Ну а потом уж…
Успел Александр Степанович как раз вовремя. В гостиной накрывали стол к позднему завтраку, и Мазаев беззлобно поминал майора, который «ушел куда-то в воскресный день с утра пораньше на пустой желудок». Когда Сарычев появился, все обрадовались — хозяин дома возможности поговорить с хорошим человеком, Варвара — чему-то такому, о чем и думать грешно, а Мишка — британскому хвостатому разбойнику. Тот, наевшись размоченного в молоке «Вискаса», сразу же наделал на полу лужу и улегся спать в уголке дивана. Такой же серый, как старый кот Кузьма, доблестно издохший намедни на своем боевом посту — у миски со жратвой.
Между тем томившийся в ожидании завтрака перед телевизором Мазаев-средний услышал вдруг, как закричали в мультфильме гуси: «В Лапландию, в Лапландию!», и с упорством маньяка сел на любимого конька.
— А вы знаете, Павел Семенович, что саамов, суть лопарей, живущих в Лапландии, иногда называют «шумерами севера»? А все потому, что жили они раньше где-то в Приуралье и унаследовали мудрость ариев. И вот, подобно шумерам, древнему народу, который пришел в Междуречье с уже сложившейся системой знаний и создал там всемирно известную Месопотамскую цивилизацию, саамы выдвинулись над всеми жителями Великой тундры в плане духовной культуры, существовала которая в форме шаманизма. Авторитет саамских чародеев был необыкновенно высок…
Тут всех позвали к столу, и рассказчик, прервавшись, с энтузиазмом занялся бужениной с хреном. А вот у Сарычева аппетит отшибло напрочь. Не столько ел да пил, сколько смотрел в окно на оттаптывающих ноги знакомых молодцов. Пасли его старательно, как видно, ждали случая потолковать насчет казны Гранитного. А заодно по поводу ушатанных тачек, зажмурившихся товарищей и хорошо если не о разгромленной «фабрике». Разговаривать на все эти темы Сарычеву очень не хотелось…
— Ну, хозяева, спасибо за хлеб-соль. Пора мне и честь знать.
После завтрака он поднялся и отправился к себе собирать нехитрый скарб. Ствол, меч, бельишко, денег мешок. В дверь постучали, вошел Мазаев-старший.
— Что это ты, Павел Семенович, как с цепи сорвался? Пожил бы еще, на рыбалку съездили б. Чувствовалось, что расставание ему в тягость.
— Спасибо тебе за все, Степан Игнатьич. — Сарычев вжикнул молнией, взвесил на руке баул, одобрительно крякнул. — Только остаться мне никак. И тебя подведу, и себя. Калитка в огороде на замке?
— Нет, на задвижке. — Мазаев коротко взглянул на него, опустил глаза. — Ну как знаешь. Пошли в горницу, присядем на дорожку.
Вздохнул, насупился и ничего больше не сказал. Он вообще после инцидента с Варварой старался лишних вопросов майору не задавать. А тот, простившись со всеми, взял вещички и через двор, огородами, мимо заснеженных парников подался в безлюдный переулок. Потопал башмаками, отряхивая снег, и походкой праздношатающегося пошел вдоль покосившихся заборов. Давайте, ребята, бдите, дышите свежим воздухом. Мороз и солнце, день чудесный…
Только любовался местными красотами Сарычев недолго. На первом же почтамте он набил долларами пару фанерных ящиков, послал один Мазаеву, другой в славный град Петров Маше и, довольно тряхнув сумкой, которая заметно полегчала, зашагал себе дальше. Недалеко, правда, до обшарпанного отеля под названием «Краса Урала». Глянул на незатейливую вывеску, вошел в убогонький холл и с легким сердцем и спокойной душой заангажировал двухкомнатный люкс. Мафия хоть и бессмертна, но не всесильна. Каково же было его удивление, когда уже в местной ресторации он обнаружил слежку. Причем пасли его не бультерьеры-отморозки, только и умеющие, что вцепляться в глотку, нет, легавые еще те, поимистые, с тонким нюхом. Уж не с федеральной ли псарни?
«Да, кому-то я очень нужен», — подумал майор, вспомнил нетронутую мазаевскую ветчину и занялся салатом, щами по-уральски с молодой медвежатиной и скользкими от масла пельменями. Какая может быть война на голодный желудок?
Несмотря на воскресный день народу в заведении было немного. Пара бандитствующих элементов «на пальцах» терла свои вопросы. Трое вэдэвэшных офицеров сосредоточенно, без баб и пьяных выкриков, пили водку, видимо, поминали кого-то. Кроме местных проституток, изготовившихся в ожидании клиентов у барной стойки, внимания на Сарычева, казалось, никто не обращал.
Напившись клюквенного квасу, поданного в большом глиняном кувшине, Александр Степанович щедро дал официанту на чай, широко улыбнулся неохваченному еще шкурью и покинул ресторацию. Скучавшие в холле молодые люди в темных очках за ним не последовали, но едва он отошел от гостиничного фасада метров на полета, как хлопнули дверцы припаркованного неподалеку «форда-скорпио», и его приняли другие молодые люди, одетые менее респектабельно…
«Сколько ж вас, ребятки?» — В газетном киоске Сарычев купил толстенный журнал для настоящих мужчин, уселся на скамейке в сквере и принялся с увлечением шуршать страницами, что, впрочем, не помешало ему отметить, что сопровождающие работали профессионально и связь осуществляли по «рацухам с гарнитуром», держа микрофон на груди, а наушник в ухе. Так, так… Делая вид, что бдительность ему до фени, Александр Степанович показал преследователям местные красоты, пару раз брал такси и наконец совершенно четко определил, что выпасала его бригада из восьмерых волчар на трех машинах.
«Не живется вам, ребята, спокойно». — Майор подумал о мече, спрятанном в гостиничном номере так, что сразу и не найдешь, и, нехорошо усмехнувшись, направился в уральскую жемчужину. Ему очень нравилась местная кухня.
Ариана-Ваэджа. Столица Городов. Двадцать веков до рождения Христа
Всю ночь шел снег. Склоны священных гор сделались совсем седыми, ели у их подножия словно оделись в саван. Казалось, в мире остался только один цвет — белый. Цвет похорон, печали, расставания навсегда. Настало время всем прощаться со Столицей Городов. Те, кто благодарением Ахуры-Мазды имел семью, а значит, совершенством уподобился Гайомартуnote 196, уходили в дивный край, где царят мир и справедливость, освященные Зерваномnote 197. Путь туда одиноким был заказан. Им предстояло умереть в последней схватке со злом, от которого уже не спасала магическая защита. Драконы наступали. Они мучительно убивали жрецов, накладывая магические замкиnote 198, насылали эпидемии, развязывали войны, пробуждали в людях животное начало. Они уже практически победили. Люди по всей земле стали забывать о том, что они боги. Но не все. Тот, кто остался человеком, шел сейчас на смергь сквозь снежную пелену. Следом за Учителем и его верным учеником. Длинные волосы Заратуштры развевались на ветру, мужественное лицо Гидаспы было решительно и бледно. В ушах его набатом звучали слова учителя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Успел Александр Степанович как раз вовремя. В гостиной накрывали стол к позднему завтраку, и Мазаев беззлобно поминал майора, который «ушел куда-то в воскресный день с утра пораньше на пустой желудок». Когда Сарычев появился, все обрадовались — хозяин дома возможности поговорить с хорошим человеком, Варвара — чему-то такому, о чем и думать грешно, а Мишка — британскому хвостатому разбойнику. Тот, наевшись размоченного в молоке «Вискаса», сразу же наделал на полу лужу и улегся спать в уголке дивана. Такой же серый, как старый кот Кузьма, доблестно издохший намедни на своем боевом посту — у миски со жратвой.
Между тем томившийся в ожидании завтрака перед телевизором Мазаев-средний услышал вдруг, как закричали в мультфильме гуси: «В Лапландию, в Лапландию!», и с упорством маньяка сел на любимого конька.
— А вы знаете, Павел Семенович, что саамов, суть лопарей, живущих в Лапландии, иногда называют «шумерами севера»? А все потому, что жили они раньше где-то в Приуралье и унаследовали мудрость ариев. И вот, подобно шумерам, древнему народу, который пришел в Междуречье с уже сложившейся системой знаний и создал там всемирно известную Месопотамскую цивилизацию, саамы выдвинулись над всеми жителями Великой тундры в плане духовной культуры, существовала которая в форме шаманизма. Авторитет саамских чародеев был необыкновенно высок…
Тут всех позвали к столу, и рассказчик, прервавшись, с энтузиазмом занялся бужениной с хреном. А вот у Сарычева аппетит отшибло напрочь. Не столько ел да пил, сколько смотрел в окно на оттаптывающих ноги знакомых молодцов. Пасли его старательно, как видно, ждали случая потолковать насчет казны Гранитного. А заодно по поводу ушатанных тачек, зажмурившихся товарищей и хорошо если не о разгромленной «фабрике». Разговаривать на все эти темы Сарычеву очень не хотелось…
— Ну, хозяева, спасибо за хлеб-соль. Пора мне и честь знать.
После завтрака он поднялся и отправился к себе собирать нехитрый скарб. Ствол, меч, бельишко, денег мешок. В дверь постучали, вошел Мазаев-старший.
— Что это ты, Павел Семенович, как с цепи сорвался? Пожил бы еще, на рыбалку съездили б. Чувствовалось, что расставание ему в тягость.
— Спасибо тебе за все, Степан Игнатьич. — Сарычев вжикнул молнией, взвесил на руке баул, одобрительно крякнул. — Только остаться мне никак. И тебя подведу, и себя. Калитка в огороде на замке?
— Нет, на задвижке. — Мазаев коротко взглянул на него, опустил глаза. — Ну как знаешь. Пошли в горницу, присядем на дорожку.
Вздохнул, насупился и ничего больше не сказал. Он вообще после инцидента с Варварой старался лишних вопросов майору не задавать. А тот, простившись со всеми, взял вещички и через двор, огородами, мимо заснеженных парников подался в безлюдный переулок. Потопал башмаками, отряхивая снег, и походкой праздношатающегося пошел вдоль покосившихся заборов. Давайте, ребята, бдите, дышите свежим воздухом. Мороз и солнце, день чудесный…
Только любовался местными красотами Сарычев недолго. На первом же почтамте он набил долларами пару фанерных ящиков, послал один Мазаеву, другой в славный град Петров Маше и, довольно тряхнув сумкой, которая заметно полегчала, зашагал себе дальше. Недалеко, правда, до обшарпанного отеля под названием «Краса Урала». Глянул на незатейливую вывеску, вошел в убогонький холл и с легким сердцем и спокойной душой заангажировал двухкомнатный люкс. Мафия хоть и бессмертна, но не всесильна. Каково же было его удивление, когда уже в местной ресторации он обнаружил слежку. Причем пасли его не бультерьеры-отморозки, только и умеющие, что вцепляться в глотку, нет, легавые еще те, поимистые, с тонким нюхом. Уж не с федеральной ли псарни?
«Да, кому-то я очень нужен», — подумал майор, вспомнил нетронутую мазаевскую ветчину и занялся салатом, щами по-уральски с молодой медвежатиной и скользкими от масла пельменями. Какая может быть война на голодный желудок?
Несмотря на воскресный день народу в заведении было немного. Пара бандитствующих элементов «на пальцах» терла свои вопросы. Трое вэдэвэшных офицеров сосредоточенно, без баб и пьяных выкриков, пили водку, видимо, поминали кого-то. Кроме местных проституток, изготовившихся в ожидании клиентов у барной стойки, внимания на Сарычева, казалось, никто не обращал.
Напившись клюквенного квасу, поданного в большом глиняном кувшине, Александр Степанович щедро дал официанту на чай, широко улыбнулся неохваченному еще шкурью и покинул ресторацию. Скучавшие в холле молодые люди в темных очках за ним не последовали, но едва он отошел от гостиничного фасада метров на полета, как хлопнули дверцы припаркованного неподалеку «форда-скорпио», и его приняли другие молодые люди, одетые менее респектабельно…
«Сколько ж вас, ребятки?» — В газетном киоске Сарычев купил толстенный журнал для настоящих мужчин, уселся на скамейке в сквере и принялся с увлечением шуршать страницами, что, впрочем, не помешало ему отметить, что сопровождающие работали профессионально и связь осуществляли по «рацухам с гарнитуром», держа микрофон на груди, а наушник в ухе. Так, так… Делая вид, что бдительность ему до фени, Александр Степанович показал преследователям местные красоты, пару раз брал такси и наконец совершенно четко определил, что выпасала его бригада из восьмерых волчар на трех машинах.
«Не живется вам, ребята, спокойно». — Майор подумал о мече, спрятанном в гостиничном номере так, что сразу и не найдешь, и, нехорошо усмехнувшись, направился в уральскую жемчужину. Ему очень нравилась местная кухня.
Ариана-Ваэджа. Столица Городов. Двадцать веков до рождения Христа
Всю ночь шел снег. Склоны священных гор сделались совсем седыми, ели у их подножия словно оделись в саван. Казалось, в мире остался только один цвет — белый. Цвет похорон, печали, расставания навсегда. Настало время всем прощаться со Столицей Городов. Те, кто благодарением Ахуры-Мазды имел семью, а значит, совершенством уподобился Гайомартуnote 196, уходили в дивный край, где царят мир и справедливость, освященные Зерваномnote 197. Путь туда одиноким был заказан. Им предстояло умереть в последней схватке со злом, от которого уже не спасала магическая защита. Драконы наступали. Они мучительно убивали жрецов, накладывая магические замкиnote 198, насылали эпидемии, развязывали войны, пробуждали в людях животное начало. Они уже практически победили. Люди по всей земле стали забывать о том, что они боги. Но не все. Тот, кто остался человеком, шел сейчас на смергь сквозь снежную пелену. Следом за Учителем и его верным учеником. Длинные волосы Заратуштры развевались на ветру, мужественное лицо Гидаспы было решительно и бледно. В ушах его набатом звучали слова учителя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90