— Все будет хорошо, — сказал он тихо, с трудом сдерживая себя, чтобы ее тело снова не свело судорогой, как это постоянно бывало в прошлом. Все кончилось очень быстро, но, когда он отодвинулся от нее, он знал, что не причинил ей боли, и его собственное наслаждение, как взрыв, потрясло его.
Люси задумчиво лежала в темноте, прислушиваясь к постепенно усиливающемуся храпу Гарета. Она чувствовала себя очень странно, ощущала какую-то приятную расслабленность. Но у нее осталось непоколебимое убеждение: то, что она сейчас испытала, было ничем по сравнению с тем, что испытывала Тэмсин в постели ее брата.
Она была любовницей Джулиана. Как экзотично и как потрясающе! Неудивительно, что она казалась отличной ото всех и так открыто выражала свое мнение обо всем. Итак, утром Люси будет искать ее общества, чтобы узнать больше. Теперь у нее было новое отношение к пуританину-брату. Она невольно хихикнула и уткнулась лицом в подушку. В будущем она будет относиться легче к его суровым нотациям.
Гарет не знал, как встретится на следующее утро с шурином и как поздоровается с ним. Но «доброе утро», которое он услышал от Джулиана за завтраком, сопровождалось такой невозмутимой улыбкой и столь любезным приглашением посмотреть лошадей и выбрать себе любую понравившуюся, за исключением Сульта, что вопрос разрешился сам собой.
— Я ехал на Сульте от Бадахоса до Лиссабона, — объяснил Джулиан. — Но остальные боевые лошади остались под присмотром моего грума в Испании.
— И когда же вы рассчитываете вернуться? — спросил Гарет, накладывая себе на тарелку кеджери и наполняя кружку элем из кувшина.
— Самое позднее к началу октября. В следующем месяце я должен быть в Лондоне. — Он вытер губы салфеткой и бросил ее на стол. — Итак, Гарет, извините, меня ждет кое-какая работа.
Он подошел к двери и открыл ее как раз, чтобы впустить Тэмсин, одетую в муслиновое платье из веточек, с высоким воротом и длинными рукавами.
— Доброе утро, милорд полковник.
— Доброе утро, Тэмсин. — Его голос был как всегда холоден, но глаза смеялись. Он заметил, что она выбрала костюм, прикрывающий каждый дюйм кожи: во время ночной баталии они оба заполучили по несколько синяков и ссадин.
— Не смею вас задерживать, сэр.
— Ты и не задержишь, фурия! — добавил он шепотом. Он небрежно потрепал ее по щеке, страсть все еще таилась в его глазах, страсть и смех. Он проснулся сегодня утром, смеясь, и был уверен, что и во сне смеялся.
— Громила! — парировала она, послав ему сверкающий смешинками взгляд.
— Мегера! — заключил он шепотом и вышел, а Тэмсин переключила свое внимание на Гарета, пытавшегося притвориться, что он вовсе не напрягал слух, чтобы уловить этот едва слышный диалог.
— Доброе утро, Гарет. Люси все еще в постели? — Она села и взяла кусочек тоста с подставки. — Не будете ли вы так любезны передать мне кофе?
Гарет проявил необходимую любезность.
— Люси обычно завтракает наверху.
Он поймал себя на том, что украдкой разглядывает ее: память все еще хранила образ ее тела, сейчас скрытого под одеждой. Он размышлял о том, как она приняла бы его ухаживания. Вероятно, он смог бы предложить нечто, не уступавшее достоинствам Джулиана. К сожалению, он не представлял, как сделать такое предложение, пока они оба находились под кровом Сент-Саймона. Мужчина не должен браконьерствовать на земле другого мужчины, если в этот момент пользуется его гостеприимством. Но, возможно, он сможет попытаться, когда Джулиан будет в Лондоне.
Такая перспектива вызвала у него улыбку, он бессознательно потянулся к своим усам и машинально разгладил их.
Тэмсин намазала маслом тост, гадая, что могла бы означать эта раздражающая ухмылка и чем она была вызвана. Она страстно надеялась, что это не имело никакого отношения к ней. Неужели он слышал что-нибудь прошлой ночью? Нет, их голоса в коридоре были не громче шепота, а все в доме уже спали. Эти пухлые бедра не вызывали желания, размышляла Тэмсин, но что для одной женщины мясо, для другой — отрава. Она закончила завтрак и ушла, а Гарет принялся за вторую тарелку филе.
— Тэмсин, доброе утро.
Голос Люси ворвался в философские раздумья Тэмсин и прервал их. Люси спускалась по лестнице: ее лицо было смущенным и возбужденным одновременно.
— Доброе утро, — любезно ответила Тэмсин, чувствуя облегчение при виде Люси, настроение которой, по-видимому, за ночь изменилось к лучшему. — Я собралась на прогулку. Не желаете ли сопровождать меня?
— О да, с радостью. Я только захвачу зонтик от солнца и накидку.
— Но они вам не понадобятся. Сегодня очень тепло, и я собралась пойти на мыс Святой Екатерины. Придется карабкаться по утесам. Едва ли вы захотите обременять себя лишней ношей.
Люси, рассчитывавшая на приятную и неспешную прогулку по дорожкам вдоль кустарника, сопровождаемую веселой болтовней, была в ужасе от такой перспективы, однако стоически сказала:
— Нет, конечно, не захочу. Вы уже отправляетесь?
— Если вы готовы, — вежливо ответила Тэмсин.
Они прошли уже половину пути по подъездной дорожке, когда из-за деревьев появился Габриэль, пеший и с ружьем через плечо. На другом его плече висел ягдташ.
— Куда ты, малышка?
— На мыс Святой Екатерины. А потом в Фоуи купить иголок и ниток для Хосефы.
Он кивнул, приветливо улыбнулся Люси и продолжил свой путь.
— Ваш слуга ведет себя очень фамильярно.
— Габриэль не слуга и никогда не обращайтесь с ним как со слугой, — сказала Тэмсин. — Он очень обижается на это. Он был самым доверенным другом моего отца, а теперь присматривает за мной.
— Должно быть, у вас в Испании все иначе, — заметила Люси, нащупывая почву, чтобы начать разговор о наиболее интересующем ее предмете.
— Можно сказать и так. — Тэмсин направилась к тропинке, круто уходившей вверх, к утесам.
Она шла широким и легким шагом Люси, задыхаясь, с трудом поспевала за ней, отмахиваясь от мух, роем кружившихся над головой. На лбу уже выступила испарина, — Вы обо всем говорите иначе. — Они добрались до самого высокого места тропинки, и Люси остановилась, вдыхая прохладный бриз, который доходил сюда снизу, с моря, простиравшегося под ними. — Я имею в виду те вещи, о которых, как вы говорите, вам рассказывала мать.
Ее щеки раскраснелись, и она знала, что не от ходьбы.
Смех Тэмсин подхватил ветер:
— Я полагаю, ваша мать не рассказывала ничего подобного? Она снова двинулась вперед, потом сбежала вниз по тропинке к выступу, нависавшему над устьем реки Фоуи. Под ними виднелись руины форта Святой Екатерины, который когда-то защищал подступы к устью реки и был частью системы береговой обороны Генриха VIII.
К тому времени, когда Люси догнала ее, Тэмсин уже сбросила туфли и растянулась на животе, глядя вниз, на форт и на противоположный берег реки, широкой в этом месте, у устья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115