Вампиры, валькирии и оборотни. О Боже! В общем, было весело.
Никс окончательно сбрендила. Демпиры? Люсия промахнулась? Реджин сражалась вместе с «псом»? Эмма заскрипела зубами.
– Скажи Аннике, что я у телефона.
– Постой, дай я закончу.
Эмма услышала стук клавиатуры и медленно спросила:
– Что ты делаешь за компьютером?
– Блокирую все электронные письма с твоих счетов и со всех других, которые идут из Великобритании и Шотландии.
– Никс, зачем ты это делаешь? – вскрикнула Эмма. – Почему ты хочешь меня тут оставить?
– Потому что тебе совершенно не хочется, чтобы Анника сейчас за тобой приезжала.
– Нет! Нет, хочется!
– Значит, глава нашего ковена должна ехать за тобой, когда мы в осаде, Мист и Даниэла исчезли, а Люсия страдает от боли и напугана своим звероподобным поклонником? Если ты скажешь мне, что опасаешься за свою жизнь, – то да, возможно. А в противном случае просто становись в очередь.
– Я вам нужна! Никс, может, ты мне и не поверишь, но у меня проявились дикие способности. Я могу сражаться. Я победила женщину-оборотня!
– Это чудесно, лапочка, но я больше не могу с тобой говорить, иначе эта хитрая ди-пи-эс, которую Анника установила на телефоне, сможет определить, откуда ты звонишь.
– Никс, ей надо знать, где…
– Где ты? Эмма, я прекрасно знаю, где ты. Я ведь недаром сумасшедшая.
– Постой! – Эмма стиснула трубку обеими руками. – А ты… ты когда-нибудь видишь во сне чьи-то воспоминания?
– О чем ты говоришь?
– Тебе никогда не снились события, которые происходили в прошлом с кем-то другим, – события, о которых ты ничего не могла знать?
– Из прошлого? Конечно, нет, лапочка. Это же просто безумие!
* * *
Лахлан вернулся к себе в кабинет, растирая лоб и тяжело наступая на здоровую ногу. Искалеченная нога просто убивала его, а после накала страстей с Эммой и горького разочарования в конце он испытывал невыразимую усталость.
Бау уже вернулся к своему виски.
– И как все прошло?
– Плохо. Теперь она считает меня лжецом. Наверное, из-за того, что я ей лгал. – Он рухнул в кресло и принялся растирать больную ногу. – Мне надо было рассказать ей новости уже потом.
В ответ на вопросительный взгляд Бау он пояснил:
– Вначале мне пришлось убеждать ее в том, что она мне не подруга. Посмеялся над этой идеей, чтобы ее убедить. И конечно, она это мне изобразила в лицах.
– Выглядишь отвратительно.
– И чувствую себя не лучше.
Лахлану мучительно трудно было рассказывать Бау про огонь. Хотя он говорил очень мало, одно только возвращение к этим воспоминаниям его терзало. А это было до того, как он увидел, что его подругу бьет по лицу и душит другой оборотень.
– Хочешь узнать дополнительные плохие новости?
– А почему бы и нет?
– Мой разговор с Касс тоже прошел неудачно. Она приняла новость не так хорошо, как мы могли надеяться. Достаточно плохо уже то, что она не получит тебя, а то, что ее побила вампирша, оказалось для нее невыносимым.
– Это меня совершенно не волнует.
– Она заявила, что старейшин это наверняка встревожит. Она напомнила, что женщины вампиров обычно бесплодны…
– У нас не будет малышей. И лично я этому рад. Что еще?
Он действительно был рад, что Эмма не сможет иметь детей. Поразительно для мужчины, который мечтал о детях почти с той же силой, что и о подруге, – но это было так.
После того как он двенадцать столетий ее искал, он был не готов делить ее с кем-то еще.
Бау поднял брови.
– Да. Видишь красную кнопочку на этом телефоне? Это значит, что кто-то сейчас разговаривает. Я только что проходил мимо Харманна, а у Касс должен быть сотовый. Похоже, что твоя королева звонит домой.
Лахлан пожал плечами.
– Она не сможет рассказать им, как добраться сюда. Она оставалась без сознания до самых ворот замка.
– Если они проговорят достаточно долго, ей это и не понадобится. Лахлан, сейчас они смогут определить, откуда был сделан звонок. Спутники в небе над нами и все такое прочее.
Лахлан шумно вздохнул и мысленно добавил «спутники» в свой список проблем, которых он совершенно не понимает и с которыми надо будет разобраться позже. Ему представлялось, что спутники нужны для телевидения, а не для телефонов.
Бау добавил:
– Все зависит от того, насколько у них хорошая техника. Но им может понадобиться меньше трех минут… – В это мгновение индикатор погас. – Отлично, она повесила трубку… – Лампочка загорелась снова. – Она опять звонит. Право, тебе следовало бы ее остановить.
Индикатор зажегся еще раз, погас, и так повторилось еще несколько раз. Лахлан и Бау молча наблюдали за происходящим.
– Не имеет значения, – заявил наконец Лахлан. – Я не стану запрещать ей разговаривать с родными.
– Они налетят на замок как саранча.
– Если они смогут его найти и преодолеть нашу охрану, тогда мне надо будет придумать что-то, что бы их умиротворила. Разве они не одержимы блестящими штучками? Тогда достаточно будет одной-двух побрякушек. Бау выгнул брови:
– Расскажешь мне, что у тебя получится.
Лахлан нахмурился и, хромая, отошел к окну. Через секунду он увидел Эмму, которая изящно скользила по газону.
– А я вижу, что ты ее заметил.
– Как ты узнал? – поинтересовался Лахлан, не оборачиваясь.
– Ты напрягся и подался вперед. Не беспокойся. Очень скоро в такие ночи, как эта, ты будешь там вместе с ней.
Словно почувствовав на себе его взгляд, Эмма повернулась к окну. Она была волшебно хороша в окружении тумана, а ее лицо было бледным и завораживающим, как луна, светившая над ней. Но ее обычно столь выразительные глаза на этот раз ничего ему не говорили.
Лахлан мучительно желал ее, но понимал, что чем крепче он будет сжимать свои объятия, тем быстрее она будет ускользать от него, подобно капельке ртути. Единственной ее частью, откликавшейся на него, было ее тело. Сегодня ее страсть была сильной – и он сможет этим воспользоваться.
Эмма отвернулась от замка и скользнула в темноту. Она была рождена для того, чтобы поселиться в этом замке. Поселиться в его сердце. После того как она исчезла, Лахлан еще долго продолжал смотреть ей вслед.
– Может быть, тебе следует просто объяснить ей, почему тут присутствует элемент времени? – предположил Бау.
Он протяжно выдохнул.
– Она не знала мужчин.
Лахлан много раздумал о том, чтобы рассказать ей правду, но эта правда включала в себя признание, что ему отчаянно нужно овладеть ею сейчас, чтобы не причинить ей боли.
– И мне надо сказать: «Если ты пойдешь мне навстречу, то тебе не будет очень больно»?
– Господи! Я не знал, что она невинна! Среди существ Закона таких осталось очень мало. Конечно, тебе нельзя ей говорить, иначе ты ее запугаешь и заставишь с ужасом ждать ночи…
– Проклятие! – рявкнул Лахлан, увидев, что Кассандра идет в ту сторону, где скрылась Эмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Никс окончательно сбрендила. Демпиры? Люсия промахнулась? Реджин сражалась вместе с «псом»? Эмма заскрипела зубами.
– Скажи Аннике, что я у телефона.
– Постой, дай я закончу.
Эмма услышала стук клавиатуры и медленно спросила:
– Что ты делаешь за компьютером?
– Блокирую все электронные письма с твоих счетов и со всех других, которые идут из Великобритании и Шотландии.
– Никс, зачем ты это делаешь? – вскрикнула Эмма. – Почему ты хочешь меня тут оставить?
– Потому что тебе совершенно не хочется, чтобы Анника сейчас за тобой приезжала.
– Нет! Нет, хочется!
– Значит, глава нашего ковена должна ехать за тобой, когда мы в осаде, Мист и Даниэла исчезли, а Люсия страдает от боли и напугана своим звероподобным поклонником? Если ты скажешь мне, что опасаешься за свою жизнь, – то да, возможно. А в противном случае просто становись в очередь.
– Я вам нужна! Никс, может, ты мне и не поверишь, но у меня проявились дикие способности. Я могу сражаться. Я победила женщину-оборотня!
– Это чудесно, лапочка, но я больше не могу с тобой говорить, иначе эта хитрая ди-пи-эс, которую Анника установила на телефоне, сможет определить, откуда ты звонишь.
– Никс, ей надо знать, где…
– Где ты? Эмма, я прекрасно знаю, где ты. Я ведь недаром сумасшедшая.
– Постой! – Эмма стиснула трубку обеими руками. – А ты… ты когда-нибудь видишь во сне чьи-то воспоминания?
– О чем ты говоришь?
– Тебе никогда не снились события, которые происходили в прошлом с кем-то другим, – события, о которых ты ничего не могла знать?
– Из прошлого? Конечно, нет, лапочка. Это же просто безумие!
* * *
Лахлан вернулся к себе в кабинет, растирая лоб и тяжело наступая на здоровую ногу. Искалеченная нога просто убивала его, а после накала страстей с Эммой и горького разочарования в конце он испытывал невыразимую усталость.
Бау уже вернулся к своему виски.
– И как все прошло?
– Плохо. Теперь она считает меня лжецом. Наверное, из-за того, что я ей лгал. – Он рухнул в кресло и принялся растирать больную ногу. – Мне надо было рассказать ей новости уже потом.
В ответ на вопросительный взгляд Бау он пояснил:
– Вначале мне пришлось убеждать ее в том, что она мне не подруга. Посмеялся над этой идеей, чтобы ее убедить. И конечно, она это мне изобразила в лицах.
– Выглядишь отвратительно.
– И чувствую себя не лучше.
Лахлану мучительно трудно было рассказывать Бау про огонь. Хотя он говорил очень мало, одно только возвращение к этим воспоминаниям его терзало. А это было до того, как он увидел, что его подругу бьет по лицу и душит другой оборотень.
– Хочешь узнать дополнительные плохие новости?
– А почему бы и нет?
– Мой разговор с Касс тоже прошел неудачно. Она приняла новость не так хорошо, как мы могли надеяться. Достаточно плохо уже то, что она не получит тебя, а то, что ее побила вампирша, оказалось для нее невыносимым.
– Это меня совершенно не волнует.
– Она заявила, что старейшин это наверняка встревожит. Она напомнила, что женщины вампиров обычно бесплодны…
– У нас не будет малышей. И лично я этому рад. Что еще?
Он действительно был рад, что Эмма не сможет иметь детей. Поразительно для мужчины, который мечтал о детях почти с той же силой, что и о подруге, – но это было так.
После того как он двенадцать столетий ее искал, он был не готов делить ее с кем-то еще.
Бау поднял брови.
– Да. Видишь красную кнопочку на этом телефоне? Это значит, что кто-то сейчас разговаривает. Я только что проходил мимо Харманна, а у Касс должен быть сотовый. Похоже, что твоя королева звонит домой.
Лахлан пожал плечами.
– Она не сможет рассказать им, как добраться сюда. Она оставалась без сознания до самых ворот замка.
– Если они проговорят достаточно долго, ей это и не понадобится. Лахлан, сейчас они смогут определить, откуда был сделан звонок. Спутники в небе над нами и все такое прочее.
Лахлан шумно вздохнул и мысленно добавил «спутники» в свой список проблем, которых он совершенно не понимает и с которыми надо будет разобраться позже. Ему представлялось, что спутники нужны для телевидения, а не для телефонов.
Бау добавил:
– Все зависит от того, насколько у них хорошая техника. Но им может понадобиться меньше трех минут… – В это мгновение индикатор погас. – Отлично, она повесила трубку… – Лампочка загорелась снова. – Она опять звонит. Право, тебе следовало бы ее остановить.
Индикатор зажегся еще раз, погас, и так повторилось еще несколько раз. Лахлан и Бау молча наблюдали за происходящим.
– Не имеет значения, – заявил наконец Лахлан. – Я не стану запрещать ей разговаривать с родными.
– Они налетят на замок как саранча.
– Если они смогут его найти и преодолеть нашу охрану, тогда мне надо будет придумать что-то, что бы их умиротворила. Разве они не одержимы блестящими штучками? Тогда достаточно будет одной-двух побрякушек. Бау выгнул брови:
– Расскажешь мне, что у тебя получится.
Лахлан нахмурился и, хромая, отошел к окну. Через секунду он увидел Эмму, которая изящно скользила по газону.
– А я вижу, что ты ее заметил.
– Как ты узнал? – поинтересовался Лахлан, не оборачиваясь.
– Ты напрягся и подался вперед. Не беспокойся. Очень скоро в такие ночи, как эта, ты будешь там вместе с ней.
Словно почувствовав на себе его взгляд, Эмма повернулась к окну. Она была волшебно хороша в окружении тумана, а ее лицо было бледным и завораживающим, как луна, светившая над ней. Но ее обычно столь выразительные глаза на этот раз ничего ему не говорили.
Лахлан мучительно желал ее, но понимал, что чем крепче он будет сжимать свои объятия, тем быстрее она будет ускользать от него, подобно капельке ртути. Единственной ее частью, откликавшейся на него, было ее тело. Сегодня ее страсть была сильной – и он сможет этим воспользоваться.
Эмма отвернулась от замка и скользнула в темноту. Она была рождена для того, чтобы поселиться в этом замке. Поселиться в его сердце. После того как она исчезла, Лахлан еще долго продолжал смотреть ей вслед.
– Может быть, тебе следует просто объяснить ей, почему тут присутствует элемент времени? – предположил Бау.
Он протяжно выдохнул.
– Она не знала мужчин.
Лахлан много раздумал о том, чтобы рассказать ей правду, но эта правда включала в себя признание, что ему отчаянно нужно овладеть ею сейчас, чтобы не причинить ей боли.
– И мне надо сказать: «Если ты пойдешь мне навстречу, то тебе не будет очень больно»?
– Господи! Я не знал, что она невинна! Среди существ Закона таких осталось очень мало. Конечно, тебе нельзя ей говорить, иначе ты ее запугаешь и заставишь с ужасом ждать ночи…
– Проклятие! – рявкнул Лахлан, увидев, что Кассандра идет в ту сторону, где скрылась Эмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72