Док Уайт был судовым врачом, объездил весь мир. Вот перед вами сей уникум – мыслящий доктор. Такой сразу видит, в чем причина заболевания – не важно, болен ли человек или общество…
Док Уайт одним из первых понял, что вирус – это внеземная форма жизни, обладающая высоким (в ее собственном понимании) уровнем интеллекта. («Джентльмены, клетка человеческой ткани способна делиться, воспроизводя себя, только пятьдесят тысяч раз. Это ограничение ученые называют «пределом Хейфлика». Но вирус способен к неограниченному размножению. Он не знает никаких пределов. Ему это никогда не надоедает».)
А мэр Арч Эллисор – блестящий экономист, который предсказал неизбежный крах денег как средства товарообмена. «Любой чисто количественный фактор должен по природе своей подвергаться со временем девальвации. Как в том бородатом анекдоте: «Великолепно. Прекрасно. А теперь отрубите ему голову». И что же нам делать, когда орущий обезглавленный орел будет метаться в панике, забрызгивая кровью фондовые биржи мира? Наступит ужасный миг, когда за деньги больше нельзя будет ничего купить. Вся экономическая машина остановится со страшным скрежетом».
Ким понимает, что вся страшная мощь мафии с ее властью над жизнью и смертью людей служит всего лишь для того, чтобы подготавливать элиту опытных джонсонов-убийц, ДУ. Стоит только освободиться одной вакансии, как на должность ДУ сразу находится несколько кандидатов. Крутые, резкие парни. Приходится, правда, какое-то время подержать их в карантине, чтобы отбраковать полных отморозков.
Шериф Билл Андерсон ожидает в холле. Они заходят в оружейную комнату, которая одновременно служит помещением для инструктажа. Шериф выдает Киму тяжелый полуавтоматический револьвер 44-го калибра с рукояткой из розового дерева и шарообразной мушкой. Ким ласково проводит пальцами по револьверу, сразу же влюбляется в него. Это чувство известно любому ценителю оружия, и именно его существование приводит врагов оружия в истерику.
– Проблемы, Билл? – спрашивает Ким.
– Тут появились какие-то скваттеры, – отвечает Билл, показывая на карту, – поселились, не спросив разрешения, так что нужно проверить… да еще Старушка Гилли снова отчаянно нуждается в помощи. Мерзкие псы отгрызли вымя его корове, очевидно с голодухи, а у Гилли рука не поднимается сделать то, что положено. Ну да вы его знаете…
Гилли – безвредный полоумный старикашка, у которого постоянно какие-нибудь проблемы и который все время просит помощи у соседей.
– Мы с Боем разберемся с собаками, – говорит Ким.
– Я отправлюсь с Биллом и посмотрю, что это там за скваттеры… – говорит Шарики-Ролики. Он – прекрасный помощник, сдержанный и внимательный, никогда не теряет головы.
– Постарайтесь не рисковать без нужды.
– Не будем…
Пока они едут к дому Гилли на бричке, Ким просвещает Боя:
– Все время с ним приключается что-нибудь этакое… то лошадь в колодец свалится, то взялся он пчел разводить, а они его чуть до смерти не закусали, то свиньи съели отраву, которую он разбросал для енотов, то хорек цыплят передушил… тогда ему взбрендило в голову разводить цыплят таким образом, чтобы они жили над землей… Он сделал курятник с дном из проволочной сетки и водрузил его на столбиках в двух футах над землей, но тут пришли еноты, похватали курей за лапки и поотгрызали их по самые окорочка. Гилли утром проснулся, пошел посмотреть своих цыпочек, а они хлопают крыльями, безногие – жуть, одним словом… в общем, этот Гилли всегда что-нибудь такое учудит, что об этом потом долго рассказывают соседи… вот сюда поворачивай…
Когда Бой и Ким и один из новых парней за кучера подъехали к халупе Гилли, в которой в окнах вместо стекол красовались старые тряпки, старикан выскочил им навстречу.
– Господи, не знаю что и делать, в этих собак просто бес вселился!
– Может, ты их просто не кормил толком?
– Бог свидетель, они жрали не меньше меня… Ну и год выдался… знаете же… у меня тут такое со свиньями стряслось… наверное, уже слышали?
– Нет, – перебил старика Ким. – Не слышали и слушать собираемся. Где собаки?
Собаки были привязаны к дереву. Здоровенные поджарые псы. При виде Кима и Боя они сразу же ощетинились, поджали хвосты и начали скулить и ворчать, натягивая веревки.
– Похоже, они нас знают, – сказал Бой, положив руку на рукоятку револьвера.
– Ради всего святого, не делайте этого здесь, простонал Гилли.
– Хорошо. Загоните их в бричку.
– Умоляю вас, мистер Ким… Они никогда не делали ничего подобного прежде…
– Если собака начинает резать скот, она уже не остановится. Ты же сам это знаешь.
– Я не буду спускать их с цепи.
– В один прекрасный день они сорвутся и хана соседской корове. Это край скотоводов, Гилли. Я обязан следовать обычаю.
С поджатой челюстью, суровый и непреклонный, словно виргинец, собирающийся повесить лучшего друга за угон священной коровы – фундамента, на котором зиждется американский Запад, Ким взирал на Гилли.
Если бы у меня было стыда хоть на грош, думал Ким, у меня бы эти дурацкие слова застряли в горле… Кому какое дело до этих гребаных коров… Коровушка, МУУУ, МУУУ…
Повизгивающих и тявкающих собак наконец затаскивают в бричку и привязывают к заднему сиденью.
– Принеси нам лопату, – приказывает Ким старику. – Мы забросим ее тебе на обратном пути.
Они отправляются искать подходящее место. Собаки испускают запах страха, почти ощутимый кожей, словно тепловое излучение…
Ким втягивает этот запах полной грудью.
– Приятный запашок, верно? Они явно чувствуют…
Бой принюхивается с видом знатока, и рот расплывается в улыбке.
– Превосходный запах!
– Тпру!
Возница натягивает вожжи, и Ким с Боем выходят из брички. У Боя в руке охотничья двустволка 12-го калибра, заряженная картечью четвертого номера. Возница вгоняет патрон в свой винчестер.
– Отвяжи их! – приказывает вознице Ким.
Тот наклоняется к собакам с ножом в руке, и освобожденные собаки выпрыгивают из брички.
Бой стреляет вдогонку одной из двустволки. Возница приканчивает вторую выстрелом в спину. Визжащие псы ползут, волоча по земле раненые задницы. Но третья собака внезапно разворачивается и прыгает, пытаясь вцепиться Киму прямо в горло. Ким выбрасывает вперед левую руку, собака вцепляется зубами пониже запястья, и Ким всаживает ей в грудную клетку заряд из своей сорокачетвертки. Пуля пробивает собаку насквозь, выбрасывая в выходное отверстие с вырванным клоком шкуры собачье сердце вместе с куском легкого и обломками ребер. Прежде чем испустить дух, пес на миг сжимает челюсти из последних сил, а затем мешком шмякается на землю.
Ким массирует запястье:
– Ебаная тварь, чуть мне руку не сломала!
– Это был храбрый пес!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Док Уайт одним из первых понял, что вирус – это внеземная форма жизни, обладающая высоким (в ее собственном понимании) уровнем интеллекта. («Джентльмены, клетка человеческой ткани способна делиться, воспроизводя себя, только пятьдесят тысяч раз. Это ограничение ученые называют «пределом Хейфлика». Но вирус способен к неограниченному размножению. Он не знает никаких пределов. Ему это никогда не надоедает».)
А мэр Арч Эллисор – блестящий экономист, который предсказал неизбежный крах денег как средства товарообмена. «Любой чисто количественный фактор должен по природе своей подвергаться со временем девальвации. Как в том бородатом анекдоте: «Великолепно. Прекрасно. А теперь отрубите ему голову». И что же нам делать, когда орущий обезглавленный орел будет метаться в панике, забрызгивая кровью фондовые биржи мира? Наступит ужасный миг, когда за деньги больше нельзя будет ничего купить. Вся экономическая машина остановится со страшным скрежетом».
Ким понимает, что вся страшная мощь мафии с ее властью над жизнью и смертью людей служит всего лишь для того, чтобы подготавливать элиту опытных джонсонов-убийц, ДУ. Стоит только освободиться одной вакансии, как на должность ДУ сразу находится несколько кандидатов. Крутые, резкие парни. Приходится, правда, какое-то время подержать их в карантине, чтобы отбраковать полных отморозков.
Шериф Билл Андерсон ожидает в холле. Они заходят в оружейную комнату, которая одновременно служит помещением для инструктажа. Шериф выдает Киму тяжелый полуавтоматический револьвер 44-го калибра с рукояткой из розового дерева и шарообразной мушкой. Ким ласково проводит пальцами по револьверу, сразу же влюбляется в него. Это чувство известно любому ценителю оружия, и именно его существование приводит врагов оружия в истерику.
– Проблемы, Билл? – спрашивает Ким.
– Тут появились какие-то скваттеры, – отвечает Билл, показывая на карту, – поселились, не спросив разрешения, так что нужно проверить… да еще Старушка Гилли снова отчаянно нуждается в помощи. Мерзкие псы отгрызли вымя его корове, очевидно с голодухи, а у Гилли рука не поднимается сделать то, что положено. Ну да вы его знаете…
Гилли – безвредный полоумный старикашка, у которого постоянно какие-нибудь проблемы и который все время просит помощи у соседей.
– Мы с Боем разберемся с собаками, – говорит Ким.
– Я отправлюсь с Биллом и посмотрю, что это там за скваттеры… – говорит Шарики-Ролики. Он – прекрасный помощник, сдержанный и внимательный, никогда не теряет головы.
– Постарайтесь не рисковать без нужды.
– Не будем…
Пока они едут к дому Гилли на бричке, Ким просвещает Боя:
– Все время с ним приключается что-нибудь этакое… то лошадь в колодец свалится, то взялся он пчел разводить, а они его чуть до смерти не закусали, то свиньи съели отраву, которую он разбросал для енотов, то хорек цыплят передушил… тогда ему взбрендило в голову разводить цыплят таким образом, чтобы они жили над землей… Он сделал курятник с дном из проволочной сетки и водрузил его на столбиках в двух футах над землей, но тут пришли еноты, похватали курей за лапки и поотгрызали их по самые окорочка. Гилли утром проснулся, пошел посмотреть своих цыпочек, а они хлопают крыльями, безногие – жуть, одним словом… в общем, этот Гилли всегда что-нибудь такое учудит, что об этом потом долго рассказывают соседи… вот сюда поворачивай…
Когда Бой и Ким и один из новых парней за кучера подъехали к халупе Гилли, в которой в окнах вместо стекол красовались старые тряпки, старикан выскочил им навстречу.
– Господи, не знаю что и делать, в этих собак просто бес вселился!
– Может, ты их просто не кормил толком?
– Бог свидетель, они жрали не меньше меня… Ну и год выдался… знаете же… у меня тут такое со свиньями стряслось… наверное, уже слышали?
– Нет, – перебил старика Ким. – Не слышали и слушать собираемся. Где собаки?
Собаки были привязаны к дереву. Здоровенные поджарые псы. При виде Кима и Боя они сразу же ощетинились, поджали хвосты и начали скулить и ворчать, натягивая веревки.
– Похоже, они нас знают, – сказал Бой, положив руку на рукоятку револьвера.
– Ради всего святого, не делайте этого здесь, простонал Гилли.
– Хорошо. Загоните их в бричку.
– Умоляю вас, мистер Ким… Они никогда не делали ничего подобного прежде…
– Если собака начинает резать скот, она уже не остановится. Ты же сам это знаешь.
– Я не буду спускать их с цепи.
– В один прекрасный день они сорвутся и хана соседской корове. Это край скотоводов, Гилли. Я обязан следовать обычаю.
С поджатой челюстью, суровый и непреклонный, словно виргинец, собирающийся повесить лучшего друга за угон священной коровы – фундамента, на котором зиждется американский Запад, Ким взирал на Гилли.
Если бы у меня было стыда хоть на грош, думал Ким, у меня бы эти дурацкие слова застряли в горле… Кому какое дело до этих гребаных коров… Коровушка, МУУУ, МУУУ…
Повизгивающих и тявкающих собак наконец затаскивают в бричку и привязывают к заднему сиденью.
– Принеси нам лопату, – приказывает Ким старику. – Мы забросим ее тебе на обратном пути.
Они отправляются искать подходящее место. Собаки испускают запах страха, почти ощутимый кожей, словно тепловое излучение…
Ким втягивает этот запах полной грудью.
– Приятный запашок, верно? Они явно чувствуют…
Бой принюхивается с видом знатока, и рот расплывается в улыбке.
– Превосходный запах!
– Тпру!
Возница натягивает вожжи, и Ким с Боем выходят из брички. У Боя в руке охотничья двустволка 12-го калибра, заряженная картечью четвертого номера. Возница вгоняет патрон в свой винчестер.
– Отвяжи их! – приказывает вознице Ким.
Тот наклоняется к собакам с ножом в руке, и освобожденные собаки выпрыгивают из брички.
Бой стреляет вдогонку одной из двустволки. Возница приканчивает вторую выстрелом в спину. Визжащие псы ползут, волоча по земле раненые задницы. Но третья собака внезапно разворачивается и прыгает, пытаясь вцепиться Киму прямо в горло. Ким выбрасывает вперед левую руку, собака вцепляется зубами пониже запястья, и Ким всаживает ей в грудную клетку заряд из своей сорокачетвертки. Пуля пробивает собаку насквозь, выбрасывая в выходное отверстие с вырванным клоком шкуры собачье сердце вместе с куском легкого и обломками ребер. Прежде чем испустить дух, пес на миг сжимает челюсти из последних сил, а затем мешком шмякается на землю.
Ким массирует запястье:
– Ебаная тварь, чуть мне руку не сломала!
– Это был храбрый пес!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79