— Я так настроилась на то, что буду покровительствовать вам в следующем сезоне…
— Это решение пришло довольно неожиданно, — ответила Тэмсин, застегивая рубашку и пытаясь скрыть свое нетерпение.
— А как же насчет родственников вашей матери? Разве вы больше не хотите их найти?
— Ваш брат убедил меня, что это не такая уж удачная мысль. Вероятно, они не знали бы, что со мной делать, если бы я появилась на их горизонте, да и я, наверное, скоро бы поняла, что у меня нет с ними ничего общего.
Тэмсин заправила рубашку под юбку своей амазонки и застегнула ее, втайне желая, чтобы Люси наконец прекратила нытье и занялась чем-нибудь еще. Габриэль отправился в Фоуи. Он не объяснил ей зачем, а она и не спросила. Если для того, чтобы проучить близнецов, то это было его дело, так же как ее дядя был ее заботой. В данном случае отсутствие Габриэля было ей как раз на руку и давало возможность отправиться в Ланджеррик и повидаться с Седриком без лишних свидетелей. Но Люси вынуждала ее расточать драгоценное время.
— Вы уезжаете с Джулианом, потому что вы его любовница? — внезапно отважилась спросить Люси, и щеки ее зарделись, а фарфорово-синие глаза неестественно заблестели. В ожидании ответа она не сводила с Тэмсин взгляда.
— О! — Тэмсин села на стул перед туалетным столиком, на лице ее застыла печальная гримаска. — Как вы догадались? Она подняла правый сапог и сунула в него ногу.
— Мы вас слышали однажды вечером… — ответила Люси, краснея еще сильнее. — И мы… мы стояли в коридоре, когда Джулиан гнался за вами.
Тэмсин улыбнулась, вспомнив этот случай:
— Почему вы ничего не сказали об этом раньше?
— Я… мы… считали, что это было бы нескромно. По-видимому, Джулиан не хотел бы, чтоб об этом знали. Обычно он бывает с вами так холоден, и… О Боже, об этом так затруднительно говорить. — Люси нервно рассмеялась, прижимая руки к пылающим щекам.
— Вовсе нет, — возразила Тэмсин твердо, натягивая другой сапог. — Но не думаю, что вашему брату приятно будет узнать, что вы в курсе наших отношений. Поэтому постарайтесь сделать так, чтобы Гарет не пустился с ним в откровения, постараетесь?
То, что они знали, объясняло поведение Гарета: его ужимки, подмигивания и намеки, а также его недвусмысленные взгляды, когда им случалось встретиться наедине. Вероятно, он взвешивал, есть ли у него шансы занять место Джулиана, если бы появилась вакансия, подумала Тэмсин.
— Конечно, Гарет ничего не скажет, — заявила Люси несколько запальчиво. — Он не страдает отсутствием такта.
— Не страдает, — согласилась Тэмсин, вовсе не убежденная в этом. Она вполне могла представить, как Гарет подходит к Джулиану с веселым ржанием, приглашая шурина поделиться с ним подробностями и вместе обсудить самые пикантные стороны их связи. Но столь же хорошо она могла представить и ответ Джулиана, а если и Гарет может его представить, то он, конечно, будет держать язык за зубами.
— Действительно, — сказала она, — это одна из причин, почему я собираюсь вернуться в Испанию.
— Вы собираетесь замуж за Джулиана? — Теперь Люси хмурилась и покусывала нижнюю губу.
Тэмсин повернулась на табурете, чтобы видеть себя в зеркале, и начала завязывать накрахмаленный до хруста льняной шарф.
— Вы думаете, я смогу стать ему хорошей женой? — спросила она небрежно.
Люси медлила с ответом, и Тэмсин уже пожалела о своем вопросе. Потом Люси сказала:
— Если вы его любите, то, конечно, сможете. А вы его любите?
— Да. — Она отвернулась от зеркала. — Но полагаю, ваш брат не считает, что из меня может выйти достойная леди Сент-Саймон.
— Ну, вы… вы довольно необычная, — ответила Люси медленно. — Но не думаю, что это имеет большое значение, Тэмсин облачилась в куртку. Полное описание того, насколько она необычная, потребовало бы нескольких часов, и Люси трудно было бы вникнуть в ее объяснения.
— Любовницы обычно не становятся женами, — сказала она небрежно. — Люси, у меня есть важное дело, вы должны простить меня. Увидимся за обедом.
Она подошла к двери и любезно открыла ее перед Люси.
— Куда вы отправляетесь? — спросила Люси, с очевидной неохотой покидая комнату. — Могу я вас сопровождать?
— Нет, я поеду на Цезаре, а в вашей конюшне не найдется лошади, которая могла бы с ним тягаться в быстроте. — Тэмсин улыбнулась, чтобы подсластить пилюлю: ее заявление означало, что Люси была никудышной наездницей, и внезапно Тэмсин живо припомнился случай у стен Бадахоса, когда Цезарь чего-то испугался и полковник схватил его за уздечку. Она тогда пришла в ярость, а он объяснил, что привык быть настороже, когда ездил на прогулки вместе с сестрой. Люси скорчила гримасу, но спорить не стала.
— Тогда увидимся позже.
— До встречи.
Тэмсин еще раз помахала Люси, которая в печальном, почти траурном молчании удалялась по коридору к своей комнате.
Тэмсин со вздохом облегчения закрыла за ней дверь и начала собирать все необходимое.
Копии документов, которые ей передала Сесиль, она положила в карман плаща, медальон, как всегда, был у нее на шее. Оригиналы документов были спрятаны в шкатулку с драгоценностями, которую она держала в платяном шкафу. Тэмсин заткнула пистолет за пояс юбки, а к каждой ноге прицепила по ножу, Она не рассчитывала, что встреча с Седриком Пенхэлланом будет носить бурный характер. Но на всякий случай подготовилась морально и физически. Голова была ясной, сердце холодным, и вся она пылала решимостью свершить наконец давно задуманную месть. Она собиралась обрушиться как молния с ясного неба на порочный, но упорядоченный мир Седрика Пенхэллана. И потребовать алмазы своей матери в качестве оплаты молчания. Конечно, это можно было бы назвать и шантажом, если придерживаться этики уж слишком ревностно, но ведь она имела дело с человеком, задумавшим убийство… И Бог знает, какие еще преступления он совершил ради своей карьеры, ради осуществления прочих честолюбивых замыслов. Так что ее действия можно было расценивать как обычную справедливость. И вообще, эти алмазы принадлежали ей.
Какой-то неприятный слабый голосок у нее внутри бубнил, что Джулиан все-таки назвал бы это шантажом, как бы она ни старалась приукрасить свои намерения. Но он, хвала Богу, находился в Лондоне, и ему не суждено будет узнать об этой истории.
Хосефа ворвалась в комнату, как раз когда Тэмсин надевала шляпу — совершенно потрясающую треуголку. Испанка расплылась в радостной улыбке, потому что Габриэль уже порадовал ее грядущим возвращением домой. Она металась по комнате, подбирая сброшенную Тэмсин одежду, браня свою питомицу за неаккуратность, но с ее лица не сходила улыбка.
— Хосефа, если кто-нибудь поинтересуется, где я, скажи, что отправилась покататься верхом. Жди меня самое позднее к пяти часам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Это решение пришло довольно неожиданно, — ответила Тэмсин, застегивая рубашку и пытаясь скрыть свое нетерпение.
— А как же насчет родственников вашей матери? Разве вы больше не хотите их найти?
— Ваш брат убедил меня, что это не такая уж удачная мысль. Вероятно, они не знали бы, что со мной делать, если бы я появилась на их горизонте, да и я, наверное, скоро бы поняла, что у меня нет с ними ничего общего.
Тэмсин заправила рубашку под юбку своей амазонки и застегнула ее, втайне желая, чтобы Люси наконец прекратила нытье и занялась чем-нибудь еще. Габриэль отправился в Фоуи. Он не объяснил ей зачем, а она и не спросила. Если для того, чтобы проучить близнецов, то это было его дело, так же как ее дядя был ее заботой. В данном случае отсутствие Габриэля было ей как раз на руку и давало возможность отправиться в Ланджеррик и повидаться с Седриком без лишних свидетелей. Но Люси вынуждала ее расточать драгоценное время.
— Вы уезжаете с Джулианом, потому что вы его любовница? — внезапно отважилась спросить Люси, и щеки ее зарделись, а фарфорово-синие глаза неестественно заблестели. В ожидании ответа она не сводила с Тэмсин взгляда.
— О! — Тэмсин села на стул перед туалетным столиком, на лице ее застыла печальная гримаска. — Как вы догадались? Она подняла правый сапог и сунула в него ногу.
— Мы вас слышали однажды вечером… — ответила Люси, краснея еще сильнее. — И мы… мы стояли в коридоре, когда Джулиан гнался за вами.
Тэмсин улыбнулась, вспомнив этот случай:
— Почему вы ничего не сказали об этом раньше?
— Я… мы… считали, что это было бы нескромно. По-видимому, Джулиан не хотел бы, чтоб об этом знали. Обычно он бывает с вами так холоден, и… О Боже, об этом так затруднительно говорить. — Люси нервно рассмеялась, прижимая руки к пылающим щекам.
— Вовсе нет, — возразила Тэмсин твердо, натягивая другой сапог. — Но не думаю, что вашему брату приятно будет узнать, что вы в курсе наших отношений. Поэтому постарайтесь сделать так, чтобы Гарет не пустился с ним в откровения, постараетесь?
То, что они знали, объясняло поведение Гарета: его ужимки, подмигивания и намеки, а также его недвусмысленные взгляды, когда им случалось встретиться наедине. Вероятно, он взвешивал, есть ли у него шансы занять место Джулиана, если бы появилась вакансия, подумала Тэмсин.
— Конечно, Гарет ничего не скажет, — заявила Люси несколько запальчиво. — Он не страдает отсутствием такта.
— Не страдает, — согласилась Тэмсин, вовсе не убежденная в этом. Она вполне могла представить, как Гарет подходит к Джулиану с веселым ржанием, приглашая шурина поделиться с ним подробностями и вместе обсудить самые пикантные стороны их связи. Но столь же хорошо она могла представить и ответ Джулиана, а если и Гарет может его представить, то он, конечно, будет держать язык за зубами.
— Действительно, — сказала она, — это одна из причин, почему я собираюсь вернуться в Испанию.
— Вы собираетесь замуж за Джулиана? — Теперь Люси хмурилась и покусывала нижнюю губу.
Тэмсин повернулась на табурете, чтобы видеть себя в зеркале, и начала завязывать накрахмаленный до хруста льняной шарф.
— Вы думаете, я смогу стать ему хорошей женой? — спросила она небрежно.
Люси медлила с ответом, и Тэмсин уже пожалела о своем вопросе. Потом Люси сказала:
— Если вы его любите, то, конечно, сможете. А вы его любите?
— Да. — Она отвернулась от зеркала. — Но полагаю, ваш брат не считает, что из меня может выйти достойная леди Сент-Саймон.
— Ну, вы… вы довольно необычная, — ответила Люси медленно. — Но не думаю, что это имеет большое значение, Тэмсин облачилась в куртку. Полное описание того, насколько она необычная, потребовало бы нескольких часов, и Люси трудно было бы вникнуть в ее объяснения.
— Любовницы обычно не становятся женами, — сказала она небрежно. — Люси, у меня есть важное дело, вы должны простить меня. Увидимся за обедом.
Она подошла к двери и любезно открыла ее перед Люси.
— Куда вы отправляетесь? — спросила Люси, с очевидной неохотой покидая комнату. — Могу я вас сопровождать?
— Нет, я поеду на Цезаре, а в вашей конюшне не найдется лошади, которая могла бы с ним тягаться в быстроте. — Тэмсин улыбнулась, чтобы подсластить пилюлю: ее заявление означало, что Люси была никудышной наездницей, и внезапно Тэмсин живо припомнился случай у стен Бадахоса, когда Цезарь чего-то испугался и полковник схватил его за уздечку. Она тогда пришла в ярость, а он объяснил, что привык быть настороже, когда ездил на прогулки вместе с сестрой. Люси скорчила гримасу, но спорить не стала.
— Тогда увидимся позже.
— До встречи.
Тэмсин еще раз помахала Люси, которая в печальном, почти траурном молчании удалялась по коридору к своей комнате.
Тэмсин со вздохом облегчения закрыла за ней дверь и начала собирать все необходимое.
Копии документов, которые ей передала Сесиль, она положила в карман плаща, медальон, как всегда, был у нее на шее. Оригиналы документов были спрятаны в шкатулку с драгоценностями, которую она держала в платяном шкафу. Тэмсин заткнула пистолет за пояс юбки, а к каждой ноге прицепила по ножу, Она не рассчитывала, что встреча с Седриком Пенхэлланом будет носить бурный характер. Но на всякий случай подготовилась морально и физически. Голова была ясной, сердце холодным, и вся она пылала решимостью свершить наконец давно задуманную месть. Она собиралась обрушиться как молния с ясного неба на порочный, но упорядоченный мир Седрика Пенхэллана. И потребовать алмазы своей матери в качестве оплаты молчания. Конечно, это можно было бы назвать и шантажом, если придерживаться этики уж слишком ревностно, но ведь она имела дело с человеком, задумавшим убийство… И Бог знает, какие еще преступления он совершил ради своей карьеры, ради осуществления прочих честолюбивых замыслов. Так что ее действия можно было расценивать как обычную справедливость. И вообще, эти алмазы принадлежали ей.
Какой-то неприятный слабый голосок у нее внутри бубнил, что Джулиан все-таки назвал бы это шантажом, как бы она ни старалась приукрасить свои намерения. Но он, хвала Богу, находился в Лондоне, и ему не суждено будет узнать об этой истории.
Хосефа ворвалась в комнату, как раз когда Тэмсин надевала шляпу — совершенно потрясающую треуголку. Испанка расплылась в радостной улыбке, потому что Габриэль уже порадовал ее грядущим возвращением домой. Она металась по комнате, подбирая сброшенную Тэмсин одежду, браня свою питомицу за неаккуратность, но с ее лица не сходила улыбка.
— Хосефа, если кто-нибудь поинтересуется, где я, скажи, что отправилась покататься верхом. Жди меня самое позднее к пяти часам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115