Она пошевелилась, ресницы затрепетали, с губ сорвалось — невнятное протестующее бормотание. Но по ее реакции, по ее немедленному ответу Джулиан понял, что девушка не спала и понимала, что он ее разглядывает.
Он плотно сжал губы.
— Вставай, Виолетта. Ты не обманешь меня этим представлением.
Ее ресницы взметнулись, и темно-фиалковые глаза обратились на него с таким непередаваемым выражением призыва и лукавства, что у него захватило дух. Не спуская с него глаз, она ногой отбросила одеяло, обнажив тело, казавшееся кремовым в лунном свете. Она улыбнулась и вопросительно подняла бровь, так выразительно потагиваясь, что это нельзя было истолковать иначе, чем приглашение.
Джулиан с трудом сглотнул, пораженный такой беспредельной наглостью, бесстыдством, с которым она обнаружила истинную цель всей этой комедии. Стиснув зубы, он изо всех сил старался противостоять этой напасти. Когда он наконец заговорил, голос его показался скрежетом в полной ожидания, напоенной чувственностью тишине.
— Даю тебе десять минут, чтобы одеться и быть готовой сопровождать меня на обед. Если ты не уложишься в этот срок, то, уж прости, я понесу тебя по улицам на руках прямо в таком виде.
Он повернулся и вышел из комнаты, почти побежал, будто дьяволы соблазна гнались за ним, готовые ввергнуть его в ад.
Тэмсин спрыгнула с кровати и потянулась. Странно, но поведение англичанина опровергло ее ожидания. Насколько показывал ее опыт, мужчины никогда не отказывались от подобных приглашений. Особенно в то время и в том месте, где трудно было найти замену. Он же не мог догадаться, каковы ее планы насчет его, а точнее, их общего ближайшего будущего.
Взявшая над ней опеку домохозяйка снабдила Тэмсин всем, что требовалось: чистым постельным бельем, чулками и рубашкой. Они были из грубой домотканой материи, а не из батиста, льна или шелка, которые привыкла носить Тэмсин, — дочь Эль Барона пользовалась всем самым лучшим. Но белье было чистым, и чистой была ее кожа, и волосы свежевымыты. Вдова также почистила ее бриджи из кожи, мягкой, как масло, и отполировала до блеска сапоги, теперь блестевшие как зеркало.
В таком виде Тэмсин чувствовала себя значительно лучше и уверенней, чем в предшествовавшие дни, и такой, чистой и уверенной, она упруго сбежала по лестнице, навстречу раздраженному ожиданием полковнику лорду Сент-Саймону, мерявшему шагами улицу возле дома.
— Итак, милорд полковник, я готова следовать за — вами. — Она улыбалась так беспечно, как будто напряженных минут в спальне и не бывало. — И голодна как волк. Надеюсь, у вашего командующего хороший стол.
Джулиан не снизошел до ответа, а всего лишь развернулся и быстро зашагал по вымощенным камнями улицам, освещенным масляными лампами и одинаково оживленным вечером и днем. Армия не спала, и осадные работы продолжались при лунном свете так же напряженно, как и при солнечном.
Все присутствовавшие в комнате как один повернулись, когда Сент-Саймон и его спутница вошли.
— А, Виолетта, — сказал Веллингтон, делая шаг в ее сторону. — Надеюсь, вы отдохнули.
— Да, благодарю вас, я выспалась прекрасно. Тэмсин приняла предложенную ей руку.
— Джентльмены, беру на себя смелость представить вам легендарную Фиалку-Виолетту. — При этих словах командующий обвил рукой ее талию.
Тэмсин не сделала попытки выскользнуть из этих полуобъятий. Как ни в чем не бывало она улыбкой и кивками отвечала на поклоны офицеров. Всем была известна репутация герцога как большого любителя флирта, и она обрадовалась, что он клюнул на приманку, — это могло послужить ее целям.
Джулиан стоял поодаль, поглощая шерри и мрачно наблюдая, как мужчины толпятся вокруг маленькой обманщицы. Безусловно, Виолетта знала, как стать центром внимания. Несмотря на мужской костюм и короткие волосы, сверкающим шлемом охватывавшие ее голову, она источала очарование женственности… "Все это уловки, — одернул себя он. — Чего, черт возьми, она добивалась? Она приехала сюда торговать информацией, а вовсе не затем, чтобы превратить все командование английской армии в поклонников пресловутой Цирцеи.
Вошел слуга с говяжьим филеем на деревянной доске. Он поставил блюдо на стол, накрытый перед огнем, и объявил:
— Обед подан, сэр.
— Хорошо, — Веллингтон потер руки в предвкушении. — Идите сядьте рядом со мной, моя дорогая. — Он указал Тэмсин на стул справа от себя и занял место во главе стола.
Командующий взял монокль и обследовал содержимое блюд, в то время как слуги снимали с подносов и ставили на стол дымящиеся тарелки.
— Итак, что у нас здесь? Кажется, это бараньи отбивные. Позвольте поухаживать за вами… Скажите, следует ли мне называть вас Виолеттой, или у вас есть и другое имя? — Он положил на ее тарелку отбивную и несколько толстых ломтей говядины.
— Мое христианское имя — Тэмсин, — сказала она, с жадностью накладывая на свою тарелку жареную картошку с большого блюда. — Виолетта или Фиалка — под этими именами меня знают партизаны.
— У всех партизан есть прозвища? — поинтересовался бригадир, наполняя стаканы вином.
Взяв руками баранью отбивную, Тэмсин сверкнула на него улыбкой:
— Пожалуй.
Джулиан наблюдал, как ее крепкие острые зубы отрывали куски мяса. Котлету она тоже держала руками. Старательно обглодав кость, Тэмсин взяла вилку и наколола на нее картофелину. Она ела с естественностью голодного зверька, орудуя пальцами, если так ей было удобней, или ловко отделяя мясо от кости речной форели всего двумя движениями ножа. Как ни странно, ее манеры не производили впечатления отталкивающих, наверное, в силу совершенной непринужденности. Едой следовало наслаждаться, считала она, так же как хорошей постелью и любовными утехами. Сент-Саймон заметил, что она выпила несколько стаканов воды, но едва прикоснулась к вину. Как бы случайно он повернул стул боком к столу;
— Ты не любишь вино, Виолетта?
Она бросила на него мгновенный взгляд, и глаза ее были остры и зорки;
— Напротив, милорд полковник, в надлежащее время в надлежащем месте я, как и любой другой, получаю удовольствие от доброго глотка «роха», но стараюсь проявлять благоразумие, чтобы вино не ударило в голову. — Она улыбнулась. — Так же относилась к вину и Сесиль.
— Сесиль? — переспросил майор Карсон, поднося ко рту вилку с тушеными грибами.
— Моя мать, сэр. Я унаследовала ее маленький рост. Барон считал, что у нас слишком маленький рост и вес, чтобы большое количество вина могло пойти нам на пользу. — Тэмсин откусила кусочек миндального пирожного. — Думаю, это объяснение не хуже любого другого.
— Сент-Саймон сказал нам, что ваша мать была англичанкой, — заметил бригадир, пригубливая вино.
— Да, — согласилась Тэмсин. Она прикоснулась пальцами к медальону, что висел у нее на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115