Она неторопливо подошла к одной из коек, улеглась на живот и принялась рассматривать Эйприл.
– Меня зовут Селма. А тебя?
– Эйприл Дженнингс, – тихо ответила девушка. – А кто такой Черноротый?
– Да это мы так называем Блэкмона за его жуткие гнилые зубы. Ты же видела: стоит ему открыть свое хлебало, так прямо дрожь берет от этой черноты. – Она подперла щеку. – А как ты здесь очутилась? Чего натворила?
– Ничего я не натворила, – с горечью ответила Эйприл. – Они говорят, что я шпионка, но это неправда!
– Да они всех считают шпионами. Со мной та же история. Жила я себе поживала, мое ремесло меня неплохо кормило, так надо же было такому случиться: какой-то плюгавый капитанишко вдруг заявляет, что я его заразила триппером. Ну и отправил меня сюда. Я здесь уже почти год.
Эйприл смущенно заморгала:
– Триппером? Простите, я вас не понимаю…
– Господи, милочка, да ты, видать, еще совсем зеленая! – Селма откинула со лба длинные каштановые волосы и расхохоталась. – Не знаешь, что такое триппер? Ну гонорея, так вроде она правильно называется… Но только вовсе не я заразила этого плюгавого ублюдка. А он-то разорался, что я шпионка, что янки специально меня сюда заслали, чтобы заражать доблестных офицеров-южан. Но я тут совершенно ни при чем! Посмотрела бы ты на этого недомерка – худой, жалкий, просто плюнуть хочется… Да такой ляжет с любой бабой, которая раздвинет перед ним ноги! Нет, ему, вишь ты, меня захотелось. А я, между прочим, стою недешево, но зато и клиенты завсегда мною довольны. Но тех мерзких штучек, которые он от меня потребовал, я все равно делать не стала. Ну, он и взъелся… В общем, засадил он меня сюда, и один Господь Бог знает, когда я отсюда выйду. Одно хорошо – охранники считают, что я и вправду больна, и не вяжутся ко мне. – Селма развела руками и печально улыбнулась. Эйприл судорожно вцепилась в мешковину, со страхом глядя на собеседницу.
– Вы хотите сказать, что охранники?..
– Ну да. Трахаются с нами, когда захотят, а хотят они всегда. Тут их шестеро да еще Черноротый. А нас двадцать две, с тобой – двадцать три. Это значит, что шестнадцати из нас каждую ночь везет: они могут спать в одиночестве, а не ложиться под этих сукиных детей. Да и что им еще делать, этим охранникам? Днем они стоят у нас над душой, пока мы работаем в поле, да еще как работаем – до кровавых мозолей, до седьмого пота! А они нас охраняют, чтобы, значит, мы не сбежали. Ну, а вечером бросают монетку, кому кто достанется. Вот так-то…
– О Господи! – прошептала Эйприл и без сил опустилась на ближайшую койку, даже не замечая, что с ее тела струилась вода. О Господи, Господи, Господи…
– Именно так, милочка. Я знаю, что говорю. – Селма взглянула на Эйприл с неподдельным сочувствием. – А тебе тут туго придется: уж больно ты молодая и хорошенькая. Конечно, под этим мешком тебя не очень-то разглядишь, но, сдается мне, у тебя и тело красивое. Эти ублюдки с ума сойдут, когда тебя увидят, но им придется подождать. Новенькой всегда сначала занимается Черноротый, а остальным она достается только после того, как надоест ему. Ну а ты ему вряд ли быстро надоешь!
Слезы бессильной ярости показались на глазах Эйприл. С ужасом глядя на Селму, она спросила дрожащим голосом:
– Что же это за место? Как может правительство допускать такое безобразие?
Селма пожала плечами.
– Мне кажется, никому дела нет до того, что творится в нашем «домике». Ведь Тарборо – специальная женская тюрьма. В ней содержатся те, кого подозревают в шпионаже или измене Югу. Нас считают отбросами, подонками и хотят убрать подальше, как говорится, с глаз долой. В то же время казнить или повесить боятся – ведь мы как-никак женщины. Поэтому и суют в эту дыру и тут же о нас забывают, а Черноротого и его команду это вполне устраивает, ведь, служа здесь, они не опасаются, что попадут на фронт, где сгинут ни за грош. Да еще имеют бесплатный гарем в придачу! А вообще-то здесь не так уж плохо. Если бы не приходилось так много работать, я была бы вполне довольна жизнью. Конечно, как подумаешь, сколько денег я могла бы за это время заработать в ричмондских борделях, так вроде бы и жалко. Ну с этим ничего не поделаешь! А среди охранников есть и неплохие ребята, как я слышала. Наши девочки даже дерутся из-за них…
Эйприл передернуло от отвращения.
– Это ужасно! Я даже не могла предположить, что такие мерзости существуют на свете…
– Существуют, и еще как! Так что не упускай своего шанса. Веди себя похитрее, милочка, и постарайся подольше ублажать Черноротого, потому что когда пойдешь по рукам, то с тебя живо слетит твой ангельский вид!
Женщины так увлеклись беседой, что не заметили, как дверь открылась, и опомнились, лишь когда раздался громоподобный голос Кейда Блэкмона:
– Селма, ты что здесь делаешь? Почему не работаешь? Хочешь, чтобы я спустил с тебя шкуру?
Под его грозным взглядом Селма сразу съежилась и боязливо отползла в угол кровати.
– Каспер разрешил мне пойти и лечь. Мне стало плохо от жары. И еще я занозила себе ногу, и…
– А ну заткнись! – проревел Блэкмон, отвешивая Селме увесистую пощечину. – Я устал от твоего нытья. И не притворяйся, что больна – с тобой все в порядке. Сейчас же иди на огород, а не то я спущу с тебя шкуру, поняла?
– Да, сержант, поняла. Простите…
Селма бочком соскочила с кровати и заторопилась к выходу. Эйприл с ужасом увидела, что за ней тянется кровавый след – она действительно занозила ногу, что и пыталась объяснить Блэкмону, но тщетно.
Подождав, пока за ней закрылась дверь, Кейд кинул сверток Эйприл на колени.
– Надевай! Здесь все носят такие платья…
Он не успел докончить фразу – Эйприл, дрожа от гнева, обрушилась на него с упреками:
– Ах ты ублюдок! Она действительно больна. Если бы ты внимательнее взглянул на нее, то и сам заметил бы это! И ногу она и вправду занозила – вон на полу кровь, ты что, не видишь? – Она жестом указала на пятно. – Скажи мне, сержант, знает ли президент Дэвис о тюрьме Тарборо? Известно ли ему, что здесь происходит? Селма мне сказала, что твои охранники насилуют женщин и что…
– Ты что, взбесилась? Замолчи сейчас же! – Он рывком поставил Эйприл на ноги, и с нее слетела мешковина, которой она до сих пор прикрывалась.
– Не твое дело рассуждать о том, что здесь происходит. Какое ты имеешь право, ты, презренная шпионка, даже упоминать имя такого достойного человека, как президент Дэвис?
Тут взгляд Блэкмона упал на ее грудь и скользнул ниже. Он молчал минуты две.
– Боже мой… – наконец хрипло простонал он, пораженный красотой Эйприл. – Боже мой, такой женщины я в жизни не видел!..
– Убери свои грязные лапы, мерзкий ублюдок! Не смей меня трогать! – Эйприл отчаянно пыталась высвободиться из его цепких лап, но безуспешно. – Не смей прикасаться ко мне, слышишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112