Шепот ойкнула, подавилась, закашлялась и принялась затравленно озираться.
– А г-где Мол-лот? – заикаясь, спросила она.
– Я вместо него, – ответил я. Кровожадная улыбка сама собой всплыла на моих губах. – А зачем он тебе? Неужто хочешь снова украсть его у нас? Знаешь, всякий раз, когда ты появляешься, он исчезает и мы так по нему скучаем. Он же сердце, голова и кости отряда, а мы лишь мышцы, нарастающие вокруг него. Так зачем он, говоришь, тебе нужен?
– То есть как это ты вместо него? – растерявшись еще больше, спросила она.
– А вот так, – слегка приподнял я брови. – Хочешь, чтобы я объяснил, я объясню. – Я сменил кровожадную улыбку на снисходительную и продолжил: – Как ты знаешь, Молоту несколько не повезло в Длалине. Видать, встретил он там человека покрупнее себя. Вот им воздуху на двоих и не хватило. – Я замолчал, разглядывая ее выпученные глаза и открывшийся рот. Она молча смотрела на меня, слегка шевеля губами и силясь что-то сказать. – Я вижу, ты ничего не поняла, ладно, объясню попонятней. Порезали Молота, сильно порезали. Едва на тот свет не отправили.
– Ну? – побледнев, выдохнула она. – То есть это? То есть как это? Где? Когда?
– В Длалине, – терпеливо повторил я. – Там, куда ты его отправила, или я что-то не так помню?
– Но он живой? – еле выговорила она.
– Я же сказал, едва. Живой он, можешь не нервничать.
– Слава богу, – выдохнула она, промокнув вспотевший лоб кружевным платочком. – Я должна его навестить, – пробормотала она. Ее лицо постепенно обретало краску, но вот голос уверенней стал.
– Давай! – едва не засмеялся я. – Он сейчас на соленых озерах. Пешком пойдешь или тебе лошадь дать?
Она не ответила. Ее пустые глаза смотрели перед собой, а губы беззвучно шевелились.
– Вот, значит, как, – наконец произнесла она, – а мне сказали, тут командир сидит, такой суровый и страшный.
– А я что, по-твоему, нежный и красивый?
– Ты можешь быть и таким, если захочешь или если тебя завести, – с потерянным видом произнесла она и, подняв на меня взгляд, обрела уверенность. – А вот на командира ты не очень похож. – И она засмеялась.
– Я, быть может, и не похож, но Молот решил, что для новобранцев вполне сойду. Как видишь, никто не возражает.
– И Метис молчит? – недоверчиво спросила она.
– Молчит? – переспросил я. – Не знаю, может, и матерится, да только отсюда не слыхать. Он вместе с Молотом.
– Ясно. – Она опустила глаза в пол, похоже, все ее планы рухнули и теперь она не знает, что делать дальше.
– А ты, я вижу, деньжищами разжилась? – Я кивнул на ее платье. – Рискуешь в таких тряпках ходить. Тут кругом люди простые и за такое платье запросто убьют. Да что там платье, одна твоя перчатка стоит больше, чем я получаю за год. Рискуешь!
Она подняла на меня злой взгляд. Ее челюсть мелко дрожала, еще чуть-чуть – и она, грозная вербовщица, разревется.
– Ты что, Медный? Ты что же думаешь, что это я Молота? Ты думаешь, я имею к этому отношение?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Ты мне расскажи, а лучше не мне, лучше расскажи всем.
– Рассказать что?
– Расскажи все. И куда ты отправила Молота, и что ты делала в Длалине, и откуда у тебя деньги на такие платья. Куда ты влезла, Шепот?
– Тебя это не касается, – вяло произнесла она.
– Не уверен, – я покачал головой, – еще недавно это бы меня не касалось. Это была бы головная боль Молота, но теперь его здесь нет и старший тут я. А меня касается все, что касается моего отряда и людей, входящих в него. Ты, хочется тебе это признавать или нет, часть отряда, а значит, меня касается все, что касается тебя. Выкладывай все без утайки.
– Тебя заботит, с кем я сплю?
– Если этот субъект мне интересен, то да.
– Ты вторгаешься на чужую территорию, – с вызовом произнесла она.
Я тяжело вздохнул.
– Позволь мне кое-что тебе объяснить. – Я встал и, обойдя стол, присел на его край прямо перед ней. – Ты ведь не дура. Ведь не полная же ты идиотка, а, Шепот? Ты же сама должна понимать, что у меня, и не только у меня, у всех нас к тебе огромная куча вопросов. Вот я и пытаюсь их прояснить. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты оказалась причастна к ранению Молота, но, если это так, тебе объяснениями со мной не обойтись.
– Я ухожу! – решительно произнесла Шепот и не менее решительно поднялась.
– Ты останешься, – усмехнулся я. – Останешься до тех пор, пока все не станет на свои места. Окорок!
Окорок вышел из тени и, загородив дверь, стал чистить ножом ногти.
– Это что еще такое? – взревела Шепот.
– Это, – я перегнулся и через нее глянул на дверь, – это Окорок, аль ты уже его забыла?
– Я вижу, что это Окорок, – простонала она. – Что все это значит?
– А значит это то, что тебе теперь здесь никто не верит. Даже я, несмотря на то, что ты тетя моей невесты. – За моей спиной хрюкнул герцог, но я не повернулся, а очень хотелось. – Тебе придется многое объяснить, чтобы мы вновь смогли верить тебе. Я бы очень хотел тебе поверить, я бы хотел, чтобы ты благословила Адель на брак со мной. – Герцог хрюкнул, я едва сдержал смех. – Ты, конечно, можешь уйти, тебя никто держать не будет, но боюсь, что при следующей встрече любой из нас не полезет тебе под юбку, боюсь, они полезут за ножом и твое беленькое горлышко пострадает. Клянусь, Шепот, я этого не хочу, но такова жизнь. Ты отказываешься говорить с нами, и что мы должны думать?
– Убедил, – Шепот села. – Спрашивай!
– Вот и славно, – улыбнулся я. – Гробовщик, иди сюда! Расскажи нам еще раз, что случилось в Длалине.
Гробовщик вышел на середину комнаты, картинно откашлялся и с видом школяра, не выучившего урок, начал рассказ. Он не понимал, зачем я все это устроил, не понимал, для чего напрягает мозги, воссоздавая картину ранения Молота. Весь его вид говорил об этом, но он послушно исполнил свою роль и довел рассказ до конца.
Собственно, самого ранения Гробовщик не видел. Они шли назад после успешного налета с сундуком добра, когда Молот вдруг вспомнил о книжке, что видел в доме ювелира. И вспомнил, что это за книжка.
– Ты же знаешь, как он помешан на этой легенде, – опустив глаза и виновато улыбаясь, произнес Гробовщик.
– Какой еще легенде? – нахмурился я. – Это о замке, где фонтаны из вина и голые девицы еду на серебре разносят?
– Ну да. – Гробовщик глупо хихикнул.
– Но ведь это всего лишь легенда.
– Молот так не думает.
Да, сумасшествие Молота иногда заходит слишком далеко. Он сбегал за книгой и вернулся назад. Припрятав ее среди украденных ценностей, он побежал разведать дорогу и пропал. Потом за Гробовщиком пришел Дед и они донесли сундук до дома. Где та книга, Гробовщик не знает.
– А еще, – уже замолчав, вдруг продолжил он, – еще Метис стряс Медному мозги.
– Это не имеет отношения к делу, – быстро сказал я.
– Зато многое проясняет, – хмыкнула Шепот.
– Давай не будем отвлекаться, – примирительно улыбнулся я, – о моих мозгах мы можем поговорить и потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107