– Жорж удивленно поднял бровь, но ничего не ответил. – Что ж… если учитывать, что вашим непосредственным начальником является господин Полетика, то дальнейшее ваше продвижение по службе зависит только от ваших успехов в… – Пьер, не сводя нахальных глаз с Дантеса, наклонился и, почти касаясь губами мочки его уха, кривя в гнусной усмешке слишком правильный, идеально очерченный рот, прошептал ему несколько слов.
Дантес вспыхнул и отчаянно покраснел, мгновенно вспомнив их перепалку на «Николае I».
– Вы негодяй, князь! Но я не намерен разбираться с вами здесь, в присутствии дам! По какому праву вы позволяете себе оскорбления в адрес госпожи Полетики, не говоря уж обо мне? Завтра жду вас ровно в десять утра у заставы! Пришлите мне своего се…
– Немедленно прекратите, Жорж! – быстро прервала пылкую речь юноши внезапно появившаяся Идалия. – Он просто шутит! Кто же не знает нашего милашку Пьера? Он просто ревнует вас к Жану! Или к месье Геккерну. Жаль, что не ко мне… – Красавица расхохоталась, весьма довольная своей шуткой. – Ведь правда, князь? – насмешливо спросила грациозная рыжеволосая кошка, лениво поводя точеными плечами.
Вмиг протрезвевший Долгоруков смешно сверкал глазами, готовый голыми руками растерзать дерзкую рыжую обидчицу. Растерянный и окончательно сбитый с толку Жорж поискал глазами Геккерна и, не найдя, впал в расстройство, граничащее с истерикой. Он совершенно запутался в сложных взаимоотношениях Пьера, Жана, Идалии – да и всех остальных присутствующих на приеме гостей. Он чувствовал себя потерянным и совершенно лишним среди этого сияющего волшебными огнями бесконечного круговорота звезд. Больше всего ему сейчас хотелось немедленно найти Луи, сесть в его экипаж, прижаться к нему и уехать в его уютную квартиру на Английской набережной…
Луи, его прекрасный друг, его спаситель, ради которого он был готов на все – стреляться на дуэли, пойти в солдаты, воевать на Кавказе…
– Я требую, чтобы вы немедленно извинились перед месье Геккерном, слышите, князь? – почти кричала рыжая Идали. – Иначе я всем расскажу про ваше продажное увлечение генеалогией, и не только…
Нахальный Хромоножка смертельно побледнел и, искоса взглянув на князя Гагарина, привычно скривил губы в брезгливую гримасу.
– Idalie… ну, не сердитесь на Пьера, – примирительно сказал Гагарин, смущенно приглаживая свои вьющиеся волосы и пряча глаза. – Ну что вы хотите от пьяного Петеньки! Господин Гек-керн?…простите, я не ослышался? Мне показалось, что у вас другая фамилия…
– Моя фамилия Дантес.
– Ах да! – не унимался Пьер. – Я же вас еще на корабле спрашивал, кем вам приходится господин посланник. А вы так внятно и не ответили… не смогли… по причине неустойчивости палубы, наверное…
– Замолчите сейчас же, князь! – Дантес кинулся к Долгорукову и попытался вывернуть ему руки. – А не то я сейчас вам устрою – будете у меня на обе ноги хромать! Idalie, я умоляю вас – не надо… и бесполезно меня упрашивать – я его уже вызвал…
– Жорж! Вы в своем уме? Вы что, забыли, с кем вы разговариваете? – Идалия уже не могла контролировать себя и с размаху влепила юноше звонкую пощечину. – Да вы завтра же будете отчислены из гвардии, если Александр Михайлович узнает о вашей дуэли! Пожалейте хотя бы господина Геккерна – он так много для вас сделал…
– Простите, Idalie… Я привык отвечать за свои поступки сам.
Иван Гагарин повернул голову так резко, что его вьющиеся волосы разлетелись веером, и метнул на Дантеса изумленный взгляд. Его темные глаза, обычно не выражающие ничего, кроме скуки и развязной лени, внезапно сконцентрировались на белокуром юноше, сузившись в щелочки. Затем, все так же молча, он перевел свой весьма красноречивый взгляд на Долгорукова и улыбнулся краешками губ, продемонстрировав нежные девичьи ямочки.
– А кем же вам приходится господин посол, месье Дантес?
– А кем вам приходится Пьер Долгоруков, уважаемый Жан?
– Да как вы смеете! – взвился Гагарин, но Долгоруков остановил его. Внезапно подойдя к Жоржу совсем близко, он тихо сказал:
– Наш разговор не окончен, Дантес. Господин Геккерн пригласил нас с Жаном в гости… я надеюсь, что мы сможем там встретиться с вами.
Он как-то чересчур напоказ облизнул свои красные губы и вызывающе усмехнулся. Дантес вновь почувствовал, что краснеет, задетый слишком откровенными намеками князя Долгорукова, «этого гнусного негодяя».
Где же ты, Луи?.. Увези меня отсюда… не могу, не могу больше… какой гадюшник…
– Я не желаю вас видеть! – выкрикнул Жорж, потирая все еще горевшую от пощечины скулу. – Жду завтра у заставы, – быстро прошептал он, чтобы не услышала Полетика.
Что-то беспокоило его в пристальном взгляде прозрачных глаз наглого Хромоножки. Он не мог понять, что именно – сибаритствующий денди был явно неприятен ему вместе с его Жаном, но, когда они были вместе, от них исходили потоки энергии, природу которой было нетрудно разгадать…
Быстро поцеловав руку рыжей Идалии, не сводившей с него хищных кошачьих глаз, он, не говоря более ни слова, вышел из залы.
У высокого сводчатого окна под темной бархатной шторой, у самого выхода на лестницу, стоял Геккерн и молча смотрел на него грустными, тоскующими глазами.
– Жорж! Ты уже хочешь уехать? Не рано ли?.. – говорил он, сжимая в своих руках пальцы юноши. – Мне показалось, что тебе весело…
– Луи, не могу больше… Пожалуйста, давай уедем! И к тому же я… мне завтра рано вставать.
– Разве у тебя дежурство на Шпалерной? – удивился барон, вспомнив, что последний раз Дантес ночевал в казармах два дня назад.
– Не в этом дело, – грустно улыбнулся Дантес. – Просто я уже успел со всеми перессориться сегодня, и если я останусь еще на полчаса, то до завтра могу вообще не дожить! Я пошутил, – поспешно прибавил он, глядя, как барон изменился в лице.
– Я видел, как ты танцевал с мадам Полетикой. Будь осторожней с ней, mon ami – она жена твоего прямого начальника…
– Капитана Полетики? Знаешь, как его называют офицеры? Божьей коровкой! – Дантес от души рассмеялся, вспомнив толстого лысого Полетику, который годился в отцы очаровательной Идалии.
Могу себе представить, подумал внезапно Дантес, какое количество гвардейских жеребцов успела затащить к себе в постель эта смазливая рыжая кошка… Впрочем, преимущества, кажется, очевидны…
Жорж бегом выскочил на улицу в расстегнутой шинели, подставив пылающее лицо колючему морозному ветру с Невы, и тут же растянулся на льду, не очень больно ударившись рукой об лед. При этом он умудрился улететь почти на метр вперед и под хохот барона попытался встать на ноги. Вторая попытка тоже не удалась, и барон, пытаясь поднять со скользкой поверхности потешно барахтающегося на льду Жоржа, немедленно свалился вслед за ним, потеряв свой элегантный котелок где-то в самом начале раскатанной дорожки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Дантес вспыхнул и отчаянно покраснел, мгновенно вспомнив их перепалку на «Николае I».
– Вы негодяй, князь! Но я не намерен разбираться с вами здесь, в присутствии дам! По какому праву вы позволяете себе оскорбления в адрес госпожи Полетики, не говоря уж обо мне? Завтра жду вас ровно в десять утра у заставы! Пришлите мне своего се…
– Немедленно прекратите, Жорж! – быстро прервала пылкую речь юноши внезапно появившаяся Идалия. – Он просто шутит! Кто же не знает нашего милашку Пьера? Он просто ревнует вас к Жану! Или к месье Геккерну. Жаль, что не ко мне… – Красавица расхохоталась, весьма довольная своей шуткой. – Ведь правда, князь? – насмешливо спросила грациозная рыжеволосая кошка, лениво поводя точеными плечами.
Вмиг протрезвевший Долгоруков смешно сверкал глазами, готовый голыми руками растерзать дерзкую рыжую обидчицу. Растерянный и окончательно сбитый с толку Жорж поискал глазами Геккерна и, не найдя, впал в расстройство, граничащее с истерикой. Он совершенно запутался в сложных взаимоотношениях Пьера, Жана, Идалии – да и всех остальных присутствующих на приеме гостей. Он чувствовал себя потерянным и совершенно лишним среди этого сияющего волшебными огнями бесконечного круговорота звезд. Больше всего ему сейчас хотелось немедленно найти Луи, сесть в его экипаж, прижаться к нему и уехать в его уютную квартиру на Английской набережной…
Луи, его прекрасный друг, его спаситель, ради которого он был готов на все – стреляться на дуэли, пойти в солдаты, воевать на Кавказе…
– Я требую, чтобы вы немедленно извинились перед месье Геккерном, слышите, князь? – почти кричала рыжая Идали. – Иначе я всем расскажу про ваше продажное увлечение генеалогией, и не только…
Нахальный Хромоножка смертельно побледнел и, искоса взглянув на князя Гагарина, привычно скривил губы в брезгливую гримасу.
– Idalie… ну, не сердитесь на Пьера, – примирительно сказал Гагарин, смущенно приглаживая свои вьющиеся волосы и пряча глаза. – Ну что вы хотите от пьяного Петеньки! Господин Гек-керн?…простите, я не ослышался? Мне показалось, что у вас другая фамилия…
– Моя фамилия Дантес.
– Ах да! – не унимался Пьер. – Я же вас еще на корабле спрашивал, кем вам приходится господин посланник. А вы так внятно и не ответили… не смогли… по причине неустойчивости палубы, наверное…
– Замолчите сейчас же, князь! – Дантес кинулся к Долгорукову и попытался вывернуть ему руки. – А не то я сейчас вам устрою – будете у меня на обе ноги хромать! Idalie, я умоляю вас – не надо… и бесполезно меня упрашивать – я его уже вызвал…
– Жорж! Вы в своем уме? Вы что, забыли, с кем вы разговариваете? – Идалия уже не могла контролировать себя и с размаху влепила юноше звонкую пощечину. – Да вы завтра же будете отчислены из гвардии, если Александр Михайлович узнает о вашей дуэли! Пожалейте хотя бы господина Геккерна – он так много для вас сделал…
– Простите, Idalie… Я привык отвечать за свои поступки сам.
Иван Гагарин повернул голову так резко, что его вьющиеся волосы разлетелись веером, и метнул на Дантеса изумленный взгляд. Его темные глаза, обычно не выражающие ничего, кроме скуки и развязной лени, внезапно сконцентрировались на белокуром юноше, сузившись в щелочки. Затем, все так же молча, он перевел свой весьма красноречивый взгляд на Долгорукова и улыбнулся краешками губ, продемонстрировав нежные девичьи ямочки.
– А кем же вам приходится господин посол, месье Дантес?
– А кем вам приходится Пьер Долгоруков, уважаемый Жан?
– Да как вы смеете! – взвился Гагарин, но Долгоруков остановил его. Внезапно подойдя к Жоржу совсем близко, он тихо сказал:
– Наш разговор не окончен, Дантес. Господин Геккерн пригласил нас с Жаном в гости… я надеюсь, что мы сможем там встретиться с вами.
Он как-то чересчур напоказ облизнул свои красные губы и вызывающе усмехнулся. Дантес вновь почувствовал, что краснеет, задетый слишком откровенными намеками князя Долгорукова, «этого гнусного негодяя».
Где же ты, Луи?.. Увези меня отсюда… не могу, не могу больше… какой гадюшник…
– Я не желаю вас видеть! – выкрикнул Жорж, потирая все еще горевшую от пощечины скулу. – Жду завтра у заставы, – быстро прошептал он, чтобы не услышала Полетика.
Что-то беспокоило его в пристальном взгляде прозрачных глаз наглого Хромоножки. Он не мог понять, что именно – сибаритствующий денди был явно неприятен ему вместе с его Жаном, но, когда они были вместе, от них исходили потоки энергии, природу которой было нетрудно разгадать…
Быстро поцеловав руку рыжей Идалии, не сводившей с него хищных кошачьих глаз, он, не говоря более ни слова, вышел из залы.
У высокого сводчатого окна под темной бархатной шторой, у самого выхода на лестницу, стоял Геккерн и молча смотрел на него грустными, тоскующими глазами.
– Жорж! Ты уже хочешь уехать? Не рано ли?.. – говорил он, сжимая в своих руках пальцы юноши. – Мне показалось, что тебе весело…
– Луи, не могу больше… Пожалуйста, давай уедем! И к тому же я… мне завтра рано вставать.
– Разве у тебя дежурство на Шпалерной? – удивился барон, вспомнив, что последний раз Дантес ночевал в казармах два дня назад.
– Не в этом дело, – грустно улыбнулся Дантес. – Просто я уже успел со всеми перессориться сегодня, и если я останусь еще на полчаса, то до завтра могу вообще не дожить! Я пошутил, – поспешно прибавил он, глядя, как барон изменился в лице.
– Я видел, как ты танцевал с мадам Полетикой. Будь осторожней с ней, mon ami – она жена твоего прямого начальника…
– Капитана Полетики? Знаешь, как его называют офицеры? Божьей коровкой! – Дантес от души рассмеялся, вспомнив толстого лысого Полетику, который годился в отцы очаровательной Идалии.
Могу себе представить, подумал внезапно Дантес, какое количество гвардейских жеребцов успела затащить к себе в постель эта смазливая рыжая кошка… Впрочем, преимущества, кажется, очевидны…
Жорж бегом выскочил на улицу в расстегнутой шинели, подставив пылающее лицо колючему морозному ветру с Невы, и тут же растянулся на льду, не очень больно ударившись рукой об лед. При этом он умудрился улететь почти на метр вперед и под хохот барона попытался встать на ноги. Вторая попытка тоже не удалась, и барон, пытаясь поднять со скользкой поверхности потешно барахтающегося на льду Жоржа, немедленно свалился вслед за ним, потеряв свой элегантный котелок где-то в самом начале раскатанной дорожки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69