Пару раз Сарычев включал «повтор» на депутатской трубке, но никто из новых русских не реагировал, лишь грубый голос на другом конце линии в который уже раз грозил: «Я вас…»
Наконец с ревом могучего мотора принеслось облако снежной пыли. Когда оно рассеялось, майор от удивления аж присвистнул — на парковочной площадке застыл чернильный «мерседес-купе», точь-в-точь как тот, непробиваемый по ментовскому компьютеру, только с последней цифрой номера отличной на единицу. Из него в окружении трех амбалов степенно вылез долговязый мужик в роскошной ярко-желтой пропитке, и сейчас же присутствующие как-то подобрались, сделались словно меньше ростом, сдулись. Те же, с которыми обладатель канареечного прикида изволил облобызаться, гуськом последовали за ним по узенькой, проложенной в снегу тропинке. Майор для проверки еще разок нажал «повтор» и тут же довольно крякнул — на его глазах длинный полез в карман, вытащил трубу и грозно предупредил: «Я вас…»
Минут десять спустя из дверей ресторана показались два халдея, они рысью припустили к коттеджу Гнилого, волоча тяжеленную корзину — как пить дать, со жратвой и бухалом. Вероятно, в связи с этим решение вопросов несколько затянулось, так что лишь часам к трем машины начали разъезжаться. Скоро только хабарики «Мальборо», мятые банки из-под джина да желтые пятна мочи напоминали о бандитствующих россиянах.
Однако главный, похоже, покидать заповедный уголок не собирался. Он оценивающе взглянул на отъезжающих, снисходительно ощерился и что-то властно приказал, махнув рукой в сторону бани. Сейчас же кореш его выхватил трубу, с напором позвонил, и вся шобла направилась в ресторацию.
Результат звонка ждать себя не заставил. Минут через сорок закаркало воронье, показался свет желтых «противотуманок», и из распахнувшихся дверей «ауди», купаясь в волнах сногсшибательного парфюма, под шепот «Блестящих» выпорхнули четыре прелестницы. Видно, Гнилому в его суровой жизни без женского тепла и ласки было никак.
Ленинград. Развитой социализм. Зима Излонесения
В сектор «Б»
…в ресторане «Корвет» были обнаружены сорок девять трупов (двадцать семь мужских и двадцать два женских), среди которых были идентифицированы и опознаны тела воров в законе Васи Пермского и Парашюта, а также воровских авторитетов, таких, как Сазан, Руставели, Федя Прушный, Магарыч и других менее значимых представителей Майкопского преступного сообщества. Характерно, что тело предводителя, вора в законе Паршина Александра Ивановича, 1943 года рождения, по кличке Штоф, с лета утвержденного «смотрящим» по Ленинграду, не обнаружено, хотя труп постоянно сожительствующей с ним некой Ващенко Галины Ивановны, 1960 года рождения, среди погибших найден. У всех мужских тел в районе пупка вскрыта брюшная полость и внутренние органы вывернуты наружу. По оценке специалистов, подобные ранения наблюдаются при нападении крупных хищников, таких, как тигр или медведь, и ведут к медленной смерти от потери крови и болевого шока. У всех женских трупов с левой стороны груди ребра проломлены и наблюдается рана круглой формы размерами 150x150 мм, вырванные сердца сложены рядом с телами, а тела погибших носят следы сексуального насилия. Оставшиеся в живых повара с тяжелыми повреждениями головного мозга находятся в коме, внешне не пострадавшие музыканты пребывают в состоянии ступора и, по оценкам специалистов, в ближайшее время вряд ли могут быть приведены во вменяемое состояние. Единственным вменяемым свидетелем является швейцар, но, находясь в сильном алкогольном опьянении, он всю новогоднюю ночь проспал и ничего не помнит. При осмотре помещения и одежды потерпевших были обнаружены множественные отпечатки пальцев, среди которых дактилоскопическая экспертиза идентифицировала отпечатки, принадлежащие интересующему вас объекту…
Васнецов
Аспирант уже успел собрать деньги и брюлики, отмыть от кровищи руки и съесть шашлык из осетра на вертеле, когда на кухне появился Архилин.
— Мясник ты и лохматушник. — Он глянул на Титова с отвращением. — Тебе бы дуборезом в дуборезкеnote 148 упираться.
— Ладно, не ругайся. — Аспирант пребывал в отличном настроении, потому что Рото-Абимо назвал его великим охотником. — Не забудь, смотри.
Он указал Сукалашвили на туго набитый полиэтиленовый мешок с надписью «СССР — оплот мира» и, подхватив все еще пребывавшего без чувств любителя шашлыков, потащил его в машину.
На улице шел снег, «пятерка» превратилась в сугроб, и молодой кавказец Гела, видимо давно уже зажавший очко, обрадовался аспиранту страшно. А тот, бросив пленника на заднее сиденье, с ухмылочкой уселся рядом. Затем в машину забрался Архилин, и «жигуленок» тронулся с места.
Было уже около четырех. Когда машина выехала на Исаакиевскую площадь, лежавший неподвижно пленник вдруг зашевелился, застонал и принялся, видимо от бессилия, сливать рассол в адрес присутствующих. Послушав немного, Архилин двинул ему в бубен, добавил под дых и повернулся к аспиранту:
— Трюмить его, суку, надо, так он общак не сдаст.
Не отвечая, аспирант прикрыл глаза и склонился к задыхавшемуся от боли мордовороту:
— Кто такая Лия Борисовна?
На покрасневшем от бешенства лице того поочередно промелькнули удивление, ярость и растерянность, а Титов прищурился, как бы куда-то всматриваясь, и скомандовал водило:
— Давай в Пушкин рули.
— Какого хрена, дорогой? — Архилин глянул на него недоуменно.
Аспирант взял мордоворота за оттопыренное, помидорно-красное ухо:
— Общак на хате у его раскладушки, она его за фраера держит. — Он крепко сжал пальцы. — Правда, маленький?
— Суки, падлы, козлы! — Тот забился, пытаясь освободиться от пут. В руках у Архилина щелкнул «накидыш». Получив роспись во всю щеку, мордоворот всхлипнул, заткнулся и застонал.
До Пушкина доехали без приключений. Аспирант безошибочно нашел поворот на улицу Красной Армии, указал дом и, когда остановились, посмотрел на мордоворота. Сейчас же харя у того подобрела, а глаза несколько затуманились и сдвинулись к переносице, что в общем-то его не портило. Он степенно уселся и произнес:
— С Новым годом!
— Двинули. — Архилин, выбравшись из машины, отворил калитку, и все направились в глубь двора к небольшому двухэтажному дому.
Откуда-то из-под крыльца, бренча ржавой цепью, выскочил мохнатый кавказец-полукровка. В дверях появилась невысокая худенькая молодуха.
— Саня, что это ты из командировки так рано, случилось чего? — Она обеспокоенно уставилась на мордоворота, но, так и не поймав его взгляд, вопросительно посмотрела на благообразную физиономию Сукалашвили. — Что все это значит?
— Реактор вошел в критический режим. — Голос аспиранта был тих, добр и полон скорби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Наконец с ревом могучего мотора принеслось облако снежной пыли. Когда оно рассеялось, майор от удивления аж присвистнул — на парковочной площадке застыл чернильный «мерседес-купе», точь-в-точь как тот, непробиваемый по ментовскому компьютеру, только с последней цифрой номера отличной на единицу. Из него в окружении трех амбалов степенно вылез долговязый мужик в роскошной ярко-желтой пропитке, и сейчас же присутствующие как-то подобрались, сделались словно меньше ростом, сдулись. Те же, с которыми обладатель канареечного прикида изволил облобызаться, гуськом последовали за ним по узенькой, проложенной в снегу тропинке. Майор для проверки еще разок нажал «повтор» и тут же довольно крякнул — на его глазах длинный полез в карман, вытащил трубу и грозно предупредил: «Я вас…»
Минут десять спустя из дверей ресторана показались два халдея, они рысью припустили к коттеджу Гнилого, волоча тяжеленную корзину — как пить дать, со жратвой и бухалом. Вероятно, в связи с этим решение вопросов несколько затянулось, так что лишь часам к трем машины начали разъезжаться. Скоро только хабарики «Мальборо», мятые банки из-под джина да желтые пятна мочи напоминали о бандитствующих россиянах.
Однако главный, похоже, покидать заповедный уголок не собирался. Он оценивающе взглянул на отъезжающих, снисходительно ощерился и что-то властно приказал, махнув рукой в сторону бани. Сейчас же кореш его выхватил трубу, с напором позвонил, и вся шобла направилась в ресторацию.
Результат звонка ждать себя не заставил. Минут через сорок закаркало воронье, показался свет желтых «противотуманок», и из распахнувшихся дверей «ауди», купаясь в волнах сногсшибательного парфюма, под шепот «Блестящих» выпорхнули четыре прелестницы. Видно, Гнилому в его суровой жизни без женского тепла и ласки было никак.
Ленинград. Развитой социализм. Зима Излонесения
В сектор «Б»
…в ресторане «Корвет» были обнаружены сорок девять трупов (двадцать семь мужских и двадцать два женских), среди которых были идентифицированы и опознаны тела воров в законе Васи Пермского и Парашюта, а также воровских авторитетов, таких, как Сазан, Руставели, Федя Прушный, Магарыч и других менее значимых представителей Майкопского преступного сообщества. Характерно, что тело предводителя, вора в законе Паршина Александра Ивановича, 1943 года рождения, по кличке Штоф, с лета утвержденного «смотрящим» по Ленинграду, не обнаружено, хотя труп постоянно сожительствующей с ним некой Ващенко Галины Ивановны, 1960 года рождения, среди погибших найден. У всех мужских тел в районе пупка вскрыта брюшная полость и внутренние органы вывернуты наружу. По оценке специалистов, подобные ранения наблюдаются при нападении крупных хищников, таких, как тигр или медведь, и ведут к медленной смерти от потери крови и болевого шока. У всех женских трупов с левой стороны груди ребра проломлены и наблюдается рана круглой формы размерами 150x150 мм, вырванные сердца сложены рядом с телами, а тела погибших носят следы сексуального насилия. Оставшиеся в живых повара с тяжелыми повреждениями головного мозга находятся в коме, внешне не пострадавшие музыканты пребывают в состоянии ступора и, по оценкам специалистов, в ближайшее время вряд ли могут быть приведены во вменяемое состояние. Единственным вменяемым свидетелем является швейцар, но, находясь в сильном алкогольном опьянении, он всю новогоднюю ночь проспал и ничего не помнит. При осмотре помещения и одежды потерпевших были обнаружены множественные отпечатки пальцев, среди которых дактилоскопическая экспертиза идентифицировала отпечатки, принадлежащие интересующему вас объекту…
Васнецов
Аспирант уже успел собрать деньги и брюлики, отмыть от кровищи руки и съесть шашлык из осетра на вертеле, когда на кухне появился Архилин.
— Мясник ты и лохматушник. — Он глянул на Титова с отвращением. — Тебе бы дуборезом в дуборезкеnote 148 упираться.
— Ладно, не ругайся. — Аспирант пребывал в отличном настроении, потому что Рото-Абимо назвал его великим охотником. — Не забудь, смотри.
Он указал Сукалашвили на туго набитый полиэтиленовый мешок с надписью «СССР — оплот мира» и, подхватив все еще пребывавшего без чувств любителя шашлыков, потащил его в машину.
На улице шел снег, «пятерка» превратилась в сугроб, и молодой кавказец Гела, видимо давно уже зажавший очко, обрадовался аспиранту страшно. А тот, бросив пленника на заднее сиденье, с ухмылочкой уселся рядом. Затем в машину забрался Архилин, и «жигуленок» тронулся с места.
Было уже около четырех. Когда машина выехала на Исаакиевскую площадь, лежавший неподвижно пленник вдруг зашевелился, застонал и принялся, видимо от бессилия, сливать рассол в адрес присутствующих. Послушав немного, Архилин двинул ему в бубен, добавил под дых и повернулся к аспиранту:
— Трюмить его, суку, надо, так он общак не сдаст.
Не отвечая, аспирант прикрыл глаза и склонился к задыхавшемуся от боли мордовороту:
— Кто такая Лия Борисовна?
На покрасневшем от бешенства лице того поочередно промелькнули удивление, ярость и растерянность, а Титов прищурился, как бы куда-то всматриваясь, и скомандовал водило:
— Давай в Пушкин рули.
— Какого хрена, дорогой? — Архилин глянул на него недоуменно.
Аспирант взял мордоворота за оттопыренное, помидорно-красное ухо:
— Общак на хате у его раскладушки, она его за фраера держит. — Он крепко сжал пальцы. — Правда, маленький?
— Суки, падлы, козлы! — Тот забился, пытаясь освободиться от пут. В руках у Архилина щелкнул «накидыш». Получив роспись во всю щеку, мордоворот всхлипнул, заткнулся и застонал.
До Пушкина доехали без приключений. Аспирант безошибочно нашел поворот на улицу Красной Армии, указал дом и, когда остановились, посмотрел на мордоворота. Сейчас же харя у того подобрела, а глаза несколько затуманились и сдвинулись к переносице, что в общем-то его не портило. Он степенно уселся и произнес:
— С Новым годом!
— Двинули. — Архилин, выбравшись из машины, отворил калитку, и все направились в глубь двора к небольшому двухэтажному дому.
Откуда-то из-под крыльца, бренча ржавой цепью, выскочил мохнатый кавказец-полукровка. В дверях появилась невысокая худенькая молодуха.
— Саня, что это ты из командировки так рано, случилось чего? — Она обеспокоенно уставилась на мордоворота, но, так и не поймав его взгляд, вопросительно посмотрела на благообразную физиономию Сукалашвили. — Что все это значит?
— Реактор вошел в критический режим. — Голос аспиранта был тих, добр и полон скорби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90