Истребители неофициально считались высшей кастой среди пилотов. Водить большой корабль может любой дурак. Там куча контролирующих друг друга и твою работу систем, там всегда наготове запасные пилоты, и сам корабль может выдержать довольно большое число попаданий, от которых ты не сумел увернуться.
Для истребителя почти каждое попадание фатально. И надеяться можно только на самого себя. Конечно, может быть, тебя и прикроет пилот с другого истребителя, если ему позволят время и мастерство, но ведь он не сможет прикрывать тебя вечно. Даже два раза подряд не сможет. А поэтому в конечном счете все зависит только от самого тебя.
Ты можешь быть каким угодно человеком. Ты можешь кричать «ба-бах», заливаться слезами, кончать или писать в летный комбинезон, но то, какой ты пилот, зависит только от двух вещей. Ты должен сбивать цели и возвращаться на базу. Тот, кто умеет это делать, получает черепа на бицепс и уважение коллег. А кто не умеет - становится очень мертвым.
Клозе подумал, не закатить ли Арни лекцию на эту тему, чтобы он дальше так не смущался, а потом передумал и просто проверил курс. Курс был проложен неплохо, с учетом щадящего режима работы двигателей.
Клозе одобрительно фыркнул и сообщил, что доверяет Арни все прыжки отсюда и до Эдема и даже больше не будет заходить в кабину пилотов, если Арни его сам не позовет в случае какого-нибудь экстраординарного события, без которого Клозе предпочел бы обойтись. После чего барон направился в свою каюту и обнаружил там Дойла.
- Привет, Конан, - сказал Клозе. - Как настроение в среде твоих бомбардиров?
- Скучно. Вам, пилотам, хоть есть чем заняться - корабль вести. А мы даже по астероидам пострелять не можем.
- Надо было экономить, - сказал Клозе. - Разбазарили, понимаешь ли, все боеприпасы, а потом жалуетесь. А главное, нашли кому.
- Капитану, - сказал Дойл.
- Временно, друг мой, временно. Не люблю я эти лоханки. Слишком они большие, а это мешает мне правильно летать. Будь я на истребителе, в меня бы ни разу не попали.
- Истребитель сюда своим ходом не долетит.
- Пожалуй, это его единственный недостаток. Зато плюсов хоть отбавляй. Например, на борту нет посторонних парней, которые жалуются на скуку.
- Там даже ноги вытянуть негде.
- Во-первых, есть где. А во-вторых, не фиг в полете ноги вытягивать. Вернешься на базу, там и вытягивай, хоть всю «Камасутру» в одном лице изображай.
- Насколько я понимаю, лицо в «Камасутре» не главное, - заметил Дойл.
- Что чертов ирландец может об этом знать?
- Да уж больше, чем свинский немец.
- Шнапса хочу, - сказал Клозе. - У тебя заначка есть?
- Откуда? Предполагалось, что это будет очень короткий бой, а потом мы вернемся на борт «Зевса».
- Я слышал, у ирландцев вместо орудий самогонные аппараты стоят.
- Это не мой корабль, - сказал Дойл. - Будь мы на моей калоше, я б тебя угостил по-царски. А так - не обессудь.
- Обессудю, - сказал Клозе. - То есть обессу… Ирландец без выпивки - не ирландец.
- А немец без колбасы?
- При чем тут колбаса? - насторожился Клозе.
- Не знаю, - сказал Дойл. - Но у меня немцы всегда ассоциируются с колбасой.
- Странные ассоциации, - сказал Клозе. - Больные! Ты на меня внимательно посмотри. Похож я на человека, который любит колбасу?
- Ты похож на человека, который любит резиновых женщин.
- Им сноса нет, - сказал Клозе. - И никакого риска, между прочим. Разве что заплатки иногда ставить приходится.
- Кто из нас после этого больной?
- Ты, - сказал Клозе. - Ты, вообще, зачем пришел?
- Пожаловаться.
- И чего не жалуешься?
- Я жалуюсь. Скучно.
- А я что, на клоуна похож?
- Есть немного.
- Скотина, - сказал Клозе. - Ты не смотри, что я капитан только временно. Если я тебя расстреляю, это будет навсегда.
- Хоть какое-то развлечение. Кстати, ты знаешь, чем развлекается человек, которому ты уступил свое кресло?
- Изображает из себя офигительного истребителя в самый разгар атмосферного боя?
- Меня это тревожит. Когда я проходил мимо рубки, я слышал, как он пытается сымитировать гул пикирующего судна. Весьма убедительно, кстати.
- А я слышал, как он кричал «ба-бах».
- И тебя это не беспокоит?
- Нет.
- Почему?
- Я проверял курс, ошибок не нашел. Кроме того, он совершил уже три прыжка, а мы до сих пор живы.
- Он еще не налетался.
- Сколько тебе самому было лет, когда ты понял, что вдоволь настрелялся?
- Чуть больше, чем ему, - признался Дойл. - Но я никогда не кричал «ба-бах». Мне кажется, люди, которые кричат «ба-бах», эмоционально нестабильны.
- Не более нестабильны, чем люди, которые говорят «бум».
- Я не говорил «бум».
- Говорил, я сам слышал.
- Это другое дело. Это в бою. Люди в бою вечно несут всякую чушь. Ты и сам улюлюкал.
- Вовсе я не улюлюкал.
- Ха!
- Это «ха!» преследует меня уже полгода, - признался Клозе. - Все вокруг только и делают, что говорят мне «хам».
- Это очень распространенное слово.
- «Ха!» ассоциируется у меня с ударом ногой в живот.
- Тебя часто били ногой в живот?
- Нет, поэтому тот раз я запомнил особенно хорошо.
- Ладно, поговорим серьезно. Как думаешь, чем там дело кончилось?
Клозе не пришлось объяснять, что Дойл имеет в виду под словом «там».
- Не знаю, - признался он. - Но изначально план показался мне толковым.
- Толковым? Это было чистое безумие.
- Поэтому он мне и нравится, - сказал Клозе. - Чем безумнее планируемая выходка, тем громче победа, если она тебе достается.
- А если нет?
- Тем сокрушительнее провал.
- Я хотел бы знать это прямо сейчас.
- Кто виноват, что ты не можешь этого сделать!
- Ты. Нечего было подставлять антенну под выстрелы.
- Надо было лучше вести заградительный огонь.
- Теперь я же еще и виноват?
- Я - капитан, - с достоинством сказал Клозе. - В мои обязанности входит такое дело, как назначить виноватого и все на него списать.
- Ты, вообще, где служишь, капитан?
- Боюсь, что это - секретная информация.
- Я серьезно.
- Я тоже.
- Ого.
- Ага. А ты где служишь?
- На «Торе». Батарея триста восемьдесят пять, восемнадцатый уровень, левый борт.
- Неплохо устроился.
- Бывало и хуже, - признался Дойл. - Не хочешь к нам?
- На МКК нет пилотов.
- Зато она большая и безопасная.
- Чем больше мишень, тем легче в нее попасть.
- Сразу видно, что ты не бомбардир, - сказал Дойл. - Для настоящего стрелка размер мишени не имеет значения.
- Я тоже стрелять умею.
- Рейд на «Одиссее»? Наслышан. Но я бы сделал лучше.
- В отличие от тебя я еще и летать умею.
- Зато я стреляю лучше.
- Это мы еще посмотрим. «Офицерский сороковой» при тебе?
- Конечно.
- Пошли в казарму.
- Это еще зачем?
- Постреляем, - сказал Клозе. - Все равно делать нечего.
- Стрелять на корабле? - изумился Дойл.
- Поверь мне, из «офицерского сорокового» значительно хуже именно этому кораблю мы уже не сделаем. И вообще, капитан я или не капитан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78