– Схватят? – с испугом переспросила она. – Но почему меня должны схватить? Янки же далеко…
– Там, куда мы вскоре отправимся, они будут рядом. А теперь иди!
Эйприл хотелось поскорее набрать воды в ручье и принять горячую ванну – впервые за много дней. Войдя в свою комнату, она начала наводить порядок в своих вещах и вдруг услышала за спиной тихий голос:
– Я взяла только два платья.
Эйприл резко обернулась. В дверях, виновато улыбаясь, стояла девушка, которую Эйприл уже видела во дворе.
– Извините, – пробормотала незнакомка. – Когда я попала сюда, из вещей у меня было лишь то, что на мне. Эдвард сказал, что я могу позаимствовать ваши… Конечно, пришлось выпустить в швах – ведь вы такая миниатюрная!
– Ничего страшного, – прервала Эйприл, и слова эти прозвучали резче, чем ей хотелось. – Если эти молодцы собираются устроить из своего ранчо женскую тюрьму, им придется позаботиться о том, чтобы снабдить узниц одеждой всех размеров!
– О, да вы, похоже, сердитесь!
– А чему я должна радоваться? – Эйприл села на кровать и принялась растирать уставшие ноги. – Как вы считаете, почему я сбежала отсюда? Ну ничего, я все равно при первой же возможности снова удеру!
– Да, Эдвард так мне и говорил. Он сказал, что даже если Рэнс найдет вас, то придется не спускать с вас глаз, иначе вы снова сбежите. Ну а меня отсюда не выгонишь!
Эйприл удивленно подняла брови и уже внимательнее стала присматриваться к девушке.
– Вы хотите сказать, что находитесь здесь по доброй воле?
– В какой-то мере. – Девушка рассмеялась и поведала свою историю.
Эйприл молча слушала, внутренне содрогаясь. Наконец, Трелла сказала:
– Мне очень нравится Эдвард. Может быть, я даже люблю его. С ним я впервые почувствовала себя счастливой, и я знаю, что Эдвард счастлив со мной. Дома мне никогда не было так хорошо. Вот почему я хочу остаться здесь навсегда!
– Ну, это ваше дело, – со вздохом проговорила Эйприл, отправляясь на кухню. – А я была счастлива дома и очень хочу вернуться туда. Во всяком случае, меньше всего мне хочется быть рядом с Рэнсом Таггертом!
– Вот уж ни за что не поверю!
– Почему? – искренне удивилась Эйприл.
Трелла лукаво улыбнулась и призналась:
– Хоть мне и очень нравится Эдвард, я бы все отдала, чтобы провести с Рэнсом Таггертом хотя бы одну ночь. Он такой красавец… настоящий мужчина!
Трелла обняла себя за плечи и прошлась по комнате. На ее губах играла мечтательная улыбка. Вдруг она остановилась.
– Скажи, каково это – быть с ним?
Эйприл, не ожидая такого вопроса, резко встала.
– Ничего я тебе не скажу. Вот еще – обсуждать такую мерзость!
– Мерзость? – как эхо, повторила Трелла и звонко рассмеялась.
Уперев руки в бедра, она соблазнительно качнула юбкой, глаза ее засверкали.
– Вы только послушайте эту маменькину дочку! Ты, наверное, из тех женщин – говорят, на свете есть и такие, – которым мужчина вообще не нужен. Интересно, что он в тебе нашел? Такой красавчик…
– Спроси его сама, если тебе это интересно. – И, подхватив ведра, Эйприл вышла во двор.
Глава 17
Эйприл была недовольна приездом в Вашингтон. Ей казалось предательством по отношению к Югу находиться здесь, в столице ненавистных янки.
Однако к гостинице, которую выбрал для них Рэнс, придраться было трудно. О, он действительно постарался, чтобы все были устроены наилучшим образом. Сам же, как и Эдвард, жил в отдельном номере, а комнату напротив занимали Эйприл и Трелла. И хотя Трелла почти еженощно бывала у Эдварда, к утру она непременно возвращалась, чтобы занять свое место сторожа подле Эйприл.
Эйприл обвинила Рэнса в том, что он специально приставил эту девушку шпионить за ней, но Таггерт и не думал этого отрицать.
– А как же иначе, моя милая? – рассмеялся он. – Не думаешь же ты, что я снова предоставлю тебе шанс сбежать! Особенно теперь, когда ты мне нужна.
«Нужна, как же, – с негодованием думала Эйприл, раздвигая кружевные занавески и глядя на шумную улицу внизу. – Он заставляет меня играть роль жены на этих смешных светских раутах. Вот для чего я была ему нужна. Правда, он ни разу не сделал попытки залезть ко мне в постель и не настаивал на том, чтобы я приходила к нему. Ну что же, спасибо хотя бы за это!»
Трелла раздражала ее постоянными намеками. Эта девица совершенно откровенно делилась пикантными подробностями своих ночных утех с Эдвардом, а потом, как бы между прочим, говорила, что, очевидно, Рэнс не приходит к Эйприл потому, что у него есть другая.
– Неужели ты думаешь, что это так интересно? – возмущалась Эйприл. – Да я молю Бога, чтобы Рэнс оставил меня в покое! Он дурной, безнравственный и…
– И очень красивый! Мне кажется, такой мужчина должен быть чертовски хорош в постели, – со смехом прервала ее Трелла. – Чего бы я только не дала, чтобы побаловаться с ним! Но боюсь потерять Эдварда… Он хочет на мне жениться, а уж это-то Рэнсу Таггерту и в голову не придет!
– На свете есть вещи поважнее замужества, – непререкаемым тоном изрекла Эйприл.
На секунду Трелла даже онемела от изумления.
– Интересно, какие? Это ты, может быть, выросла в довольстве и богатстве, а посмотрела бы я на тебя, если б ты ползала на четвереньках по полю с грязным мешком и собирала хлопок! Да еще солнце жарит вовсю, платье – вернее, обноски – не спасает от палящих лучей… Если я выйду замуж за Эдварда Кларка, мне хотя бы не придется больше месить противную алабамскую глину! С этим будет покончено навсегда. Ты только посмотри, как он меня одевает. Все платья модные, красивые, элегантные! А если ты воображаешь, что лучше меня разбираешься в жизни, ну что ж… Ты просто не ценишь того, что имеешь.
Эйприл вздохнула, вспоминая этот разговор. Она покинула свой пост у окна и подошла к красивому овальному зеркалу, что висело над резным туалетным столиком. Да, наверное, Трелла права: никогда в жизни у нее не было таких красивых платьев. Но это вовсе не заслуга Эдварда. Все, что носят Трелла и Эйприл, выбрано Рэнсом, и, надо признаться – хотя она ни за что не признается в этом ему, – он проявил незаурядный вкус. На сегодняшнем вечере, например, ей предстоит быть в бледно-голубом платье из муарового шелка, необъятная юбка которого была так широка, что покоилась на огромном металлическом обруче и пяти кринолинах. Перед платья был вышит по подолу белыми розами, а в центре красовался букет маргариток. Стоило Эйприл сделать движение, и каждый цветок переливался и сверкал на солнце. Такая же ослепительно белая вышивка украшала корсаж, подчеркивающий ее роскошную грудь.
Дверь отворилась, и вошел Рэнс. Эйприл не повернула головы и сердито подумала: «Он даже не дает себе труда постучаться!» Вот почему она никогда не выходила из-за гобеленовой ширмы, пока не была полностью одета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112