Ненависть вылетает из глаз паренька, словно разряды черных молний. Он держит в руке огромный фиолетово-желтый плод манго.
– Так тебе когда больсой нравится, мииистер мерикански хуесос?
Рядом появляется еще несколько хрупких мальчишеских фигурок… безжизненные лица, полные безнадежности…
– Malos, esos muchachos, – говорят тучи и поражают мальчишку ударом зарницы.
Ким плывет по реке, которая впадает в озеро, наполненное тусклой белесой водой. Грозовые облака собираются над горами на севере. Зарницы отражаются в маслянистой воде серебристыми вспышками. На песчаном берегу нагой паренек с торчащим членом поднимает высоко над головой огромную серебристую рыбину, которая еще жива и бьется.
– Один песо, мииистер. Хороший фруктовый рыба!
Тело мальчика трясется от едва сдерживаемой ненависти.
– Почему бы тебе вместо того, чтобы хныкать, не взять и не поехать с нами? – растягивая слова, спрашивает его Ким.
Рядом появляется еще несколько мальчишек с лицами, полными безнадежности, ненависти и злобы. Они бегут по мелководью, и белые капли воды разлетаются во все стороны из-под их ног, словно капли рыбьих молок. Они валятся кучей на корму лодки и сплавляются в единый комок. Они все исчезают, остается только один мальчик, который сидит на бухте каната.
– Сам Десять, мальчик-клон. Могу быть одним мальчиком, пятью, даже шестью.
– Malos, esos muchachos, – говорит проводник, сидящий на румпеле у мальчика за спиной. Мальчишка сдавленно хихикает.
На исходе дня они достигают обширной дельты у впадения в небо, усеянной бесчисленными островами, заросшими болотными кипарисами и манговыми деревьями. Под хрупким днищем лодки чувствуется бездна. Воздух абсолютно неподвижен.
Когда они проплывают мимо одного острова, Ким замечает, что листья на деревьях – мертвые и безжизненно свисают с ветвей. Аллигатор сползает в воду, и змея, обвившая сухую ветку, внимательно наблюдает за ними, выпростав раздвоенный лиловый язык. Здесь место, где все мертвые дороги и пустые мечты сливаются воедино. Морды аллигаторов торчат из маслянистой воды, покрытой радужной пленкой. Тусклое и похожее на мираж озеро уходит в никуда.
Пространство Мертвых Дорог… Мы плывем по широкой реке, сверкание зарниц, завывания обезьян. Проводник поворачивает лодку к берегу. Мы должны пришвартоваться на ночь. Лодка представляет собой понтонный плот с установленной посередине палаткой. Я натягиваю противомоскитный полог. На корме в каменной посудине разведен огонь, жарится рыба. Мы лежим бок о бок, прислушиваясь к плеску воды. Однажды ягуар запрыгнул на корму нашей лодки. Когда ему в глаза ударил луч фонарика, он зарычал и прыгнул обратно на берег. Я положил рядом двустволку 12-го калибра, заряженную шрапнелью. Мы тихо покачиваемся на волнах.
Каждый день река становится все шире и шире. Мы достигли обширной дельты, усеянной островами, заросшими болотными кипарисами, пресноводные акулы шныряют в темной воде. Проводник заглядывает в свои карты. Рыба здесь ленивая и сплошь покрыта грибком. Мы питаемся нашими запасами солонины, сушеной рыбы и витаминов в таблетках. Мы вплываем в заводь со стоячей водой, со всех сторон нас окружает земля.
И видим пристань. Пришвартовываемся и сходим на берег. От пристани идет тропинка, заросшая травой, но тем не менее вполне различимая.
– Что такое «мертвая дорога»? Ну, seiior, какой-нибудь человек, с которым вы когда-то были знакомы, uno amigo, tal vez…
Помнишь красный кирпичный дом на Джейн-стрит? Твое дыхание учащается, когда ты поднимаешься по этой лестнице, покрытой вытоптанной красной ковровой дорожкой… Дорога к дому номер 4 по calle Ларахи в Танжере, дом номер 24 на Эрондл-террас в Лондоне? В этом мире так много мертвых дорог, по которым ты никогда уже не пройдешь вновь… мерцающая серая дымка старых фотографий… лужи темноты на асфальте, словно чернильные кляксы… козырек полутемной киношки с мутными желтыми лампочками… рыжеволосый мальчишка с бледным лицом мертвеца.
Проводник показывает на карту Южной Америки:
– Вот здесь, senor… это Пространство Мертвых Дорог.
Чуть-чуть пройти по полуразрушенной дамбе… несколько больших ленивых рыбин дергаются с места при нашем приближении, и какая-то темная тень проносится, мелькнув в глубине…
Мы ступаем на сушу… через брешь в стене запущенного сада, заросшего сорной травой… обвалившиеся своды… Мальчик с глазами, затуманенными мечтой, наполняет кувшин водой из тинистого колодца.
***
Двигаясь назад во времени, Ким оставляет за собой полосу катастроф, что абсолютно логично: перемещаясь в пространстве через время, создаешь временной вакуум.
Вот он в Танжере, сидит на террасе и пьет кофе. Он устраивается поудобнее, чтобы почитать о землетрясении в Агадире, ах да, он только что был там, командующий был в отъезде, повезло, надеюсь, это не из-за него, старого осла, земля зашевелилась. Ким жадно читает свидетельства очевидцев, людей, спасшихся потому что остались там где были, людей вовремя выбравшихся оттуда где оставаться не стоило, обезумевшие родственники разбирающие завалы голыми руками кажется смотрят на него с укоризной… да яйца всмятку самое то… если судить по баллам тряхнуло как следует. Ким ничего не понимает в точных науках, в конце-то концов, что может быть менее магического, чем взять и сказать: сейчас я вам устрою землетрясение силой в семь микропериметров по шкале как-его-там-звать… А вот и пикантные подробности на закуску: толчок разрушил подземное логово змей, и тысячи обезумевших кобр и гадюк выползли на улицы города, кусая всех несчастных, которые попадались им на пути…
Грузовики, наполненные солдатами с вытаращенными глазами, пробираются через развалины города…
«ВНИМАНИЮ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА!.. ВНИМАНИЮ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА!.. НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ ИМЕЮЩИХСЯ У ВАС КОШЕК И СОБАК… ПОВТОРЯЮ: НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ ИМЕЮЩИХСЯ У ВАС КОШЕК И СОБАК… УКЛОНЯЮЩИЕСЯ ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ ЭТОГО ПРИКАЗА БУДУТ ПРИГОВОРЕНЫ К ДВАДЦАТИ ГОДАМ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ».
Несмотря на строгое распоряжение правительственных санитарных органов, тысячи собак оказались на улицах, и полиции приходится самой отстреливать бродячих животных. Однако стреляют они из рук вон плохо, так что многие граждане пострадали от пуль, предназначавшихся какой-нибудь проворно увернувшейся афганской борзой.
– Помни, мы должны строго следовать графику вывода…
– Конечно, но что здесь будет, когда мы уйдем?..
– Бунт, я думаю. После этого все капиталы убегут из Танжера…
К землетрясениям, бунтам, наводнениям, пожарам, ураганам и торнадо у него особая любовь, потому что они возникают везде, где он проходит, в возникающей у него в кильватере области пониженного временного давления…
А барометр падал и падал, пока мы не решили, что он просто сломался… Здесь был Карсонс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Так тебе когда больсой нравится, мииистер мерикански хуесос?
Рядом появляется еще несколько хрупких мальчишеских фигурок… безжизненные лица, полные безнадежности…
– Malos, esos muchachos, – говорят тучи и поражают мальчишку ударом зарницы.
Ким плывет по реке, которая впадает в озеро, наполненное тусклой белесой водой. Грозовые облака собираются над горами на севере. Зарницы отражаются в маслянистой воде серебристыми вспышками. На песчаном берегу нагой паренек с торчащим членом поднимает высоко над головой огромную серебристую рыбину, которая еще жива и бьется.
– Один песо, мииистер. Хороший фруктовый рыба!
Тело мальчика трясется от едва сдерживаемой ненависти.
– Почему бы тебе вместо того, чтобы хныкать, не взять и не поехать с нами? – растягивая слова, спрашивает его Ким.
Рядом появляется еще несколько мальчишек с лицами, полными безнадежности, ненависти и злобы. Они бегут по мелководью, и белые капли воды разлетаются во все стороны из-под их ног, словно капли рыбьих молок. Они валятся кучей на корму лодки и сплавляются в единый комок. Они все исчезают, остается только один мальчик, который сидит на бухте каната.
– Сам Десять, мальчик-клон. Могу быть одним мальчиком, пятью, даже шестью.
– Malos, esos muchachos, – говорит проводник, сидящий на румпеле у мальчика за спиной. Мальчишка сдавленно хихикает.
На исходе дня они достигают обширной дельты у впадения в небо, усеянной бесчисленными островами, заросшими болотными кипарисами и манговыми деревьями. Под хрупким днищем лодки чувствуется бездна. Воздух абсолютно неподвижен.
Когда они проплывают мимо одного острова, Ким замечает, что листья на деревьях – мертвые и безжизненно свисают с ветвей. Аллигатор сползает в воду, и змея, обвившая сухую ветку, внимательно наблюдает за ними, выпростав раздвоенный лиловый язык. Здесь место, где все мертвые дороги и пустые мечты сливаются воедино. Морды аллигаторов торчат из маслянистой воды, покрытой радужной пленкой. Тусклое и похожее на мираж озеро уходит в никуда.
Пространство Мертвых Дорог… Мы плывем по широкой реке, сверкание зарниц, завывания обезьян. Проводник поворачивает лодку к берегу. Мы должны пришвартоваться на ночь. Лодка представляет собой понтонный плот с установленной посередине палаткой. Я натягиваю противомоскитный полог. На корме в каменной посудине разведен огонь, жарится рыба. Мы лежим бок о бок, прислушиваясь к плеску воды. Однажды ягуар запрыгнул на корму нашей лодки. Когда ему в глаза ударил луч фонарика, он зарычал и прыгнул обратно на берег. Я положил рядом двустволку 12-го калибра, заряженную шрапнелью. Мы тихо покачиваемся на волнах.
Каждый день река становится все шире и шире. Мы достигли обширной дельты, усеянной островами, заросшими болотными кипарисами, пресноводные акулы шныряют в темной воде. Проводник заглядывает в свои карты. Рыба здесь ленивая и сплошь покрыта грибком. Мы питаемся нашими запасами солонины, сушеной рыбы и витаминов в таблетках. Мы вплываем в заводь со стоячей водой, со всех сторон нас окружает земля.
И видим пристань. Пришвартовываемся и сходим на берег. От пристани идет тропинка, заросшая травой, но тем не менее вполне различимая.
– Что такое «мертвая дорога»? Ну, seiior, какой-нибудь человек, с которым вы когда-то были знакомы, uno amigo, tal vez…
Помнишь красный кирпичный дом на Джейн-стрит? Твое дыхание учащается, когда ты поднимаешься по этой лестнице, покрытой вытоптанной красной ковровой дорожкой… Дорога к дому номер 4 по calle Ларахи в Танжере, дом номер 24 на Эрондл-террас в Лондоне? В этом мире так много мертвых дорог, по которым ты никогда уже не пройдешь вновь… мерцающая серая дымка старых фотографий… лужи темноты на асфальте, словно чернильные кляксы… козырек полутемной киношки с мутными желтыми лампочками… рыжеволосый мальчишка с бледным лицом мертвеца.
Проводник показывает на карту Южной Америки:
– Вот здесь, senor… это Пространство Мертвых Дорог.
Чуть-чуть пройти по полуразрушенной дамбе… несколько больших ленивых рыбин дергаются с места при нашем приближении, и какая-то темная тень проносится, мелькнув в глубине…
Мы ступаем на сушу… через брешь в стене запущенного сада, заросшего сорной травой… обвалившиеся своды… Мальчик с глазами, затуманенными мечтой, наполняет кувшин водой из тинистого колодца.
***
Двигаясь назад во времени, Ким оставляет за собой полосу катастроф, что абсолютно логично: перемещаясь в пространстве через время, создаешь временной вакуум.
Вот он в Танжере, сидит на террасе и пьет кофе. Он устраивается поудобнее, чтобы почитать о землетрясении в Агадире, ах да, он только что был там, командующий был в отъезде, повезло, надеюсь, это не из-за него, старого осла, земля зашевелилась. Ким жадно читает свидетельства очевидцев, людей, спасшихся потому что остались там где были, людей вовремя выбравшихся оттуда где оставаться не стоило, обезумевшие родственники разбирающие завалы голыми руками кажется смотрят на него с укоризной… да яйца всмятку самое то… если судить по баллам тряхнуло как следует. Ким ничего не понимает в точных науках, в конце-то концов, что может быть менее магического, чем взять и сказать: сейчас я вам устрою землетрясение силой в семь микропериметров по шкале как-его-там-звать… А вот и пикантные подробности на закуску: толчок разрушил подземное логово змей, и тысячи обезумевших кобр и гадюк выползли на улицы города, кусая всех несчастных, которые попадались им на пути…
Грузовики, наполненные солдатами с вытаращенными глазами, пробираются через развалины города…
«ВНИМАНИЮ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА!.. ВНИМАНИЮ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДА!.. НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ ИМЕЮЩИХСЯ У ВАС КОШЕК И СОБАК… ПОВТОРЯЮ: НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ ИМЕЮЩИХСЯ У ВАС КОШЕК И СОБАК… УКЛОНЯЮЩИЕСЯ ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ ЭТОГО ПРИКАЗА БУДУТ ПРИГОВОРЕНЫ К ДВАДЦАТИ ГОДАМ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ».
Несмотря на строгое распоряжение правительственных санитарных органов, тысячи собак оказались на улицах, и полиции приходится самой отстреливать бродячих животных. Однако стреляют они из рук вон плохо, так что многие граждане пострадали от пуль, предназначавшихся какой-нибудь проворно увернувшейся афганской борзой.
– Помни, мы должны строго следовать графику вывода…
– Конечно, но что здесь будет, когда мы уйдем?..
– Бунт, я думаю. После этого все капиталы убегут из Танжера…
К землетрясениям, бунтам, наводнениям, пожарам, ураганам и торнадо у него особая любовь, потому что они возникают везде, где он проходит, в возникающей у него в кильватере области пониженного временного давления…
А барометр падал и падал, пока мы не решили, что он просто сломался… Здесь был Карсонс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79