьмет мое пальто. Из ресторана выходят Жан и Людка, повиснув друг на друге. Захарчик следом за ними. С моим пальто. Ну, конечно, Александра, как всегда, оставили расплачиваться. Людка выбегает на середину переулка и, задрав платье выше колен, свистит, как соловей-разбойник, при помощи двух пальцев. Ну как же, ей надо тоже как-нибудь отличиться после моего номера! В другой ситуации Захарчик бы не упустил момента накричать на нее. Но не сейчас. Его мужское самолюбие ликует. Ваню-то в отель, а ебать Людочку он будет, Захарчик! Получается, что Жан действительно Иван-дурак. Хотя русский Иванушка неплохо всегда устраивался – печка у него сама ехала, ведра с водой сами по себе шли. И мерзкая лягушечка оказывалась писаной красавицей.
Жана запихивают в такси. Людка кричит ему: «А дома шери!» Я залезаю на заднее сиденье другого такси с двумя бутылками шампанского.
36
Странные женщины! Когда у Александра не было постоянной девушки, Людка вроде и интереса к нему не проявляла. Это Сашкино собственное наблюдение. То, что происходит сейчас – и мне заметно. Как только она поддаст, сразу начинается: «Саша, выйди на минутку». Сашка ей даже пощечину дал, когда она к нему в брюки полезла. Она нас тогда выгнала; обзывая, бежала за нами по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Мы возвращаемся к столу, который уже уставлен бутылками, икрой, холодным мясным ассорти. Тут же подбегает официант и прямо перед моим носом ставит две бутылки шампанского. От итальянцев. Я в восторге. Машу им рукой. Не успеваю проглотить кусочек бутерброда с икрой, как надо мной уже наклоняется итальянец. Приглашает танцевать, что-то говорит Сашке. Сашка ему «О'кей!» – и я уже танцую. Сразу с двумя. Они смешные. «Белла, белла!» Я им говорю, что меня зовут не Белла, а Натали. И они уже в такт музыке скандируют: «На-та-ли! На-та-ли!»
Козел подсел за стол к трем фарцовщикам, которые с завистью поглядывают на нас. Музыка гремит одесской мелодией. Официанты лавируют между столиками, как рыбы – стараются в первый день. Может, в зале кто-нибудь из партийных деятелей, с проверочкой. Нахальная Лорка кадрится к Жану-Ивану, который уже пьяненький. По ее просьбе открыли шампанское, которое мне ведь прислали! Я должна была сказать, чтобы его открыли.
– Старшим надо уступать, старших надо уважать, Наташа.
– Ох, прости, мама Лора!
Людка хлопает в ладоши и хохочет. Лорка от злости укусить меня готова. Ну и глупо! Завтра в компании, где меня не будет, ты будешь центром внимания. А здесь – я!
Людка – любительница повыебываться. Официант забирает тарелки с закусками, а она своим поставленным голосом: «У меня есть время выкурить сигарету перед горячим?» Он смотрит на нее глазами без ресниц: «Да курите, мне-то…» Бедный мальчик! На горячее к столу возвращается Козел. Лора в это время обсуждает какую-то махинацию с Захарчиком. Козел говорит, что ей надо заниматься не сделками, а устройством на работу, пока ее не выставили на сто первый км. Она обиженно достает из сумочки пудреницу (ах, какая красивая! Блядь Лорка!) и пудрит маленький носик.
– Боря, не учи меня жить, а лучше помоги материально.
Да, прямо по Ильфу и Петрову. Эллочка-Людоедочка. За столом у итальянцев затишье. Выдули уже две бутылки водки, закусывают фруктами. У иностранцев странная манера водку пить – смакуют ее, как коньяк. Мы же вонзили свои зубы в мясо – кто в шашлык, кто в цыпленка-табака. Я осторожно беру цыпу за крылышко и машу итальянцам. Они счастливы. Подзывают официанта – еще две бутылки шампанского передо мной. Лорик подсчитывает, сколько четыре бутылки стоят на доллары, и вздыхает: «Лучше бы наличными прислали». А итальянцы не унимаются. Один из них идет, уже слегка пошатываясь, к оркестру. Сейчас музыканты заломят ему цену. Но итальянец очень доволен, аплодирует. Оркестр исполняет «Натали» Беко. «На Красной площади падает снег…» Это ведь для меня он заказал! Я заставляю Александра бросить шашлык, окунаю пальцы в серебряную чашку с водой и плавающим в ней кружочком лимона, чуть касаюсь салфетки, глоток шампанского – и мы уже в центре зала. «Он зовет меня голосом нежным, Натали!»
– Сашка, не давай этой Лорке открывать новое шампанское. Мы его с собой лучше возьмем и поедем к Людке. А? Жан все равно уже пьяный, мы его в отель отправим. Спать. И поедем вчетвером к Людке. Без Козла и его фурии, конечно.
Александр подмигивает мне.
– Это же предложение уже поступило от Людмилы.
Начинается быстрая часть песни: «Москва, Украина…» – и итальянцы выходят на танцплощадку. Разъединяют нас и берут за руки. Они «русского» хотят танцевать! Прыгают, приседают. Я кружусь на месте, они прикрикивают что-то вроде «Хоп! хоп!» Весь зал смотрит на нас. На меня, кружащуюся по очереди с итальянцами по кругу и останавливающуюся в Сашкиных руках. Мы целуемся.
Итальянцы хлопают, кричат «Браво!». Лорка в бешенстве, встает и, зло взглянув на нас, уходит.
Оркестр делает перерыв. Стаи девиц устремляются в туалет. Лорик тоже, наверное, там. Старательно подкрашивает губы, готовится к последнему рывку. Вот дура-то! Жан вдрызг пьяный. Почти ничего не ел, а еще француз. Людка подмигивает то Сашке, то Захарчику. Я иду вниз, чтобы позвонить матери. Телефон рядом с дверью туалета. Набираю номер – длинные гудки. Удивительное дело, не занято. В этот момент из туалета выходит Лорик и специально стукает меня дверью. Вот какая противная баба! А она вплотную подходит ко мне, берется за мой платок, прямо за лошадь, и шипит: «Ты не думаешь, что слишком нагло себя ведешь, малолетняя ты пиздюшка?!» В этот момент гудки сменяются голосом соседки: «Але?» – «Одну минуточку, тетя Ира, это Наташа…» Я перекладываю трубку в левую руку и изо всей силы пихаю Лорика. Получается настоящий УДар.
– А твои все уехали в гости, Наташенька.
Дура Лорка упала. Лежит у стены, хныкая и собирая свою фирменную косметику, вывалившуюся из сумки.
– Ну, ладно. До свидания, тетя Ира.
Я быстренько прохожу мимо Лорика, которая успевает цапнуть меня своими когтями за штанину. Надо сваливать. Как у Бальзака: «Красивые женщины всегда уходят из театра, не ожидая, пока опустится занавес». Тем более что ничего интересного уже не будет. Вот скандал может разразиться.
Я возвращаюсь к столу. Кокетливо улыбаюсь итальянцам, беру в охапку две бутылки, подмигиваю Людке.
– Саша, пошли?
Александр беспрекословно, но гордо следует за мной. Лорика не видно. Может, все лежит там? Кошмар – Наташка-драчунья! Погуляли. Хотя, эффектный выход – весь кабак провожает завистливыми взглядами. Спасибо за внимание!
Я стою на улице, жду, пока Александр возьмет мое пальто. Из ресторана выходят Жан и Людка, повиснув друг на друге. Захарчик следом за ними. С моим пальто. Ну, конечно, Александра, как всегда, оставили расплачиваться. Людка выбегает на середину переулка и, задрав платье выше колен, свистит, как соловей-разбойник, при помощи двух пальцев. Ну как же, ей надо тоже как-нибудь отличиться после моего номера! В другой ситуации Захарчик бы не упустил момента накричать на нее. Но не сейчас. Его мужское самолюбие ликует. Ваню-то в отель, а ебать Людочку он будет, Захарчик! Получается, что Жан действительно Иван-дурак. Хотя русский Иванушка неплохо всегда устраивался – печка у него сама ехала, ведра с водой сами по себе шли. И мерзкая лягушечка оказывалась писаной красавицей.
Жана запихивают в такси. Людка кричит ему: «А дома шери!» Я залезаю на заднее сиденье другого такси с двумя бутылками шампанского.
36
Странные женщины! Когда у Александра не было постоянной девушки, Людка вроде и интереса к нему не проявляла. Это Сашкино собственное наблюдение. То, что происходит сейчас – и мне заметно. Как только она поддаст, сразу начинается: «Саша, выйди на минутку». Сашка ей даже пощечину дал, когда она к нему в брюки полезла. Она нас тогда выгнала; обзывая, бежала за нами по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51