Они тебе за это спасибо не скажут.
Лахлан увидел, что во взгляде брата отражалось глубокое чувство к лучнице, но тем не менее Гаррет огрызнулся:
– Я бы и сам сходил к ним. Но не могу, потому что меня посадили в клетку после того, как я пришел тебе на помощь.
Она покраснела, словно чувствовала себя виноватой, и наконец уступила:
– Я заберу запись и просмотрю ее. А потом, если в ней будет то, что ты говоришь, отдам ее Аннике.
Лахлан вцепился в решетку.
– Проклятие, на это уйдет слишком много времени! Неужели ты не можешь просто отнести ей моей крови, чтобы она ее выпила?
– Анника это запретила. Мне… очень жаль.
После того как Люсия ушла, Гаррет продолжал смотреть на дверь.
– Люсия все сделает быстро.
– Ты давно узнал, что она твоя?
– Уже месяц назад.
– А я-то удивился, что ты так рад здесь оставаться. – Лахлан осмотрел клетку, пытаясь найти слабое место. Чтобы добраться до Эммы, он вырвался из гораздо более серьезной тюрьмы. И сейчас его ничто не остановит. – Ты ей не сказал?
– Люсия не простая. И я подозреваю, что она из беглянок. Скажи ей то, чего она не хочет слышать, – и она исчезнет. И она не питает ко мне любви. Я здесь оказался именно из-за нее. Она испытывает мучительную боль, если не попадает в цель, – именно потому она так чертовски метко стреляет. Анника устроила ловушку, сделала приманкой промах Люсии, которая завопила от боли, – и я прибежал стремглав. Мне бы следовало знать, что она никак не может промахнуться во второй раз. Ты в жизни не видел, чтобы кто-то стрелял так, как…
– Очень неплохо себе представляю, – сухо отозвался Лахлан, раздвигая рубашку и демонстрируя Гаррету заживающую рану у себя на плече.
Гаррет явно растерялся, не зная, как на это реагировать.
– Не могу поверить в то, что она тебя ранила! – проскрежетал он. – Когда мы отсюда выберемся, я…
– Не надо, мне все равно. Особенно раз ты без протеста принял, что моя подруга – вампир.
Гаррет посмотрел на Лахлана с досадой.
– Да пусть бы была хоть фурия – главное, чтобы тебе это нравилось. А я вижу, что тебе нравится.
– Да, но мне надо к ней попасть! – повторил Лахлан, проверяя на прочность цементный пол.
– Хорошо хоть, что мы не в цепях, – попробовал утешить его Гаррет. – Когда они откроют дверь, мы можем атаковать.
Лахлан нервно запустил пальцы себе в волосы.
– Я бы предпочел, чтобы меня только приковали. Я бы оторвал себе кисти рук, лишь бы Эмма перестала страдать.
Гаррет потрясенно воззрился на него. Лахлан понял, что сказал эти слова без малейшего сомнения.
– Поверь мне, Гаррет, это не так тяжело, как чувствовать…
Эмма застонала от боли – и Лахлан услышал этот звук так ясно, как будто она вопила во весь голос. Он зарычал и бросился на решетку.
Решетка была заговорена, стена и пол были из цельного бетона…
Он медленно поднял голову, сфокусировав взгляд на потолке.
– Я смогу сквозь него пробиться.
– Лахлан, по-моему, это неразумно. Этому дому много тысяч лет – и ты не поверишь, как ему достается…
– А мне плевать.
– Может, тебе все-таки не наплевать на то, что все три этажа стоят на шпунтах. Если упадет один кусок, то вся конструкция сложится как карточный домик. Из-за войн, ураганов и постоянных молний особняк обветшал. Не думаю, что Вал-Холл-Мэнор выдержит оборотня, прогрызающего перекрытие первого этажа.
– Держи его, пока я не закончу.
– Держать весь этаж? Если у меня не получится, ты будешь рисковать обеими нашими подругами. Весь дом может рухнуть!
Лахлан хлопнул брата по плечу.
– Так постарайся его не уронить.
Время было на исходе. Лахлан обернулся зверем и пробил потолок – разорвав когтями дерево и разломив перекрытие.
Когда путь его был свободен, он встряхнулся, овладевая собой, а потом заглянул в дыру и спросил:
– Ты справишься?
– Только не задерживайся! – прохрипел Гаррет. – И вот еще что, Лахлан! – Было слышно, что он уже напрягает все силы. – Не убивай Роса, темноволосого вампира, если он тебе попадется по дороге. Мы у него в долгу за Эмму.
Лахлан вскочил на ноги и уверенно пошел на запах Эммы. Вскоре он уже шагал по тому этажу, где она находилась. Рыжеволосая валькирия как раз выходила из комнаты Эммы с огромным мужчиной. С вампиром. Первым порывом Лахлана было атаковать его – но он справился с собой. Наверняка это и есть тот Рос, который помог Эмме и ее тетке Мист.
Рос утешал Мист, утирая ее слезы. Чтобы вампир кого-то утешал? Внезапно Рос резко вскинул голову. Лахлан прижался к стене. Рос прищурился, осматривая коридор, а потом прижал Мист к себе и переместился с ней в другое место.
Как только они исчезли, Лахлан бросился в комнату к Эмме. Ее кровать оказалась пустой. Ну конечно: она лежит под ней! Он упал на колени и рванул простыню вверх. Под кроватью ее тоже не было! Оглядевшись, он увидел, что Никс стоит в соседней гостиной, держа Эмму на руках.
– Никс, принеси ее ко мне. Я смогу ее вылечить. Она погладила Эмму по голове.
– Но за твою кровь приходится платить. Эта юная девочка в бреду видит сражения, в которых никогда не участвовала, ощущает раны, которые уже десять раз ее убили бы.
Он тряхнул головой, не желая этому верить.
– Ей видится огонь. – Никс вздохнула. – Вечный, бесконечный огонь.
Эмма казалась невероятно хрупкой. Ее кожа и губы были белыми как снег. Взглянув на нее, Лахлан моментально покрылся холодным потом, испугавшись за ее жизнь.
Никс наклонилась к Эмме.
– Тройственная Эмма. А ты еще этого не знаешь. Тройственная Эмма разрубила его на три части. А что у тебя в ручке? Милая девочка… это ему положено дарить тебе кольцо!
Никс с трудом высвободила из руки Эммы кольцо и бросила его Лахлану. Он надел его себе на палец. Какого черта она не желает спокойно отдать ему Эмму?
– Ты дал ей инстинкт. Он сияет в ней словно звезда. Она может видеть, где ты оставил на ней метку, показывая, что она твоя.
Не может быть!
– Она никогда с ней не расстанется. – Никс погладила Эмму по лбу. – В ней есть мы все. Тройственная Эмма.
– Никс, как мне сделать, чтобы ты ее отдала мне?
– А на что ты ради нее готов?
Нелепый вопрос заставил Лахлана нахмуриться.
– На все! – хрипло заявил он.
Несколько долгих секунд она всматривалась в него – а потом решительно кивнула.
– Тебе предстоит поработать, Лахлан. Дай ей новые воспоминания, чтобы прогнать прежние.
Он протянул за ней руки, затаил дыхание… И Никс наконец передала ему Эмму. Он прижал ее к груди – но она не проснулась. Когда он снова поднял глаза, Никс уже исчезла.
Он поспешно подошел к кровати и уложил Эмму. Отесавшимися когтями он распорол себе руку и поднес окровавленное запястье ей к губам.
Никакой реакции.
Он сел рядом с ней и потряс за плечи.
– Проклятие, Эмма! Проснись!
Она не реагировала. Ее губы приоткрылись – и он увидел, что ее клыки остаются тупыми и короткими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Лахлан увидел, что во взгляде брата отражалось глубокое чувство к лучнице, но тем не менее Гаррет огрызнулся:
– Я бы и сам сходил к ним. Но не могу, потому что меня посадили в клетку после того, как я пришел тебе на помощь.
Она покраснела, словно чувствовала себя виноватой, и наконец уступила:
– Я заберу запись и просмотрю ее. А потом, если в ней будет то, что ты говоришь, отдам ее Аннике.
Лахлан вцепился в решетку.
– Проклятие, на это уйдет слишком много времени! Неужели ты не можешь просто отнести ей моей крови, чтобы она ее выпила?
– Анника это запретила. Мне… очень жаль.
После того как Люсия ушла, Гаррет продолжал смотреть на дверь.
– Люсия все сделает быстро.
– Ты давно узнал, что она твоя?
– Уже месяц назад.
– А я-то удивился, что ты так рад здесь оставаться. – Лахлан осмотрел клетку, пытаясь найти слабое место. Чтобы добраться до Эммы, он вырвался из гораздо более серьезной тюрьмы. И сейчас его ничто не остановит. – Ты ей не сказал?
– Люсия не простая. И я подозреваю, что она из беглянок. Скажи ей то, чего она не хочет слышать, – и она исчезнет. И она не питает ко мне любви. Я здесь оказался именно из-за нее. Она испытывает мучительную боль, если не попадает в цель, – именно потому она так чертовски метко стреляет. Анника устроила ловушку, сделала приманкой промах Люсии, которая завопила от боли, – и я прибежал стремглав. Мне бы следовало знать, что она никак не может промахнуться во второй раз. Ты в жизни не видел, чтобы кто-то стрелял так, как…
– Очень неплохо себе представляю, – сухо отозвался Лахлан, раздвигая рубашку и демонстрируя Гаррету заживающую рану у себя на плече.
Гаррет явно растерялся, не зная, как на это реагировать.
– Не могу поверить в то, что она тебя ранила! – проскрежетал он. – Когда мы отсюда выберемся, я…
– Не надо, мне все равно. Особенно раз ты без протеста принял, что моя подруга – вампир.
Гаррет посмотрел на Лахлана с досадой.
– Да пусть бы была хоть фурия – главное, чтобы тебе это нравилось. А я вижу, что тебе нравится.
– Да, но мне надо к ней попасть! – повторил Лахлан, проверяя на прочность цементный пол.
– Хорошо хоть, что мы не в цепях, – попробовал утешить его Гаррет. – Когда они откроют дверь, мы можем атаковать.
Лахлан нервно запустил пальцы себе в волосы.
– Я бы предпочел, чтобы меня только приковали. Я бы оторвал себе кисти рук, лишь бы Эмма перестала страдать.
Гаррет потрясенно воззрился на него. Лахлан понял, что сказал эти слова без малейшего сомнения.
– Поверь мне, Гаррет, это не так тяжело, как чувствовать…
Эмма застонала от боли – и Лахлан услышал этот звук так ясно, как будто она вопила во весь голос. Он зарычал и бросился на решетку.
Решетка была заговорена, стена и пол были из цельного бетона…
Он медленно поднял голову, сфокусировав взгляд на потолке.
– Я смогу сквозь него пробиться.
– Лахлан, по-моему, это неразумно. Этому дому много тысяч лет – и ты не поверишь, как ему достается…
– А мне плевать.
– Может, тебе все-таки не наплевать на то, что все три этажа стоят на шпунтах. Если упадет один кусок, то вся конструкция сложится как карточный домик. Из-за войн, ураганов и постоянных молний особняк обветшал. Не думаю, что Вал-Холл-Мэнор выдержит оборотня, прогрызающего перекрытие первого этажа.
– Держи его, пока я не закончу.
– Держать весь этаж? Если у меня не получится, ты будешь рисковать обеими нашими подругами. Весь дом может рухнуть!
Лахлан хлопнул брата по плечу.
– Так постарайся его не уронить.
Время было на исходе. Лахлан обернулся зверем и пробил потолок – разорвав когтями дерево и разломив перекрытие.
Когда путь его был свободен, он встряхнулся, овладевая собой, а потом заглянул в дыру и спросил:
– Ты справишься?
– Только не задерживайся! – прохрипел Гаррет. – И вот еще что, Лахлан! – Было слышно, что он уже напрягает все силы. – Не убивай Роса, темноволосого вампира, если он тебе попадется по дороге. Мы у него в долгу за Эмму.
Лахлан вскочил на ноги и уверенно пошел на запах Эммы. Вскоре он уже шагал по тому этажу, где она находилась. Рыжеволосая валькирия как раз выходила из комнаты Эммы с огромным мужчиной. С вампиром. Первым порывом Лахлана было атаковать его – но он справился с собой. Наверняка это и есть тот Рос, который помог Эмме и ее тетке Мист.
Рос утешал Мист, утирая ее слезы. Чтобы вампир кого-то утешал? Внезапно Рос резко вскинул голову. Лахлан прижался к стене. Рос прищурился, осматривая коридор, а потом прижал Мист к себе и переместился с ней в другое место.
Как только они исчезли, Лахлан бросился в комнату к Эмме. Ее кровать оказалась пустой. Ну конечно: она лежит под ней! Он упал на колени и рванул простыню вверх. Под кроватью ее тоже не было! Оглядевшись, он увидел, что Никс стоит в соседней гостиной, держа Эмму на руках.
– Никс, принеси ее ко мне. Я смогу ее вылечить. Она погладила Эмму по голове.
– Но за твою кровь приходится платить. Эта юная девочка в бреду видит сражения, в которых никогда не участвовала, ощущает раны, которые уже десять раз ее убили бы.
Он тряхнул головой, не желая этому верить.
– Ей видится огонь. – Никс вздохнула. – Вечный, бесконечный огонь.
Эмма казалась невероятно хрупкой. Ее кожа и губы были белыми как снег. Взглянув на нее, Лахлан моментально покрылся холодным потом, испугавшись за ее жизнь.
Никс наклонилась к Эмме.
– Тройственная Эмма. А ты еще этого не знаешь. Тройственная Эмма разрубила его на три части. А что у тебя в ручке? Милая девочка… это ему положено дарить тебе кольцо!
Никс с трудом высвободила из руки Эммы кольцо и бросила его Лахлану. Он надел его себе на палец. Какого черта она не желает спокойно отдать ему Эмму?
– Ты дал ей инстинкт. Он сияет в ней словно звезда. Она может видеть, где ты оставил на ней метку, показывая, что она твоя.
Не может быть!
– Она никогда с ней не расстанется. – Никс погладила Эмму по лбу. – В ней есть мы все. Тройственная Эмма.
– Никс, как мне сделать, чтобы ты ее отдала мне?
– А на что ты ради нее готов?
Нелепый вопрос заставил Лахлана нахмуриться.
– На все! – хрипло заявил он.
Несколько долгих секунд она всматривалась в него – а потом решительно кивнула.
– Тебе предстоит поработать, Лахлан. Дай ей новые воспоминания, чтобы прогнать прежние.
Он протянул за ней руки, затаил дыхание… И Никс наконец передала ему Эмму. Он прижал ее к груди – но она не проснулась. Когда он снова поднял глаза, Никс уже исчезла.
Он поспешно подошел к кровати и уложил Эмму. Отесавшимися когтями он распорол себе руку и поднес окровавленное запястье ей к губам.
Никакой реакции.
Он сел рядом с ней и потряс за плечи.
– Проклятие, Эмма! Проснись!
Она не реагировала. Ее губы приоткрылись – и он увидел, что ее клыки остаются тупыми и короткими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72