ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вообще-то правильнее было бы называть ее Шептуньей, но мой брат не любит длинных имен, и по причинам, ведомым только Молоту, и никому, кроме Молота, он сократил ей прозвище. Шепот не возражала. А чего ей? Какая разница, Шепот, Шептунья? Сути дела это не меняет. И обязанности ее те же. Подпаивай мужика, падай ему на колени и клади его голову себе на грудь, а там нашептывай и обещай все что угодно, пока он не ткнет палец в сажу да не шлепнет отпечаток под контрактом. Вот такая у нее работа. Говорят, раньше, пока ее не подобрал Молот, она была шлюхой. Глядя на нее, я в этом почти не сомневался.
Мой взгляд невольно скользнул по ее фигуре. Она улыбнулась шире, выставила ногу вперед. Я словно зачарованный смотрел, как она оправляет платье и ткань медленно спадает с ее колена. Я открыл рот, вывалил язык и пускал слюни. Для ее возраста у нее соблазнительная коленка, но, черт побери, как представлю, сколько огромных, волосатых лап тискали ее… Еще немного – и удержаться будет невозможно. Еще немного – и я упаду перед ней на колени и буду молить о снисхождении к моей скромной персоне. Я тоже хочу присоединиться к тем, кто уже ласкал ее…
Встряхнув головой, я отступил на шаг. Шепот двинулась за мной. Подойдя на расстояние удара, она занесла руку. Я зажмурился и втянул голову в плечи. Но она лишь провела рукой по моему лицу.
– Кто-нибудь уже пришел? – спросила она, становясь ближе.
– Нет, – пересохшим ртом ответил я. – Ты сегодня первая.
– Хорошо. – Ее губы едва не касались моего уха. Черт, что она со мной делает? Я отскочил в сторону и замахал руками перед собой.
– Ну, ну, Шепот, – проговорил я, приходя в себя. – Ты силы-то побереги. Там такая толпа.
– Что мне та толпа, – ответила она, – когда ты здесь. Такой маленький и беззащитный.
В ее глазах светился недобрый похотливый огонек. Я вздрогнул, дернулся было бежать и замер. За спиной Шепот стоял маленький человечек, завернутый в точно такой же, как у Шепот, плащ. Голова малыша склонилась набок, и я кожей почувствовал, как меня буравят его глазенки.
– Это еще кто? – спросил я, стараясь сменить тему разговора. – Ты чего, гномов, что ль, разводишь? Или от тебя уже кусочки отваливаются?
– Ага, кусочек! – Шепот обернулась и кивнула. – Тебе должен понравиться этот кусочек, – и она залилась игривым смехом.
– Иди ты… внутрь, – сквозь зубы процедил я.
– Ты такой милый, – засмеялась Шепот, проведя пальцами по моему лицу.
И они ушли. Кусочек прижался к целому и маленькими шажками заспешил за ним. Неприятный, должно быть, тип, у Шепот приятных знакомых отродясь не водилось. Я не исключение.
Проводив их взглядом до дверей, я вернулся к недопитому кувшину.
– Вот это новости! – прогудел над захмелевшей головой до боли знакомый голос – Ты когда это пить начал?
Я поднял глаза. Где-то высоко вверху, в усеянном звездами небе сияла злостью перекошенная морда Молота. Он смотрел на меня, сдвинув брови и перекатывая желваки.
– Ты давай прекращай тут спиваться. Мне трезвый компаньон нужен. На хрена нам пьянь всякая? Мне и своей, в отряде, хватает. Так что ты, брат, это брось. Еще раз увижу, уши надеру.
– Да не вопи ты! – Я поднялся, пошатнувшись. Похоже, действительно здорово накачался. – Че орешь, словно я твой подчиненный?
– Ну ладно, ладно, не возмущайся, – слишком резко подобрел Молот. – Меня, что ль, ждешь?
– А кого еще?
– Что-то я, брат, не слышу радости в твоем голосе, – мрачно скосив глаза, произнес он. – Или ты мне не рад?
– Да что ты! – Я поспешил отпрыгнуть. – Рад я тебе, рад. – И протянул ему вино. – Я тебе всегда рад, – хитро улыбаясь, повторил я и добавил, дождавшись, когда он начнет пить: – Рад, как чирью на жопе.
Молот подавился и закашлялся, вино полилось из его рта.
– Тьфу ты, пропасть. – Молот, согнувшись пополам, зло уставился на меня. – Ты где словам-то таким научился?
– Так от тебя, брат, – засмеялся я. – Все от тебя.
– Ну ладно, – качая головой, сказал Молот. – Ты только Гробовщику такое не скажи. Враз уроет. А вот, кстати, и он.
Здоровенный, выше меня головы на две и раза в два шире в плечах, детина лишь слегка сбавил шаг, но задерживаться не стал, а, кивнув, протопал во двор.
– Че с ним? – спросил я.
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Так Соболь убит, – заржал Молот.
Вот это новости, вот за них отдельное спасибо. Этот сукин сын мне никогда не нравился, от одного упоминания его имени моя челюсть начинала ныть. Теперь ни одна скотина не посмеет гоняться за мной с топором в руках и орать, что пришибет меня как козявку. Вот о его смерти я не буду жалеть никогда. Да ну его к дьяволу, сдох и сдох, туда ему и дорога.
– А ты-то чего так поздно? – спросил я у Молота. От проделки с вином да от таких новостей настроение быстро поползло вверх, надо продолжить праздник. – Небось у Мелинды засиделся?
Зачем я это спросил? Мелинда была его первой и единственной любовью, но Молот есть Молот и, обрюхатив ее, он поднял нос и смылся. Теперь всякий раз, оказываясь в Триите, он забегал к ней, чтобы подбросить денег и в очередной раз обрюхатить.
Молота перекосило, его огромные кулаки сжались, и я представил, как они безжалостно дробят мои косточки.
– Прости, я не подумал, – поспешно проговорил я, опасаясь за сохранность своих зубов.
– Да ладно, – подмигнул Молот, – я ведь и правда у нее был. Ну что, – без всякой паузы продолжил он, – пойдем поглядим на урожай.
«Урожай» в этом году впечатлял. Да что там, на моей памяти это был самый урожайный год. Завербованных можно было выстроить плечом к плечу, выгнать в чистое поле, и любой враг убежал бы только от одного их вида. Каждый из них был высок, страшен и мускулист.
– Неплохо, а? – Молот толкнул меня в бок. – Совсем недурно, совсем. Надо только от этого избавиться, вон того продать куда-нибудь на конюшню, а вон того и вовсе в первом лесу закопать. – Словно торговец, выбирающий скот, Молот почесывал подбородок и тыкал пальцем в неподходящих людей.
Выросший словно из-под земли за его спиной Дед указывал ему на тех, кого мой брат не заметил, а стоящий по другую руку непривычно сосредоточенный и молчаливый Трепа делал заметки. Бегло обсудив всех собравшихся, Молот оставил решение их дальнейшей судьбы на совести Деда и направился к Шепот. Не знаю, за каким хреном он потащил меня за собой.
Они с Шепот тихонько сели в уголке и очень тихо шептались о своих делах, а я, как полный идиот, торчал возле двери и боялся пошевелиться, дабы не спугнуть их очередную блестящую мысль. Наговорившись, они наконец решили уделить и мне немного своего драгоценного времени.
– Ну и почему ты мне не сказал? – спросил Молот.
– О чем? – опешил я.
– Обо всем этом.
– О чем об этом?
– Например, о том, что ты в долгах по уши.
– А для тебя это так важно?
– Ты же мой брат…
– И что с того?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107